ПРО МАРЬИВАННУ. (Я - СЭШЭАФИЛ. И Я НЕ ПУТАЮ ТУРИЗМ С ЭМИГРАЦИЕЙ!!!)
Лирическое вступление. Маленькая я никак не могла постичь бабушкино сакральное: "Посади свинью за стол - она и ноги на стол!" Я размышляла, рассуждала, мучалась... Зачем сажать бедную свинку за стол? Свинка не может сидеть за столом. Бедной свинке за столом мучительно больно за бесцельное посажение за стол. Свинка не должна сидеть за столом, испытывая невыносимое, несвинское унижение! Свинка должна привольно и вольготно чувствовать себя в свинарнике и совершенно незачем умучивать животную застолопосажением! Конец лирического вступления
Вчера, листая френдленту, я наткнулась на такой вот милый анекдотец от моей чикагской подруженции. Ну, поулыбалась. Где-то даже взгрустнула о своём далеко как несовершенном и очень медленном английском. Вспомнила, что обладая нехилым словарным запасом и совершенно спокойно читая книги и сильно неспешно говоря по англ в компании двух-трёх отродясь англомовных человеков, становлюсь совсем по англ немой в большущей компании отлично спикающих по англ урождённо-русскоязычных *тут даже заплакала от стыда, испытываемого отчего-то преимущественно именно в компаниях отлично спикающих "наших"* А потом оказалось, что Оксана анекдот не просто так написала, что у анекдота (как и у любого анекдота) имеется житейско-ситуативный прообраз. И евонная прародительница. И пошла я изучать первоисточнег
Выяснилось, что экспириенс экспириенсу рознь. И кому-то - "буйная чёрная служащая сортирует пассажиропотоки визгом резаной свиньи" (с). А кому-то - вот, например мне - постоянно то вежливый и где-то даже расслабленный таможенный офицер в белой рубахе, ничо кроме слова "Велкам!" так и не сказавший, то милый китайский мальчик, даже ничего не петрящую ни по-английски, ни по-китайски русскую старушенцию в шляпе вежливо под ручку проводивший к нужной ей таможенной будке-конторке. (Ну, может мне по жизни с таможенниками везёт - и вот даже Ника из Израиля не даст соврать, потому как я первая вылетела из контрольно-следовой полосы ей навстречу - всё потому что я всегда улыбаюсь и машу и сразу начинаю лопотать про "майфрендколдни-и-и-итводкатудаблтутаймрайтнауколмайфренд, май френд!" И ещё мне со связью телефонной всегда везёт безо всяких объяснений. Ну, может у меня тариф понажористей, чем у.) Удивительный факт - ну сколько бы и куда я ни летала, никаких визгов не слыхала (даже на украинской таможне у меня фамильные бабкины ложки пытались отобрать вежливо. И отобрали. Но я за ними вернулась. И мне их вернули. Это очень старая история). А уж в JFK, где я прошлой осенью рысачила полночи по разным терминалам с помощью электрического паровозика(забавная история, как-нить потом расскажу), так те самые, во множестве находившиеся там ночью чёрные, были так милы со мной, что к третьему часу путешествия по JFK я уже подумывала выйти замуж за какую-нить чёрную тётеньку. А с одним чёрным дяденькой мы даже перекурили мои сигареты и он мне поплакался на жизнь. Дяденька, что правда, был не таможенным офицером, а уборщиком - но всё равно на меня не кричал, а только сочувственно головой качал на мои попытки объяснить, что мой рейс сперва перенесли туда, а потом - оттуда, а потом снова - сюда, о чём мне слали письма, эсэмэски, а в Сан-Франциско даже звонили мне прямо в мой телефон (что характерно, работающий без проблем даже в Калифорнии. Фрум может подтвердить - он мне по ночам звонил, а я телефон, сука, проклинала за то, что он работает и засовывала его поглубже под калифорнийскую подушку). А на следующий день дядя Сеня ваще лимузин подогнал. Чёрный-чёрный. С чёрным-чёрным водилой. Потому что дяде Сене было неудобно (отчего? за нашу отечественную авиакомпанию?) что я по писят долларов туда-сюда до JFK гоняю (это он не знает, сколько у нас до аэропортов гонять) И чёрный-чёрный водила открывал(да, такая у него работа, насинг персонал, но что-то персонал было в его открывании) дверку. Весь такой в похоронном костюме. И занайсал нас напоследок так, что я ещё минут сорок лыбилась. И даже стеклянную бутылку газировки вежливая чёрная отобрала у меня вежливо, вежливо ткнув пальчиком (поди тысячный раз за смену) в картинку про то, что стеклянные бутылки нельзя. И даже рассмеялась мне в ответ на мой смех про мой склероз.
