ЭВОЛЮЦИЯ АППЕТИТОВ ИЛИ «ПАМЯТКА НАЧИНАЮЩЕМУ СИБАРИТУ»
Я совсем не из тех, кому без ананасов в шампанском не дерзко и не остро. Мне и кусок лосятины, зажаренной на костре, под бутылку «Абсолюта», разумеется, - очень даже. А если ещё солёный огурец - то вовсе Эдем, к Змию за Яблоком не ходи.
Однако, когда-то - с каждым может такое случиться - сидела я на строгой-престрогой диете.
«- Голодаю я.
- За что голодаешь?
- Кушать очень хочется» (с)
Я не голодала за судьбы детей Субсахариальной Африки.
Не голодала про ущемление прав чернокожих в автобусах ЮАР.
Я голодала во имя приобретения лётной кожаной курточки розового цвета. (С мехом, кстати.)
Чернокожие теперь в ЮАР могут без штанов в дамский туалет зайти, дети, как голодали, так и голодают, а я…
В те далёкие прекрасные времена, когда в Америку летали на дирижаблях, а Фидель играл в покер с Че и Папой Хэмом на раздевание, жила независимой самостоятельной жизнью в комнате коммунальной квартиры.
Дирижабли один за одним разбивались об Эмпайр-Стейт-Билдинг, Че и Папа Хэм проиграли последнюю бандану и боксерские трусы соответственно, да и «Фидель» в Одессе уже закрыли, а я…
Жила себе, постигая первые уроки очередного воплощения. Например, что «самостоятельность» не означает «состоятельность». Хотя по тогдашним меркам я была достаточно обеспеченной девицей - 55 рублей повышенной стипендии и 120 - за ударный труд санитарки в оперблоке травматологии железнодорожной больницы. (В ведомственных всегда лучше платили.) Итого - 175 рублей ежемесячного дохода. Кто ещё помнит этот докембрий, поймут, что не так уж и мало для девчонки около двадцати лет.
Однако, прикупив самостоятельность «с подрядом» - в виде мамы, пошедшей на принцип - «ты голой босой будешь стучать в борт и мы тебе из иллюминатора такое покажем!» (с) - влилась в стройные ряды «дельцов» собственной жизни. Коммунальные услуги - двенадцать рублей пятьдесят копеек. Проездной (студенческий) - рубль двадцать пять. Колготки - … ох, уж эти колготки! И еда! Еда-сука, она всегда все деньги пожирает. Можно даже сказать, что деньги - это пища еды. А пальто у меня, если помните историю с СУМКОЙ , было драповое и ужасное. А я хотела к ювелирно заштопано-залатанной сумке элегантную лётную курточку. Непременно розового цвета. И я её нашла. Она висела в витрине комиссионного магазина и стоила, как боеголовка от «Томагавка» у бедуинов в базарный день.
Чтобы купить эту куртку, было два пути.
Первое: 175 рублей минус коммуналка, минус проездной, минус пакет семечек литр водки и пять пачек «Примы» на месяц - остальное под плинтус. На это бы ушло лет триста.
Второе: Выйти замуж за шейха. Но, чтобы выйти замуж за шейха, необходима была как раз такая вот розовая курточка с мехом, вместо драпового пальто.
Порочный круг! Вот - первое с чем сталкивается любой юный организм, решивший откусить кусок от яблока самостоятельности.
Но юность безрассудна и не хочет верить в мир без чуда. Особенно, после того, как она уже зашла в магазин, с важным видом примерила, охренела от прикосновения розового меха к коже, от собственной неземной красоты и отсутствия надежд.
На просьбу дать денег, старший брат, сглотнув, уточнил, зачем понадобилась такая астрономическая сумма.
