(no subject)
Качели.
Снова гребаные качели.
Ну какого ж хуя.
Стоило мне только робко порадоваться, что все, отпустило, точно-точно, прошло 8 месяцев и вот, осталась грусть, но не выжирающая нервы тоска, в душе тихо и светло, прошло, ура-ура, САМО, вот это чудеса...
... как у моей тетки скоропостижно умирает сын.
Я его не знала, даже не видела ни разу. Но мне очень жаль саму тетку и ее мужа, они клевая и я их люблю. Мне страшно за мать, которая немедленно, как Чип и Дейл, рванулась на помощь в Ухту, хотя абсолютно не хотела этого делать. Но вот так человек понимает свой семейный долг. Ни о каких "маску на себя" речь не идет. Больно, плохо, страшно, не зажило, но не могу оставить. Наверное, это правильно с точки зрения общественной морали, но нихуя не правильно с точки зрения психического здоровья. И я боюсь за нее. Боюсь за тетушку, которой только год назад удаляли онкологию, и вроде, ттт, успешно. За свою хрупкую психику тоже боюсь, впрочем, я нормальный такой эгоист.
Меня немедленно накрыло вьетнамскими флэшбеками. Мраком, страхом, последними днями, картиночками, вот этим всем. Опять проебан сон, опять нечем дышать, опять хочется свернуться клубком и жить под одеялом, а за окном еще осень серая. При попытке успокоиться и вернуться в мир живых - перед глазами встают качели. На которых ужасно хочется молча раскачиваться.
Почему качели, а?
Ну какого ж хуя вот это все.
Снова гребаные качели.
Ну какого ж хуя.
Стоило мне только робко порадоваться, что все, отпустило, точно-точно, прошло 8 месяцев и вот, осталась грусть, но не выжирающая нервы тоска, в душе тихо и светло, прошло, ура-ура, САМО, вот это чудеса...
... как у моей тетки скоропостижно умирает сын.
Я его не знала, даже не видела ни разу. Но мне очень жаль саму тетку и ее мужа, они клевая и я их люблю. Мне страшно за мать, которая немедленно, как Чип и Дейл, рванулась на помощь в Ухту, хотя абсолютно не хотела этого делать. Но вот так человек понимает свой семейный долг. Ни о каких "маску на себя" речь не идет. Больно, плохо, страшно, не зажило, но не могу оставить. Наверное, это правильно с точки зрения общественной морали, но нихуя не правильно с точки зрения психического здоровья. И я боюсь за нее. Боюсь за тетушку, которой только год назад удаляли онкологию, и вроде, ттт, успешно. За свою хрупкую психику тоже боюсь, впрочем, я нормальный такой эгоист.
Меня немедленно накрыло вьетнамскими флэшбеками. Мраком, страхом, последними днями, картиночками, вот этим всем. Опять проебан сон, опять нечем дышать, опять хочется свернуться клубком и жить под одеялом, а за окном еще осень серая. При попытке успокоиться и вернуться в мир живых - перед глазами встают качели. На которых ужасно хочется молча раскачиваться.
Почему качели, а?
Ну какого ж хуя вот это все.