То, что анекдотический персонаж встретил Сергея нашего Лукьяненко, орущего в телефон гадости про США - это не удивительно. Сергей наш Лукьяненко давний американофоб (ах, как милы и неразборчивы американцы, как они готовы сажать за стол даже Сергея Лукьяненко и всех прочих, их американский стол, ненавидящих) Лично я, в отличие от анекдотических персонажей, из JFK вылетела за полчаса вместе с прохождением таможни, получением багажа, выпить соку, покурить у урны и неспешно пройти до той будки, где очередной спокойный чёрный пошепчет в мотюкальник и через две минуты после этого приедет жёлтое такси, которое отвезёт меня куда мне надо. И такси мне в штатах попадались незассанные, а что до вида на предместья - так созидалище по всему миру одинаковое, как я уже написала вот этой моей книжице Совершенно непонятно чего Марьиванна ждала от предместий огромного индустриального (в том числе) города. Кстати, если бы она была внимательной и объективной, то отметила бы, что несмотря на то, что Нью-Йорк ну никак не менее автомобилеобилен, чем Москва, но на своём бенгальце она донеслась из аэропорта до куда ей там надо, куда быстрее, чем едет от наших аэропортов к себе до дому. Но этого она не заметила - она рассматривала стаканчики. Да, куда огромному городу без грязи? Только там убирают регулярней, чем у нас в Москве. Марьиванна, ослеплённая тоской по родине, этого факта не отметила. Он остался за кадром, как и плавность Нью-Йоркского движения (то, что американцы ругают пробками - то даже и близко с нашей Минкой и проч. не стояло. Я уже промолчу про Тверскую и тэдэ. У нас легче пешком пройти. В Нью-Йорке - легче такси поймать и доехать).
Дальше Марьиванна жалится на гостиницу и пейзажи. Ну, тут уж, как говорится... Можно и в Трамп-тауэре хатку снять. Кто ей мешал? А Нью-Йорк - он не в "духе "Брата-2", он просто такой вот. Красивый. Огромный. Индустриальный. Кирпичный. Сталепрокатный. Эклектичный. Романтичный. Детсадовские детишки в латинскими нянечками, в гусеничной такой игрушечной связке - это отдельное мимими. Это вот "Вам письмо" - вот такой он, Нью-Йорк. Это букет остро отточенных карандашей. Это братья-итальянцы в лавке неподалёку от дяди Сени, смешнюче смеявшиеся над мои английским, но они смеялись мило и добро и говорили, что их дедушка тоже смешнюче говорит. Нью-Йорк - это овощи и фрукты, за которыми никто не смотрит. Нью-Йорк - это художник-любитель у Центрального парка, совершенно не умеющий рисовать. Нью-Йорк - это смешная толстая тётка, орущая мужу посреди залов Метрополитен мьюзиума: "Ну шо тыт ту завис, пошли! Ещё стока всего смареть!" И ты, забегающий в несколько залов адресно, к старым знакомым импрессионистам. Нью-Йорк - это особая аура, это неповторимое очарование каждой кирпичной стеночки. Это "у нас говорят Си-и-и-и-порт" и твоя бутылка виски в том порту под дождём. Кому бывает вот такой А кому и окошко в кирпичик. Не от кирпичиков зависит. А от в окошко смотрящего.
С посудой у Марьиванны не заладилось в Манхеттене. Форфора не выдали. Кофию в постель не подали. До старбакса топать было лень. Хотя если бы она потопала прям в тапках и в халате, никто бы и внимания не обратил, потому что американцам похуй на ваш халат, кудри и неумение говорить по английски. Американцы - очень добрые в массе своей люди. Чудаковатые где-то, где-то даже блаженные. И очень милые. Потому ещё странно, что никто Марьиванне не улыбался. Что не просто странно, но и крайне удивительно. Потому что мне за всю мою вот эту США не улыбнулся только один дяденько. Это был фотограф какой-то в Скалистых горах. Он смотрел сильно-сильно в видоискатель и потому мне не улыбнулся.
Ну а потом Марьиванна лихо так отхуячила "колбасными" огромное количество русскоязычных граждан той страны, куда она летала русскопесателем вместе с ненавидящим США Лукьяненко и вместе с Радзинским, устроившим аварию с человеческими жертвами.