Старшие братья - тупые животные! Тупее чебурашек, чей изначальный наивно-прикольный имидж безжалостно изничтожается впоследствии дизайнерами и модельерами. Но Полина Фроловна всегда говорила мне, что врать можно только для спасения жизни. Причём чужой. Поскольку речь шла всего лишь о моей - никчемной, я честно сказала, что для покупки куртки. Лётной. Розовой. Кожаной. С мехом.
Брат ответил, что эту сумму он готов потратить лишь на моё обучение в Кембридже и бросил трубку.
И без того никчемная жизнь повисла на волоске. Но поскольку в юности я была поклонницей Великого Оптимистического Учения, которое гласило - нельзя тупо надеяться, надо что-то делать, я все-таки решила начать копить. И сделать это можно было, только отняв пищу у еды - я начала голодовку.
На завтрак - растворимый кофе - его в избытке оставила тётушка, уехавшая на ПМЖ в Казань. Омерзительный индийский кофе - целый ящик, заготовленный то ли на случай ядерной войны, то ли к приезду дальних родственников из Мухосранска.
И вообще, динозавры помнят - в эпоху палеолита покупали не то, что нужно, а то - что есть.
В обед я элегантно «падала на хвост» очередному ухажеру - ни один хорошо воспитанный юноша не позволит даме голодать. И, конечно же, никогда не откажет в приобретении такой мелочи, как пачка сигарет. Поэтому на ужин у меня был кофе с сигаретой. Жизнь налаживалась!
Проездной все равно приходилось покупать - надо было ездить на дежурства. А пешком до ЖД больницы от моего острова Свободы и Независимости - слишком. Зато, на радость (Простите, о Боги!) одна из санитарок сломала ногу, и все её дежурства вместе с зарплатой достались мне.
В общем, я уже походила на суповой набор, а до покупки лётной розовой курточки оставалось, как… до дня рождения Пушкина.
Силы таяли вместе с верой. И только нескончаемый запас эрзац-кофе и самоуверенной юности, позволял мне, сотрясая кулачками, кричать по вечерам, куда-то в сторону прокуренного потолка: «Доколе?! Я уже и лотерейный билет купила, а Ты!!!»
В качестве ответа, в один из таких вечеров, из-за старого тёткиного комода вывалилась вязка белых грибов. Даже не сушенных - мумифицированных.
Шлиману (откопавшему Трою): Что ты знаешь о восторге! Ты не был не вершине Мира!
Я обрела Знание. Я вновь уверовала в истинность Великого Оптимистического Учения.
На следующий день я украла у соседки - Бабы Нели - луковичку и три картошки. Да украла! Но, кто не хотел такой вот куртки - кожаной, лётной, розовой и с мехом - тот и не жил! Тот - не Скарлет О’Хара, и вообще - редиска!
Я варила грибы часов пять. А потом я поджарила их с лучком. И с картошкой.
Если Вам не повезло, и за сакральным смыслом понятия оргазма Вам ещё не открылся Истинный Свет его плотского воплощения - Вы меня не поймёте!!!
К чему я всё это…
А-а!
Сегодня утром… Часов в двенадцать, Михалыч мне говорит:
- Малыш, а не перекусить ли нам чего-нибудь эдакого?
Я подхожу к холодильнику. Открываю. Обозреваю его и отвечаю:
- А ничего «эдакого», Папочка, у нас нет. - И небрежно захлопываю дверцу.
«МХАТовская пауза».
В этот момент Дедушка Бог - как образ всемирной справедливости и гармонии - ставит мне подножку - я подскальзываюсь на невесть откуда выкатившейся кошачьей какашке и больно бьюсь головой об холодильник. Дверца вновь открывается.
