"Музей печали"
Сегодня я, наконец, наведалась в Мельбурнский музей печати. Наконец, потому что работает он всего два дня в неделю и четыре часа в день. Честно говоря, такое расписание меня сразу как-то смутило, но сайт музея (http://www.mmop.org.au/index.html) меня вполне удовлетворил, и мысли не идти туда у меня даже не было. Хотя теперь, честно говоря, у меня язык не поворачивается назвать это музеем. Но обо всем по порядку.
Находится музей совсем не в центре Мельбурна, как большинство музеев, а в нескольких станциях на поезде, в одном из спальных районов, ничем, по-видимому, не примечательном, а посему авторы моего путеводителя о нем умолчали.
Указанный на сайте адрес я нашла без труда, потому что всегда тщательно готовлю свои "похождения", изучая карту. Однако по указанному адресу музея не оказалось. Я даже не знаю, что там было, никаких табличек не наблюдалось, звонка я не нашла, поэтому постучала. Никто не ответил. В поисках дверного звонка или каких-либо указаний к действиям я наткнулась на крохотную бумажку в углу, которая исключительно мелкими буквами сообщала, что музей переехал. Новый адрес располагался недалеко от прежнего, и я потопала в указанном направлении по пустынным улицам района Футскрей.
Ничего уже не могло меня удивить или напугать, мне было уже просто любопытно, добраться наконец до цели. Я не ждала увидеть величественного здания с колоннами в византийском стиле, поэтому большой серый ангар стал верхом ожиданий. "Сколько всего интересного может туда поместиться, сколько пространства для творчества!"- подумала я.
В 1993 году Мельбурнский музей печати основал Майкл Исааксен на основе свой обширной коллекции (и, конечно же, на основе собственного энтузиазма). Он-то и встретил меня на входе, выражая радость единственному посетителю улыбкой. Приняв от меня скромную плату за студенческий билет, Майкл повел меня по своим владениям. Из-за недавнего переезда, добрая часть коллекции томилась запечатанной в коробки вдоль одной из стен. В одном углу - несколько витрин, у дальней стены - зона с рабочими станками и рядами стеллажей с литерами.
Майкл тут же рассказал мне, что его музей уже долгое время борется за выживание, по причине отсутствия финансирования. Я учтиво и вполне искренне выразила свое сочувствие, и после этого "плача" его интерес ко мне, как к посетителю, заметно иссяк.
В музее периодически появляются волонтеры, или самостоятельные художники-печатники, которые пользуются его материалами и помогают в обустройстве. Так же иногда проводятся разовые воркшопы, скорее, для студентов, желающих напечатать пару-тройку проектов. В этот день в музее тихонечко возились трое студентов, и нынешний помощник Майкла, и как мне объяснили, это и было одно из таких вот занятий. Все это, к сожалению, не носит системного характера, особенно сейчас, когда музей находится в чемоданном состоянии. Так же выяснилось, что сайт музея, на который я наткнулась, уже больше не их сайт и давно не обновляется. Вместо этого всю информацию можно найти на пестрящем красками http://www.printingmuseums.com/museum/ .
Спустя несколько минут, поводя руками и рассказав несколько фактов из истории печатного дела, Майкл предложил мне "походить тут самой" среди не распечатанных коробок, на моё спасение в музее появились ещё двое посетителей. Пара - девушка и парень, в которого Майкл и "вцепился", видимо узрев в нем желаемый объект для передачи собственных знаний. Он стал водить нас от столов к станкам, всё глубже погружаясь в тонкости печатного искусства.
Было как-то неудобно фотографировать, как будто пытаешься снять содержимое чьего-то шкафа. Майкл не запрещал, но искоса и с недоверием поглядывал на наши фотоаппараты.
Через пару часов, когда уже близилось время закрытия музея, ребята засобирались домой, вежливо распрощались и ушли. Я тоже поняла, что и мне пора восвояси, и, позадавав терзавшие меня вопросы, покинула унылый ангар, оставив Майка наедине со страстью всей его жизни - печатным делом.
***
По дороге к станции, я не могла отделаться от тоски, пропитавшей меня вместе с запахом типографской краски. Я вспомнила, как когда-то в детстве (мне ещё не было и 4-х), моя мама, работавшая тогда журналистом в заводской многотиражке, брала меня с собой на работу. А однажды, она отвела меня в печатный цех, где усатые мужчины в тёмно-синих замызганных халатах, с большими руками, пропитанными, кажется уже навсегда, чёрной краской, показывали мне огромные шумные машины, извергавшие из недр желтоватые газетные листы. Какой неописуемый восторг я испытала от маленьких серебристых брусочков, с вырезанными на них ещё не знакомыми мне знаками! А человек, который большими чёрными пальцами собирал эти брусочки в длинные и не очень столбцы, почудился мне великаном, пересчитывающим песчинки на берегу моря...