Дальше в комментариях у Мариванны вообще жир начинается. Первый же - о нищих и бездомных, коих там, вишь, видимо-невидимо. Прям совейские репортажи вспомнились. И Зорин, никак из США не желавший отъехать - так хотелось и дальше против них бороться у них же. Видимо, ни Марьиванна, ни комментаторы ея, не знают, что в США хоумлесс - это некий вид где-то около психического заболевания. Это выбор такого образа жизни. Быть в США нищим и безработным - это надо кучу усилий приложить, сильной воли человеком быть. В общем, дальше изучать не захотелось, хотя я обещала мои американским девчонкам изучить и где-то даже обсмеять по полной. Но перехотелось обсмеивать, потому что это грустно, на самом деле. Грустная и нехорошая она, такая вот мариваннская психология.
Кто-то, прочитавший мой пост, естественно заметит, де, Соломатина злобствует, бо её в США не позвали. Кстати, обидно, да. Но звали-то не американцы, а наши. А я с Юзом Алешковским, удивишимся тому, чего это меня не позвали, особенно, де, учитывая мои отношения именно с США, пошутила, мол, я сильно русская для того, чтобы меня в русские писатели, коих в НЬю-Йорк катают вовсе не американцы, записали. Но куда больше мне обидно, что такую прекрасную, добрую для гостей страну, фря Мариванна взяла да и обосрала походя. Вспоминается Вудхауз. "Она была проездом в Бразилии и написала книгу "Бразилия. Взгляд изнутри". Да, США - она разная. И грязная бывает. Даже насрано было не только в предместьях Б. Каньона в резервациях навахо. Но и в Сан-Франциско прямо под музеем изобразительных искусств насрано было. Ну так мы только поржали, что везде жизнь и кого-то - вероятно туриста - разорвало от впечатлений (Ленка, спроси у Маришки - не даст соврать, минут пять ржали! Михалыч какой-то сильно сложный ракурс хотел взять, а тут - куча!) Так вот то говно, которое натуральное говно - оно не такое противное, как впечатления, которыми разорвало Мариванну нашу, русскую писательницу.
Американцы, не сажайте свиней за стол! Им там неудобно! Не мучайте свинок!
А книгу про США я напишу, что бы там ни было с издательскими бузинесами. Я её - США, а не книгу, - ещё пару раз туда-сюда пересеку на свои, где на машине, а где и на велике пешком - и напишу. Это будет добрая и весёлая книга. Потому что я люблю США и её замечательных граждан. И Нью-Йорк люблю. За Нью-Йорк мне обидно, вот. Даже за эпицентр "колбасных" (извините за терминологию) - Брайтон-бич обидно. Потому что и там они милые и время у них замерло и Томка моя мне рассказывала, что у них там даже грузчики-мексиканцы по-русски начинают говорить и не жужжат. Хотите вам про Брайтон как-нить фото с рассказками повешу тут? И с психологией Марьиванны тоже есть. В норковых шубах до пят с велферной карточкой.
Вчера, листая френдленту, я наткнулась на такой вот милый анекдотец от моей чикагской подруженции. Ну, поулыбалась. Где-то даже взгрустнула о своём далеко как несовершенном и очень медленном английском. Вспомнила, что обладая нехилым словарным запасом и совершенно спокойно читая книги и сильно неспешно говоря по англ в компании двух-трёх отродясь англомовных человеков, становлюсь совсем по англ немой в большущей компании отлично спикающих по англ урождённо-русскоязычных *тут даже заплакала от стыда, испытываемого отчего-то преимущественно именно в компаниях отлично спикающих "наших"* А потом оказалось, что Оксана анекдот не просто так написала, что у анекдота (как и у любого анекдота) имеется житейско-ситуативный прообраз. И евонная прародительница. И пошла я изучать первоисточнег
Выяснилось, что экспириенс экспириенсу рознь. И кому-то - "буйная чёрная служащая сортирует пассажиропотоки визгом резаной свиньи" (с). А кому-то - вот, например мне - постоянно то вежливый и где-то даже расслабленный таможенный офицер в белой рубахе, ничо кроме слова "Велкам!" так и не сказавший, то милый китайский мальчик, даже ничего не петрящую ни по-английски, ни по-китайски русскую старушенцию в шляпе вежливо под ручку проводивший к нужной ей таможенной будке-конторке. (Ну, может мне по жизни с таможенниками везёт - и вот даже Ника из Израиля не даст соврать, потому как я первая вылетела из контрольно-следовой полосы ей навстречу - всё потому что я всегда улыбаюсь и машу и сразу начинаю лопотать про "майфрендколдни-и-и-итводкатудаблтутаймрайтнауколмайфренд, май френд!" И ещё мне со связью телефонной всегда везёт безо всяких объяснений. Ну, может у меня тариф понажористей, чем у.) Удивительный факт - ну сколько бы и куда я ни летала, никаких визгов не слыхала (даже на украинской таможне у меня фамильные бабкины ложки пытались отобрать вежливо. И отобрали. Но я за ними вернулась. И мне их вернули. Это