Дорожный
Тогда, в далеком 2006 году я уезжала из маленького Ангарска в большой Питер. Было одновременно радостно и грустно. И можно даже не объяснять почему. Меня провожали папа с мамой, брат, любимая подруга и любимый друг. Плакали все вместе, особенно брат.
Помню, как я тогда собирала вещи, и вот это странное ощущение, когда тебе нужно всю свою большую жизнь упаковать в пару маленьких чемоданов и чехол от сноуборда. Помню, как я прилетела в Питер, это было 4 июля, с гитарой и стареньким этюдником. Помню первые белые ночи, когда в 12 было безумно светло, и я, как всегда, не могла уснуть. Это было где-то в Колпино. Но, к счастью не долго. Потом появилась квартира на Московской, появились Надя, Митя и Семеновы, которые тогда еще были не Семеновы, и я даже не подозревала, каким образом сложатся мои спонтанные знакомства. Потом было еще много кого. Люди менялись. Но самые главные остались до сих пор.
Я была такая маленькая и смешная, хотя, мне казалось, что взрослая и самостоятельная. И было много крутых историй, которые можно будет при случае рассказать каким-нибудь новым знакомым. Были невосполнимые потери и потери, после которых разрушалось все, для того, чтобы можно было построить заново. И я стала не такой уж маленькой, и может быть даже не такой смешной. И моя большая жизнь, которая когда-то в 2006 уместилась в два чемодана и чехол от сноуборда становилась еще больше. Настолько больше, что в какой-то момент к чемоданам и чехлу добавились 24 пакета Леруа Мерлен, 5 коробок и комод.
Сейчас я уезжаю из большой России в маленький Израиль. В моей комнате стоит три чемодана, гитара и пенни. Только моя жизнь, упакованная ровно в ограниченное для нее пространство с допустимым весом в 69 кг, ни чуть не стала меньше. Она такая большая, моя жизнь, что даже не поместилась бы в мою детскую комнату. И уезжать на этот раз еще тяжелее и это тоже можно не объяснять. Но больше всего, хочется, чтобы всю мою жизнь, можно было распаковать из всех этих чемоданов один раз в большом доме и упаковывать иногда по чуть-чуть чтобы, чтобы брать с собой в путешествия.
Помню, как я тогда собирала вещи, и вот это странное ощущение, когда тебе нужно всю свою большую жизнь упаковать в пару маленьких чемоданов и чехол от сноуборда. Помню, как я прилетела в Питер, это было 4 июля, с гитарой и стареньким этюдником. Помню первые белые ночи, когда в 12 было безумно светло, и я, как всегда, не могла уснуть. Это было где-то в Колпино. Но, к счастью не долго. Потом появилась квартира на Московской, появились Надя, Митя и Семеновы, которые тогда еще были не Семеновы, и я даже не подозревала, каким образом сложатся мои спонтанные знакомства. Потом было еще много кого. Люди менялись. Но самые главные остались до сих пор.
Я была такая маленькая и смешная, хотя, мне казалось, что взрослая и самостоятельная. И было много крутых историй, которые можно будет при случае рассказать каким-нибудь новым знакомым. Были невосполнимые потери и потери, после которых разрушалось все, для того, чтобы можно было построить заново. И я стала не такой уж маленькой, и может быть даже не такой смешной. И моя большая жизнь, которая когда-то в 2006 уместилась в два чемодана и чехол от сноуборда становилась еще больше. Настолько больше, что в какой-то момент к чемоданам и чехлу добавились 24 пакета Леруа Мерлен, 5 коробок и комод.
Сейчас я уезжаю из большой России в маленький Израиль. В моей комнате стоит три чемодана, гитара и пенни. Только моя жизнь, упакованная ровно в ограниченное для нее пространство с допустимым весом в 69 кг, ни чуть не стала меньше. Она такая большая, моя жизнь, что даже не поместилась бы в мою детскую комнату. И уезжать на этот раз еще тяжелее и это тоже можно не объяснять. Но больше всего, хочется, чтобы всю мою жизнь, можно было распаковать из всех этих чемоданов один раз в большом доме и упаковывать иногда по чуть-чуть чтобы, чтобы брать с собой в путешествия.