«Здесь у нас конец куплета.»
Когда начинал несколько лет назад этот блог, то был в самом разгаре интереса к методикам обучения. Собственно, по этой теме и вел блог. Но, видимо, и здесь в этом интересе есть, как и во всяком ином деле, свое начало и конец. Как пишут американцы по поводу карьеры в жизни, каждые четыре года надо менять работу, или, по крайней мере, должность и направление. Стоит ли гордиться, что 40 лет отстоял на заводе за одним станком? Во всяком случае, у меня этот 4-х летний цикл изменений прослеживается через всю жизнь от самого детства. Так вот, перестали меня интересовать методики как таковые. Нет, я не перестал заниматься фортепиано, и может даже еще больше стал отдавать ему свое время, но сменились акценты в интересах. Сейчас меня волнует просто разучивание репертуара, шлифовка, повышение качества игры. Как будто, если бы я был столяром-плотником, то я пришел к пониманию, что приобрел все необходимые инструменты для работы: топоры, рубанки, линейки, молотки, стамески, сверла, ножовки, долото. Есть руки, есть голова - остается только строгать, пилить и шлифовать, а не бегать по магазинам в поисках еще одного лобзика. Ну не преподаватель же музыки я, чтобы профессионально мониторить обзоры методик и технических приемов.
Появилось ощущение прихода к какой-то промежуточной цели, к которой стремился, и после которой дорога слегка поворачивает вбок. Чего-то я все же достиг, куда-то пришел, что-то отпустило внутри. Пора осмотреться, оглянуться назад. В блоге написано уже столько, что по объему целая книга получается. Книга, которая наполнялась и сопровождала меня в пути. Один сюжет закончен, впору эту книгу закрыть и начать новую. Оказалась ли эта книга со счастливым концом? Вполне. С тем выводом, что при желании можно научиться играть на фортепиано достаточно сносно даже при самостоятельном обучении, мой тому пример. На данный момент играю в любительской инструментальной группе, и еще каждый день меня ждет рояль в ресторане при гостинице, которая в двух шагах от моего дома, где я могу играть все, что могу и хочу. О последнем расскажу поподробнее.
Наверное, нет такого пианиста, который не мечтал бы о своем акустическом рояле. Мечтал и я в увязке с переездом в свой собственный дом, где я никаким бы соседям не мешал. Однако, мечта о собственном доме отодвинулась с тех пор, как я перестал активно заниматься бизнесом, а, как понятно, занятия на фортепиано отнюдь не способствуют приросту денег. Поэтому вместе с домом отплыла и мечта о собственном рояле. Кто-то умудряется иметь рояль в квартире, но мне как-то соседи снизу уже стучали по трубе отопления из-за того, что я сильно экспрессивно поздно вечером играл на своем электронном пиано Roland F-7 будучи в наушниках (!!!). Как потом оказалось, F-7 достаточно шумный по механизму и передает удары по клавишам через ножки в пол, и внизу создается впечатление, что какие-то слоны отбивают чечетку. Так что речи об акустическом рояле в моей квартире даже не может быть. Чтобы почувствовать настоящий рояль одно время ездил раз в неделю в музыкальную школу, прошлым летом заглянул в несколько ресторанов. Удивительным оказалось то, что самый замечательный вариант оказался через дом по соседству. Там расположена гостиница, не последняя в городе, а внутри нее в зале ресторана оказался приличный белый рояль. Удалось договориться с администрацией гостиницы, чтобы иногда я мог приходить и играть на нем в дневное время. Ну, поиграл раза три летом, и как-то оставил это дело: понял, что еще надо было подточить репертуар, волнение при игре на людях опять же было высоковатым, что не очень-то было приятным. И вот неделю назад меня вызвонили по телефону из этой гостиницы с просьбой-предложением играть каждый день хотя бы по часу по вечерам. Вспоминается фраза из фильма «Покровские ворота»: «Заметьте, не я это первым предложил!» ))) Ломаться я не стал, так как изредка сам вспоминал о том, что надо бы как-то возобновить игру на том рояле. А раз уж и попросили, то взялся с воодушевлением. Все равно надо минимум час заниматься в день, а здесь прямо уникальная ситуация - перешел в соседнее здание и отрабатывай себе игру на публике, играй что хочешь, играй на хорошем реальном инструменте. Так что мечта о рояле все же в каком-то трансформированном виде исполнилась! И в этом тоже какой-то финал истории. И может даже лучше, что в таком виде мечта осуществилась, в придачу с живой публикой. Поиграв несколько дней, почувствовал, что с волнением дело пошло налаживаться. Именно опыт игры на публике сейчас важен для меня, а не технические приемы.
