ЛИФТ.
Есть такие подъезды, в которых вроде и не темно.
Не темно, хотя и источников света особенно-то нет.
Окон там нет. И лампы никакие не горят. Но при этом - не темно.
Так что, - нет окончательной ясности относительно таких подъездов.
- Мне выше, нажимайте.
Попытка установить контакт с действительностью, равносильна попытке пройти сквозь стену. Действительную стену.
Если вот сейчас наберешь номер на мобильнике - быстро, не думая, не имея понятия, о чём и с кем будешь говорить - произвольный порядок уже не цифр, но ещё кнопок - где гарантия, что на том конце провода-времени-жизни ты не услышишь хриплое «аллё» Калигулы или грегорианский хорал?
Или - подозрение входит в подъезд - вот письмо в почтовом ящике, желтая бумага с почерком Леонардо - вот так сюрприз, ничего себе - весточка! И чертежи здесь!
И, разумеется, после такого твой кроссовок встает на брусчатку, дрожащую от принимаемого Наполеоном парада..
- Мои лучшие подозрения! - шамкает старуха из-за посаженой на цепь двери На плече у неё сидит енот, а из кармана фартука выглядывает скунс - дешёвый приём тяготящейся формализмом фантазии..
Мое подозрение уже поднимается по лестнице: площадка-шаги пролёта-площадка. Постоял. Снова пролет. Подошва нет да и шаркнет по отшлифованной предшественниками ступени.
Если заглянуть в колодец, то можно увидеть: рука в красной перчатке ртутью скользит по шкале перил, фиксируя то ли температуру, то ли мой же возраст, сошедшиеся сегодня в одном подъезде.
Спиной по стене, шелуша штукатурку, сползаю на холодный камень пола.
Прикладываю ухо к верхней ступени и складываю руки под подушкой.
Это состояние ты знаешь, как самого себя. Привычное ожидание, как когда-то ждал отца - по вечерам, с работы..
- Примите и мои искренние подозрения!
Ну это уже просто глупо! - с дурацкой улыбкой он идет встречать: спускается со свечей - она не горит, а он прикрывает рукой, чтобы несуществующий сквозняк не задул несуществующее пламя.
Впрочем, сквозняк всё же есть - откуда-то тянет морем и светом..
Лестница логики. Все эти ступени, пролеты.
Стабилизирующие аргументацию этажа площадки.
Как бы окна в как бы мир в как бы доме - не выход.
Остается только один путь - лифт.
Гудящее, дрожащее падение сквозь шахту оступившегося сознания, мимо мелькающих светлых квадратов этажей - никогда уже не сделанных остановок..
Ужас летящего в топку раскаленной ночи больного.
Попытка вдохнуть всей грудью между накрывающими волнами бреда, напряжение всех мышц в бесконечном падении.
Лифт, с грохотом раздавленной скорлупы на муравьиные уши, взрывается внизу.
И на какое-то время мы получаем облачко пыли, тишину и покой забвения.
Поднявшись по сквозняку, вытекаю через открытую на чердак дверь.
А там облака, тянущие через соломинки каминный дым.
Гудящая на ветру крыша с оставшимися после ночного дождя горящими зеркальцами, перемигивающимися с солнцем. И десять тысяч паровых машин, и толстяк-заводила.
И горизонт - объятия неба и моря, в ликующем предчувствии путешествия...
- Спасибо, что доехали со мной до этого места.
- Какие пустяки!
- У меня только месяц на всё про всё, а тут ещё этот грипп..
- Ну что вы! Не расстраивайтесь так - это же просто лифт. Неделя - и вы на ногах.
- Спасибо, доктор..
Не темно, хотя и источников света особенно-то нет.
Окон там нет. И лампы никакие не горят. Но при этом - не темно.
Так что, - нет окончательной ясности относительно таких подъездов.
- Мне выше, нажимайте.
Попытка установить контакт с действительностью, равносильна попытке пройти сквозь стену. Действительную стену.
Если вот сейчас наберешь номер на мобильнике - быстро, не думая, не имея понятия, о чём и с кем будешь говорить - произвольный порядок уже не цифр, но ещё кнопок - где гарантия, что на том конце провода-времени-жизни ты не услышишь хриплое «аллё» Калигулы или грегорианский хорал?
Или - подозрение входит в подъезд - вот письмо в почтовом ящике, желтая бумага с почерком Леонардо - вот так сюрприз, ничего себе - весточка! И чертежи здесь!
И, разумеется, после такого твой кроссовок встает на брусчатку, дрожащую от принимаемого Наполеоном парада..
- Мои лучшие подозрения! - шамкает старуха из-за посаженой на цепь двери На плече у неё сидит енот, а из кармана фартука выглядывает скунс - дешёвый приём тяготящейся формализмом фантазии..
Мое подозрение уже поднимается по лестнице: площадка-шаги пролёта-площадка. Постоял. Снова пролет. Подошва нет да и шаркнет по отшлифованной предшественниками ступени.
Если заглянуть в колодец, то можно увидеть: рука в красной перчатке ртутью скользит по шкале перил, фиксируя то ли температуру, то ли мой же возраст, сошедшиеся сегодня в одном подъезде.
Спиной по стене, шелуша штукатурку, сползаю на холодный камень пола.
Прикладываю ухо к верхней ступени и складываю руки под подушкой.
Это состояние ты знаешь, как самого себя. Привычное ожидание, как когда-то ждал отца - по вечерам, с работы..
- Примите и мои искренние подозрения!
Ну это уже просто глупо! - с дурацкой улыбкой он идет встречать: спускается со свечей - она не горит, а он прикрывает рукой, чтобы несуществующий сквозняк не задул несуществующее пламя.
Впрочем, сквозняк всё же есть - откуда-то тянет морем и светом..
Лестница логики. Все эти ступени, пролеты.
Стабилизирующие аргументацию этажа площадки.
Как бы окна в как бы мир в как бы доме - не выход.
Остается только один путь - лифт.
Гудящее, дрожащее падение сквозь шахту оступившегося сознания, мимо мелькающих светлых квадратов этажей - никогда уже не сделанных остановок..
Ужас летящего в топку раскаленной ночи больного.
Попытка вдохнуть всей грудью между накрывающими волнами бреда, напряжение всех мышц в бесконечном падении.
Лифт, с грохотом раздавленной скорлупы на муравьиные уши, взрывается внизу.
И на какое-то время мы получаем облачко пыли, тишину и покой забвения.
Поднявшись по сквозняку, вытекаю через открытую на чердак дверь.
А там облака, тянущие через соломинки каминный дым.
Гудящая на ветру крыша с оставшимися после ночного дождя горящими зеркальцами, перемигивающимися с солнцем. И десять тысяч паровых машин, и толстяк-заводила.
И горизонт - объятия неба и моря, в ликующем предчувствии путешествия...
- Спасибо, что доехали со мной до этого места.
- Какие пустяки!
- У меня только месяц на всё про всё, а тут ещё этот грипп..
- Ну что вы! Не расстраивайтесь так - это же просто лифт. Неделя - и вы на ногах.
- Спасибо, доктор..