1500
500
Мирочка раздраженно закрыла текстовый файл. Такая пурга, что даже перечитывать грех. Если бы не твердое обещание: ни дня без листа по статистике ворд, давно бы оставила это тухлое занятие, тем более, что радости оно приносит условные, и только в том случае если пишется, да никто не мешает, не стучит рядом с тобой пластмассовой кружкой о компьютерный стол, не разбрасывает крупные крошки овсяного печенья, и не канючит:
- Мама, молока с корнфлексом - шоколадными шариками! Сейчас же! Я тебе говорю: оторвись от компьютера и займись собственным сыном.
- Этого сына завтра в школу не растолкаешь,- ворчит Мирочка,- ты в душ сходил?
- А как же! - Сережа смешно сморщил нос,- я же знал, что ты спросишь, и тут же начнешь нудить, если не дай бог...
- А зубы чистил?
- Ну...
- Так какой же тебе тогда корнфлекс?
- Подумаешь, еще раз почищу. Им от этого только польза.
Папа постучал костяшками пальцев о дверной косяк:
- Банзая бы вывела. У меня спина болит.
- Вот закончу тут, и сразу...
- Она рассказ пишет,- вступает из кухни мама,- ребенок побоку, животное побоку, домашние дела побоку.
- А я вот считаю, что человек главное время должен уделять своим обязанностям,- громко заявил папа,- а потом уже, если останется свободное время...
- Господиии! - взвыла Мирочка,- скорее бы ночь. Только ночью можно сделать что-то для себя.
- Можно подумать, ты вообще что-то делаешь,- возмутилась мама,- ни фига не делаешь, ерундой занимаешься, и корчишь из себя “талантливую писательницу”. А сама уже три месяца без работы.
- Завтра же могу устроиться! - взорвалась Мирочка - кассиршей в супер, нянечкой в ясли, детям задницы подтирать!
- А ты не шантажируй. Но запомни: если пойдешь на работу в садик, я тебе с Сережей помогать не буду, выкручивайся как хочешь.
- Ему, между прочим, уже девять лет,- напомнила Мирочка,- мы с ним как-нибудь уж...
- Тебе собрать чемодан? - начала заводиться мама.
- Пожалуй, не надо. Извини. - Мирочка представила себя на промозглой автобусной остановке без крыши, под мерзейшим дождем, с клетчатым чемоданом и со Скворцом, который тут же начнет шмыгать носом.
- Тогда бросай заниматься чушью, бери поводок и погуляй с Банзаем.
Бульдог Банзай уже поместил квадратную задницу на коврик у входной двери и ехидно поглядывал на Мирочку.
Стоило ей выйти и обогнуть мусорные баки, как позвонила рыжая Тая.
- Мне бы волшебных пендюлей,- проговорила она,- ничего в голову путного не идет.
- Твои бы проблемы,- вздохнула Мирочка, - нарисуй ледяной ветер над теплым морем, и четко так прорисуй границу атмосферного фронта.
- Было уже.
- Нарисуй глаз урагана.
- А это уже раз пять было. И чайки с перьями-стрелами были.
- Мерцающие шлепанцы на предрассветном берегу, и яркие тряпичные флажки рядом с ними.
- Сто лет назад уже как,- вздохнула Тая.
- Ну, тогда понятия не имею. У меня тоже не прет.
- А может они нарушили договор или изменили условия?
- Они тебе что, прожженные капиталисты, чтобы включать в контракт пункты - засады, набранные самым мелким шрифтом?
- А тебе что снится в последнее время? - спросила рыжая после молчания.
- Закрытая тема,- резко сказала Мирочка,- ничего приятного, и ничего существенного, поверь мне.
- А мне они снятся.
- Сторонние? - Мирочка притворилась непонимающей.
- Не сторонние, а они, сама знаешь, кто.
- Ну договаривались же, о них не вспоминать. Выпей успокоительного, отдохни, выспись.
- Поспишь тут,- пробурчала Тая,- ладно, пока. Звони если что.
- Непременно, - пообещала Мирочка.
Банзай тихо сидел у ее ног, таращился круглыми глазами.
- Видишь, дорогой мой, не у нас одних проблемы,- Мирочка потеребила поводок,- пойдем походим, что ли...
Ночью ей приснилось, что Банзай - это на самом деле душа ее бывшего мужа, Севы, попавшая в тело английского бульдога.
