Нам еще следует разобраться, чья это элита
Осознавая ценность этого текста размещаю его повторно в правильное время.
Оригинал взят у sergey_v_fomin в http://sergey-v-fomin.livejournal.com/121445.html
«В одном ярме…
Примирение красных и белых, союз красных и белых - такова была огромная идеологическая задача, поставленная в недрах патриотического движения. […]
Грядущее лучезарно, обещает человечеству цветение, одухотворено райскими смыслами.
Примирение, о котором мы говорим, […] связано с преображением…»
Александр ПРОХАНОВ.
«Ребята! Давайте жить дружно!»
Кот МАТРОСКИН.
«…Разлом, образовавшийся в те “окаянные дни”, сегодня не только не стерся, но грозит едва ли не в большей степени - причем всё более по мере того, как Россия “встает и возвышается”…»
Владимiр КАРПЕЦ.
Мне хотелось развить одну, как мне кажется, важную мысль, затронутую ранее. Однако, начав писать, нельзя было бросить всё на полуслове. Нужно было договорить до конца.
В результате появился вот этот новый пост.
Многие из тех, кто в послесталинскую эпоху так или иначе высказывался о крупных творческих личностях, подобных Арсению Тарковскому, как правило, пытались представить их если не борцами, то уж, по крайней мере, противниками советской власти, забывают почему-то о том, что ближайшие их родственники, а иногда и они сами сыграли заметную роль в установлении, а затем и укреплении этого режима.
Отец Арсения Александровича, как мы помним, не смотря на свою принадлежность к польской шляхте и дагестанским Шамхалам, состоял в народовольческой террористической организации, за что и был сослан в Сибирь. Брат же поэта погиб во время гражданской войны, защищая «завоевания революции».
Нам могут возразить, что они-де представляли себе эту новую власть совсем по-другому, подобно, например, четвертому сну Веры Павловны из романа Чернышевского.
Однако всё это пустые отговорки.
С одной стороны, уже давно известно, что благими намерениями вымощена дорога в ад.
С другой, «почему-то» неизменно выходит одно и то же: хотели как лучше, а получилось как всегда.
Каждый из «демонов русской революции» (от Нечаева до Ленина, от Пестеля до Дзержинского, от Чернышевского до Свердлова, от Радищева до Троцкого и т.д.), несомненно, представлял будущее «этой страны» всяк по-своему, а достичь желаемого результата планировали по-разному.
Однако, так или иначе, совершали на деле одну общую работу по разрушению Исторической России, убивая ее без всяких сантиментов.
И еще один важный момент: вряд ли случайно наиболее яростные нынешние разоблачители «кошмарного сталинского режима» и «кровавой гэбни», как правило, сами являются потомками палачей: кадровых чекистов в кожанках и «комиссаров в пыльных шлемах».
Мы тут не толкуем о родне, принадлежавшей к партноменклатуре, служившей на руководящих постах в МВД, ГРУ или, скажем, тюремными врачами.
Речь не о таких «пустяках».
Имеем в виду тех, кто непосредственно входил в состав органов ВЧК / ГПУ / ОГПУ / НКВД, кто участвовал в провокациях и массовых безсудных расправах, чьи руки, как говорится, по локоть в крови.
«…Почти все наши либеральные писатели советского времени периода застоя, - пишет в рецензии на книгу о Юрии Трифонове критик Владимiр Бондаренко, - из племени революционеров. Василий Аксенов, Булат Окуджава, Юрий Трифонов, Чингиз Айтматов…
Их отцы были палачами двадцатых годов, пустившими под нож милллионы русских людей, наше дворянство, священничество, купечество, и оставшиеся до сих пор героями, ибо их самих пустили под нож в 37 году.
Недаром их дети при всем своем полудиссидентстве стали почти все авторами серии “Пламенные революционеры” , выходившей в Политиздате при ЦК КПСС. Кстати, там же работала и жена Юрия Трифонова. […]
…И дом на Лубянке под здание ВЧК подобрал именно член коллегии ВЧК Валентин Трифонов, а спустя 20 лет сам туда и угодил».