очень старая история). А уж в JFK, где я прошлой осенью рысачила полночи по разным терминалам с помощью электрического паровозика(забавная история, как-нить потом расскажу), так те самые, во множестве находившиеся там ночью чёрные, были так милы со мной, что к третьему часу путешествия по JFK я уже подумывала выйти замуж за какую-нить чёрную тётеньку. А с одним чёрным дяденькой мы даже перекурили мои сигареты и он мне поплакался на жизнь. Дяденька, что правда, был не таможенным офицером, а уборщиком - но всё равно на меня не кричал, а только сочувственно головой качал на мои попытки объяснить, что мой рейс сперва перенесли туда, а потом - оттуда, а потом снова - сюда, о чём мне слали письма, эсэмэски, а в Сан-Франциско даже звонили мне прямо в мой телефон (что характерно, работающий без проблем даже в Калифорнии. Фрум может подтвердить - он мне по ночам звонил, а я телефон, сука, проклинала за то, что он работает и засовывала его поглубже под калифорнийскую подушку). А на следующий день дядя Сеня ваще лимузин подогнал. Чёрный-чёрный. С чёрным-чёрным водилой. Потому что дяде Сене было неудобно (отчего? за нашу отечественную авиакомпанию?) что я по писят долларов туда-сюда до JFK гоняю (это он не знает, сколько у нас до аэропортов гонять) И чёрный-чёрный водила открывал(да, такая у него работа, насинг персонал, но что-то персонал было в его открывании) дверку. Весь такой в похоронном костюме. И занайсал нас напоследок так, что я ещё минут сорок лыбилась. И даже стеклянную бутылку газировки вежливая чёрная отобрала у меня вежливо, вежливо ткнув пальчиком (поди тысячный раз за смену) в картинку про то, что стеклянные бутылки нельзя. И даже рассмеялась мне в ответ на мой смех про мой склероз.
То, что анекдотический персонаж встретил Сергея нашего Лукьяненко, орущего в телефон гадости про США - это не удивительно. Сергей наш Лукьяненко давний американофоб (ах, как милы и неразборчивы американцы, как они готовы сажать за стол даже Сергея Лукьяненко и всех прочих, их американский стол, ненавидящих) Лично я, в отличие от анекдотических персонажей, из JFK вылетела за полчаса вместе с прохождением таможни, получением багажа, выпить соку, покурить у урны и неспешно пройти до той будки, где очередной спокойный чёрный пошепчет в мотюкальник и через две минуты после этого приедет жёлтое такси, которое отвезёт меня куда мне надо. И такси мне в штатах попадались незассанные, а что до вида на предместья - так созидалище по всему миру одинаковое, как я уже написала вот этой моей книжице Совершенно непонятно чего Марьиванна ждала от предместий огромного индустриального (в том числе) города. Кстати, если бы она была внимательной и объективной, то отметила бы, что несмотря на то, что Нью-Йорк ну никак не менее автомобилеобилен, чем Москва, но на своём бенгальце она донеслась из аэропорта до куда ей там надо, куда быстрее, чем едет от наших аэропортов к себе до дому. Но этого она не заметила - она рассматривала стаканчики. Да, куда огромному городу без грязи? Только там убирают регулярней, чем у нас в Москве. Марьиванна, ослеплённая тоской по родине, этого факта не отметила. Он остался за кадром, как и плавность Нью-Йоркского движения (то, что американцы ругают пробками - то даже и близко с нашей Минкой и проч. не стояло. Я уже промолчу про Тверскую и тэдэ. У нас легче пешком пройти. В Нью-Йорке - легче такси поймать и доехать).
Дальше Марьиванна жалится на гостиницу и пейзажи. Ну, тут уж, как говорится... Можно и в Трамп-тауэре хатку снять. Кто ей мешал? А Нью-Йорк - он не в "духе "Брата-2", он просто такой вот. Красивый. Огромный. Индустриальный. Кирпичный. Сталепрокатный. Эклектичный. Романтичный. Детсадовские детишки в латинскими нянечками, в гусеничной такой игрушечной связке - это отдельное мимими. Это вот "Вам письмо" - вот такой он, Нью-Йорк. Это букет остро отточенных карандашей. Это братья-итальянцы в лавке неподалёку от дяди Сени, смешнюче смеявшиеся над мои английским, но они смеялись мило и добро и говорили, что их дедушка тоже смешнюче говорит. Нью-Йорк - это овощи и фрукты, за которыми никто не смотрит. Нью-Йорк - это художник-любитель у Центрального парка, совершенно не умеющий рисовать. Нью-Йорк - это смешная толстая тётка, орущая мужу посреди залов Метрополитен мьюзиума: "Ну шо тыт ту завис, пошли! Ещё стока всего смареть!" И ты, забегающий в несколько залов адресно, к старым знакомым импрессионистам. Нью-Йорк - это особая аура, это неповторимое очарование каждой кирпичной стеночки. Это "у нас говорят Си-и-и-и-порт" и твоя бутылка виски в том порту под дождём. Кому бывает вот такой А кому и окошко в кирпичик. Не от кирпичиков зависит. А от в окошко смотрящего.