Появилась обширная пища для размышлений о том, как устроена память, и как бороться за ее надежность. Выучив произведение наизусть, и играя его дома, все равно трудно понять, когда оно достигнет зрелости и надежности, и в каких именно местах его надо отрабатывать, на что обращать внимание при шлифовке. Получается немного втемную, когда пытаешься шлифовать все сразу. А сейчас -сходил в ресторан, и там все как под увеличительным стеклом при исполнении - бежишь домой, чтобы сразу отработать те места, где запнулся. Эффективно, черт возьми! Бывают моменты, когда публики в ресторане нет, тогда опасливо пробуешь сыграть что-нибудь посложнее, на чем, как правило, сыплешься и застреваешь, но домой в клюве уносишь ясно очертившиеся задачи для проработки.
Структура памяти стала больше занимать. Как там все устроено? В одном из последних постов писал, что умные головы предлагают пользоваться запомненным сценарием. Сценарий - это последовательность образов, идей, картинок, ощущений и т.п. Печатные ноты тоже некий вид сценария, но запоминать такой сценарий в виде последовательности нот просто физически невозможно. Печатные ноты - чрезмерно детализированный сценарий, который мозг не в состоянии вспоминать в реальном времени. Нужно ужатие, максимальное образное ужатие, которое только возможно, при условии, что оно продолжает выполнять функцию вспоминания произведения во время выступления. Мне по некой аналогии приходят на ум известные «мозговые карты». Но только в «музыкальных картах-сценариях» упор должен быть сделан не на широте ассоциативности, а на максимальной сжатости идей. Так же как уникумы, запоминающие несколько сотен цифр после запятой у числа «пи», пользуются образными ключами для разложения и кодирования длинной цепочки сотен цифр всего в несколько десятков связанных между собой зрительных образов, надо научиться составлять сжатые образные сценарии для каждого музыкального произведения. Причем в моем случае элементами сценария могут быть даже и не зрительные образы, а любая мысль-образ: эмоциональное ощущение, тактильное ощущение, слово - все направлено в сторону максимального сжатия информации подобно наиболее эффективным методам архивирования компьютерных данных. При этом разрабатываемый мысленный сценарий не должен быть жестким, так как в процессе работы с ним обнаруживаются новые дыры, которые надобно латать. Один составляющий элемент сценария, которому, например, соответствует один такт в нотах, я дополнительно могу объяснить образно в виде строительной секции железного моста. В этой секции есть наиболее важные несущие балки, есть поддерживающие распорки потоньше, и есть элементы орнамента. Несущие балки - отдельные важные ноты, которые просто надо явно запомнить. Об орнаменте достаточно знать, что он есть и все. Если потом выясняется, что все равно что-то там неустойчивое в пальцах происходит при исполнении этого такта на память, то в данный элемент сценария вколачивается дополнительная укрепляющая загогулина. И наоборот, если оказывается, что два соседних элемента сценария можно заменить одним новым образом, то также происходит реконструкция в сторону уменьшения. Часто советуют использовать теорию гармонии, чтобы составлять эти элементы сценария. Не знаю, иногда у меня гармония удачно встает в качестве элемента, но гораздо чаще пользуюсь какими-то другими своими образами.
