ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ
Ну, ёбнулась я. Ну с кем не бывает?!
Близко к тексту оригинала. От себя позволила пассаж про усталых, но довольных, вовремя подсказанный товарищем из NY
Долго думала, какой выбрать день: когда на свет появилось хлебное вино, и мир перевернулся, первый день жизни вообще, день, в который вышла первая пасочка из песка или что-то еще переломное, ключевое. А потом вдруг поняла, что просто хочу описать один из дней одной жизни. И на ум сразу пришло сегодня, поездка на рынок.
Рынок я полюбила с детства: оттенок особой грусти, музыкальность, глубокая и в то же время ясная философия одесского Привоза способны заворожить даже меня, хотя заворожить меня трудно - я не человек, а Брахман. О можайском рынке я мечтала несколько лет - с тех пор, как супруг впервые предложил присоединиться к нему в построенном без меня доме. Когда он занимался строительством - я как раз была в поездке: жизнь жестоко диктовала свои условия: работа, работа, работа, работа. Ребенок, дом, заботы, тревоги - все было на муже. Ни вырваться, ни передохнуть у него просто не было шансов.
А сегодня я решила, что хватит: оставляю чертову "Акушер-ХА!-байки!" и еду на рынок. К слову сказать, эти девяносто минут свободы - пока я не вернулась, но уже в ином качестве - стали самыми счастливыми в моей жизни. А можайский рынок - их яркая часть.
Пикап, следующий по направлению дом-рынок, отправлялся со двора прямо сейчас. Супруг в последний момент решил остаться дома в компании собак, котов и таджиков. Мне было немного стыдно своей праздной роли в жизни супруга - я всегда работала. И немного нервничала, хорошо ли скрашивают его жизнь собаки, коты, таджики и работа. Да, мой супруг тоже всегда работал. Совершенно непонятно, как мы живем вместе. Если оба работаем, а на нем еще коты, собаки, ребенок, дом и таджики. Правда, иногда мы встречаемся в постели. И по старой привычке он тут же мною овладевает.
Рынок, ранее утро. Дорога через леса и поля московской области. И вот он - первый взгляд на базарный край: небо, завешанное облаками, старые бабки, заплеванный израненный асфальт. Красиво и грустно.
Начало дня - торговки вяло переругиваются, бодро сплетничают и выпивают, потому что похолодало. Собрались все местные, приехали люди из самого мегаполиса, из окрестных городов, деревень. Вдохновенные светлой печалью глаза алкателей аутентичного биотовара, которые так редко видишь в вечно бегущей суетливой Москве: некогда подумать о главном. О свежем твороге, парной телятине и настоящем меде. Машины прошли на стоянку торжественной колонной и я, запарковавшись в сторонке, наблюдала, как озаряются гордостью лица водителей за их автомобили.
После, всем миром покинув автотранспортные средства, пешком двинулись до рынка, где по традиции должен был состояться акт купли-продажи.
Первое впечатление от рынка, в котором торговки проводят добрую половину жизни, описать сложно. Праздник, кругом люди, и все равно - в каждом прилавке, в каждом испанском апельсине - особый дух уединения и покоя. Особенно этот дух силен в киндзе и базилике. А еще - дух «того» времени, искусно воссозданный сотрудниками местной санэпидслужбы - даже на мясе с червячками стоит синяя печать допуска. Одна только завонявшаяся головизна чего стоила! В минус пять дамы и кавалеры, зажимая носы, скакали карьерным галопом в другую сторону!
Концерт на рынке начался, как водится, с опозданием. Ждали сборщиков податей, которые как раз медленно вразвалочку шли пешком. Без тени недовольства, с улыбкой все торговки стояли на свежем небольшом морозце. И с появлением «первой ласточки» - давно известного Евгения Ивановича в грязном халате, разом вскочили и стали возмущаться на предмет растущей аренды и прочих поборов.
Сначала дали слово продавщице резиновых калош, а потом вниманием Евгения Ивановича надолго - по древней (а не старой) привычке - завладела (овладела?) торговка овощами и фруктами, которая и развеяла мои сомнения: я-то переживала, что концерта не будет. Оказалось, все в порядке. Она такая же голосистая, как всегда. С ее слов, Евгений Иванович всех обманул. И в этот раз и прежде. И всегда. И впредь.
Концерт был волшебным. Среди выступающих были многие талантливые и молодые торговки, а в самом финале - Евгений Иванович. И снова, как это всегда бывает, когда Евгений Иванович читает свои спичи - сердце мое наполнилось радостью и добротой. Господи! Стоит гореть, стоит стремиться и жить. И, как обычно, я шептала вслед за ним одними губами, едва удерживая счастливые слезы: «...ебанарот! Нет денег - иди нахуй!.. Всех нахер к чертям собачьим!.. А что, ты моих четверых детей кормить будешь?!»