Банзай сидел у нее на кровати,давил тушкой на ноги, и ворчал:
- Подвинься что ли, как десять лет назад во сне лягалась, так и теперь.
- И все-таки я не понимаю, каким образом ты оказался Банзайкой, если ты вполне жив и почти благоденствуешь.
- Почему это почти, у него все хорошо. Можем завтра наведаться к нему в пиццерию.
- Ты же знаешь, ты, вернее он, не любишь - не любит - когда мы приходим без предупреждения.
- Так подними задницу от кровати, пойди и позвони ему, он наверняка еще не спит.
- А ты не уходи от темы! - рассердилась Мирочка - объясни мне, каким образом ты можешь быть частью Севы.
- Это сложный метафизический вопрос, - наморщил нос Банзайка.
И тут, в самом интригующем месте, заверещал будильник.
Сережа изо всех сил дергал ее за ногу:
- Мама, ну маа же, давай, я в школу опоздаю!
Больше всего хотелось сказать:
- Пойди разбуди бабушку.
Но Мирочка представила себе, что за этим последует,- - и быстренько передумала.
- Ты все еще ищешь работу,бедненькая? - спросил телефон через четверть часа.
- Ищу, Дима, ищу.
- Тогда подползай через часок в букинистическую лавку на бывшей улице Ленина. Там дядька такой прикольный хозяином, Тарас зовут. Он продавщицу ищет на вечерние смены.
- Вечерние - это до скольки? - осторожно поинтересовалась Мирочка
- Ну тебе в самом деле не все равно? Сережка уже большой пацан...
- До которого часа? - надавила Мирочка.
- Ну, до одиннадцати, пока порядок наведешь,- считай до половины двенадцатого. Это если Тарас тебя возьмет.
Мирочка представила себе возвращение домой по промозглым небезопасным улицам, содрогнулась. Представила мамино брезгливое лицо: “Никто вместо тебя на работу не устроится, и не поминай бога, он не поможет” - представила, поморщилась... И сказала:
- Через часок подойду.
- А потом с тебя кофе с коньяком в “Меланже” - заявил Дима.
- Лучше в “Зеленом чайнике”.
- Не жадничай. Зарплата у тебя будет маленькая, все равно не накопишь.
Тарас оказался очень близоруким высоченным дядькой с чуприной. Ему бы вышиванку или, на худой конец, косоворотку для полноты образа, а он напялил зачем-то футболку с Фредди Меркьюри.
- Ты, главное, не переживай, у тебя получится. По тебе же видно, что ты такой же книжный червяк, как и я. Я тебе сегодня все покажу, поработаешь смену со мной, а завтра уже выйдешь сама - с трех до одиннадцати. Идем, я тебе покажу, где у нас чайник, заварка, кофе и прочие маленькие радости.
- Отделалась называется, - ворчала мама,- нашла себе работку, так себе работку, для галочки, еще и ночные смены.
- Не ночные, а вечерние.
- А как же вечерние беседы? - ревниво спросил Сережа.
- Придется их перенести на другое время или отрабатывать в выходные,- передернула плечами Мирочка.
- Отработает она, как же,- проворчал папа,- хвост задерет и побежит по мужикам...
- Где они, те мужики, вздохнула горестно Мирочка.
- Сама виновата,- укорила мама,- раскоровела неподобно, и продолжаешь жрать после шести. Как ни посмотрю, и жует, и жует, и жует.
- А ты бы меньше подглядывала,- пробурчала Мирочка себе под нос.
- У меня очень хороший слух,- предупредила мама.
Ночью Мирочке явилась Время, впервые за девять лет. Она была высохшая, крохотная и очень страшная. От нее исходил кристальный, ясный ужас, ударялся о ближайшую стену, и заливал комнату мощной волной. Сережа вздрогнул и заплакал во сне.
- Я пока тебе только снюсь,- отчетливо проговорила Время, - а тебя уже так трусит.. Что будет, когда мы встретимся на самом деле.
- Я этого не переживу,- спокойно ответила Мирочка.
- Это было бы слишком просто,- усмехнулась Время.
Она повернулась и заскользила к окну.
На полпути оглянулась и погрозила Мирочке костлявым пальцем:
- Смотри, помни о нашем уговоре, ты знаешь, о чем никогда нельзя говорить.