Ничего «эдакого» означает приблизительно следующее:
1. Девять яиц
2. Сливочное + подсолнечное + оливковое масло
3. Пластиковый «сундучок» помидор Черри
4. Сельдь атлантическая в масле (2 упаковки)
5. Груши
6. Виноград киш-миш (2 кило)
7. Королёк, дубовый, как задница Шварцнегера в фильме «Красная жара»
8. Лимоны (много)
9. Цветная капуста (мало)
10. Картошка и лук (полные поддоны)
11. Оливки + маслины
12. Сыр («Тильзитер»)
13. Карбонат
14. Молоко можайское (4 бутылки)
15. Йогурты (7 баночек разных производителей)
16. Трюфеля с коньяком
Рядом - на стенке - три-четыре вязки сушеных белых грибов с последнего «паломничества» в Карелию. Таких белых и ароматных, что…
Я срезаю одну, чищу картошку, жарю, парю…
Вам, видимо, все ещё интересно "за куртку"?
Как-то раз гуляли мы с Малышом по Киеву и занесло нас в «Глобус». А там… - гештальт! Знаете ли - их рекомендуется завершать…
Да. У меня есть кожаная, розовая, лётная куртка. (С мехом, кстати) И стоила она все так же - как боеголовка от «Томагавка» у бедуинов в базарный день.
А к ней - розовые сапоги в тон. Итальянские. Они были чуть дешевле. В стоимость диска с пусковыми кодами к этому «Томагавку»!
Счастливее я была лишь раз. Когда на охотничьей заимке всё в той же Карелии мы с Малышом на третьей неделе пребывания в тайге обнаружили под бревном в лагере слегка подгнивший, но всё ещё свежий огурец. Зелёный такой. Если порезать его с репчатым луком, посолить и чуть-чуть масла туда подсолнечного, и подать к обжаренной окунячьей икре в перемешку со щучьими печёнками, да с запотевшей рюмкой «Хлебной»…
Ананасы в шампанском и куртка «в сапогах» нервно курят грибы!
Великое Оптимистическое Учение гласит: «Не гони!»
P.S. Чего-то я ещё хотела сказать? А-а-а… Куртку - кожаную, розовую, лётную, с мехом - я все равно люблю!
P.P.S. Свежесваренный кофе «Лаваццо» лучше индийского растворимого. Хотя, конечно, не сравнится с украденной картошкой. А та - с найденным огурцом. Но «не укради». Потому что стыдно - шовесьпиздец! Вот прямо как после: «А ничего эдакого, Папочка, у нас нет».
Однако, когда-то - с каждым может такое случиться - сидела я на строгой-престрогой диете.
«- Голодаю я.
- За что голодаешь?
- Кушать очень хочется» (с)
Я не голодала за судьбы детей Субсахариальной Африки.
Не голодала про ущемление прав чернокожих в автобусах ЮАР.
Я голодала во имя приобретения лётной кожаной курточки розового цвета. (С мехом, кстати.)
Чернокожие теперь в ЮАР могут без штанов в дамский туалет зайти, дети, как голодали, так и голодают, а я…
В те далёкие прекрасные времена, когда в Америку летали на дирижаблях, а Фидель играл в покер с Че и Папой Хэмом на раздевание, жила независимой самостоятельной жизнью в комнате коммунальной квартиры.
Дирижабли один за одним разбивались об Эмпайр-Стейт-Билдинг, Че и Папа Хэм проиграли последнюю бандану и боксерские трусы соответственно, да и «Фидель» в Одессе уже закрыли, а я…
Жила себе, постигая первые уроки очередного воплощения. Например, что «самостоятельность» не означает «состоятельность». Хотя по тогдашним меркам я была достаточно обеспеченной девицей - 55 рублей повышенной стипендии и 120 - за ударный труд санитарки в оперблоке травматологии железнодорожной больницы. (В ведомственных всегда лучше платили.) Итого - 175 рублей ежемесячного дохода. Кто ещё помнит этот докембрий, поймут, что не так уж и мало для девчонки около двадцати лет.
