(no subject)
Осень
к ночи морозный запах безумия усиливается
я хотел бы рассказать Вам много прекрасных историй, а пока только то, что я вижу во сне, только то, что я называю "чужими снами":
солнечное утро.
Мы сидим в летней кафешке, в тени высокой, примерно двухметровой, бетонной стены,
на её фоне и напротив меня две неновенькие уже дамочки.
Приятная беседа. Потягивая пьянящую жидкость из стеклянного сосуда, щурясь,
рассматриваю сдвоенное красно-кирпичное здание за бетонной стеной-ширмой.
Отдаю чуть больше внимания одной собеседнице, перехожу с ней практически на диалог,
игнорируя ту, что правее, ту, чью юбку я сейчас подцепил ногой и продолжаю заигрывать с её ногами,
совершенно не смотря в её сторону. Что-то определённо интересует меня в том кирпичном здании,
треугольником сужающимся кверху, находящимся за спиной дамочки, которая правее,
рассматриваю его покатую проржавевшую крышу,
как вдруг мгновенно и неожиданно изменяется картинка.
Просто следующий кадр без предыстории: в стену ближней части спаренного здания
врезается голубь, всем телом, видимо на огромной скорости,
секунду находится в каком-то приклеенном состоянии, отваливается и уносится вверх.
Нахожусь в недвижимом шоке.
Следующий кадр: стена уже дальней части, беззвучный взрыв перьев на её поверхности,
просто красно-белая клякса на кирпичах, что-то всё же отваливается, падая на крышу пристройки снизу.
Тут меня встряхивает какой-то дикий ужас изнутри, да так, что я на самом деле подскакиваю,
опрокидывая столик, опрокидывая блудной ногой одну из моих тактильных собеседниц.
Встаю, меня колотит, меня колбасит так, что осыпаются мурашки, бегающие по спине.
Предчувствие вырастает в провидение. Это был предвестник, отдавший жизнь за ознаменование,
отдавший свою голубиную душу за зарождение всего одной мысли во всего одной голове.
И вот я уже бегу, гонимый этой мыслью. Сбиваю нечаянных прохожих. Вдруг совсем рядом -
собачий лай сбоку, из подворотни. Много собачьего лая, отовсюду, откуда здесь столько собак?
Они скулят, бегают, чешут, как бы прячась, лапами морду.
И в этот момент мысль раскрывается,
забрызгивая всё мое существо, сдавливает душу так, что у меня вырываются слёзы.
Ещё какие-то остатки разума находят ситуацию неестественной - а значит комичной.
Отсюда истерический смех. Так и бегу, смеясь, в слезах, со злобой в душе.
Только бы успеть. Всего два квартала, блять, чуть больше. Только бы успеть.
Дом. Подъезд. Ручка двери. Междуэтажная лестница. Дверь в квартиру.
Останавливаюсь, перевожу дыхание, вытираю дурацкие слёзы.
Тихонько щёлкаю замком, не закрывая за собой дверь, босиком на цыпочках прохожу в спальню.
В комнате, закрыты жалюзи. Полосками мягкий свет по кровати, по одеялу, по Её спящему лицу.
По самому замечательному лицу, которое я хочу наблюдать вечно, которое готов и буду целовать вечно. Если бы не…
Становлюсь на колени перед кроватью, перед Её полуприкрытым одеялом телом.
Провожу пальцами по щеке, убирая с лица сумбурно спутанные волосы,
наклоняюсь и целую в губы, долго, пока мои слёзы не начинают течь по её лицу.
Она открывает глаза, приподнимая голову над подушкой.
Непонимание, потом улыбка, потом ещё большее непонимание -
видимо, промелькнувшую мысль о моём баловстве, сменило более реалистичное и опасное предположение.
Пару секунд - или вечность - смотрим в глаза, сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться.
Признаюсь ей мысленно в любви, и в ответ получаю такой добрый, нежный и любящий взгляд.
..неожиданно-яркая смена света, вижу её силуэт, как негатив, будто очень длинная и очень мощная фотовспышка, поворачиваем головы в сторону окна...