- А писать можно? - вдруг осмелев спросила Мирочка.
- Писать не запрещаю, только будь осторожна, не проговорись о главном, не выходи за оговоренные границы...
- А они какие?
- Сама знаешь... - проговорила Время, тая в проеме окна.- Сама знаешь...
Мирочкин первый рабочий вечер прошел на удивление спокойно. Посетителей в лавке почти не было, колокольчик над дверью молчал.
Мирочка облазила все полки, перелистала давно и прочно забытый леоновский “Лес”, вспомнила маленькую черную бумажную книжицу, перестроечное издание “Государя” Маккиавели. Потом мучила старый компьютер, пытаясь вспомнить фантастический роман, которым зачитывалась в детстве - там было что-то об облачных всадниках, инопланетянах, опасных приключениях...
Потом Мирочка писала, кривясь от нелюбви к написанному - это было тупое заполнение страниц, так пишут графоманы, набившие руку и не имеющие фантазии. Но эта пустая вода была лучше курсора, мигающего на странице, постоянного прокручивания мышкой: сколько там осталось? Только отделаться бы, выполнить норму, заполнить страничку - и быть свободной до завтра.
- Привет стахановцам! - прозвучало от двери.
Колокольчик испуганно заверещал, пропуская огромного, пропахшего дождем и табачищем Диму.
- Тебе заняться нечем? - неприветливо встретила его Мирочка,- с очередной клушей поссорился?
- Клуша это ты а у меня юные очаровательные курочки,- обиделся Димка.
- Съездила бы я тебя клавой по башке,если бы не давние дружеские отношения,- сказала Мирочка,- тебе чай или кофе?
- Мне какао. Есть у тебя?
- Нету, конечно.
- Тогда так и быть кофе. Только крысиного яда в чашку не сыпани по рассеянности.
- Как я тебя только терплю,- вздохнула Мирочка.
Дверь распахнулась, точно ее отбросили ударом гигантской ноги.
Потом появился и хозяин ноги - маленький мужичок с огромными несоразмерными ступнями и ладонями, с длинной бородой, волочащейся по полу. Ночной гость все время опускал глаза, веки у него были тяжелые.
Мирочка раздраженно закрыла текстовый файл. Такая пурга, что даже перечитывать грех. Если бы не твердое обещание: ни дня без листа по статистике ворд, давно бы оставила это тухлое занятие, тем более, что радости оно приносит условные, и только в том случае если пишется, да никто не мешает, не стучит рядом с тобой пластмассовой кружкой о компьютерный стол, не разбрасывает крупные крошки овсяного печенья, и не канючит:
- Мама, молока с корнфлексом - шоколадными шариками! Сейчас же! Я тебе говорю: оторвись от компьютера и займись собственным сыном.
- Этого сына завтра в школу не растолкаешь,- ворчит Мирочка,- ты в душ сходил?
- А как же! - Сережа смешно сморщил нос,- я же знал, что ты спросишь, и тут же начнешь нудить, если не дай бог...
- А зубы чистил?
- Ну...
- Так какой же тебе тогда корнфлекс?
- Подумаешь, еще раз почищу. Им от этого только польза.
Папа постучал костяшками пальцев о дверной косяк:
- Банзая бы вывела. У меня спина болит.
- Вот закончу тут, и сразу...
- Она рассказ пишет,- вступает из кухни мама,- ребенок побоку, животное побоку, домашние дела побоку.
- А я вот считаю, что человек главное время должен уделять своим обязанностям,- громко заявил папа,- а потом уже, если останется свободное время...
- Господиии! - взвыла Мирочка,- скорее бы ночь. Только ночью можно сделать что-то для себя.
- Можно подумать, ты вообще что-то делаешь,- возмутилась мама,- ни фига не делаешь, ерундой занимаешься, и корчишь из себя “талантливую писательницу”. А сама уже три месяца без работы.
- Завтра же могу устроиться! - взорвалась Мирочка - кассиршей в супер, нянечкой в ясли, детям задницы подтирать!
- А ты не шантажируй. Но запомни: если пойдешь на работу в садик, я тебе с Сережей помогать не буду, выкручивайся как хочешь.
- Ему, между прочим, уже девять лет,- напомнила Мирочка,- мы с ним как-нибудь уж...
- Тебе собрать чемодан? - начала заводиться мама.