Однако, прикупив самостоятельность «с подрядом» - в виде мамы, пошедшей на принцип - «ты голой босой будешь стучать в борт и мы тебе из иллюминатора такое покажем!» (с) - влилась в стройные ряды «дельцов» собственной жизни. Коммунальные услуги - двенадцать рублей пятьдесят копеек. Проездной (студенческий) - рубль двадцать пять. Колготки - … ох, уж эти колготки! И еда! Еда-сука, она всегда все деньги пожирает. Можно даже сказать, что деньги - это пища еды. А пальто у меня, если помните историю с СУМКОЙ , было драповое и ужасное. А я хотела к ювелирно заштопано-залатанной сумке элегантную лётную курточку. Непременно розового цвета. И я её нашла. Она висела в витрине комиссионного магазина и стоила, как боеголовка от «Томагавка» у бедуинов в базарный день.
Чтобы купить эту куртку, было два пути.
Первое: 175 рублей минус коммуналка, минус проездной, минус пакет семечек литр водки и пять пачек «Примы» на месяц - остальное под плинтус. На это бы ушло лет триста.
Второе: Выйти замуж за шейха. Но, чтобы выйти замуж за шейха, необходима была как раз такая вот розовая курточка с мехом, вместо драпового пальто.
Порочный круг! Вот - первое с чем сталкивается любой юный организм, решивший откусить кусок от яблока самостоятельности.
Но юность безрассудна и не хочет верить в мир без чуда. Особенно, после того, как она уже зашла в магазин, с важным видом примерила, охренела от прикосновения розового меха к коже, от собственной неземной красоты и отсутствия надежд.
На просьбу дать денег, старший брат, сглотнув, уточнил, зачем понадобилась такая астрономическая сумма.
Старшие братья - тупые животные! Тупее чебурашек, чей изначальный наивно-прикольный имидж безжалостно изничтожается впоследствии дизайнерами и модельерами. Но Полина Фроловна всегда говорила мне, что врать можно только для спасения жизни. Причём чужой. Поскольку речь шла всего лишь о моей - никчемной, я честно сказала, что для покупки куртки. Лётной. Розовой. Кожаной. С мехом.
Брат ответил, что эту сумму он готов потратить лишь на моё обучение в Кембридже и бросил трубку.
И без того никчемная жизнь повисла на волоске. Но поскольку в юности я была поклонницей Великого Оптимистического Учения, которое гласило - нельзя тупо надеяться, надо что-то делать, я все-таки решила начать копить. И сделать это можно было, только отняв пищу у еды - я начала голодовку.
На завтрак - растворимый кофе - его в избытке оставила тётушка, уехавшая на ПМЖ в Казань. Омерзительный индийский кофе - целый ящик, заготовленный то ли на случай ядерной войны, то ли к приезду дальних родственников из Мухосранска.
И вообще, динозавры помнят - в эпоху палеолита покупали не то, что нужно, а то - что есть.
В обед я элегантно «падала на хвост» очередному ухажеру - ни один хорошо воспитанный юноша не позволит даме голодать. И, конечно же, никогда не откажет в приобретении такой мелочи, как пачка сигарет. Поэтому на ужин у меня был кофе с сигаретой. Жизнь налаживалась!
Проездной все равно приходилось покупать - надо было ездить на дежурства. А пешком до ЖД больницы от моего острова Свободы и Независимости - слишком. Зато, на радость (Простите, о Боги!) одна из санитарок сломала ногу, и все её дежурства вместе с зарплатой достались мне.
В общем, я уже походила на суповой набор, а до покупки лётной розовой курточки оставалось, как… до дня рождения Пушкина.
Силы таяли вместе с верой. И только нескончаемый запас эрзац-кофе и самоуверенной юности, позволял мне, сотрясая кулачками, кричать по вечерам, куда-то в сторону прокуренного потолка: «Доколе?! Я уже и лотерейный билет купила, а Ты!!!»
В качестве ответа, в один из таких вечеров, из-за старого тёткиного комода вывалилась вязка белых грибов. Даже не сушенных - мумифицированных.
