Сестричество
Эй, жители городов, осажденных войсками в мирное время! Как вы там? Держитесь?
У многих из вас, думаю, возникала мысль: как люди могут продолжать жить и радоваться, когда неподалеку от них (сантиметр-два, если отложить расстояние по карте) идёт бойня, когда несколько городов взято в кольцо и непрерывно обстреливается? Не шевелятся волосы от ужаса, не сжимается тревожно сердце?
Нет, не шевелятся. Нет, не сжимается.
Как у вас не сжимается, когда где-то на Африканском роге гибнут чернокожие женщины и дети.
В одна тысяча девятьсот шестнадцатом, когда миллионы солдат гнили в окопах - весь мир пил абсент в открытых кафе, курил гашиш и танцевал на балах, интересовался модными платьями и шляпками, боролся за традиции и устои и клялся в верности монарху.
В одна тысяча девятьсот тридцать шестом, когда в Риме, Милане, Берлине крепкие молодчики унижали беззащитных и безответных евреев, "цветных", коммунистов, - весь мир пил виски и танцевал фокстрот, обсуждал укорочение длины юбок и падение нравов, думал, нужно ли давать женщинам избирательные права. Обсуждали спортивные достижения и успехи в охоте.
В одна тысяча девятьсот тридцать девятом, когда молодчики окрепли и вошли во вкус, кода они хорошенько проехались по Европе - мир, которого это не коснулось, хлопал глазами и продолжал обсуждать моду, вязаные салфеточки и опасность, которую несёт засилье негритья в обществе. Мир осторожно прикидывал, что для него лучше - если победят коммунисты или если победит Гитлер?
Не удивляйтесь, что никому нет до вас дела. Люди такие, это в их природе. Когда в девяностых Восточная Европа рассыпалась на кусочки, когда на рубеже веков беззащитную Югославию забрасывали бомбами, мир пел про общечеловеческие ценности, интересовался романом Клинтона и стажёрки Белого Дома и последним альбомом Бэкстрит бойс. Им не были интересны страдания людей, которые где-то там мучаются и погибают. Про них забыли и не вспоминают сейчас нигде, кроме как на несчастной, растерзанной Родине.
Как и о вас скоро никто не будет вспоминать, кроме ваших родных, друзей и соратников.
Не думайте, что появление смартфонов, доступного Интернета, ютьюба и социальных сетей сильно изменило ситуацию. Информации стало больше, но ваши проблемы не стали интереснее миру. Мир с гораздо большим удовольствием обсудит непотребное поведение Майли Сайрус, чем обстрел мирных городков на Украине. Информации много, и каждый сам выбирает, что читать, что смотреть, чем интересоваться.
Здравствуй, дивный новый мир!
Чему вы удивляетесь? Мир не хочет знать о чужих бедах. Пока вы боретесь за жизнь, мир закрывает уши руками и говорит, что устал от неприятных новостей. Подумайте об этом. Пока вы ждёте от них помощи, хватаетесь за эту надежду, как утопающий за соломинку - мир смотрит на вас с недоумением и страхом. Миру не до того, мир думает о своих проблемах. Люди влюбляются, женятся, заводят детей, ходят на работу, готовятся к экзаменам, планируют отпуск, думают о будущем. Им ни к чему переживать о тех, чьё будущее под большим вопросом.
Только в одном месте - слышите, только в одном месте на Земле - ваша беда находит отклик. Только в одной стране думают о вас, переживают, не спят ночами, волнуются, не отходят от экранов телевизоров. Только в одной стране вашу боль принимают, как свою, молятся о мире в вашей многострадальной стране.
Россия как старший брат - или сестра - плачет о своей непутевой сестре, переживает за неё и готова помогать, даже когда сестра уходит от неё, хлопнув дверью и крича, что не желает её знать. Готова выручать, вытаскивать из всех передряг, помогать деньгами, всё прощать и всё терпеть. Готова защищать сестру перед другими странами. Готова терпеть пренебрежение, унижения и угрозы от неё.
Факт родства невозможно изменить. Наши народы настолько перемешались, что нас нельзя разорвать пополам. И пусть младшая сестра в очередной раз выкрикнула в лицо старшей смертельное оскорбление и отправилась в загул, крича, что никогда больше не вернется - старшая поплачет, утрёт слёзы и будет ждать, надеясь, что с сестрой, пока её нет, ничего страшного не случится.