- Пожалуй, не надо. Извини. - Мирочка представила себя на промозглой автобусной остановке без крыши, под мерзейшим дождем, с клетчатым чемоданом и со Скворцом, который тут же начнет шмыгать носом.
- Тогда бросай заниматься чушью, бери поводок и погуляй с Банзаем.
Бульдог Банзай уже поместил квадратную задницу на коврик у входной двери и ехидно поглядывал на Мирочку.
Стоило ей выйти и обогнуть мусорные баки, как позвонила рыжая Тая.
- Мне бы волшебных пендюлей,- проговорила она,- ничего в голову путного не идет.
- Твои бы проблемы,- вздохнула Мирочка, - нарисуй ледяной ветер над теплым морем, и четко так прорисуй границу атмосферного фронта.
- Было уже.
- Нарисуй глаз урагана.
- А это уже раз пять было. И чайки с перьями-стрелами были.
- Мерцающие шлепанцы на предрассветном берегу, и яркие тряпичные флажки рядом с ними.
- Сто лет назад уже как,- вздохнула Тая.
- Ну, тогда понятия не имею. У меня тоже не прет.
- А может они нарушили договор или изменили условия?
- Они тебе что, прожженные капиталисты, чтобы включать в контракт пункты - засады, набранные самым мелким шрифтом?
- А тебе что снится в последнее время? - спросила рыжая после молчания.
- Закрытая тема,- резко сказала Мирочка,- ничего приятного, и ничего существенного, поверь мне.
- А мне они снятся.
- Сторонние? - Мирочка притворилась непонимающей.
- Не сторонние, а они, сама знаешь, кто.
- Ну договаривались же, о них не вспоминать. Выпей успокоительного, отдохни, выспись.
- Поспишь тут,- пробурчала Тая,- ладно, пока. Звони если что.
- Непременно, - пообещала Мирочка.
Банзай тихо сидел у ее ног, таращился круглыми глазами.
- Видишь, дорогой мой, не у нас одних проблемы,- Мирочка потеребила поводок,- пойдем походим, что ли...
Ночью ей приснилось, что Банзай - это на самом деле душа ее бывшего мужа, Севы, попавшая в тело английского бульдога.
Банзай сидел у нее на кровати,давил тушкой на ноги, и ворчал:
- Подвинься что ли, как десять лет назад во сне лягалась, так и теперь.
- И все-таки я не понимаю, каким образом ты оказался Банзайкой, если ты вполне жив и почти благоденствуешь.
- Почему это почти, у него все хорошо. Можем завтра наведаться к нему в пиццерию.
- Ты же знаешь, ты, вернее он, не любишь - не любит - когда мы приходим без предупреждения.
- Так подними задницу от кровати, пойди и позвони ему, он наверняка еще не спит.
- А ты не уходи от темы! - рассердилась Мирочка - объясни мне, каким образом ты можешь быть частью Севы.
- Это сложный метафизический вопрос, - наморщил нос Банзайка.
И тут, в самом интригующем месте, заверещал будильник.
Сережа изо всех сил дергал ее за ногу:
- Мама, ну маа же, давай, я в школу опоздаю!
Больше всего хотелось сказать:
- Пойди разбуди бабушку.
Но Мирочка представила себе, что за этим последует,- - и быстренько передумала.
- Ты все еще ищешь работу,бедненькая? - спросил телефон через четверть часа.
- Ищу, Дима, ищу.
- Тогда подползай через часок в букинистическую лавку на бывшей улице Ленина. Там дядька такой прикольный хозяином, Тарас зовут. Он продавщицу ищет на вечерние смены.
- Вечерние - это до скольки? - осторожно поинтересовалась Мирочка
- Ну тебе в самом деле не все равно? Сережка уже большой пацан...
- До которого часа? - надавила Мирочка.
- Ну, до одиннадцати, пока порядок наведешь,- считай до половины двенадцатого. Это если Тарас тебя возьмет.
Мирочка представила себе возвращение домой по промозглым небезопасным улицам, содрогнулась. Представила мамино брезгливое лицо: “Никто вместо тебя на работу не устроится, и не поминай бога, он не поможет” - представила, поморщилась... И сказала:
- Через часок подойду.
- А потом с тебя кофе с коньяком в “Меланже” - заявил Дима.
- Лучше в “Зеленом чайнике”.
