(no subject)
Мое первое впечатление от Кировска-2.
Правдивая история о том, как я ездил кататься на горных лыжах на Кольский полуостров.
- Миша, тебе поразительно везет на знакомства со всякими асоциальными элементами, - сказал мне папа после того, как в одиннадцатом часу вечера ко мне пристали наркоманы.
Вспоминая тот случай, я шел «елочкой» по направлению к одному из буксировочных подъемников горнолыжной базы «Кировск-2» (или «Кировск - 25 километр»), расположенной на окраине этого захолустного городка в Хибинах, за полярным кругом.
«Подъемники работают не всегда и не все, в зависимости от погоды и желания местного персонала» - так сказано об этом месте в справочнике «Русские горки». Вскоре впереди показался дребезжащий двигатель подъемника и огромная очередь, которую сдерживал при помощи трехметрового шеста бугай в тонированных очках, исполнявший роль пропускного турникета. Понятия «билет на подъемник» или «вежливость» сему представителю местного персонала явно были незнакомы. Получив шестом по голове, я прицепился к «швабре» (так называют деталь подъемника, на которой по идее нужно ездить) и не успел проехать двадцати метров, как за меня ухватился еще кто-то.
Это был подросток лет пятнадцати, одетый, как средний московский бомж, на лыжах приблизительно семидесятого года выпуска. После такой почти экстремальной посадки на подъемник он начал соскальзывать вниз, но все же удержался и тут же разразился матерной тирадой, смысл которой заключался в том, что меня, московскую … и …, несомненно, жестоко убьет местная шпана, и что никто ее не остановит.
- Ты че, не веришь мне, что ли!?
- Нет, - почти честно ответил я.
- Хочешь, проверим?!
- Мне сейчас сходить, извините…
С этими словами я отцепился и поехал вниз. Хулиган закричал, отшвырнул «швабру» так, что она зацепилась за опору, и подъемник встал, и понесся за мной, размахивая каким-то острым предметом.
«Начинается» - подумал я и спрыгнул с метрового обрывчика, под которым валялись кучи всякого мусора и спрессованного снега. Что интересно, этот тип не упал, как я надеялся, а достаточно бодро отталкивался от снега верхними конечностями.
Внизу проходили какие-то соревнования, и я решил поехать туда - вряд ли он станет резать меня на глазах огромной толпы у старта. Но не тут-то было - старт был огорожен капроновой сеткой, и пробивать ее мне очень не хотелось. Не теряя скорости, я описал дугу и проехал в нескольких десятках сантиметров от столбика, к которому крепилась сетка. Вырулив на относительно безопасное место, я оглянулся и с облегчением вздохнул: у края сетки висело большое облако снежной пыли, какое бывает, если упасть или резко затормозить. Но тут из облака, словно герой фантастического боевика, вылетела знакомая фигура с ножом.
Впереди был кулуар. Нет, Госдума здесь не при чем - так называют геологическое образование вроде оврага или небольшого ущелья с вертикальными стенками. Ширина данного аттракциона - метров десять-пятнадцать, глубина примерно такая же. По краям растут кустики. Я прыгнул и тут же понял, что сделал это зря - сейчас мое тело пробьет дыру в противоположной стенке. Однако, оттолкнувшись от какого-то бугра, я смог вырулить и довольно прилично подпрыгнул над краем, украшенным снежным надувом.
Приземлившись, я сначала выставил вперед палки, чтобы этот товарищ на них наткнулся, но, подумав, воткнул их в снег. Я ведь еще не сделал ничего криминального, и желательно не нарушать статус кво. А если он захочет меня прирезать (если, конечно, доберется до меня), то я успею нырнуть вниз с обрыва и поеду к старту - выбраться из кулуара на лыжах - плевое дело.
Но какие-либо маневры не потребовались: горе-лыжник с ножиком зацепился своими доисторическими креплениями за росший на краю обрыва кустик, и лыжа с громким щелчком улетела в сторону. Сам хулиган, пролетев метра три, треснулся своей хилой туберкулезной грудью о вышеупомянутый бугор. Нож и другая лыжа разлетелись в разные стороны, а их хозяин (если, конечно, эти лыжи и нож не ворованные, чего исключить нельзя) понесся вниз, подпрыгивая на каждой неровности и издавая при этом неприличные звуки. Наконец, прокатившись таким образом метров пятнадцать, он остановился.