Юрий Валентинович Трифонов.
Далее критик приводит (ссылаясь на Льва Аннинского) любопытную характеристику писателя Юрия Трифонова, которую давали ему в свое время «активисты либеральной поры». (Эта последняя фигура умолчания характерна, ибо речь идет о небезызвестной Валерии Новодворской.)
Однако вот и сама цитата от одиозной «бабы Леры» - о Трифонове, этом идоле «передовой советской интеллигенции»:
«Он принадлежал - сословно, по рождению - не к жертвам, невинным жертвам “революционных бурь”, и даже не к “попутчикам”, а к революционной номенклатуре, которая сначала делала эту чертову революцию, а потом скакала на ней, восхищаясь и кое-что оспаривая по мелочам, но все-таки больше восхищаясь: когда на коне, когда под конем, но все же галопом, не слезая с этой буденовской конницы».
Дети и внуки «демонов революции» сменили со временем черные кожанки чекистских резников на иную «униформу». «Ударившись оземь», они превратились вдруг в диссидентов-западников:
Прохожу в директорские ложи
Где неприкасаемо сидит
В черной замше или желтой коже
Антигосударственный синклит
Фальш-фасад империи безумной.
Александр МЕЖИРОВ.
Александр Петрович Межиров (1923-2009).
Однако такие же «кавалеристы», «комиссары» и «чекисты» были далеко не в одном лишь либеральном лагере (о чем обычно пишут), но и среди патриотов (о чем почему-то предпочитают помалкивать)…
Такие, например, как дядя по матери «вождя русского патриотического движения» (по определению С. Куняева) Вадима Валерьяновича Кожинова - С.В. Пузицкий (1895-1937).
Сергей Васильевич был комиссаром государственной безопасности 3-го ранга (звание в НКВД, соответствовавшее генерал-лейтенанту).
«…Дядя самых честных правил». В ходе операции «Трест» комиссар С.В. Пузицкий принимал участие в аресте разведчика Сиднея Рейли. Активный участник операции «Синдикат-2», итогом которой стал арест Бориса Савинкова. Принимал непосредственное участие в похищении генерала А.П. Кутепова. Деятельность Пузицкого воспета в произведениях Василия Ардатматского, Льва Никулина и Юлиана Семенова, а также во многих популярных кинофильмах.
В 1928 г. Пузицкий подавлял восстание в Якутии.
Назначенный в феврале 1930 г. начальником оперативной группы ОГПУ, руководил операцией «по массовому выселению крестьянства и изъятию контрреволюционного актива».
За свое палачество он был награжден даже революционным золотым оружием с надписью: «За безпощадную борьбу с контрреволюцией».
Сегодня мы понимаем, какие преступления прикрывали все эти обтекаемые формулировки…
Закончил он свою чекистскую карьеру на строительстве канала Москва-Волга (заместителем начальника Дмитлага).
По обвинению в принадлежности к троцкистско-зиновьевскому блоку Пузицкого приговорили к расстрелу. В 1956 г. реабилитировали…
Ф.Э. Дзержинский (в центре) на отдыхе с соратниками-чекистами.
Третий слева от главы ОГПУ в среднем ряду - С.В. Пузицкий.
Лето 1925 г.
Разумеется, подобных родственничков еще больше у деятелей противоположного, либерально-западнического лагеря.
Но там это выглядит более, что ли, органично и привычно, а здесь, в среде патриотов, согласитесь, - особенно мерзко.
В 1993 г. В.В. Кожинов писал: «Так уж сложилось, что еще тридцать с лишним лет назад я обрел достаточно полные представления о прискорбнейших и прямо-таки чудовищных явлениях и событиях, имевших место в России после октября 1917 года…»
Теперь-то мы представляем источник и характер этих «знаний»…
Их нежные кости сосала грязь.
Над ними захлопывались рвы.
И подпись на приговоре вилась
Струей из простреленной головы.
Эдуард БАГРИЦКИЙ.
Какие же выводы сделал из этого Вадим Валерьянович?
Для того, чтобы понять суть дела, одних его статьей да книг далеко недостаточно.