Нам не на кого рассчитывать в мире, кроме как друг на друга, и путь наш - как ни крути, путь общий. Вот бы понять это раньше, чем станет слишком поздно…
У многих из вас, думаю, возникала мысль: как люди могут продолжать жить и радоваться, когда неподалеку от них (сантиметр-два, если отложить расстояние по карте) идёт бойня, когда несколько городов взято в кольцо и непрерывно обстреливается? Не шевелятся волосы от ужаса, не сжимается тревожно сердце?
Нет, не шевелятся. Нет, не сжимается.
Как у вас не сжимается, когда где-то на Африканском роге гибнут чернокожие женщины и дети.
В одна тысяча девятьсот шестнадцатом, когда миллионы солдат гнили в окопах - весь мир пил абсент в открытых кафе, курил гашиш и танцевал на балах, интересовался модными платьями и шляпками, боролся за традиции и устои и клялся в верности монарху.
В одна тысяча девятьсот тридцать шестом, когда в Риме, Милане, Берлине крепкие молодчики унижали беззащитных и безответных евреев, "цветных", коммунистов, - весь мир пил виски и танцевал фокстрот, обсуждал укорочение длины юбок и падение нравов, думал, нужно ли давать женщинам избирательные права. Обсуждали спортивные достижения и успехи в охоте.
В одна тысяча девятьсот тридцать девятом, когда молодчики окрепли и вошли во вкус, кода они хорошенько проехались по Европе - мир, которого это не коснулось, хлопал глазами и продолжал обсуждать моду, вязаные салфеточки и опасность, которую несёт засилье негритья в обществе. Мир осторожно прикидывал, что для него лучше - если победят коммунисты или если победит Гитлер?
Не удивляйтесь, что никому нет до вас дела. Люди такие, это в их природе. Когда в девяностых Восточная Европа рассыпалась на кусочки, когда на рубеже веков беззащитную Югославию забрасывали бомбами, мир пел про общечеловеческие ценности, интересовался романом Клинтона и стажёрки Белого Дома и последним альбомом Бэкстрит бойс. Им не были интересны страдания людей, которые где-то там мучаются и погибают. Про них забыли и не вспоминают сейчас нигде, кроме как на несчастной, растерзанной Родине.
Как и о вас скоро никто не будет вспоминать, кроме ваших родных, друзей и соратников.
Не думайте, что появление смартфонов, доступного Интернета, ютьюба и социальных сетей сильно изменило ситуацию. Информации стало больше, но ваши проблемы не стали интереснее миру. Мир с гораздо большим удовольствием обсудит непотребное поведение Майли Сайрус, чем обстрел мирных городков на Украине. Информации много, и каждый сам выбирает, что читать, что смотреть, чем интересоваться.
Здравствуй, дивный новый мир!
Чему вы удивляетесь? Мир не хочет знать о чужих бедах. Пока вы боретесь за жизнь, мир закрывает уши руками и говорит, что устал от неприятных новостей. Подумайте об этом. Пока вы ждёте от них помощи, хватаетесь за эту надежду, как утопающий за соломинку - мир смотрит на вас с недоумением и страхом. Миру не до того, мир думает о своих проблемах. Люди влюбляются, женятся, заводят детей, ходят на работу, готовятся к экзаменам, планируют отпуск, думают о будущем. Им ни к чему переживать о тех, чьё будущее под большим вопросом.
Только в одном месте - слышите, только в одном месте на Земле - ваша беда находит отклик. Только в одной стране думают о вас, переживают, не спят ночами, волнуются, не отходят от экранов телевизоров. Только в одной стране вашу боль принимают, как свою, молятся о мире в вашей многострадальной стране.
Россия как старший брат - или сестра - плачет о своей непутевой сестре, переживает за неё и готова помогать, даже когда сестра уходит от неё, хлопнув дверью и крича, что не желает её знать. Готова выручать, вытаскивать из всех передряг, помогать деньгами, всё прощать и всё терпеть. Готова защищать сестру перед другими странами. Готова терпеть пренебрежение, унижения и угрозы от неё.
Факт родства невозможно изменить. Наши народы настолько перемешались, что нас нельзя разорвать пополам. И пусть младшая сестра в очередной раз выкрикнула в лицо старшей смертельное оскорбление и отправилась в загул, крича, что никогда больше не вернется - старшая поплачет, утрёт слёзы и будет ждать, надеясь, что с сестрой, пока её нет, ничего страшного не случится.
Нам не на кого рассчитывать в мире, кроме как друг на друга, и путь наш - как ни крути, путь общий. Вот бы понять это раньше, чем станет слишком поздно…