"Доктор Живаго " и немыслимый позор государства
Оригинал взят у f_l_o_e в Живаго.
Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.
Борис Пастернак. Нобелевская премия.
"Доктор Живаго" Бориса Пастернака, возможно, одна из самых позорных страниц в истории Совка. Это немыслимый позор, когда книга такого масштаба впервые выходит не на языке оригинала. И совсем уже невероятный позор та травля, которой подвергся писатель со стороны своих коллег, что еще раз подтверждает, какая тварь и мразь жила в Совке. Вот многие удивляются, а как же так получается, была "Такая Страна", там жили "Такие Люди", а потом бац, она развалилась её враги развалили, и все в один день подлецами стали. А вот, нет, большинство и там было подлецами. И это большинство, каким было, таким и осталось. Дело в запредельном градусе лицимерия, дело в тотальной, всеобъемлющей лжи, в которой участвовал каждый советский человек, когда врали в первую очередь самим себе. Опрадывая, оправдывая, ежедневно и постоянно оправдывая себя за паскудную жизнь.
И это неудивительно, что у такого скота Солженицинское "жить не по лжи" вызывает только гнусный, дурашливый смех, и нет ничего странного в том, что они любят рассуждать про "абажуры", и это вполне естественно, что эта огромная, черная, косная масса, всегда будет строить очередной ГУЛАГ, по чертежам пряничного домика.
Что вообще за книга "Доктор Живаго"? Хорошая книга, возможно, чрезмерно литературная, избыточно многословная, изобилующая откровенно неестественными диалогами, но, тем не менее, исключительно хорошая.
Во первых, это памятник языку. Пастернак, на мой взгляд, владел русским как никто. И в этом плане Живаго я бы назвал палитрой русского языка, живым образцом всех цветов, тонов, оттенков и теней языка, его каноничным хранилищем и эталоном. Если бы был некий литературный аналог парижской Палате мер и весов, то в отдел "русский язык" стоило бы положить Доктора Живаго. Некоторые люд,и конечно, называют, вот ведь поворачивается язык, этот роман графоманством, и это объясняется только одной причной. Имя ей - зависть. Никто на тот момент так, как Пастернак, не писал. Самым близким к этому уровню был Булгаков, но он умер ещё в сороковом. И вряд ли бы он присоеденился к этому скотскому хору осуждающему Пастернака.
Во вторых, это важный роман по своему содержанию, важный по осмыслению происходившего во время революции и после неё, ведь на эту тему писали не так уж и много, особенно после того, как Совок окончательно сдурел к середине тридцатых. "Белая гвардия" была издана ещё в 1924 году, "Тихий Дон", по большей части, так же был написан и издан в конце 20-х, начале 30-х, как и первые две части трилогии "Хождение по мукам" Толстого. Фактически на этом и заканчивается литература о периоде зарождения СССР, таким образом, оно было канонизировано и признано священной коровой. Отдельно можно упомянуть о романе Островского "Как закалялась сталь", но его я отношу скорее к героической фэнтези, чем к драматургии.
И вот тут Пастернак взял, да и дал пинка этой самой корове. И ведь он там не ругает ни советскую власть, ни вождей, ни сам коммунистический строй, он просто позволяет своим героям сомниеваться. И что в этом удивительного? Но в сложившейся мифологии у людей того революционного времени сомнений не был. Были красные и были белые биороботы, одни сражались за Правду, другие против неё, и в сознании обывателя это было намертво закреплено гвоздями. Да и "Белая гвардия" тогда была не в почете, а вот Пастернак пошел куда дальше Булгакова в живописании гражданской. Он писал её натурно, откровенно, отчаянно, не по-советски. За что и поплатился.
Любопытно сравнить его прозу с Солжениценской, поскольку, на мой взгляд, посыл у обоих писателей был схожий, но отличаются они в главном: Солженицын косноязык, его читать неприятно, тогда как язык Пастернака - воплощенный праздник, песня, даже гимн, возможно. Но Солженицын острее в социальном аспекте, он более критичен, в какой то мере он глубже осмысливает то, о чем пишет, в какой то мере он даже скандален. Если проводить параллели, то Пастернака я бы назвал перерождением Гоголя, а Солженицина - Достоевского. И Солженицина, как писателя, и его творчество я не люблю, однако, оно в те годы, как и произведение Пастернака, оно было исключительно важно для страны, возможно, это была отправная точка, когда Совок, усилиями этих людей, мог попытаться переосмыслить, осознать своё прошлое, свои истоки и без будущих потрясений перестройки проложить новый, скорректированный курс на выживание и развитие. Однако был выбран обычный путь, заткнуть голос совести, а всех собак повесить на Сталина и компанию. Я прямо даже представляю себе, как партийные бонзы, пошушукавшись, решили, ага, но вот же Берия, он и будет гадом, ну и Джугашвили, конечно, а мы будем хорошими и заставим холопов любить нас и кланяться нам. А все мелкие вошки, по обыкновению, подхватывают лай вожака.
И история повторилась. Появились новые красные. Новые белые. Новая священная корова, без каких-либо попыток осмыслить всю неоднозначность очередного переломного периода, чтобы получить мало-мальски соответствующее реальности представление о происходящем, понимание, в каком направлении движется государство.
Так было и так будет. И каждый следующий, кто захапает себе власть в этой стране, повесит всё на предшественника. Как Горби на Брежнева, как Ельцин на Горби, как Путин на Ельцина, как следущий на Путина, как будующий на следующего и так до бесконечности, один цепляется до последнего, следующий его хоронит и пляшет на могиле.
Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.
Борис Пастернак. Нобелевская премия.
"Доктор Живаго" Бориса Пастернака, возможно, одна из самых позорных страниц в истории Совка. Это немыслимый позор, когда книга такого масштаба впервые выходит не на языке оригинала. И совсем уже невероятный позор та травля, которой подвергся писатель со стороны своих коллег, что еще раз подтверждает, какая тварь и мразь жила в Совке. Вот многие удивляются, а как же так получается, была "Такая Страна", там жили "Такие Люди", а потом бац, она развалилась её враги развалили, и все в один день подлецами стали. А вот, нет, большинство и там было подлецами. И это большинство, каким было, таким и осталось. Дело в запредельном градусе лицимерия, дело в тотальной, всеобъемлющей лжи, в которой участвовал каждый советский человек, когда врали в первую очередь самим себе. Опрадывая, оправдывая, ежедневно и постоянно оправдывая себя за паскудную жизнь.
И это неудивительно, что у такого скота Солженицинское "жить не по лжи" вызывает только гнусный, дурашливый смех, и нет ничего странного в том, что они любят рассуждать про "абажуры", и это вполне естественно, что эта огромная, черная, косная масса, всегда будет строить очередной ГУЛАГ, по чертежам пряничного домика.
Что вообще за книга "Доктор Живаго"? Хорошая книга, возможно, чрезмерно литературная, избыточно многословная, изобилующая откровенно неестественными диалогами, но, тем не менее, исключительно хорошая.
Во первых, это памятник языку. Пастернак, на мой взгляд, владел русским как никто. И в этом плане Живаго я бы назвал палитрой русского языка, живым образцом всех цветов, тонов, оттенков и теней языка, его каноничным хранилищем и эталоном. Если бы был некий литературный аналог парижской Палате мер и весов, то в отдел "русский язык" стоило бы положить Доктора Живаго. Некоторые люд,и конечно, называют, вот ведь поворачивается язык, этот роман графоманством, и это объясняется только одной причной. Имя ей - зависть. Никто на тот момент так, как Пастернак, не писал. Самым близким к этому уровню был Булгаков, но он умер ещё в сороковом. И вряд ли бы он присоеденился к этому скотскому хору осуждающему Пастернака.
Во вторых, это важный роман по своему содержанию, важный по осмыслению происходившего во время революции и после неё, ведь на эту тему писали не так уж и много, особенно после того, как Совок окончательно сдурел к середине тридцатых. "Белая гвардия" была издана ещё в 1924 году, "Тихий Дон", по большей части, так же был написан и издан в конце 20-х, начале 30-х, как и первые две части трилогии "Хождение по мукам" Толстого. Фактически на этом и заканчивается литература о периоде зарождения СССР, таким образом, оно было канонизировано и признано священной коровой. Отдельно можно упомянуть о романе Островского "Как закалялась сталь", но его я отношу скорее к героической фэнтези, чем к драматургии.
И вот тут Пастернак взял, да и дал пинка этой самой корове. И ведь он там не ругает ни советскую власть, ни вождей, ни сам коммунистический строй, он просто позволяет своим героям сомниеваться. И что в этом удивительного? Но в сложившейся мифологии у людей того революционного времени сомнений не был. Были красные и были белые биороботы, одни сражались за Правду, другие против неё, и в сознании обывателя это было намертво закреплено гвоздями. Да и "Белая гвардия" тогда была не в почете, а вот Пастернак пошел куда дальше Булгакова в живописании гражданской. Он писал её натурно, откровенно, отчаянно, не по-советски. За что и поплатился.
Любопытно сравнить его прозу с Солжениценской, поскольку, на мой взгляд, посыл у обоих писателей был схожий, но отличаются они в главном: Солженицын косноязык, его читать неприятно, тогда как язык Пастернака - воплощенный праздник, песня, даже гимн, возможно. Но Солженицын острее в социальном аспекте, он более критичен, в какой то мере он глубже осмысливает то, о чем пишет, в какой то мере он даже скандален. Если проводить параллели, то Пастернака я бы назвал перерождением Гоголя, а Солженицина - Достоевского. И Солженицина, как писателя, и его творчество я не люблю, однако, оно в те годы, как и произведение Пастернака, оно было исключительно важно для страны, возможно, это была отправная точка, когда Совок, усилиями этих людей, мог попытаться переосмыслить, осознать своё прошлое, свои истоки и без будущих потрясений перестройки проложить новый, скорректированный курс на выживание и развитие. Однако был выбран обычный путь, заткнуть голос совести, а всех собак повесить на Сталина и компанию. Я прямо даже представляю себе, как партийные бонзы, пошушукавшись, решили, ага, но вот же Берия, он и будет гадом, ну и Джугашвили, конечно, а мы будем хорошими и заставим холопов любить нас и кланяться нам. А все мелкие вошки, по обыкновению, подхватывают лай вожака.
И история повторилась. Появились новые красные. Новые белые. Новая священная корова, без каких-либо попыток осмыслить всю неоднозначность очередного переломного периода, чтобы получить мало-мальски соответствующее реальности представление о происходящем, понимание, в каком направлении движется государство.
Так было и так будет. И каждый следующий, кто захапает себе власть в этой стране, повесит всё на предшественника. Как Горби на Брежнева, как Ельцин на Горби, как Путин на Ельцина, как следущий на Путина, как будующий на следующего и так до бесконечности, один цепляется до последнего, следующий его хоронит и пляшет на могиле.