Тут гораздо важнее самоощущение, приоткрывавшееся, бывало, во время непосредственного общения с близкими друзьями.
Чего стоит одно весьма эмоционально описанное Станиславом Куняевым вдохновенное исполнение Кожиновым среди единомышленников песни «Красная армия всех сильней».
В этой еврейской поделке, написанной в 1920 г. композитором Самуилом Покрассом и поэтом Павлом Горинштейном, напомню, есть такие слова:
Белая армия, чёрный Барон
Снова готовят нам царский трон…
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Мы раздуваем пожар мiровой,
Церкви и тюрьмы сравняем с землей.
«Напомню», потому что в воспоминаниях Станислав Куняев слова эти выпустил, видимо, постеснявшись их прямого, не поддающегося перетолковыванию, смысла.
Справа-слева молчит Россия,
лихорадит радость меня.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Воет вьюга в тылу глубоком.
Плачут вдовы в селе убогом...
Мчатся кони НКВД!
Станислав КУНЯЕВ.
В тех же воспоминаниях этого близкого друга Кожинова приведены и итоговые выводы Вадима Валерьяновича: «…Мiровое будущее за социализмом».
После таких откровений особый смысл обретают другие слова В.В. Кожинова: «Подчас я живо ощущаю под собой широко раскинувшуюся “корневую систему”…»
«Лучший друг» всех железнодорожников
и безпризорников Дзержинский
на отдыхе в Крыму
Понятно, что выходцы из подобной среды (вполне осознанно), наряду с их подслеповатыми последователями (в силу стайного чувства), будут горой стоять за водружение на Лубянке еще совсем недавно свергнутого «Кровавого Феликса», прославляя «долгие дела» этого и других героев «светлого прошлого».
Прекрасно понимая трепетное отношение нашего народа к Великой Победе, В.В. Кожинов попытался списать «по этой статье» чудовищные преступления мучителей России. (То есть славный 1945-й должен был вытеснить - по возможности полностью! - из русского сознания чудовищный геноцид революции 1917 г. и гражданской войны.)
Вадим Валерьянович, по словам его друга литературоведа С.А. Небольсина, сформулировал это следующим образом: «Всё, все, что так или иначе позволило нам выстоять в страшнейшей борьбе и особенно страшнейшей войне - надо оправдать».
Победа, мол, всё спишет.
Но так ли? Неужто и «слезинку ребенка», по Достоевскому?
Отвечать на этот вопрос теперь уж некому. Нет на свете «Кровавого Валерьяныча». (Бог, говорят, шельму метит: так из самых лучших побуждений называл своего влиятельного пестуна поэт Владимiр Соколов.)
Однако представление (если вспомнить пресловутого М.М. Бахтина, точнее было бы сказать «карнавал») продолжается и продвинутая в свое время Кожиновым модель выпячивания Победы 1945-го и других достижений Соввласти, при одновременном полном забвении «России, кровью умытой» времен революции и гражданской войны, продолжается - уже без каких-либо усилий со стороны покойника - большинством нынешних патриотов, отравляющих, в свою очередь, сознание будущих поколений.
Что же касается «властителей дум», как с той, так и с другой стороны, то эти «сыны своих отцов», поочередно вытаскивая из семейной укладки то старорежимное, то революционное наследство, продолжают свой перманентный маскарад, превращаясь - по мере надобности - то в белоснежного голубя, то в кроваво-красного пламенного революционера, у которого, по замечательному выражению одного писателя, «руки хоть и в крови, но чистые…»
Никто из таковых перевертышей-релятивистов, похоже, и не думает остановиться на чем-то одном, объявив, наконец, «Urbi et orbi», кто́ он на самом деле, от чьего наследства он действительно отказывается, а чье окончательно принимает.
Почему так происходит?
- Нам представляется - просто потому, что для них важна именно эта НЕОПРЕДЕЛННОСТЬ.
Им нужен НЕПРЕКРАЩАЮЩИЙСЯ ПРОЦЕСС.
