чуешь?
Первый "взрослый" турслет.
В темноте вспоминаем дорогу, которую проходили всегда засветло. Деревья внезапно возникают из темноты, мелькая перед глазами черными полосами. "Давайте я все-таки буду Суворовой, а не Сусаниной... пойдемте вон туда, кажется, это правильно."Выходим на поляну, освещаемую единственным костром. Сложно увидеть лица ходящих теней, но некоторых, самых важных, различаем сразу. Внутри разливается чувство теплого постоянства. А потом- запах палатки, шуршание спальника, корни под спиной и касающиеся снаружи тонких стен пальцы лесного ветра.
В шесть утра просыпаешься в слепую темноту. Ничего не видно, но все-таки утренняя темнота отличается от ночной- более легкая, что ли. Натягивая вместе с Б. между деревьев веревки-будущее препятствие на полосе, невольно вспоминаешь такое же жгучее ощущение от шкотов на парусе.
А когда светает, появляются они- дети. В школе никогда не замечала, насколько их много. Смотря на проползающих в "паутинке" лягушат-медвежат, смотришь на их реакции и очередной раз отмечаешь, насколько в этом возрасте виден будущий человек. Кто-то пролетает через спутанные веревки, кто-то пыхтит, но лезет вперед, кто-то огорчается и запутывается. Кто-то вообще со словами "да плевать" вылезает.
А нас было совсем не много, но мы были. Теплые и такие важные друг для друга, поддерживающие отблески маленького костерка.
На песенном вечере приятно было ощутить гордость за то, как здорово спели наши детки, нынешний 9-3, включив в композицию кроме гитары, саксофон. Радостно было слышать, как все подхватывали их песни. "Мы хотим стать таким же дружным классом, как вы, чтобы все получалось. У нас пока этого нет, но мы будем стараться, помня о вас. Обещаем."- письмо от них из ГумЛага. До сих пор приятно вспоминать, с каким вдохновением они читали нам свои заметки в ГумГазету. Может быть, мы правда в чем-то повлияли на то, что они так постарались спеть сейчас и открыться аудитории- больше ни у кого не было такой энергетики, которую ощутили и подхватили все.
Затем- тишина сырой ночной чащи. Г. спокойно курит, а я постоянно дергаюсь и оборачиваюсь назад- как будто за спиной стоит кто-то. Вокруг нас, то ближе, то дальше, плавают белые фонарики вышедших на ночное ориентирование. Как рыбы-удильщики плавают в черной глубине со своим фонарем. Свет пробегает по траве и деревьям, проходя совсем рядом с нашим бревном, но никогда не заходя на него. Оставаясь в клочке вечной темноты, я думаю о том, что закончился день осеннего солнцестояния. Время в сторону зимы, хотя трава еще зеленая. Внезапно по листьям начинает бить сильный дождь. Мы с Г. втягиваем шеи в плечи, но не думаем уходить- уже настолько все равно. "Если он быстро начался, значит, он быстро закончится."
Над нашим костром кружится целая Вселенная. А мы ищем "Ролтон" и выбираем из сырой земли рассыпанные конфеты. И голоса, голоса, голоса.
Спустя несколько часов, понимаешь, что завтра в шесть точно не встанешь. И в семь, и в восемь. Без спальника, он остался в том лагере, спать совсем не холодно, а на ногах смешно отпечатываются квадратики с пенки.
За стенами палатки снова гроза.
В темноте вспоминаем дорогу, которую проходили всегда засветло. Деревья внезапно возникают из темноты, мелькая перед глазами черными полосами. "Давайте я все-таки буду Суворовой, а не Сусаниной... пойдемте вон туда, кажется, это правильно."Выходим на поляну, освещаемую единственным костром. Сложно увидеть лица ходящих теней, но некоторых, самых важных, различаем сразу. Внутри разливается чувство теплого постоянства. А потом- запах палатки, шуршание спальника, корни под спиной и касающиеся снаружи тонких стен пальцы лесного ветра.
В шесть утра просыпаешься в слепую темноту. Ничего не видно, но все-таки утренняя темнота отличается от ночной- более легкая, что ли. Натягивая вместе с Б. между деревьев веревки-будущее препятствие на полосе, невольно вспоминаешь такое же жгучее ощущение от шкотов на парусе.
А когда светает, появляются они- дети. В школе никогда не замечала, насколько их много. Смотря на проползающих в "паутинке" лягушат-медвежат, смотришь на их реакции и очередной раз отмечаешь, насколько в этом возрасте виден будущий человек. Кто-то пролетает через спутанные веревки, кто-то пыхтит, но лезет вперед, кто-то огорчается и запутывается. Кто-то вообще со словами "да плевать" вылезает.
А нас было совсем не много, но мы были. Теплые и такие важные друг для друга, поддерживающие отблески маленького костерка.
На песенном вечере приятно было ощутить гордость за то, как здорово спели наши детки, нынешний 9-3, включив в композицию кроме гитары, саксофон. Радостно было слышать, как все подхватывали их песни. "Мы хотим стать таким же дружным классом, как вы, чтобы все получалось. У нас пока этого нет, но мы будем стараться, помня о вас. Обещаем."- письмо от них из ГумЛага. До сих пор приятно вспоминать, с каким вдохновением они читали нам свои заметки в ГумГазету. Может быть, мы правда в чем-то повлияли на то, что они так постарались спеть сейчас и открыться аудитории- больше ни у кого не было такой энергетики, которую ощутили и подхватили все.
Затем- тишина сырой ночной чащи. Г. спокойно курит, а я постоянно дергаюсь и оборачиваюсь назад- как будто за спиной стоит кто-то. Вокруг нас, то ближе, то дальше, плавают белые фонарики вышедших на ночное ориентирование. Как рыбы-удильщики плавают в черной глубине со своим фонарем. Свет пробегает по траве и деревьям, проходя совсем рядом с нашим бревном, но никогда не заходя на него. Оставаясь в клочке вечной темноты, я думаю о том, что закончился день осеннего солнцестояния. Время в сторону зимы, хотя трава еще зеленая. Внезапно по листьям начинает бить сильный дождь. Мы с Г. втягиваем шеи в плечи, но не думаем уходить- уже настолько все равно. "Если он быстро начался, значит, он быстро закончится."
Над нашим костром кружится целая Вселенная. А мы ищем "Ролтон" и выбираем из сырой земли рассыпанные конфеты. И голоса, голоса, голоса.
Спустя несколько часов, понимаешь, что завтра в шесть точно не встанешь. И в семь, и в восемь. Без спальника, он остался в том лагере, спать совсем не холодно, а на ногах смешно отпечатываются квадратики с пенки.
За стенами палатки снова гроза.