Психологическая оборона. Борьба за историю - борьба за будущее
В рамках международного военно-технического форума МВТФ «Армия-2020» совместно с представителями Минобороны России и экспертного сообщества удалось обсудить вопросы психологической обороны, а также необходимость сохранения исторической правды прошлого нашего государства в ходе круглого стола «Психологическая оборона. Борьба за историю - борьба за будущее». Что самое главное, заслуженными экспертами и политологами был определен образ Российской армии в современном обществе нашего отечества, а также принята резолюция Круглого стола, которая должна определить дальнейшие направления деятельности по продвижению нашей правды в российском обществе и за рубежом.
Как отметил первый замминистра обороны России Руслан Цаликов, сегодня против России идет информационная борьба, хотя нет ни одного аргумента, который можно было бы представить на суд широкой общественности. «Наши успехи и есть предмет атаки наших оппонентов. Причем мы себе такое поведение не позволяем, - подчеркнул он. - Хотим мы того или не хотим, но невозможно не признать, что за последние годы сформировался позитивный образ армии в обществе. Об этом говорят цифры. Народ в свою армию поверил».
В работе круглого стола принял участие известный российский режиссер Никита Михалков, который подчеркнул важность темы воспитания уважения и любви к Отечеству у современных детей и молодежи. «Сегодня идеология у России одна - национальные интересы страны, это должно с молодых ногтей прививаться детям», - уверен он.
В работе круглого стола также принял участие советник Министра обороны Андрей Ильницкий, политолог Дмитрий Куликов, Михаил Ковальчук, Евгений Примаков, Ольга Васильева, Николай Панков, Андрей Кртаполов.
В ходе круглого стола обсуждалась актуализация основных направлений работы по сохранению исторической памяти как важнейшего инструмента внутренней и внешней политики. Представители экспертного сообщества и Минобороны определили приоритетные направления военно-патриотического образования и воспитания молодежи. Участники круглого стола отметили высокую актуальность поднятых вопросов и тем и необходимость их продвижения на уровне внешней и внутренней политики России.
ДОКЛАД
В рамках круглого стола МВТФ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ОБОРОНА. БОРЬБА ЗА ИСТОРИЮ - БОРЬБА ЗА БУДУЩЕЕ»
Рассматривая проблем информационно-психологического противоборства следует подчеркнуть, что теория информационно-психологической борьбы под влиянием комплекса объективных и субъективных факторов прошла сложный эволюционный путь: от восприятия ее как вспомогательного средства, применяемого при решении боевых задач на тактическом уровне, до придания ей глобальной функции управления вооруженными конфликтами на стратегическом уровне.
Анализ материалов американской военной Доктрины позволил выявить, что военно-политическое руководство США различает информационно-психологические операции в широком и узком (военном) смысле слова. Так, понимаемые в широком смысле информационно-психологические операции - это форма борьбы, представляющая собой использование специальных (политических, экономических, дипломатических, военных и иных) методов, способов и средств для воздействия на информационную, а также социально-политическую среду противостоящей стороны и защиты собственной в интересах достижения поставленных целей.
По взглядам американского военного руководства, информационно-психологические операции в узком понимании, то есть в ходе военных действий, предполагают применение совокупности методов воздействия на информационные ресурсы и системы противника при защите собственных информационных ресурсов и систем в целях захвата информационного превосходства, доминирования в информационном пространстве. В этом случае они носят название информационной борьбы.
Таким образом, понятие «информационно-психологическая борьба» («Information warfare»), по взглядам американского военного руководства, включает в себя комплексное применение сил и средств информационно-психологических операций и вооруженной борьбы в мирное время, в угрожаемый период и при ведении боевых действий.
При этом, информационная война - действия, предпринятые для достижения информационного превосходства в интересах национальной стратегии США и осуществляемые путем влияния на информацию и информационные системы противника при одновременной защите собственной информации и своих информационных систем, которые описываются в директиве Комитета начальников штабов № 30, а также другими документами стратегического военного планирования армии США, является всего лишь элементом обеспечения нетрадиционных гибридных военных действий.
Нетрадиционные боевые действия выходят за рамки международного гуманитарного права и не описываются международными соглашениями.
В современной России не только журналистское, экспертное, военное сообщество, но и политики, зачастую затрудняются дать точное определение термину - гибридная война.
