Тайны затонувших кораблей -1. Репост.
Великий Шёлковый Путь, который практически «наше всё», и его мы знаем (и любим) уже хотя бы потому, что его значительная часть проходила по территории бывшей Российской Империи и бывшего СССР, связывал Дальний Восток с Ближним и с Европой. Но в прибрежных водах Тихого и Индийского океанов действовала активная сеть торговых морских путей, обеспечивавших не только внутреннюю, дальневосточную, торговлю, но и торговлю с Ближним востоком.
Увы, морская торговля оставляет гораздо меньше следов, чем сухопутная, но затонувшие суда - это, практически, капсулы времени. Эти редкие находки дают яркую, хронологически «компактную» картину производства и потребления керамики и фарфора на обширном Востоке. На «обширном», в смысле - и на Дальнем, и в Юго-Восточной Азии, и на Ближнем (откуда драгоценный товар попадал в Европу). К тому же, исследования затонувших торговых судов дают такое количество нового, доселе совершенно неизвестного, материала, которое редко можно встретить при раскопках на суше. Хрупкий груз в трюме корабля даже при кораблекрушении сохраняется гораздо лучше, чем керамика и фарфор на земле. Но также необычайно интересны раскопки и находки на островах, бывших перевалочными пунктами морской торговли.
Расскажу о наиболее известных подводных находках.
В 1977 году у берегов Кореи группа археологов обнаружила затонувшее судно с грузом китайских товаров, которое вышло из порта Синань и направлялось в Японию.* Плавание между Китаем и Японией было практически каботажным: суда шли вдоль береговой линии, затем пересекали залив между Китаем и Кореей, пополняя запасы провианта и пресной воды в одном из портов на южной оконечности Корейского полуострова, а затем брали курс на Японию. Это было удивительное открытие, много объяснявшее в истории взаимоотношений трёх стран: Китая, Кореи и Японии.
Со дна океана было извлечено около 18 000 предметов, из которых 17 000 - только керамики.
Судя по маркам, все эти изделия были созданы в конце 13 - начале 14 века, а значит, судно потерпело крушение в начале 14 века. Для Японии это самое начало эпохи Муромати (1333 - 1573).
По преимуществу, груз судна состовляли китайские селадоны.
Селадоны (керамические изделия, покрытые оливково-зелёной, разных оттенков, монохромной глазурью) в Японии ценились в то время очень высоко, как всё китайское, но такой особой, почти сакральной ценности, как в Китае, они не имели. Селадоны в Китае создавались в подражание драгоценным сосудам и предметам из «небесного камня», нефрита. В Японии нефрит не имел таких божественных аллюзий (слово «драгоценность» в японском скорее подразумевает яшму или жемчуг!): и небо над Японией было другого цвета**, и главным божеством японского пантеона было Солнце - Аматэрасу Омиками, а не Небо; да и запасы нефрита в Японии были крайне скудны. Тем не менее, японские керамисты пытались воссоздать селадоновые глазури, экспериментируя с разными составами на основе медных окислов. Японские «сэйдзи» («зелёная керамика») имели в глазах местных эстетов и интеллектуалов большой недостаток: их поверхность получалась стеклянисто-глянцевой, точечно отражающей блики света, слишком блестящей. А одной из специфических особенностей китайских селадонов, пользовавшихся особым спросом в Японии, была не глянцевая, а как будто восковая поверхность, мягко отражавшая свет и рассеивавшая его, как и поверхность самого нефрита. Даже очень хорошо отполированный камень сохраняет туманную дымку на своей поверхности, словно излучает мягкий рассеянный свет, - как небо, затянутое лёгкой пеленой облаков или лёссовой пыли.
Китайским мастерам удалось не только повторить в селадоновой глазури многообразие оттенков нефрита, но и повторить этот удивительный эффект восковой поверхности. Японцы ценили этот тусклый, таинственный свет и мнимую восковую мягкость глазури***, поэтому одной из важнейших статей импорта из Китая оставалась керамика с селадоновыми глазурями.
О том, как мало керамики сохраняется на суше, говорит простая математика. Если верить Дж.Б.Сэнсому, к середине 14 века Япония уже имела торговый флот из десяти судов водоизмещением в 200 тонн каждое, они осуществляли регулярные рейсы между Японией и Китаем. К сожалению, аналогичных сведений о Китае я найти не смогла, но китайский торговый флот значительно првосходил японский. Даже если за год в японские порты входило только 10 судов (как японских, так и китайских) с подобным грузом фарфора и керамики (за год - 170 000 изделий китайских печей!), то остаётся только удивляться - как мало сохраняется памятников!
Продолжение следует.
* Материал был опубликован в конце 70-х годов в одном из журналов: «Oriental Art» или «Orientations», к моему великому сожалению, у меня не осталось никаких ссылок на эту публикацию, но я постараюсь исправить эту оплошность. Иллюстрации - из той же публикации, что объясняет их ужасное качество.
** Впрочем, небо нефритового оттенка в Японии бывает, и как раз над одним из наиболее значительных центров производства керамики и фарфора: над южной оконечностью Кюсю. В апреле сезонные ветра дуют с континента и приносят лёссовую пыль с берегов Жёлтой реки (Хуанхэ). Небо на несколько недель приобретает нефритовую мутность, но в это время островитяне заняты любованием сакурой…
*** Об этом исчерпывающе и даже с излишней подробностью написал Танидзаки Дзюнъитиро в своём эссе «Похвала тени».
Также - по иронии разного восприятия одних и тех же явлений разными культурами - мягкая навощёность глазури стала отличительным признаком для Дальнего Востока, а вот арабские купцы, напротив, отмечали скорее тяжесть и крепкость керамического черепка, тела селадоновых изделий. По последней версии, которая подробно обсуждалась в кругу "Sophia", принятое в Европе название "селадон" происходит от "сульбун", что на одном из арабских диалектов означает "твёрдый", "крепкий".