Получив в распоряжение научную лабораторию (рояль в ресторане) для исследования сценического волнения и оценки его влияния на исполнение, стал погружаться в эту тему. Мне кажется, что понятие страха перед выступлением на публике не совсем точно характеризует помехи во время выступления. По своему опыту сужу, что после нескольких первых публичных выступлений дрожь в руках и ногах уходит, и вроде как уходит составляющая чистого страха, но помехи остаются. Пока объясняю для себя их существование следующей теорией. У человека в оперативном распоряжении, скажем, 7 блоков внимания, которые могут работать одновременно. При этом каждый блок занимает в мозгу свою выделенную область. Когда мы играем в знакомых условиях, дома, то либо все блоки внимания за неимением лучшего служат обеспечению поддержки игры на инструменте, либо некоторые блоки спят, а остальные пользуются их вакантными ресурсами в мозгу. Мы научаемся играть данное произведение наизусть с широкими возможностями свободной оперативной памяти мозга, которые можно задействовать во время исполнения. Как и в компьютере, где жесткий диск наполняется полностью независимо от его объема и от стоящих задач. Когда мы попадаем в незнакомую обстановку и с другими ощущениями от клавиатуры, то пара блоков внимания встают настороже и активно затребуют для себя причитающуюся им долю мозга. Это заложено природой, и вряд ли нам этот механизм можно изменить. Объем внимания на исполнение музыкального произведения резко снижается. И даже если нет страха, то все равно приходится довольствоваться 5/7 частью от того объема мозга, для которого мы разучили произведение, и к которому мы привыкли. Вот если бы мы могли разучивать произведение дома при объеме 5/7 на конечном этапе.
Еще одним интересным акцентом в интересах стало взаимодействие логического и «нелогического» в голове во время игры. Под нелогическим я здесь понимаю не то, что противоречит логике, а то, что к ней не сводится. Первый раз я обратил внимание на существование этих двух сторон в человеческом восприятии еще в начале 80-х, когда мне довелось встретиться со знаменитым кинорежиссером Леонидом Оболенским, который посетил выставку картин математика и художника А.Т.Фоменко, в которых сочеталась математическая точность и цифры с сюрреалистическими сюжетами. Я помогал в проведении этой выставке в г.Миасс, куда в свое время Оболенский был сослан. Он оставил запись в книге отзывов как раз о двух формах человеческого познания: логическом и интуитивно-образном. Для меня, как человека с физико-математическим складом ума, тяжело отпускать без логического контроля пальцы во время игры на фортепиано. Одно время меня даже пугало, когда я осознавал, что пальцы движутся сами, и я их совсем не контролирую осознанно. К этому не только надо привыкнуть, но научиться как-то приспосабливаться и понимать. Когда я сажусь за рояль в публичном месте, я способен контролировать только логические стороны, а остальному должен обеспечить беспрепятственный ход. Здесь в целом я не могу полагаться на одну только логику. Я не могу создать логической гарантии, как я это делаю при написании компьютерных программ. Это легко сказать, чем сделать для меня. Но я учусь. Это новое направление моих интересов.
Появилось ощущение прихода к какой-то промежуточной цели, к которой стремился, и после которой дорога слегка поворачивает вбок. Чего-то я все же достиг, куда-то пришел, что-то отпустило внутри. Пора осмотреться, оглянуться назад. В блоге написано уже столько, что по объему целая книга получается. Книга, которая наполнялась и сопровождала меня в пути. Один сюжет закончен, впору эту книгу закрыть и начать новую. Оказалась ли эта книга со счастливым концом? Вполне. С тем выводом, что при желании можно научиться играть на фортепиано достаточно сносно даже при самостоятельном обучении, мой тому пример. На данный момент играю в любительской инструментальной группе, и еще каждый день меня ждет рояль в ресторане при гостинице, которая в двух шагах от моего дома, где я могу играть все, что могу и хочу. О последнем расскажу поподробнее.
