Перспективы Отечественного танкостроения на основе опыта СВО
Попалась мне тут одна публикация «RT на русском» в Дзене, где авторы приводят мнение старшего научного сотрудника НИИ военной истории Военной академии Генштаба ВС РФ Михаила Павлова относительно истории развития Отечественного танкостроения на примере одно из последних тяжелых танков Советского Союза Т-10 применительно к опыту Специальной военной операции.
Основной посыл авторов статьи сводиться к тому, что опыт боевых действий в условиях Специальной военной операции показал, что несмотря на то, что иностранные образцы вооружения и военной техники, вроде танков Leopard, Abrams, Leclerc, Challenger, которых по их компоновочным решениям и масса-габаритным характеристикам можно смело отнести к тяжелым танкам, не дают никаких серьёзных преимуществ, в том числе по бронированию.
При этом, авторы статьи в конце своей публикации запрягают телегу впереди лошади, делая ровно обратный вывод относительно российской концепции основного боевого танка.
Несмотря на то, что авторы статьи согласны с тем, что в реальных боевых условиях более мобильные и низкосилуэтные российские основные танки Т-72Б3, Т-90, Т-90М и Т-80БВМ проявили себя лучше натовских машин, тем не менее, они задаются вопросом дальнейшего развития отечественного танкостроения в русле того, насколько далеко отечественный ВПК готов пойти в повышении массы танка и перейти сегодняшнюю виртуальную планку в 50 т.
По их мнению, постепенное утяжеление основного танка - это закономерный, объективный процесс, связанный с появлением новых угроз для танка на поле боя, в данном случае массового применения БПЛА и управляемых с их помощью артиллерийских снарядов, а также дронов-камикадзе. Что по сути, те же яйца, только вид сбоку по отношению к танкам Leopard, Abrams, Leclerc, Challenger.
Лично на мой взгляд, концепция танка, которая была принята в начале 20-го века морально устарела. При этом, неважно какой это танк, лёгкий, тяжелый или основной боевой танк. Танк, как средство, которое могло бы с высокой скоростью преодолевать линию фронта и вклиниваться в глубину обороны противника, осуществляя, по крайней мере, тактические обходы, на сегодняшний день морально устарело. И именно это связано с появлением новых угроз для танка на поле боя. Как справедливо заметили авторы материала, это управляемые артиллеристские снаряды, высокоточное управляемое оружие и БПЛА, которым совершенно безразлична масса нового перспективного танка.
Спрашивается, а что взамен или другое..?
На мой взгляд, это некий тяжело бронированный гибрид танка, малой системы ПВО, инженерной машины разграждения и командно-штабной машины с высокоскоростными самоорганизующимися каналами передачи данных.
Почему так?
Все очень просто. Во-первых, появилось много нового вооружения, которое делает танк или любую другую бронированную гусеничную или колесную технику достаточно простой добычей;
Во-вторых, в современной войне задачи танка весьма сильно сместились от танковых клиньев Клейста, Гота, Гудериана, до тяжелого мобильного штурмового орудия переднего края;
В-третьих, в условиях обилия новых высокоточных средств поражения, от ПТУР и до малых ударных БПЛА, любая военная техника, которая окажется на линии переднего края, не имея активной защиты от ПТУР и средств воздушного поражения (ударные БПЛА и управляемые артиллеристские боеприпасы), будет уничтожена в считанные минуты.
В-четвертых, современные боевые действия выдуться на тяжелом, изрезанном фортификацией ландшафте, а значит, этот условный гибрид танка, должен не только уметь себя окапывать, без привлечения других видов и родов войск, но и по возможности, преодолевать фортификацию противника, в том числе и на урбанизированном ландшафте;
Ну и в-пятых, это связь и передача данных. До начала Специальной военной операцией в наших Вооруженных силах главенствовала доктрина скрытности связи и каналов боевого управления. Эта доктрина себя полностью дискредитировала и не оправдала. Кроме того, она себя изжила не только, как несостоятельная, но и вредная, не обеспечивающая эффективное ведение современных боевых действий. Выяснилось, что армии на линии боевого соприкосновения нужны быстрые, широкополосные каналы передачи данных, способные транслировать и передавать не только короткие тестовые команды, но и множественные видеопотоки. А, значит, каждая гусеничная или колесная боевая единица должна стать неким самоорганизующимся хабом каналов передачи данных, обеспечивающим сплошное телекоммуникационное покрытие для тех войск, подразделений и боевых единиц, которые действуют совместно.
Вот мой взгляд на перспективу развития Отечественного танкостроения применительно к опыту Специальной военной операции. Подозреваю, что мое мнение весьма сильно контрастирует с той доктриной, которая сегодня главенствует в военно-научном комитете Главкомата сухопутных войск Министерства Обороны Российской Федерации…