Остара. Общее.
Я чувствовала искреннее удовольствие, таская туда-сюда ветки, утопая в снегу по колено, запинаясь, возвращаясь, проделывая тот же путь вновь, поднимая не слишком тяжелый, но все же груз, скидывая пальто, ощущая, что на улице - холодно, а мне жарко и щеки горят.
Наверное, недаром говорили наши предки что-то странное, не совсем понятное теперь об «удовольствии от физического труда». Это было не удовольствие, а почти наслаждение, таскать дрова по сугробам, смотреть на такую красивую, почти божественную славянскую весеннюю деву Татьяну, разбрасывающую вокруг себя белые ворохи, и быть частью этого.
Мне дико нравится быть полезной, хотя в последнее время не оставляет подозрение, что я надоедаю людям своим присутствием, веду себя навязшего и неправильно. А волосы дымом пахнут.
Это было… по-весеннему.
Хотя общее недовольство понимаемо.
Наверное, недаром говорили наши предки что-то странное, не совсем понятное теперь об «удовольствии от физического труда». Это было не удовольствие, а почти наслаждение, таскать дрова по сугробам, смотреть на такую красивую, почти божественную славянскую весеннюю деву Татьяну, разбрасывающую вокруг себя белые ворохи, и быть частью этого.
Мне дико нравится быть полезной, хотя в последнее время не оставляет подозрение, что я надоедаю людям своим присутствием, веду себя навязшего и неправильно. А волосы дымом пахнут.
Это было… по-весеннему.
Хотя общее недовольство понимаемо.