Шлиману (откопавшему Трою): Что ты знаешь о восторге! Ты не был не вершине Мира!
Я обрела Знание. Я вновь уверовала в истинность Великого Оптимистического Учения.
На следующий день я украла у соседки - Бабы Нели - луковичку и три картошки. Да украла! Но, кто не хотел такой вот куртки - кожаной, лётной, розовой и с мехом - тот и не жил! Тот - не Скарлет О’Хара, и вообще - редиска!
Я варила грибы часов пять. А потом я поджарила их с лучком. И с картошкой.
Если Вам не повезло, и за сакральным смыслом понятия оргазма Вам ещё не открылся Истинный Свет его плотского воплощения - Вы меня не поймёте!!!
К чему я всё это…
А-а!
Сегодня утром… Часов в двенадцать, Михалыч мне говорит:
- Малыш, а не перекусить ли нам чего-нибудь эдакого?
Я подхожу к холодильнику. Открываю. Обозреваю его и отвечаю:
- А ничего «эдакого», Папочка, у нас нет. - И небрежно захлопываю дверцу.
«МХАТовская пауза».
В этот момент Дедушка Бог - как образ всемирной справедливости и гармонии - ставит мне подножку - я подскальзываюсь на невесть откуда выкатившейся кошачьей какашке и больно бьюсь головой об холодильник. Дверца вновь открывается.
Ничего «эдакого» означает приблизительно следующее:
1. Девять яиц
2. Сливочное + подсолнечное + оливковое масло
3. Пластиковый «сундучок» помидор Черри
4. Сельдь атлантическая в масле (2 упаковки)
5. Груши
6. Виноград киш-миш (2 кило)
7. Королёк, дубовый, как задница Шварцнегера в фильме «Красная жара»
8. Лимоны (много)
9. Цветная капуста (мало)
10. Картошка и лук (полные поддоны)
11. Оливки + маслины
12. Сыр («Тильзитер»)
13. Карбонат
14. Молоко можайское (4 бутылки)
15. Йогурты (7 баночек разных производителей)
16. Трюфеля с коньяком
Рядом - на стенке - три-четыре вязки сушеных белых грибов с последнего «паломничества» в Карелию. Таких белых и ароматных, что…
Я срезаю одну, чищу картошку, жарю, парю…
Вам, видимо, все ещё интересно "за куртку"?
Как-то раз гуляли мы с Малышом по Киеву и занесло нас в «Глобус». А там… - гештальт! Знаете ли - их рекомендуется завершать…
Да. У меня есть кожаная, розовая, лётная куртка. (С мехом, кстати) И стоила она все так же - как боеголовка от «Томагавка» у бедуинов в базарный день.
А к ней - розовые сапоги в тон. Итальянские. Они были чуть дешевле. В стоимость диска с пусковыми кодами к этому «Томагавку»!
Счастливее я была лишь раз. Когда на охотничьей заимке всё в той же Карелии мы с Малышом на третьей неделе пребывания в тайге обнаружили под бревном в лагере слегка подгнивший, но всё ещё свежий огурец. Зелёный такой. Если порезать его с репчатым луком, посолить и чуть-чуть масла туда подсолнечного, и подать к обжаренной окунячьей икре в перемешку со щучьими печёнками, да с запотевшей рюмкой «Хлебной»…
Ананасы в шампанском и куртка «в сапогах» нервно курят грибы!
Великое Оптимистическое Учение гласит: «Не гони!»
P.S. Чего-то я ещё хотела сказать? А-а-а… Куртку - кожаную, розовую, лётную, с мехом - я все равно люблю!
P.P.S. Свежесваренный кофе «Лаваццо» лучше индийского растворимого. Хотя, конечно, не сравнится с украденной картошкой. А та - с найденным огурцом. Но «не укради». Потому что стыдно - шовесьпиздец! Вот прямо как после: «А ничего эдакого, Папочка, у нас нет».