И белые, и красные Россию
Плечом к плечу взрывают, как волы, -
В одном ярме - сохой междоусобья…
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Истории потребен сгусток воль:
Партийность и программы - безразличны.
Максимилиан ВОЛОШИН.
Забавно, что эту перманентную «смену вех», происходящую «под чутким руководством», как правило, одних и тех же людей (по определению поэта Юрия Кузнецова, «неведомых кровей»), совершенно как бы не замечает такой популярный в патриотической среде современный философ, как А.Г. Дугин, кстати говоря, всячески поддерживавшийся в свое время В.В. Кожиновым (говорю это не с чьих-то слов, а, так сказать, как самовидец).
Вот как Дугин, к примеру, оценивает в своей книге «Основы геополитики» (М. 2000) «теорию “еврейского заговора”», характерную, как он пишет, для русских «национал-патриотических кругов», включая, по его словам, «черносотенцев» и «белогвардейцев». (Привет вам, как говорится, от сурово преследовавшихся Деникиным и Врангелем издателей «Протоколов сионских мудрецов»!)
«Слабость этой концепции, - утверждает между тем Дугин, - в том, что один и тот же народ обвиняется одновременно и в том, что он создал Советское Государство и что он же его разрушил, что он был главным проводником социалистических, антибуржуазных концепций, и он же выступает главным апологетом капитализма».
Внешне всё выглядит логично, как и у мастера софизмов Кожинова. Складно, конечно, если только не учитывать помянутых нами перманентных перевертышей, мотивация которых состоит в одной лишь мимикрии, к которой они прибегают для того, чтобы половчее обделывать свои делишки. А уж кто они: выкресты, комиссары, либералы, западники, патриоты - дело десятое.
А.Г. Дугин не желает этого замечать, а потому для подкрепления своей теории изобретает «турусы на колесах», обращенные, в первую очередь, к нам (поскольку ТЕ давно всё понимают и не нуждаются в ликбезе Александра Гельевича):
«Подобно тому, как русские разделились в революцию на “белых” и “красных” […], так и еврейство разломилось в политическом смысле по глубинной линии […] на два внутриеврейских лагеря - хасидско-каббалистический (большевицкий), с одной стороны, и талмудически-рационалистический (просветительский, буржуазно-капиталистический) - с другой».
То есть, по Дугину, выходит, что хасиды и каббалисты - это «свои», по терминологии 1930-х - «социально близкие»!
Вот его характеристика этой последней группы еврейских «восточников», придерживающихся «хасидско-традиционалистской ориентации»:
«…Кроме ортодоксально религиозный среды тот же самый психологический тип давал, секуляризируясь, пламенных революционеров, марксистов, коммунистов, народников.
Причем одна из ветвей мистического еврейства отличалась не просто абстрактным марксизмом, но глубокой симпатией и искренней [sic!] солидарностью с русским народом, особенно с русским крестьянством и русскими рабочими, т.е. со стихией не официальной, царистской, но коренной, почвенной, донной, параллельной России, России старообрядцев и мистиков, “зачарованных русских странников”.
Отсюда классические типы евреев-эсеров, для которых сплошь и рядом были характерны откровенно русско-националистические тенденции, последовательный и глубинный национал-большевизм».
Таким образом, Дугин прочно усвоил урок, данный в свое время его покровителю Кожинову «человеком из подполья» - розенкрейцером М.М. Бахтиным:
«Не-ет, без них нельзя. Без евреев нельзя. Ничего не получится!»
А вот пример зомбосеанса уже самого В.В. Кожинова, специально заготовленный им для излишне доверчивых русских патриотов, по существу подкрепляющий мысли А.Г. Дугина, пусть и делая заход с другой стороны:
«Люди, которые считают нужным или необходимым противостоять сионизму, должны сегодня отдать себе ясный отчет в том, что антисемитизм - могущественнейшее оружие в руках сионизма, и каждый, кто выражает национальную неприязнь к евреям (а не борется против сионистских политических деятелей, независимо от того, евреи они или нет), выступает - хотел он этого или не хотел, - как прямой пособник сионизма, в конце концов даже как невольный агент сионистской разведки…»
Таких же точно взглядов (о чем, Бог даст, расскажем в свое время) придерживался и друг Вадима Валерьяновича - академик И.Р. Шафаревич.
