Про веру в человеческое добро
Служебный долг, каким бы противным он ни был природе моего вольного духа в понедельник, заставил сегодня покинуть милый дом, не получившим безграничный заряд оптимизма и душевной мягкости от фамилии. Мягкость ещё спала рядом с оптимизмом, когда я уже поднимался по лестнице навстречу чёрствости и бездушию. Эти уж не спали, смотрели с деланной преданностью, скрытно следили за каждым движением, чтобы улучить миг для хладнокровного удара синим от ненависти хоботком прямо в сонную артерию кормящего их с рук отборным добрым и вечным сухим кормом.
И с первым ударом, как по команде вожака, упыри эти без души и с чорной кровью в глазах закружились, сжимая кольцо вокруг ослабевающего с каждым мигом тела, гадко хихикали одни, другие, напротив, без страсти, но с медным хладнокровием вонзали то по очереди, то разом свои хоботки, втягивали новую порцию крови моей второй группы и с новой силой вились вокруг, не оставляя надежды, что скоро насытятся и затихнут, всхрапывая и урча.
Сколько ж вас ещё, задавал я себе самому вопрос, теряя стойкость и волю дожить до весны. Сонмы и тьмы, был ответ самому себе. Надежда дожить истощалась, и уже темнело в глазах, когда пропиликал за пазухой сотовый телефон. Это может быть и есть спасение, подумал я и прижал его к слабеющему уху. «Серёга, я отвлеку немного? Зашел в Союз взносы заплатить, смотрю у тебя тоже не уплачено. В общем, не парься. Я внёс за двоих. Ну, пока».
Такой короткий звонок, а как трубный глас разметал стаи вурдулаков, вернул мне веру в человечество и дал новые силы расправить скелет сразу в плечевом, поясничном и шейном отделах, как в молодости. Велика сила настоящего товарищества никакими внешними негативными процессами неперфорируемого Союза кинематографистов России. Колесо всей трагической истории нынешнего понедельника встало посреди увядших в одночасье репейных кустов и крапивных стеблей.
Никогда бы не поделился этими впечатлениями дня в какой другой раз. Мне свойственно стойко и даже на одной ноге переносить невзгоды и удары, не кичиться дружбой и крепкими отношениями. Никто не даст мне тут соврать. Только одно обстоятельство и привело меня к монитору и кнопочкам, просветлённый пост в ленте друзей из ЖЖ kyka Бесшабашность, с которой он ведёт свой изящный журнал, пронизанный юным оптимизмом, пикантно в нужных местах отмеченный матерными знаками умеренного цинизма, напоминает мне мои отношения с миром нарайёне в тридцать-тридцать пять. Мне нисколько не больно вспоминать те часто не высоко моральные, но зажигательные минуты, а вовсе приятно, что так было в моей жизни всё в разные стороны прекрасно и даже идеально почти. И также, как тогда, светло и теперь от того, что ныне другому весёлому человеку в том же возрасте, куда ни кинь, всё во все стороны только и создано доставлять буйный, но мирный полный кафейник.
И с первым ударом, как по команде вожака, упыри эти без души и с чорной кровью в глазах закружились, сжимая кольцо вокруг ослабевающего с каждым мигом тела, гадко хихикали одни, другие, напротив, без страсти, но с медным хладнокровием вонзали то по очереди, то разом свои хоботки, втягивали новую порцию крови моей второй группы и с новой силой вились вокруг, не оставляя надежды, что скоро насытятся и затихнут, всхрапывая и урча.
Сколько ж вас ещё, задавал я себе самому вопрос, теряя стойкость и волю дожить до весны. Сонмы и тьмы, был ответ самому себе. Надежда дожить истощалась, и уже темнело в глазах, когда пропиликал за пазухой сотовый телефон. Это может быть и есть спасение, подумал я и прижал его к слабеющему уху. «Серёга, я отвлеку немного? Зашел в Союз взносы заплатить, смотрю у тебя тоже не уплачено. В общем, не парься. Я внёс за двоих. Ну, пока».
Такой короткий звонок, а как трубный глас разметал стаи вурдулаков, вернул мне веру в человечество и дал новые силы расправить скелет сразу в плечевом, поясничном и шейном отделах, как в молодости. Велика сила настоящего товарищества никакими внешними негативными процессами неперфорируемого Союза кинематографистов России. Колесо всей трагической истории нынешнего понедельника встало посреди увядших в одночасье репейных кустов и крапивных стеблей.
Никогда бы не поделился этими впечатлениями дня в какой другой раз. Мне свойственно стойко и даже на одной ноге переносить невзгоды и удары, не кичиться дружбой и крепкими отношениями. Никто не даст мне тут соврать. Только одно обстоятельство и привело меня к монитору и кнопочкам, просветлённый пост в ленте друзей из ЖЖ kyka Бесшабашность, с которой он ведёт свой изящный журнал, пронизанный юным оптимизмом, пикантно в нужных местах отмеченный матерными знаками умеренного цинизма, напоминает мне мои отношения с миром нарайёне в тридцать-тридцать пять. Мне нисколько не больно вспоминать те часто не высоко моральные, но зажигательные минуты, а вовсе приятно, что так было в моей жизни всё в разные стороны прекрасно и даже идеально почти. И также, как тогда, светло и теперь от того, что ныне другому весёлому человеку в том же возрасте, куда ни кинь, всё во все стороны только и создано доставлять буйный, но мирный полный кафейник.