(no subject)
Так получилось, что я на пару дней застряла в Киеве. И вот что я могу сказать, как человек, максимально далекий от политики.
Меня спрашивали, что же там на самом деле происходит. Ничего страшного. Там никто не ест людей, говорящих по-русски. Кроме того, что выросли цены в кабаках, и на Крещатике можно посмотреть на полуразобранные баррикады - в городе ничего не изменилось, вообще ничего. Только попасть туда из России теперь сложно, и не понятно, смогут ли украинцы выезжать сюда.
Я считаю, что каждый человек имеет право предпринимать какие-то действия, чтобы жить в той стране, в которой хочет. А тем, кто живет в другой стране, не должно быть до этого никакого дела.
Несколько людей из Крыма, с которыми я пообщалась, действительно думают, что в России им будет лучше жить. Я, как человек, живущий здесь всю жизнь, сильно в этом сомневаюсь. Но это не мое дело.
Украинские пограничники, снявшие меня с поезда при въезде, спрашивали, поддерживаю ли я Путина (кстати, больше никто там меня об этом не спрашивал). А я думала о том, что невозможно поддерживать хоть кого-то, если тебе по его вине приходится сидеть на таможне несколько часов с 6 утра в компании рыдающих женщин, которые не могут доехать к родственникам. Все мужчины с паспортом РФ поехали обратно. Женщин все-таки пропустили, но новый билет все равно пришлось покупать на свои деньги.
Меня спрашивали, что же там на самом деле происходит. Ничего страшного. Там никто не ест людей, говорящих по-русски. Кроме того, что выросли цены в кабаках, и на Крещатике можно посмотреть на полуразобранные баррикады - в городе ничего не изменилось, вообще ничего. Только попасть туда из России теперь сложно, и не понятно, смогут ли украинцы выезжать сюда.
Я считаю, что каждый человек имеет право предпринимать какие-то действия, чтобы жить в той стране, в которой хочет. А тем, кто живет в другой стране, не должно быть до этого никакого дела.
Несколько людей из Крыма, с которыми я пообщалась, действительно думают, что в России им будет лучше жить. Я, как человек, живущий здесь всю жизнь, сильно в этом сомневаюсь. Но это не мое дело.
Украинские пограничники, снявшие меня с поезда при въезде, спрашивали, поддерживаю ли я Путина (кстати, больше никто там меня об этом не спрашивал). А я думала о том, что невозможно поддерживать хоть кого-то, если тебе по его вине приходится сидеть на таможне несколько часов с 6 утра в компании рыдающих женщин, которые не могут доехать к родственникам. Все мужчины с паспортом РФ поехали обратно. Женщин все-таки пропустили, но новый билет все равно пришлось покупать на свои деньги.