Наверное, нет такого пианиста, который не мечтал бы о своем акустическом рояле. Мечтал и я в увязке с переездом в свой собственный дом, где я никаким бы соседям не мешал. Однако, мечта о собственном доме отодвинулась с тех пор, как я перестал активно заниматься бизнесом, а, как понятно, занятия на фортепиано отнюдь не способствуют приросту денег. Поэтому вместе с домом отплыла и мечта о собственном рояле. Кто-то умудряется иметь рояль в квартире, но мне как-то соседи снизу уже стучали по трубе отопления из-за того, что я сильно экспрессивно поздно вечером играл на своем электронном пиано Roland F-7 будучи в наушниках (!!!). Как потом оказалось, F-7 достаточно шумный по механизму и передает удары по клавишам через ножки в пол, и внизу создается впечатление, что какие-то слоны отбивают чечетку. Так что речи об акустическом рояле в моей квартире даже не может быть. Чтобы почувствовать настоящий рояль одно время ездил раз в неделю в музыкальную школу, прошлым летом заглянул в несколько ресторанов. Удивительным оказалось то, что самый замечательный вариант оказался через дом по соседству. Там расположена гостиница, не последняя в городе, а внутри нее в зале ресторана оказался приличный белый рояль. Удалось договориться с администрацией гостиницы, чтобы иногда я мог приходить и играть на нем в дневное время. Ну, поиграл раза три летом, и как-то оставил это дело: понял, что еще надо было подточить репертуар, волнение при игре на людях опять же было высоковатым, что не очень-то было приятным. И вот неделю назад меня вызвонили по телефону из этой гостиницы с просьбой-предложением играть каждый день хотя бы по часу по вечерам. Вспоминается фраза из фильма «Покровские ворота»: «Заметьте, не я это первым предложил!» ))) Ломаться я не стал, так как изредка сам вспоминал о том, что надо бы как-то возобновить игру на том рояле. А раз уж и попросили, то взялся с воодушевлением. Все равно надо минимум час заниматься в день, а здесь прямо уникальная ситуация - перешел в соседнее здание и отрабатывай себе игру на публике, играй что хочешь, играй на хорошем реальном инструменте. Так что мечта о рояле все же в каком-то трансформированном виде исполнилась! И в этом тоже какой-то финал истории. И может даже лучше, что в таком виде мечта осуществилась, в придачу с живой публикой. Поиграв несколько дней, почувствовал, что с волнением дело пошло налаживаться. Именно опыт игры на публике сейчас важен для меня, а не технические приемы.
Появилась обширная пища для размышлений о том, как устроена память, и как бороться за ее надежность. Выучив произведение наизусть, и играя его дома, все равно трудно понять, когда оно достигнет зрелости и надежности, и в каких именно местах его надо отрабатывать, на что обращать внимание при шлифовке. Получается немного втемную, когда пытаешься шлифовать все сразу. А сейчас -сходил в ресторан, и там все как под увеличительным стеклом при исполнении - бежишь домой, чтобы сразу отработать те места, где запнулся. Эффективно, черт возьми! Бывают моменты, когда публики в ресторане нет, тогда опасливо пробуешь сыграть что-нибудь посложнее, на чем, как правило, сыплешься и застреваешь, но домой в клюве уносишь ясно очертившиеся задачи для проработки.
Структура памяти стала больше занимать. Как там все устроено? В одном из последних постов писал, что умные головы предлагают пользоваться запомненным сценарием. Сценарий - это последовательность образов, идей, картинок, ощущений и т.п. Печатные ноты тоже некий вид сценария, но запоминать такой сценарий в виде последовательности нот просто физически невозможно. Печатные ноты - чрезмерно детализированный сценарий, который мозг не в состоянии вспоминать в реальном времени. Нужно ужатие, максимальное образное ужатие, которое только возможно, при условии, что оно продолжает выполнять функцию вспоминания произведения во время выступления. Мне по некой аналогии приходят на ум известные «мозговые карты». Но только в «музыкальных картах-сценариях» упор должен быть сделан не на широте ассоциативности, а на максимальной сжатости идей. Так же как уникумы, запоминающие несколько сотен цифр после запятой у числа «пи», пользуются образными ключами для разложения и кодирования длинной цепочки сотен цифр всего в несколько десятков связанных между собой зрительных образов, надо научиться составлять сжатые образные сценарии для каждого музыкального произведения. Причем в моем случае элементами сценария могут быть даже и не зрительные образы, а любая мысль-образ: эмоциональное ощущение, тактильное ощущение, слово - все направлено в сторону максимального сжатия информации подобно наиболее эффективным методам архивирования компьютерных данных. При этом разрабатываемый мысленный сценарий не должен быть жестким, так как в процессе работы с ним обнаруживаются новые дыры, которые надобно латать. Один составляющий элемент сценария, которому, например, соответствует один такт в нотах, я дополнительно могу объяснить образно в виде строительной секции железного моста. В этой секции есть наиболее важные несущие балки, есть поддерживающие распорки потоньше, и есть элементы орнамента. Несущие балки - отдельные важные ноты, которые просто надо явно запомнить. Об орнаменте достаточно знать, что он есть и все. Если потом выясняется, что все равно что-то там неустойчивое в пальцах происходит при исполнении этого такта на память, то в данный элемент сценария вколачивается дополнительная укрепляющая загогулина. И наоборот, если оказывается, что два соседних элемента сценария можно заменить одним новым образом, то также происходит реконструкция в сторону уменьшения. Часто советуют использовать теорию гармонии, чтобы составлять эти элементы сценария. Не знаю, иногда у меня гармония удачно встает в качестве элемента, но гораздо чаще пользуюсь какими-то другими своими образами.