Нет определения понятию «гибридная нетрадиционная война» в и Военной доктрине Российской Федерации.
Классическое определение термина «гибридная война», определяет этот вид боевых действий, как- вид враждебных действий, при котором нападающая сторона не прибегает к классическому военному вторжению, а подавляет своего оппонента, используя сочетание скрытых операций, диверсий, кибервойны, а также оказывая поддержку повстанцам (оппозиции существующей политической власти), действующим на территории противника.
Например, Дж. МакКуен определяет гибридную войну как «комбинацию симметричной и асимметричной войн».
Ф. Хоффман предлагает уточнение: в гибридных войнах асимметричная компонента имеет решающее оперативное значение на поле боя, в отличие от обычных войн, где роль асимметричных игроков (например, партизан или оппозиции) состоит в отвлечении сил противника на поддержание безопасности вдали от поля боя. В дальнейшем во избежание путаницы Хоффман предложил использовать для войн, где целью асимметричной компоненты является оттягивание сил противника от основного театра войны и создание затруднений в управлении войсками, термин «комбинированная война».
Однако, на мой взгляд, более точное определение термина «гибридная война» предложил Президент Соединенных Штатов Америки Джон Кеннеди в 1962 году.
«Есть другой вид военных действий- новый по методам, старый по происхождению-Война партизан, диверсантов, наемников, убийц; война засад вместо открытых столкновений, инфильтрации вместо открытой агрессии, добивающаяся победы изнурением и распылением врага вместо подавления его. Она полагается на восстание.»
Итак, гибридная война - это нетрадиционный вид боевых действий, я подчеркиваю, именно боевых действий, которые осуществляются как в мирное, так и военное время в целях оказания помощи движениям сопротивления или мятежникам принудить, разрушить, или сбросить Правительство или оккупационную силу с помощью действий подполья (оппозиции существующей политической власти), иностранных наемников, или партизанских сил на территории противника.
Именно это определение закреплено в содержании общего Полевого Руководства 3-05.103 (FM 3 - 05.130 U. S. Special Forces Unconventional Warfare) армии США, а 10-й Том Кодекса Соединенных Штатов (Section 167(j), Title 10, United States Code (USC)) определяет нетрадиционные или гибридные военные действия, как вид деятельности Командования Сил Специальных Операций США(USSOCOM).
Директива Министерства Обороны США № 3000.07, «Военные действия нерегулярных частей» (DODD Irregular Warfare,) указывает, что нетрадиционные гибридные военные действия столь же стратегически важны, как и действия регулярных частей. Проведение нетрадиционных военных действий по существу является межведомственным действием Правительства США в сферах, которые часто превосходят возможности одного только Министерства Обороны США.
Отсюда вытекает, что наравне с военным конфликтом, вооруженным конфликтом, локальной войной, региональной войной, крупномасштабной войной, нетрадиционные гибридные военные действия могут быть определены в качестве самостоятельного понятия вооруженного противоборства, которое может осуществляться в том числе и мирное время.
В нашем государстве одним из основных документов, которым определяется система официальных взглядов и положений, устанавливающая направление военного строительства, подготовки государства и вооружённых сил к войне, в том числе в информационном и кибернетическом пространстве, является Военная доктрина Российской Федерации.
В Военной доктрине учитываются основные положения Военной доктрины Российской Федерации 2000 года, Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, а также соответствующие положения Концепции внешней политики Российской Федерации 2008 года и Морской доктрины Российской Федерации на период до 2020 года.
Военная доктрина основана на положениях военной теории и направлена на ее дальнейшее развитие.
Военная доктрина Российской Федерации утверждена Президентом РФ 25 декабря 2014 г. N Пр-2976 и рассматривает информационно-психологическое воздействие на граждан России в качестве основных угроз и вызовов безопасности России.
Статья 11 Военной доктрины Российской Федерации указывает, что наметилась тенденция смещения военных опасностей и военных угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу Российской Федерации.