Нечего сказать: ловко это они придумали!
Возвращаясь к Александру Гельевичу, заметим, что вся эта его система мыслей нисколько не мешает ему называть себя «православным фундаменталистом». А принадлежит Дугин к тем самым (опять-таки по его собственному определению) «зачарованным русским странникам».
Он - старовер-единоверец.
И сочетание это, как нам представляется, вовсе не случайно. Об этом в свое время нам приходилось уже писать:
http://www.rv.ru/content.php3?id=5983
Однако, кроме вероисповедной, есть и политическая составляющая столь избирательного дальтонизма господина Дугина в осмыслении обозначенной нами проблемы.
Вот его слова из интервью, опубликованного 11 января 2001 г. в израильской газете «Вести»:
«…В том, что касается иудейского традиционализма и фундаментализма, то я могу быть только с этим солидарен. Я положительно отношусь к религиозному сионизму, к еврейским социалистическим тенденциям. Такие фигуры как Трумпельдор или Жаботинский мне очень нравятся. Кроме того, я с огромным интересом изучал материалы по духовным и мистическим традициям иудаизма. У меня есть работы, посвященные “Зохару” и создателю одного из её течений Ицхаку Лурия. […]
Сотрудничество между Россией и Израилем вполне возможно на разных уровнях. Мы должны научиться понимать друг друга. Израиль должен вспомнить о том, как много русская культура дала первым сионистам и репатриантам. Русским стоит вспомнить, сколь серьезно помогли СССР в 20-м веке евреи нашей страны и всего мiра в том, чтобы поддержать советскую геополитику, снабдить нас секретом термоядерных технологий. Евреи - это своего рода “софтвэр”, программное обеспечение в мiровом масштабе, от евреев очень многое зависит, в том числе и в России».
https://www.google.ru/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=2&cad=rja&uact=8&ved=0CCIQFjABahUKEwiFlJTCvYzHAhUG2CwKHaQaDP8&url=http%3A%2F%2Farctogaia.org.ru%2FFORUMS%2Fmessages%2F47%2F422.html%3F979511889&ei=VyS_VcWMEoawswGktbD4Dw&usg=AFQjCNHTUIN3aw-2c6ipPRuBKkR5x8OWMw&bvm=bv.99261572,d.bGg
Учитывая приведенные нами прошлые (еще до этого интервью) высказывания из его собственных опубликованных в России книг, последние слова - отнюдь не плод недопонимания «израильским собеседником» слов «мэтра» и не мысли в экспортном, так сказать, исполнении.
Более того, всё это является проблемой не столько для него, сколько для нас, почему-то безропотно соглашающихся с заявляемым автором и подтверждаемым его последователями и друзьями местом в русской патриотике.
Странное какое-то, на мой взгляд, недоразумение, длящееся довольно продолжительное время…
Некоторые ответы на наши недоумения содержатся, похоже, в одном из размышлений (1992-го еще года) поэта и публициста Татьяны Глушковой:
«…Сионизация неевреев, их лояльность, равнодушие или даже симпатии к сионизму сочетаются с дозированной, разноречивой, выборочной, неполной информацией о существе этого течения.