Получив в распоряжение научную лабораторию (рояль в ресторане) для исследования сценического волнения и оценки его влияния на исполнение, стал погружаться в эту тему. Мне кажется, что понятие страха перед выступлением на публике не совсем точно характеризует помехи во время выступления. По своему опыту сужу, что после нескольких первых публичных выступлений дрожь в руках и ногах уходит, и вроде как уходит составляющая чистого страха, но помехи остаются. Пока объясняю для себя их существование следующей теорией. У человека в оперативном распоряжении, скажем, 7 блоков внимания, которые могут работать одновременно. При этом каждый блок занимает в мозгу свою выделенную область. Когда мы играем в знакомых условиях, дома, то либо все блоки внимания за неимением лучшего служат обеспечению поддержки игры на инструменте, либо некоторые блоки спят, а остальные пользуются их вакантными ресурсами в мозгу. Мы научаемся играть данное произведение наизусть с широкими возможностями свободной оперативной памяти мозга, которые можно задействовать во время исполнения. Как и в компьютере, где жесткий диск наполняется полностью независимо от его объема и от стоящих задач. Когда мы попадаем в незнакомую обстановку и с другими ощущениями от клавиатуры, то пара блоков внимания встают настороже и активно затребуют для себя причитающуюся им долю мозга. Это заложено природой, и вряд ли нам этот механизм можно изменить. Объем внимания на исполнение музыкального произведения резко снижается. И даже если нет страха, то все равно приходится довольствоваться 5/7 частью от того объема мозга, для которого мы разучили произведение, и к которому мы привыкли. Вот если бы мы могли разучивать произведение дома при объеме 5/7 на конечном этапе.
Еще одним интересным акцентом в интересах стало взаимодействие логического и «нелогического» в голове во время игры. Под нелогическим я здесь понимаю не то, что противоречит логике, а то, что к ней не сводится. Первый раз я обратил внимание на существование этих двух сторон в человеческом восприятии еще в начале 80-х, когда мне довелось встретиться со знаменитым кинорежиссером Леонидом Оболенским, который посетил выставку картин математика и художника А.Т.Фоменко, в которых сочеталась математическая точность и цифры с сюрреалистическими сюжетами. Я помогал в проведении этой выставке в г.Миасс, куда в свое время Оболенский был сослан. Он оставил запись в книге отзывов как раз о двух формах человеческого познания: логическом и интуитивно-образном. Для меня, как человека с физико-математическим складом ума, тяжело отпускать без логического контроля пальцы во время игры на фортепиано. Одно время меня даже пугало, когда я осознавал, что пальцы движутся сами, и я их совсем не контролирую осознанно. К этому не только надо привыкнуть, но научиться как-то приспосабливаться и понимать. Когда я сажусь за рояль в публичном месте, я способен контролировать только логические стороны, а остальному должен обеспечить беспрепятственный ход. Здесь в целом я не могу полагаться на одну только логику. Я не могу создать логической гарантии, как я это делаю при написании компьютерных программ. Это легко сказать, чем сделать для меня. Но я учусь. Это новое направление моих интересов.
Click to view