Бабкино зелье
Перед обедом Иван зашел к своей соседке бабке Дарье-травнице, чтобы починить телевизор. После вчерашней выпивки с Колькой-трактористом болел голова, но надежды на то, что бабка Дарья нальет стакан самогона, не было: пьянства она, мягко говоря, не поощряла. Хотя самогон у неё был отличный. Бабка Дарья настаивала на нем свои травы - водке из магазина не доверяла.
Вся деревня лечилась у бабки Дарьи, даже из города приезжали.
- Ну, ты, Ваня, налаживай пока, а я пойду по хозяйству управлюсь, - сказала она. - Если кушать захочешь - на печи щи стоят.
Минут через десять телевизор в умелых руках Ивана заработал, и он отключил паяльник. «Щей, что ли, бабкиных похлебать? Глядишь, полегчает», - подумал Иван, но тут его внимание привлекла, стоящая на полке трехлитровая банка с прозрачной, чуть зеленоватой жидкостью. Рядом лежали пучки трав, перевязанные ниткой. Осторожно достав с полки банку, Иван снял крышку и принюхался - пахло вроде как смородиновым листом.
«Если с полстакана налью - не заметит», - подумал Иван.
Налив из банки в стакан, он одним махом осушил его и удовлетворенно крякнул:
- Крепкая, градусов семьдесят будет!
Иван поставил банку на место и принялся есть наваристые бабкины щи. В голове приятно полегчало. Вскоре вернулась бабка Дарья.
- Уже наладил? Вот молодец-то! - обрадовалась она. - Ну, подожди немного, я сейчас детишкам гостинец соберу.
Собрав сверток с гостинцами, бабка Дарья достала с полки трехлитровую банку, отлила в маленький пузырек и, закрыв его крышечкой, подала Ивану.
- А это Клавдии своей передашь. Просила она. Пусть по пять капель перед обедом принимает.
- А что это? - спросил Иван.
- От женских болезней хорошо помогает.
- А если мужик, к примеру, выпьет? - настороженно спросил Иван.
- Мужик, говоришь? - прищурилась бабка Дарья. - Упаси Господь! Мужику никак нельзя! Титьки через неделю вырастут, а все, что по мужской части, - все это усохнет и отвалится!
После этих бабкиных слов Ивану стало нехорошо. Выйдя из избы на крыльцо, он ощупал свою грудь. «Кажется, припухли, - испуганно подумал он. - Что же делать-то? Что же я Клавке своей потом скажу? Может, не подействует, пронесет?».
- Ну, чего стоишь? - выйдя из избы, спросила бабка Дарья. - Пойдешь - калитку не закрывай. Я Борьку с поросятами на улицу погулять выпущу.
- А чего это ты свинью Борькой называешь?
- Да по старой памяти. Кабанчик это был. Вот этой настойкой я его и поила. Видишь, опоросился. Десять штук принес.
- Значит так, бабка Дарья, - сняв с головы кепку и стерев со лба холодный пот, сказал Иван. - Бес меня попутал. Делай со мной, что хочешь, только зелья этого, пока тебя дома не было, я целых полстакана выпил. Что же теперь со мной станет? Не хочу я в свинью… то есть в бабу превращаться! Может, у тебя какое-нибудь противоядие есть?
- Ну, пойдем обратно в избу. Это хорошо, что ты признался. Завтра уже поздно было бы. Да ты не бойся, не бойся: есть у меня такая травка. Да только лечиться тебе долго придется. Уж очень много ты выпил. Полстакана, говоришь?
В избе бабка Дарья достала из шкафчика пузатую бутыль и сказала:
- Будешь пить целый месяц по столовой ложке в день.
- На самогоночке? - спросил повеселевший Иван.
- Что ты, что ты! На водице кипяченой! Тебе, Ваня, теперь выпивать никак нельзя. Ни капли! Иначе не поможет!
- Целый месяц? - приуныл снова Иван.
- Всю жизнь, Ваня, всю жизнь. Иначе обратный процесс начнется.
Больше Иван не пил, чему его жена Клавдия была несказанно рада.
источник