Uba©
Увы, морская торговля оставляет гораздо меньше следов, чем сухопутная, но затонувшие суда - это, практически, капсулы времени. Эти редкие находки дают яркую, хронологически «компактную» картину производства и потребления керамики и фарфора на обширном Востоке. На «обширном», в смысле - и на Дальнем, и в Юго-Восточной Азии, и на Ближнем (откуда драгоценный товар попадал в Европу). К тому же, исследования затонувших торговых судов дают такое количество нового, доселе совершенно неизвестного, материала, которое редко можно встретить при раскопках на суше. Хрупкий груз в трюме корабля даже при кораблекрушении сохраняется гораздо лучше, чем керамика и фарфор на земле. Но также необычайно интересны раскопки и находки на островах, бывших перевалочными пунктами морской торговли.
Расскажу о наиболее известных подводных находках.
В 1977 году у берегов Кореи группа археологов обнаружила затонувшее судно с грузом китайских товаров, которое вышло из порта Синань и направлялось в Японию.* Плавание между Китаем и Японией было практически каботажным: суда шли вдоль береговой линии, затем пересекали залив между Китаем и Кореей, пополняя запасы провианта и пресной воды в одном из портов на южной оконечности Корейского полуострова, а затем брали курс на Японию. Это было удивительное открытие, много объяснявшее в истории взаимоотношений трёх стран: Китая, Кореи и Японии.
Со дна океана было извлечено около 18 000 предметов, из которых 17 000 - только керамики.
Судя по маркам, все эти изделия были созданы в конце 13 - начале 14 века, а значит, судно потерпело крушение в начале 14 века. Для Японии это самое начало эпохи Муромати (1333 - 1573).
По преимуществу, груз судна состовляли китайские селадоны.
Селадоны (керамические изделия, покрытые оливково-зелёной, разных оттенков, монохромной глазурью) в Японии ценились в то время очень высоко, как всё китайское, но такой особой, почти сакральной ценности, как в Китае, они не имели. Селадоны в Китае создавались в подражание драгоценным сосудам и предметам из «небесного камня», нефрита. В Японии нефрит не имел таких божественных аллюзий (слово «драгоценность» в японском скорее подразумевает яшму или жемчуг!): и небо над Японией было другого цвета**, и главным божеством японского пантеона было Солнце - Аматэрасу Омиками, а не Небо; да и запасы нефрита в Японии были крайне скудны. Тем не менее, японские керамисты пытались воссоздать селадоновые глазури, экспериментируя с разными составами на основе медных окислов. Японские «сэйдзи» («зелёная керамика») имели в глазах местных эстетов и интеллектуалов большой недостаток: их поверхность получалась стеклянисто-глянцевой, точечно отражающей блики света, слишком блестящей. А одной из специфических особенностей китайских селадонов, пользовавшихся особым спросом в Японии, была не глянцевая, а как будто восковая поверхность, мягко отражавшая свет и рассеивавшая его, как и поверхность самого нефрита. Даже очень хорошо отполированный камень сохраняет туманную дымку на своей поверхности, словно излучает мягкий рассеянный свет, - как небо, затянутое лёгкой пеленой облаков или лёссовой пыли.
Китайским мастерам удалось не только повторить в селадоновой глазури многообразие оттенков нефрита, но и повторить этот удивительный эффект восковой поверхности. Японцы ценили этот тусклый, таинственный свет и мнимую восковую мягкость глазури***, поэтому одной из важнейших статей импорта из Китая оставалась керамика с селадоновыми глазурями.
О том, как мало керамики сохраняется на суше, говорит простая математика. Если верить Дж.Б.Сэнсому, к середине 14 века Япония уже имела торговый флот из десяти судов водоизмещением в 200 тонн каждое, они осуществляли регулярные рейсы между Японией и Китаем. К сожалению, аналогичных сведений о Китае я найти не смогла, но китайский торговый флот значительно првосходил японский. Даже если за год в японские порты входило только 10 судов (как японских, так и китайских) с подобным грузом фарфора и керамики (за год - 170 000 изделий китайских печей!), то остаётся только удивляться - как мало сохраняется памятников!
Продолжение следует.
* Материал был опубликован в конце 70-х годов в одном из журналов: «Oriental Art» или «Orientations», к моему великому сожалению, у меня не осталось никаких ссылок на эту публикацию, но я постараюсь исправить эту оплошность. Иллюстрации - из той же публикации, что объясняет их ужасное качество.
** Впрочем, небо нефритового оттенка в Японии бывает, и как раз над одним из наиболее значительных центров производства керамики и фарфора: над южной оконечностью Кюсю. В апреле сезонные ветра дуют с континента и приносят лёссовую пыль с берегов Жёлтой реки (Хуанхэ). Небо на несколько недель приобретает нефритовую мутность, но в это время островитяне заняты любованием сакурой…
*** Об этом исчерпывающе и даже с излишней подробностью написал Танидзаки Дзюнъитиро в своём эссе «Похвала тени».
Также - по иронии разного восприятия одних и тех же явлений разными культурами - мягкая навощёность глазури стала отличительным признаком для Дальнего Востока, а вот арабские купцы, напротив, отмечали скорее тяжесть и крепкость керамического черепка, тела селадоновых изделий. По последней версии, которая подробно обсуждалась в кругу "Sophia", принятое в Европе название "селадон" происходит от "сульбун", что на одном из арабских диалектов означает "твёрдый", "крепкий".
Uba©