При виде неподвижно лежащего на снегу тела у меня на лбу выступил холодный пот. Доводы рассудка о том, что он, дескать, сам упал, а я его пальцем не тронул, и что катание на лыжах быстрее 40 км/ч никто не запрещал, а то, что он увязался за мной, не имея достаточной подготовки - это исключительно его проблемы, не помогали - совесть начинала меня мучить. «Ну вот, - подумал я, - мне нет еще и четырнадцати, а я уже убил человека. В смысле, я его не убивал, но косвенно виновен».
Внезапно труп зашевелился и отчетливо произнес неприличное слово на букву «Б».
- Больной скорее жив, чем мертв! - радостно воскликнул я.
«Больной» тем временем приподнялся на локте и сунул другую руку в карман. А вдруг у него там пистолет? Или граната? От Кировска, где прямо под нашей гостиницей в три часа ночи в шахте ведут взрывные работы, а вход на кресельный подъемник разрешен только с 14 лет, можно ожидать чего угодно. Под непристойное ворчание нападающего, ставшего жертвой, я поехал вдоль края обрыва и со словами «Asta la vista, baby!» повернул лыжу так, что она срезала снежный карниз, нависавший над телом хулигана. Несколько десятков килограммов снега засыпали его слоем, достаточно толстым для того, чтобы этот отморозок не вылез оттуда в ближайшие полчаса. Семиэтажный мат из-под снега окончательно успокоил мою совесть.
Когда на следующем спуске я заглянул в кулуар, сугроб был разворочен, а хулигана нигде не было видно. «Что ж, для первого дня неплохо» - подумал я и поехал на обед.
Что самое интересное, никаких действий против меня местная шпана не предпринимала - вообще ничего мне не сделали. Даже странно как-то.
Мне поразительно везет на знакомства со всякими…
P.S. А горы в Кировске хорошие.
Правдивая история о том, как я ездил кататься на горных лыжах на Кольский полуостров.
- Миша, тебе поразительно везет на знакомства со всякими асоциальными элементами, - сказал мне папа после того, как в одиннадцатом часу вечера ко мне пристали наркоманы.
Вспоминая тот случай, я шел «елочкой» по направлению к одному из буксировочных подъемников горнолыжной базы «Кировск-2» (или «Кировск - 25 километр»), расположенной на окраине этого захолустного городка в Хибинах, за полярным кругом.
«Подъемники работают не всегда и не все, в зависимости от погоды и желания местного персонала» - так сказано об этом месте в справочнике «Русские горки». Вскоре впереди показался дребезжащий двигатель подъемника и огромная очередь, которую сдерживал при помощи трехметрового шеста бугай в тонированных очках, исполнявший роль пропускного турникета. Понятия «билет на подъемник» или «вежливость» сему представителю местного персонала явно были незнакомы. Получив шестом по голове, я прицепился к «швабре» (так называют деталь подъемника, на которой по идее нужно ездить) и не успел проехать двадцати метров, как за меня ухватился еще кто-то.
Это был подросток лет пятнадцати, одетый, как средний московский бомж, на лыжах приблизительно семидесятого года выпуска. После такой почти экстремальной посадки на подъемник он начал соскальзывать вниз, но все же удержался и тут же разразился матерной тирадой, смысл которой заключался в том, что меня, московскую … и …, несомненно, жестоко убьет местная шпана, и что никто ее не остановит.
- Ты че, не веришь мне, что ли!?
- Нет, - почти честно ответил я.
- Хочешь, проверим?!
- Мне сейчас сходить, извините…
С этими словами я отцепился и поехал вниз. Хулиган закричал, отшвырнул «швабру» так, что она зацепилась за опору, и подъемник встал, и понесся за мной, размахивая каким-то острым предметом.
«Начинается» - подумал я и спрыгнул с метрового обрывчика, под которым валялись кучи всякого мусора и спрессованного снега. Что интересно, этот тип не упал, как я надеялся, а достаточно бодро отталкивался от снега верхними конечностями.
