(no subject)
Так уж сложились обстоятельства, что я в своей жизни очень часто сталкиваюсь с детьми в совершенно разных аспектах. Иногда я их учу, иногда я на них кричу, иногда развлекаю, иногда довожу до слез тяжелоподъемностью великого и могучего, иногда расцеловываю за успехи, как будто они родные, а иногда просто тяжело вздыхаю и ухожу, иногда организую им досуг и слежу за тем, чтобы двенадцать моих спиногрызиков легли спать по палаткам вовремя и в сухих носках.
И очень часто, где бы я ни сталкивалась с этими плодами цивилизации, я задумываюсь о том, какой же это неподъемный, необходимый и гиперответственный труд - воспитание. Как сложно и как важно рассчитать, где и какие акценты расставить, как объяснить, что хорошо, а что плохо, когда ты и сам с трудом это понимаешь. И, согласитесь, чем старше становишься, тем размытее и серее становятся рамки между этими двумя базовыми понятиями морали.
Мне сложно переключать "реле" у себя в голове. Я не умею относиться к детям, как к детям. Они все для меня взрослые - и малыши, и подростки. Это маленькие мужчины и маленькие женщины, живущие в маленькой копии нашего, взрослого мира. И я оказываюсь в тупике, если мне вдруг задают вопрос, на который нельзя ответить правду, потому что ребенок не сможет ее переварить. А врать детям я не могу хронически.
И вот я смотрю на разные семьи - на некоторые прямо изнутри, из уютных и не очень комнат и кухонь, о жизни других составляю представление из мимолетных встреч с родителями, из шерлохолмсовских слежек за минутами общения детей и родителей, - и думаю, какой же это адский труд, какая же адская это ответственность. Как научить ребенка быть самостоятельным и независимым - и не упустить его, когда он, движимый подростковым любопытством и стремлением самоутвердиться, уже занесет ногу, чтобы шагнуть в запретное "нельзя". Как научить его учиться и целенаправить - и не лишить при этом здравых и бесценных радостей, минут счастливой подростковой жизни. Как объяснить, что нужно собраться и приложить максимум усилий - но не довести до самоубийства из-за несданного пробного ЕГЭ. Как постоянно, ежесекундно подавать пример своим поведением, невзирая на усталость, на мигрень, на естественное желание каждого человека побыть одному, или в какой-то момент сорваться. Просто - пар выпустить. А ведь нельзя.
Я часто об этом думаю. Мне кажется, что я выросла хорошим человеком. Не идеальным, не без пули в голове и не без вредных привычек, но... хорошим. А вот я вспоминаю свое детство - и мне кажется, что все мое воспитание шло безо всяких усилий со стороны родителей. Мне почти ничего не запрещали и ни к чему не принуждали, за успехи, конечно, хвалили, но и за неудачи никогда не ругали, а вместе с тем я всегда училась на отлично и была "спортсменкой, комсомолкой, красавицей", и на особые приключения меня никогда не тянуло. И не вляпывалась я особо никуда. И вот как, как они это сделали?
Я опять начинаю думать, что, родись у меня ребенок, я ни за что не справлюсь.
Но даже сейчас я смотрю на деток - на любых, хоть малышей в песочнице, которых надо ночью, в лагере, относить спать на руках, хоть на своих непокорных, чуть истеричных, растерянных пубертатных подростков, стоящих на пороге взрослой жизни, о которой они знают только из фильмов и компьютерных игр, - и так люблю их, и так хочу хоть что-то для них сделать, научить чему-то, в чем-то помочь. Мне их жаль, честное слово. Мне очень их жаль - на них ни у кого не хватает времени. Ни у родителей, ни у учителей.
И очень часто, где бы я ни сталкивалась с этими плодами цивилизации, я задумываюсь о том, какой же это неподъемный, необходимый и гиперответственный труд - воспитание. Как сложно и как важно рассчитать, где и какие акценты расставить, как объяснить, что хорошо, а что плохо, когда ты и сам с трудом это понимаешь. И, согласитесь, чем старше становишься, тем размытее и серее становятся рамки между этими двумя базовыми понятиями морали.
Мне сложно переключать "реле" у себя в голове. Я не умею относиться к детям, как к детям. Они все для меня взрослые - и малыши, и подростки. Это маленькие мужчины и маленькие женщины, живущие в маленькой копии нашего, взрослого мира. И я оказываюсь в тупике, если мне вдруг задают вопрос, на который нельзя ответить правду, потому что ребенок не сможет ее переварить. А врать детям я не могу хронически.
И вот я смотрю на разные семьи - на некоторые прямо изнутри, из уютных и не очень комнат и кухонь, о жизни других составляю представление из мимолетных встреч с родителями, из шерлохолмсовских слежек за минутами общения детей и родителей, - и думаю, какой же это адский труд, какая же адская это ответственность. Как научить ребенка быть самостоятельным и независимым - и не упустить его, когда он, движимый подростковым любопытством и стремлением самоутвердиться, уже занесет ногу, чтобы шагнуть в запретное "нельзя". Как научить его учиться и целенаправить - и не лишить при этом здравых и бесценных радостей, минут счастливой подростковой жизни. Как объяснить, что нужно собраться и приложить максимум усилий - но не довести до самоубийства из-за несданного пробного ЕГЭ. Как постоянно, ежесекундно подавать пример своим поведением, невзирая на усталость, на мигрень, на естественное желание каждого человека побыть одному, или в какой-то момент сорваться. Просто - пар выпустить. А ведь нельзя.
Я часто об этом думаю. Мне кажется, что я выросла хорошим человеком. Не идеальным, не без пули в голове и не без вредных привычек, но... хорошим. А вот я вспоминаю свое детство - и мне кажется, что все мое воспитание шло безо всяких усилий со стороны родителей. Мне почти ничего не запрещали и ни к чему не принуждали, за успехи, конечно, хвалили, но и за неудачи никогда не ругали, а вместе с тем я всегда училась на отлично и была "спортсменкой, комсомолкой, красавицей", и на особые приключения меня никогда не тянуло. И не вляпывалась я особо никуда. И вот как, как они это сделали?
Я опять начинаю думать, что, родись у меня ребенок, я ни за что не справлюсь.
Но даже сейчас я смотрю на деток - на любых, хоть малышей в песочнице, которых надо ночью, в лагере, относить спать на руках, хоть на своих непокорных, чуть истеричных, растерянных пубертатных подростков, стоящих на пороге взрослой жизни, о которой они знают только из фильмов и компьютерных игр, - и так люблю их, и так хочу хоть что-то для них сделать, научить чему-то, в чем-то помочь. Мне их жаль, честное слово. Мне очень их жаль - на них ни у кого не хватает времени. Ни у родителей, ни у учителей.