Еще мне посчастливилось попасть на фаршированную рыбу, которую сделала сама Люся, или как ее нежно называют в народе «Старая Пиздося». Самое незабываемое впечатление - это столешница и разложенные на ней ломти фаршированной рыбы посреди свежей вырезки, что не мешало друзьям, знакомым и постоянным Люсиным покупателям есть эту самую рыбу. Почти такую же, как на одесском Привозе… Был несказанной красоты Люсин текст, после которого я никак не могла успокоиться: все улыбалась, как заведенная, и захлебывалась восторгом. Не преувеличиваю ничуть - Люся буквально перенесла всех в другую эпоху! В эпоху, когда умели фаршировать рыбу и овладевать русским языком до самых его экзистенциальных глубин! Наевшись и нахохотавшись, я себя чувствовала проказливой и счастливой девчонкой, впервые - и при этом весьма успешно - вышедшей в свет.
Я начала мечтать об одном - остаться здесь жить. Пить уют и возвышенность, царящие всюду, видеть зелень, лужи и небо в чистом сиянии. Писать, развалившись в тени узбекской лавки, купаться под краном мясного ряда, бродить по тропинкам. Наивная… И все-таки, частичку мечты воплотить в жизнь мне в тот день удалось: я долго гуляла по Рынку, пока не пришло время уезжать, и даже отважилась - спросив разрешения Люси - помыть руки. Разве можно было перед этим устоять после фаршированной рыбы?!
Можайский рынок: звучит, словно доброе заклинание. И всем, кто чтит традиции одесского Привоза и восточных базаров, умеет отвлечься от суеты, окунувшись в атмосферу рынка. Пусть всего на один день.
Усталые, но довольные, мы с моим пикапом вернулись домой.
И уже дома обнаружили, что ни хера не купили.
На рынок поехал супруг. Потому что всем страшно хотелось жрать.
Конец кина.
Падайте стремительными домкратами! Гудите стропилами! Цветите урюком на фоне дней!
Всех целую в чистые ясные счастливые глаза!
УПС: Раскрою текст оригинала, откуда я и слизала все банальные возвышенности и прочие оскоминные прекрасности. Ну, заодно и реклама коллеги по цеху. Не то, смотрю, моя пародия за чистую прекрасную высокую звенящую пронзительную озарённую монету идёт. :)
Близко к тексту оригинала. От себя позволила пассаж про усталых, но довольных, вовремя подсказанный товарищем из NY
Долго думала, какой выбрать день: когда на свет появилось хлебное вино, и мир перевернулся, первый день жизни вообще, день, в который вышла первая пасочка из песка или что-то еще переломное, ключевое. А потом вдруг поняла, что просто хочу описать один из дней одной жизни. И на ум сразу пришло сегодня, поездка на рынок.
Рынок я полюбила с детства: оттенок особой грусти, музыкальность, глубокая и в то же время ясная философия одесского Привоза способны заворожить даже меня, хотя заворожить меня трудно - я не человек, а Брахман. О можайском рынке я мечтала несколько лет - с тех пор, как супруг впервые предложил присоединиться к нему в построенном без меня доме. Когда он занимался строительством - я как раз была в поездке: жизнь жестоко диктовала свои условия: работа, работа, работа, работа. Ребенок, дом, заботы, тревоги - все было на муже. Ни вырваться, ни передохнуть у него просто не было шансов.
А сегодня я решила, что хватит: оставляю чертову "Акушер-ХА!-байки!" и еду на рынок. К слову сказать, эти девяносто минут свободы - пока я не вернулась, но уже в ином качестве - стали самыми счастливыми в моей жизни. А можайский рынок - их яркая часть.
Пикап, следующий по направлению дом-рынок, отправлялся со двора прямо сейчас. Супруг в последний момент решил остаться дома в компании собак, котов и таджиков. Мне было немного стыдно своей праздной роли в жизни супруга - я всегда работала. И немного нервничала, хорошо ли скрашивают его жизнь собаки, коты, таджики и работа. Да, мой супруг тоже всегда работал. Совершенно непонятно, как мы живем вместе. Если оба работаем, а на нем еще коты, собаки, ребенок, дом и таджики. Правда, иногда мы встречаемся в постели. И по старой привычке он тут же мною овладевает.
Рынок, ранее утро. Дорога через леса и поля московской области. И вот он - первый взгляд на базарный край: небо, завешанное облаками, старые бабки, заплеванный израненный асфальт. Красиво и грустно.