Внизу проходили какие-то соревнования, и я решил поехать туда - вряд ли он станет резать меня на глазах огромной толпы у старта. Но не тут-то было - старт был огорожен капроновой сеткой, и пробивать ее мне очень не хотелось. Не теряя скорости, я описал дугу и проехал в нескольких десятках сантиметров от столбика, к которому крепилась сетка. Вырулив на относительно безопасное место, я оглянулся и с облегчением вздохнул: у края сетки висело большое облако снежной пыли, какое бывает, если упасть или резко затормозить. Но тут из облака, словно герой фантастического боевика, вылетела знакомая фигура с ножом.
Впереди был кулуар. Нет, Госдума здесь не при чем - так называют геологическое образование вроде оврага или небольшого ущелья с вертикальными стенками. Ширина данного аттракциона - метров десять-пятнадцать, глубина примерно такая же. По краям растут кустики. Я прыгнул и тут же понял, что сделал это зря - сейчас мое тело пробьет дыру в противоположной стенке. Однако, оттолкнувшись от какого-то бугра, я смог вырулить и довольно прилично подпрыгнул над краем, украшенным снежным надувом.
Приземлившись, я сначала выставил вперед палки, чтобы этот товарищ на них наткнулся, но, подумав, воткнул их в снег. Я ведь еще не сделал ничего криминального, и желательно не нарушать статус кво. А если он захочет меня прирезать (если, конечно, доберется до меня), то я успею нырнуть вниз с обрыва и поеду к старту - выбраться из кулуара на лыжах - плевое дело.
Но какие-либо маневры не потребовались: горе-лыжник с ножиком зацепился своими доисторическими креплениями за росший на краю обрыва кустик, и лыжа с громким щелчком улетела в сторону. Сам хулиган, пролетев метра три, треснулся своей хилой туберкулезной грудью о вышеупомянутый бугор. Нож и другая лыжа разлетелись в разные стороны, а их хозяин (если, конечно, эти лыжи и нож не ворованные, чего исключить нельзя) понесся вниз, подпрыгивая на каждой неровности и издавая при этом неприличные звуки. Наконец, прокатившись таким образом метров пятнадцать, он остановился.
При виде неподвижно лежащего на снегу тела у меня на лбу выступил холодный пот. Доводы рассудка о том, что он, дескать, сам упал, а я его пальцем не тронул, и что катание на лыжах быстрее 40 км/ч никто не запрещал, а то, что он увязался за мной, не имея достаточной подготовки - это исключительно его проблемы, не помогали - совесть начинала меня мучить. «Ну вот, - подумал я, - мне нет еще и четырнадцати, а я уже убил человека. В смысле, я его не убивал, но косвенно виновен».
Внезапно труп зашевелился и отчетливо произнес неприличное слово на букву «Б».
- Больной скорее жив, чем мертв! - радостно воскликнул я.
«Больной» тем временем приподнялся на локте и сунул другую руку в карман. А вдруг у него там пистолет? Или граната? От Кировска, где прямо под нашей гостиницей в три часа ночи в шахте ведут взрывные работы, а вход на кресельный подъемник разрешен только с 14 лет, можно ожидать чего угодно. Под непристойное ворчание нападающего, ставшего жертвой, я поехал вдоль края обрыва и со словами «Asta la vista, baby!» повернул лыжу так, что она срезала снежный карниз, нависавший над телом хулигана. Несколько десятков килограммов снега засыпали его слоем, достаточно толстым для того, чтобы этот отморозок не вылез оттуда в ближайшие полчаса. Семиэтажный мат из-под снега окончательно успокоил мою совесть.
Когда на следующем спуске я заглянул в кулуар, сугроб был разворочен, а хулигана нигде не было видно. «Что ж, для первого дня неплохо» - подумал я и поехал на обед.
Что самое интересное, никаких действий против меня местная шпана не предпринимала - вообще ничего мне не сделали. Даже странно как-то.
Мне поразительно везет на знакомства со всякими…
P.S. А горы в Кировске хорошие.