мой субъективный взгляд на комиксы и "истории в картинках"
Часто можно услышать мнение, что в советское время комиксы тоже были, только назывались они «историями в картинках», и почему-то, возможно из-за происков советской власти, не получили широкого распространения.
На мой взгляд, комиксы и «истории в картинках» - это принципиально разные вещи. Мы можем наблюдать европейские типичные «истории в картинках» до начала 20 века, а затем они довольно резко видоизменяются.
То есть понятно: «истории в картинках» впитали в себя так много черт модернизма, что преобразовались в комикс. В советской культуре подобное превращение было невозможно.
В комиксах мы наблюдаем такие черты модернизма как: фрагментарность изображаемого; скачки сюжета во времени и пространстве или совмещение разных времен и пространств; сложную взаимосвязь текстового и визуального.
Лист комикса - слитная неделимая картинка. В пластическом плане, кадры комикса - это пятна, которые нельзя поменять местами. В смысловом плане, содержание каждого кадра непонятно без связи с предыдущими и последующими. Это качество использовал Рой Лихтенштейн: увеличивая вырванные из контекста кадры, он превращал их в картины с ускользающим смыслом.
Из-за резких изменений ракурсов, масштабов, а часто - времени и пространства, кадры комикса напоминают вспышки. Читатель должен домыслить, установить взаимосвязи между кадрами/«вспышками».
Текст в комиксах - это либо часть изображения (в пузырях), либо отдельные слова/восклицания могут сами становится изображением.
Без сомнения, что «истории в картинках» построены по другим принципам, принципам реализма. Каждый кадр - это отдельная законченная картинка с ясным сюжетом.
Увеличенный кадр может быть иллюстрацией или карикатурой, а некоторые тянут на соц-реалистические полотна.
Часто в «историях в картинках» кадры выстроены так, что если их поменять местами, пластическое решение пострадает минимально. Мы почти всегда видим неменяющийся во всех кадрах средний план, одинаковый масштаб персонажей.
В «историях в картинках» очень медленное поступательное развитие сюжета во времени и пространстве. Зачастую в каждом кадре происходит по одному действию, между действиями нет пропуском/скачков.
Понятно, что такой подход не способствовал созданию многостраничных комиксов.
Например, в знаменитом «Пете Рыжине» каждое новое действие требует своего кадра, а каждый кадр занимает полосу, и скорей напоминает иллюстрацию с подписью. В «Пете Рыжине » около 25 разворотов, это, наверное, один из самых толстых советских «комиксов».
Текстовое и визуальное не смешивается: почти всегда имеем рисунки с подписями внизу. Это напоминает структуру диафильмов, которые, кстати, существовали только в Советском Союзе.
Интересно, что первые настоящие комиксы в СССР стали рисовать в «Веселые картинки» московские концептуалисты, например, Эдуард Гороховский.
Из воспоминаний, заметок советских карикатуристов и иллюстраторов можно сделать вывод, что такой подход - самоценность, законченность каждого кадра, единство времени и пространства, отделенность текста от изображения - был выбран ими не случайно и не под действием чужой воли. Это естественные предпочтения художников-реалистов, не связанные напрямую с их отношением к советской власти. Мы видим, что по тем же принципам работал датский художник Бидструп, большой противник модернизма.
Советский реалистический метод мало подходит для комиксов, но отлично для документальных тем и более свободных форм: книга-художника, альбомы, записки (например, записки путешественника).
Вспомним опять же наследие Бидструпа: коротенькие одностраничные комиксы и десятки книг с рисованными репортажами из разных стран.
Люди с советским менталитетом, художники и читатели, понимают и продолжают предпочитать такие свободные формы, а также разведенность текста и изображения.
Хороший пример - творчество Николая Маслова. В 60-80-ые художник рисовал серии - документальные сценки с подписями. Но для французских издателей он был вынужден складывать сценки в комиксы, рисовать полосы с кадрами, то есть, работать с формой, привычной западному читателю.
Интересно, что до последнего времени его комиксы не были переведены и изданы в России, а сейчас стоит вопрос об их издании на русском.
Мне кажется, комикс набирает силу, так как подрастает новый читатель - люди моложе тридцати лет не воспитывались на реалистических принципах. Эти новые молодые читатели хорошо считывают форму комикса, а молодые художники хотят делать комиксы, ориентируясь на западные образцы.
В отличие от них, мне бы хотелось сохранять и развивать советские традиции.