[прим. будущим человеческим войнам посвящается]
к ночи морозный запах безумия усиливается
я хотел бы рассказать Вам много прекрасных историй, а пока только то, что я вижу во сне, только то, что я называю "чужими снами":
солнечное утро.
Мы сидим в летней кафешке, в тени высокой, примерно двухметровой, бетонной стены,
на её фоне и напротив меня две неновенькие уже дамочки.
Приятная беседа. Потягивая пьянящую жидкость из стеклянного сосуда, щурясь,
рассматриваю сдвоенное красно-кирпичное здание за бетонной стеной-ширмой.
Отдаю чуть больше внимания одной собеседнице, перехожу с ней практически на диалог,
игнорируя ту, что правее, ту, чью юбку я сейчас подцепил ногой и продолжаю заигрывать с её ногами,
совершенно не смотря в её сторону. Что-то определённо интересует меня в том кирпичном здании,
треугольником сужающимся кверху, находящимся за спиной дамочки, которая правее,
рассматриваю его покатую проржавевшую крышу,
как вдруг мгновенно и неожиданно изменяется картинка.
Просто следующий кадр без предыстории: в стену ближней части спаренного здания
врезается голубь, всем телом, видимо на огромной скорости,
секунду находится в каком-то приклеенном состоянии, отваливается и уносится вверх.
Нахожусь в недвижимом шоке.
Следующий кадр: стена уже дальней части, беззвучный взрыв перьев на её поверхности,
просто красно-белая клякса на кирпичах, что-то всё же отваливается, падая на крышу пристройки снизу.
Тут меня встряхивает какой-то дикий ужас изнутри, да так, что я на самом деле подскакиваю,
опрокидывая столик, опрокидывая блудной ногой одну из моих тактильных собеседниц.
Встаю, меня колотит, меня колбасит так, что осыпаются мурашки, бегающие по спине.
Предчувствие вырастает в провидение. Это был предвестник, отдавший жизнь за ознаменование,
отдавший свою голубиную душу за зарождение всего одной мысли во всего одной голове.
И вот я уже бегу, гонимый этой мыслью. Сбиваю нечаянных прохожих. Вдруг совсем рядом -
собачий лай сбоку, из подворотни. Много собачьего лая, отовсюду, откуда здесь столько собак?
Они скулят, бегают, чешут, как бы прячась, лапами морду.
И в этот момент мысль раскрывается,
забрызгивая всё мое существо, сдавливает душу так, что у меня вырываются слёзы.
Ещё какие-то остатки разума находят ситуацию неестественной - а значит комичной.
Отсюда истерический смех. Так и бегу, смеясь, в слезах, со злобой в душе.
Только бы успеть. Всего два квартала, блять, чуть больше. Только бы успеть.
Дом. Подъезд. Ручка двери. Междуэтажная лестница. Дверь в квартиру.
Останавливаюсь, перевожу дыхание, вытираю дурацкие слёзы.
Тихонько щёлкаю замком, не закрывая за собой дверь, босиком на цыпочках прохожу в спальню.
В комнате, закрыты жалюзи. Полосками мягкий свет по кровати, по одеялу, по Её спящему лицу.
По самому замечательному лицу, которое я хочу наблюдать вечно, которое готов и буду целовать вечно. Если бы не…
Становлюсь на колени перед кроватью, перед Её полуприкрытым одеялом телом.
Провожу пальцами по щеке, убирая с лица сумбурно спутанные волосы,
наклоняюсь и целую в губы, долго, пока мои слёзы не начинают течь по её лицу.
Она открывает глаза, приподнимая голову над подушкой.
Непонимание, потом улыбка, потом ещё большее непонимание -
видимо, промелькнувшую мысль о моём баловстве, сменило более реалистичное и опасное предположение.
Пару секунд - или вечность - смотрим в глаза, сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться.
Признаюсь ей мысленно в любви, и в ответ получаю такой добрый, нежный и любящий взгляд.
..неожиданно-яркая смена света, вижу её силуэт, как негатив, будто очень длинная и очень мощная фотовспышка, поворачиваем головы в сторону окна...
[прим. будущим человеческим войнам посвящается]