Статья 12 пункт «М» Военной доктрины Российской Федерации относит использование информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях для осуществления действий, противоречащих международному праву, направленных против суверенитета, политической независимости, территориальной целостности государств и представляющих угрозу международному миру, безопасности, глобальной и региональной стабильности, к внешней военной опасности;
В частности, ст. 13 п. «В» Военной доктрины Российской Федерации указывает в качестве внутренних военных опасностей - деятельность по информационному воздействию на население, в первую очередь на молодых граждан страны, которая имеет под собой цель, подрыв исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества.
А статья 15 пункт «В» определяет черты и особенности современных военных конфликтов, как воздействие противника на всю глубину территории России одновременно в глобальном информационном пространстве, в воздушно-космическом пространстве, на суше и море;
При этом, Военная доктрина Российской Федерации в Статье 21 определяет одной из основных задач государства по сдерживанию и предотвращению военных конфликтов: создание условий, обеспечивающих снижение риска использования информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях для осуществления действий, противоречащих международному праву, направленных против суверенитета, политической независимости, территориальной целостности государств и представляющих угрозу международному миру, безопасности, глобальной и региональной стабильности.
При этом, в общих положениях военной доктрины российской Федерации нет не то, что определения термина нетрадиционной гибридной войны, нет определения такого понятия, что нужно считать информационной войной.
А в разделе применение Вооруженных Сил, других войск и органов, их основные задачи в мирное время, в период непосредственной угрозы агрессии и в военное время, а именно в Статьях 32, 33 и 34 не определены задачи Вооруженных Сил, других войск и органов по отражению, предотвращению и держивани информационно-психологического нападения в глобальном информационном пространстве на Россию и ее союзников.
А в разделе Военной Доктрины Российской Федерации, где определены основные задачи Вооруженных Сил, других войск и органов в мирное время, никак неопределенны задачи по информационно-психологическому сдерживанию вероятных противников в глобальном информационном пространстве.
Также в разделе, где законодатель описывает основные задачи Вооруженных Сил, других войск и органов в период непосредственной угрозы агрессии, нет определения задач по осуществлению мероприятий по снижению уровня информационно-психологической агрессии вероятного противника в глобальном информационном пространстве.
И как следствие, в разделе Военной доктрины Российской Федерации, а именно в Статье 35, где сказано о направлениях развития военной организации нашего государства, есть упоминание о необходимости совершенствования системы информационной безопасности Вооруженных Сил, других войск и органов, но при этом совершенно не отражено такое направление развития Вооруженных Сил, других войск и органов которое подразумевало бы совершенствование системы информационно психологического противоборства в глобальном информационном пространстве.
Таким образом Военная Доктрина Российской Федерации дает понимание, что государство знает о возможности информационно-психологического нападения вероятного противника, как в информационном, так и в кибернетическом пространстве.
Однако, Военная доктрина Российской Федерации, не дает ответа, как государство готовится к ответу в случае угрозы информационного нападения, ведения противником нетрадиционных боевых действий или непосредственного информационного нападения вероятного противника.
А что самое главное, Военная доктрина Российской Федерации никак не определяет ответственный орган, который призван бороться с подобными угрозами и в каком направлении этот орган должен развиваться, чтобы соответствовать современным вызовам и угрозам в кибернетическом, информационном и политическом пространстве.
Отсюда следует, что существующая редакция Военной доктрины Российской Федерации не полной мере соответствует тем вызовам и угрозам, которые стоят перед нашим государством.
В связи с этим, предлагаю:
От лица Круглого стола обратиться к руководству Министерства обороны Российской Федерации с предложением привести содержание Военной доктрины Российской Федерации в соответствие с основными вызовами и угрозами безопасности России;
Во-первых, дать определение таким понятиям, как гибридная нетрадиционная война и информационно - психологическая война, а также закрепить определение этих понятий в Статье 8 Военной доктрины Российской Федерации;
Во-вторых, в Статьях 32,33 и 34 Военной доктрины Российской Федерации определить задачи Вооруженных Сил, других войск и органов, в мирное время, в период непосредственной угрозы агрессии и в военное время, по отражению, предотвращению и сдерживанию гибридного нетрадиционного и информационно-психологического нападения на Россию и ее союзников;
В-третьих, определить направление развития Вооруженных Сил, других войск и органов, которое подразумевало бы совершенствование системы информационно психологического противоборства в глобальном информационном пространстве.
Владимир Орлов
https://partyadela.ru/blogs/vladimir-orlov/11855/