Находится музей совсем не в центре Мельбурна, как большинство музеев, а в нескольких станциях на поезде, в одном из спальных районов, ничем, по-видимому, не примечательном, а посему авторы моего путеводителя о нем умолчали.
Указанный на сайте адрес я нашла без труда, потому что всегда тщательно готовлю свои "похождения", изучая карту. Однако по указанному адресу музея не оказалось. Я даже не знаю, что там было, никаких табличек не наблюдалось, звонка я не нашла, поэтому постучала. Никто не ответил. В поисках дверного звонка или каких-либо указаний к действиям я наткнулась на крохотную бумажку в углу, которая исключительно мелкими буквами сообщала, что музей переехал. Новый адрес располагался недалеко от прежнего, и я потопала в указанном направлении по пустынным улицам района Футскрей.
Ничего уже не могло меня удивить или напугать, мне было уже просто любопытно, добраться наконец до цели. Я не ждала увидеть величественного здания с колоннами в византийском стиле, поэтому большой серый ангар стал верхом ожиданий. "Сколько всего интересного может туда поместиться, сколько пространства для творчества!"- подумала я.
В 1993 году Мельбурнский музей печати основал Майкл Исааксен на основе свой обширной коллекции (и, конечно же, на основе собственного энтузиазма). Он-то и встретил меня на входе, выражая радость единственному посетителю улыбкой. Приняв от меня скромную плату за студенческий билет, Майкл повел меня по своим владениям. Из-за недавнего переезда, добрая часть коллекции томилась запечатанной в коробки вдоль одной из стен. В одном углу - несколько витрин, у дальней стены - зона с рабочими станками и рядами стеллажей с литерами.
Майкл тут же рассказал мне, что его музей уже долгое время борется за выживание, по причине отсутствия финансирования. Я учтиво и вполне искренне выразила свое сочувствие, и после этого "плача" его интерес ко мне, как к посетителю, заметно иссяк.
В музее периодически появляются волонтеры, или самостоятельные художники-печатники, которые пользуются его материалами и помогают в обустройстве. Так же иногда проводятся разовые воркшопы, скорее, для студентов, желающих напечатать пару-тройку проектов. В этот день в музее тихонечко возились трое студентов, и нынешний помощник Майкла, и как мне объяснили, это и было одно из таких вот занятий. Все это, к сожалению, не носит системного характера, особенно сейчас, когда музей находится в чемоданном состоянии. Так же выяснилось, что сайт музея, на который я наткнулась, уже больше не их сайт и давно не обновляется. Вместо этого всю информацию можно найти на пестрящем красками http://www.printingmuseums.com/museum/ .
Спустя несколько минут, поводя руками и рассказав несколько фактов из истории печатного дела, Майкл предложил мне "походить тут самой" среди не распечатанных коробок, на моё спасение в музее появились ещё двое посетителей. Пара - девушка и парень, в которого Майкл и "вцепился", видимо узрев в нем желаемый объект для передачи собственных знаний. Он стал водить нас от столов к станкам, всё глубже погружаясь в тонкости печатного искусства.
Было как-то неудобно фотографировать, как будто пытаешься снять содержимое чьего-то шкафа. Майкл не запрещал, но искоса и с недоверием поглядывал на наши фотоаппараты.
Через пару часов, когда уже близилось время закрытия музея, ребята засобирались домой, вежливо распрощались и ушли. Я тоже поняла, что и мне пора восвояси, и, позадавав терзавшие меня вопросы, покинула унылый ангар, оставив Майка наедине со страстью всей его жизни - печатным делом.
***
По дороге к станции, я не могла отделаться от тоски, пропитавшей меня вместе с запахом типографской краски. Я вспомнила, как когда-то в детстве (мне ещё не было и 4-х), моя мама, работавшая тогда журналистом в заводской многотиражке, брала меня с собой на работу. А однажды, она отвела меня в печатный цех, где усатые мужчины в тёмно-синих замызганных халатах, с большими руками, пропитанными, кажется уже навсегда, чёрной краской, показывали мне огромные шумные машины, извергавшие из недр желтоватые газетные листы. Какой неописуемый восторг я испытала от маленьких серебристых брусочков, с вырезанными на них ещё не знакомыми мне знаками! А человек, который большими чёрными пальцами собирал эти брусочки в длинные и не очень столбцы, почудился мне великаном, пересчитывающим песчинки на берегу моря...