С посудой у Марьиванны не заладилось в Манхеттене. Форфора не выдали. Кофию в постель не подали. До старбакса топать было лень. Хотя если бы она потопала прям в тапках и в халате, никто бы и внимания не обратил, потому что американцам похуй на ваш халат, кудри и неумение говорить по английски. Американцы - очень добрые в массе своей люди. Чудаковатые где-то, где-то даже блаженные. И очень милые. Потому ещё странно, что никто Марьиванне не улыбался. Что не просто странно, но и крайне удивительно. Потому что мне за всю мою вот эту США не улыбнулся только один дяденько. Это был фотограф какой-то в Скалистых горах. Он смотрел сильно-сильно в видоискатель и потому мне не улыбнулся.
Ну а потом Марьиванна лихо так отхуячила "колбасными" огромное количество русскоязычных граждан той страны, куда она летала русскопесателем вместе с ненавидящим США Лукьяненко и вместе с Радзинским, устроившим аварию с человеческими жертвами.
Дальше в комментариях у Мариванны вообще жир начинается. Первый же - о нищих и бездомных, коих там, вишь, видимо-невидимо. Прям совейские репортажи вспомнились. И Зорин, никак из США не желавший отъехать - так хотелось и дальше против них бороться у них же. Видимо, ни Марьиванна, ни комментаторы ея, не знают, что в США хоумлесс - это некий вид где-то около психического заболевания. Это выбор такого образа жизни. Быть в США нищим и безработным - это надо кучу усилий приложить, сильной воли человеком быть. В общем, дальше изучать не захотелось, хотя я обещала мои американским девчонкам изучить и где-то даже обсмеять по полной. Но перехотелось обсмеивать, потому что это грустно, на самом деле. Грустная и нехорошая она, такая вот мариваннская психология.
Кто-то, прочитавший мой пост, естественно заметит, де, Соломатина злобствует, бо её в США не позвали. Кстати, обидно, да. Но звали-то не американцы, а наши. А я с Юзом Алешковским, удивишимся тому, чего это меня не позвали, особенно, де, учитывая мои отношения именно с США, пошутила, мол, я сильно русская для того, чтобы меня в русские писатели, коих в НЬю-Йорк катают вовсе не американцы, записали. Но куда больше мне обидно, что такую прекрасную, добрую для гостей страну, фря Мариванна взяла да и обосрала походя. Вспоминается Вудхауз. "Она была проездом в Бразилии и написала книгу "Бразилия. Взгляд изнутри". Да, США - она разная. И грязная бывает. Даже насрано было не только в предместьях Б. Каньона в резервациях навахо. Но и в Сан-Франциско прямо под музеем изобразительных искусств насрано было. Ну так мы только поржали, что везде жизнь и кого-то - вероятно туриста - разорвало от впечатлений (Ленка, спроси у Маришки - не даст соврать, минут пять ржали! Михалыч какой-то сильно сложный ракурс хотел взять, а тут - куча!) Так вот то говно, которое натуральное говно - оно не такое противное, как впечатления, которыми разорвало Мариванну нашу, русскую писательницу.
Американцы, не сажайте свиней за стол! Им там неудобно! Не мучайте свинок!
А книгу про США я напишу, что бы там ни было с издательскими бузинесами. Я её - США, а не книгу, - ещё пару раз туда-сюда пересеку на свои, где на машине, а где и на велике пешком - и напишу. Это будет добрая и весёлая книга. Потому что я люблю США и её замечательных граждан. И Нью-Йорк люблю. За Нью-Йорк мне обидно, вот. Даже за эпицентр "колбасных" (извините за терминологию) - Брайтон-бич обидно. Потому что и там они милые и время у них замерло и Томка моя мне рассказывала, что у них там даже грузчики-мексиканцы по-русски начинают говорить и не жужжат. Хотите вам про Брайтон как-нить фото с рассказками повешу тут? И с психологией Марьиванны тоже есть. В норковых шубах до пят с велферной карточкой.