- Не жадничай. Зарплата у тебя будет маленькая, все равно не накопишь.
Тарас оказался очень близоруким высоченным дядькой с чуприной. Ему бы вышиванку или, на худой конец, косоворотку для полноты образа, а он напялил зачем-то футболку с Фредди Меркьюри.
- Ты, главное, не переживай, у тебя получится. По тебе же видно, что ты такой же книжный червяк, как и я. Я тебе сегодня все покажу, поработаешь смену со мной, а завтра уже выйдешь сама - с трех до одиннадцати. Идем, я тебе покажу, где у нас чайник, заварка, кофе и прочие маленькие радости.
- Отделалась называется, - ворчала мама,- нашла себе работку, так себе работку, для галочки, еще и ночные смены.
- Не ночные, а вечерние.
- А как же вечерние беседы? - ревниво спросил Сережа.
- Придется их перенести на другое время или отрабатывать в выходные,- передернула плечами Мирочка.
- Отработает она, как же,- проворчал папа,- хвост задерет и побежит по мужикам...
- Где они, те мужики, вздохнула горестно Мирочка.
- Сама виновата,- укорила мама,- раскоровела неподобно, и продолжаешь жрать после шести. Как ни посмотрю, и жует, и жует, и жует.
- А ты бы меньше подглядывала,- пробурчала Мирочка себе под нос.
- У меня очень хороший слух,- предупредила мама.
Ночью Мирочке явилась Время, впервые за девять лет. Она была высохшая, крохотная и очень страшная. От нее исходил кристальный, ясный ужас, ударялся о ближайшую стену, и заливал комнату мощной волной. Сережа вздрогнул и заплакал во сне.
- Я пока тебе только снюсь,- отчетливо проговорила Время, - а тебя уже так трусит.. Что будет, когда мы встретимся на самом деле.
- Я этого не переживу,- спокойно ответила Мирочка.
- Это было бы слишком просто,- усмехнулась Время.
Она повернулась и заскользила к окну.
На полпути оглянулась и погрозила Мирочке костлявым пальцем:
- Смотри, помни о нашем уговоре, ты знаешь, о чем никогда нельзя говорить.
- А писать можно? - вдруг осмелев спросила Мирочка.
- Писать не запрещаю, только будь осторожна, не проговорись о главном, не выходи за оговоренные границы...
- А они какие?
- Сама знаешь... - проговорила Время, тая в проеме окна.- Сама знаешь...
Мирочкин первый рабочий вечер прошел на удивление спокойно. Посетителей в лавке почти не было, колокольчик над дверью молчал.
Мирочка облазила все полки, перелистала давно и прочно забытый леоновский “Лес”, вспомнила маленькую черную бумажную книжицу, перестроечное издание “Государя” Маккиавели. Потом мучила старый компьютер, пытаясь вспомнить фантастический роман, которым зачитывалась в детстве - там было что-то об облачных всадниках, инопланетянах, опасных приключениях...
Потом Мирочка писала, кривясь от нелюбви к написанному - это было тупое заполнение страниц, так пишут графоманы, набившие руку и не имеющие фантазии. Но эта пустая вода была лучше курсора, мигающего на странице, постоянного прокручивания мышкой: сколько там осталось? Только отделаться бы, выполнить норму, заполнить страничку - и быть свободной до завтра.
- Привет стахановцам! - прозвучало от двери.
Колокольчик испуганно заверещал, пропуская огромного, пропахшего дождем и табачищем Диму.
- Тебе заняться нечем? - неприветливо встретила его Мирочка,- с очередной клушей поссорился?
- Клуша это ты а у меня юные очаровательные курочки,- обиделся Димка.
- Съездила бы я тебя клавой по башке,если бы не давние дружеские отношения,- сказала Мирочка,- тебе чай или кофе?
- Мне какао. Есть у тебя?
- Нету, конечно.
- Тогда так и быть кофе. Только крысиного яда в чашку не сыпани по рассеянности.
- Как я тебя только терплю,- вздохнула Мирочка.
Дверь распахнулась, точно ее отбросили ударом гигантской ноги.
Потом появился и хозяин ноги - маленький мужичок с огромными несоразмерными ступнями и ладонями, с длинной бородой, волочащейся по полу. Ночной гость все время опускал глаза, веки у него были тяжелые.