Начало дня - торговки вяло переругиваются, бодро сплетничают и выпивают, потому что похолодало. Собрались все местные, приехали люди из самого мегаполиса, из окрестных городов, деревень. Вдохновенные светлой печалью глаза алкателей аутентичного биотовара, которые так редко видишь в вечно бегущей суетливой Москве: некогда подумать о главном. О свежем твороге, парной телятине и настоящем меде. Машины прошли на стоянку торжественной колонной и я, запарковавшись в сторонке, наблюдала, как озаряются гордостью лица водителей за их автомобили.
После, всем миром покинув автотранспортные средства, пешком двинулись до рынка, где по традиции должен был состояться акт купли-продажи.
Первое впечатление от рынка, в котором торговки проводят добрую половину жизни, описать сложно. Праздник, кругом люди, и все равно - в каждом прилавке, в каждом испанском апельсине - особый дух уединения и покоя. Особенно этот дух силен в киндзе и базилике. А еще - дух «того» времени, искусно воссозданный сотрудниками местной санэпидслужбы - даже на мясе с червячками стоит синяя печать допуска. Одна только завонявшаяся головизна чего стоила! В минус пять дамы и кавалеры, зажимая носы, скакали карьерным галопом в другую сторону!
Концерт на рынке начался, как водится, с опозданием. Ждали сборщиков податей, которые как раз медленно вразвалочку шли пешком. Без тени недовольства, с улыбкой все торговки стояли на свежем небольшом морозце. И с появлением «первой ласточки» - давно известного Евгения Ивановича в грязном халате, разом вскочили и стали возмущаться на предмет растущей аренды и прочих поборов.
Сначала дали слово продавщице резиновых калош, а потом вниманием Евгения Ивановича надолго - по древней (а не старой) привычке - завладела (овладела?) торговка овощами и фруктами, которая и развеяла мои сомнения: я-то переживала, что концерта не будет. Оказалось, все в порядке. Она такая же голосистая, как всегда. С ее слов, Евгений Иванович всех обманул. И в этот раз и прежде. И всегда. И впредь.
Концерт был волшебным. Среди выступающих были многие талантливые и молодые торговки, а в самом финале - Евгений Иванович. И снова, как это всегда бывает, когда Евгений Иванович читает свои спичи - сердце мое наполнилось радостью и добротой. Господи! Стоит гореть, стоит стремиться и жить. И, как обычно, я шептала вслед за ним одними губами, едва удерживая счастливые слезы: «...ебанарот! Нет денег - иди нахуй!.. Всех нахер к чертям собачьим!.. А что, ты моих четверых детей кормить будешь?!»
Еще мне посчастливилось попасть на фаршированную рыбу, которую сделала сама Люся, или как ее нежно называют в народе «Старая Пиздося». Самое незабываемое впечатление - это столешница и разложенные на ней ломти фаршированной рыбы посреди свежей вырезки, что не мешало друзьям, знакомым и постоянным Люсиным покупателям есть эту самую рыбу. Почти такую же, как на одесском Привозе… Был несказанной красоты Люсин текст, после которого я никак не могла успокоиться: все улыбалась, как заведенная, и захлебывалась восторгом. Не преувеличиваю ничуть - Люся буквально перенесла всех в другую эпоху! В эпоху, когда умели фаршировать рыбу и овладевать русским языком до самых его экзистенциальных глубин! Наевшись и нахохотавшись, я себя чувствовала проказливой и счастливой девчонкой, впервые - и при этом весьма успешно - вышедшей в свет.
Я начала мечтать об одном - остаться здесь жить. Пить уют и возвышенность, царящие всюду, видеть зелень, лужи и небо в чистом сиянии. Писать, развалившись в тени узбекской лавки, купаться под краном мясного ряда, бродить по тропинкам. Наивная… И все-таки, частичку мечты воплотить в жизнь мне в тот день удалось: я долго гуляла по Рынку, пока не пришло время уезжать, и даже отважилась - спросив разрешения Люси - помыть руки. Разве можно было перед этим устоять после фаршированной рыбы?!
Можайский рынок: звучит, словно доброе заклинание. И всем, кто чтит традиции одесского Привоза и восточных базаров, умеет отвлечься от суеты, окунувшись в атмосферу рынка. Пусть всего на один день.
Усталые, но довольные, мы с моим пикапом вернулись домой.
И уже дома обнаружили, что ни хера не купили.
На рынок поехал супруг. Потому что всем страшно хотелось жрать.
Конец кина.
Падайте стремительными домкратами! Гудите стропилами! Цветите урюком на фоне дней!
Всех целую в чистые ясные счастливые глаза!
УПС: Раскрою текст оригинала, откуда я и слизала все банальные возвышенности и прочие оскоминные прекрасности. Ну, заодно и реклама коллеги по цеху. Не то, смотрю, моя пародия за чистую прекрасную высокую звенящую пронзительную озарённую монету идёт. :)