То гонимого, то обеляемого и возвышаемого - при жизни одного поколения…
То выпячивающего себя, то усиливающего маскировку…
То кичащегося своей “невероятной властью”, то уверяющего в своей “маргинальности” средь самого́ даже еврейского мiра…
Но во всех случаях никогда широковещательно не раскрывающего до конца свои замыслы, свою многодонную душу. […]
Своя особая роль и сиониствующим неевреям, может быть, независимо от их собственных представлений о ней. […]
…Когда В. Кожинов, со всем апломбом ученого “нациоведа” договаривается до “настоятельной необходимости ясно осознавать, что СИОНИСТ И ЕВРЕЙ - ЭТО СОВЕРШЕННО РАЗНЫЕ СУТИ, КОТОРЫЕ НЕДОПУСТИМО отождествлять или ХОТЯ БЫ ДАЖЕ (!) СБЛИЖАТЬ”, - рано или поздно читателю придется все же уразуметь: что́ это - недомыслие, философская, научная неподготовленность или же натуральная черная ложь, “настоятельную необходимость” в которой испытывать могут только вполне посвященные сионисты? […]
Вот и континенталист-евразиец А. Дугин, как известно внимательному читателю его витиеватых работ, проведя нас по сводчатому лабиринту “нордических”, “гиперборейских”, “проарийских”, списанных в философском предбаннике “третьего рейха” идей, кончил тем, что нашел идеал воспеваемой им Консервативной Революции в… современном Израиле».
Кстати говоря, В.В. Кожинов, точно так же, как и его протеже, позволял себе нередко печататься в еврейской прессе с более чем странными статьями.
И те охотно привечали у себя этого «столпа русского национализма». Да почему бы и нет, если тот передавал в «Еврейскую газету» статьи с такими вот, например, провокационными названиями, как «О единомыслии [sic!] Достоевского и Дизраэли» (26 марта 1991).
Однажды та же Татьяна Глушкова весьма удачно, на наш взгляд, описала подобные «изощрения» Вадима Валерьяновича, по ее словам,
«...то благословляющего израильский сионизм и выковывающего его “козлиный голосок” - для “малых детушек”, русских “козлятушек”-размышлятушек, то отделяющего сионизм от Израиля; то утверждающего “национальный сионизм” как “историческое творчества еврейства в… любой стране”, то отрицающего какое-либо родство между сионизмом и еврейством…»
Такие же «метания» или «качели» (кому что милее), как мы в этом уже убедились, характерны и для многих других учеников и последователей В.В. Кожинова.
Это их капитальная, неизменная черта!
…Да, в моей личной библиотеке на полках стоят книги Кожинова, Дугина и некоторых других близких им по духу авторов. Я часто обращаюсь к ним, но при этом в голове моей назойливо звучат знаменитые слова американского политика Збигнева Бжезинского (пусть и сказанные по другому поводу, но весьма подходящие и к нашему случаю): «…Вы еще разберитесь, чья это элита - ваша или уже наша».
И каждый из нас, думается, так или иначе должен решить этот вопрос. Для себя и общей пользы.
Оригинал взят у sergey_v_fomin в http://sergey-v-fomin.livejournal.com/121445.html
«В одном ярме…
Примирение красных и белых, союз красных и белых - такова была огромная идеологическая задача, поставленная в недрах патриотического движения. […]
Грядущее лучезарно, обещает человечеству цветение, одухотворено райскими смыслами.
Примирение, о котором мы говорим, […] связано с преображением…»
Александр ПРОХАНОВ.
«Ребята! Давайте жить дружно!»
Кот МАТРОСКИН.
«…Разлом, образовавшийся в те “окаянные дни”, сегодня не только не стерся, но грозит едва ли не в большей степени - причем всё более по мере того, как Россия “встает и возвышается”…»
Владимiр КАРПЕЦ.
Мне хотелось развить одну, как мне кажется, важную мысль, затронутую ранее. Однако, начав писать, нельзя было бросить всё на полуслове. Нужно было договорить до конца.
В результате появился вот этот новый пост.
Многие из тех, кто в послесталинскую эпоху так или иначе высказывался о крупных творческих личностях, подобных Арсению Тарковскому, как правило, пытались представить их если не борцами, то уж, по крайней мере, противниками советской власти, забывают почему-то о том, что ближайшие их родственники, а иногда и они сами сыграли заметную роль в установлении, а затем и укреплении этого режима.
Отец Арсения Александровича, как мы помним, не смотря на свою принадлежность к польской шляхте и дагестанским Шамхалам, состоял в народовольческой террористической организации, за что и был сослан в Сибирь. Брат же поэта погиб во время гражданской войны, защищая «завоевания революции».
Нам могут возразить, что они-де представляли себе эту новую власть совсем по-другому, подобно, например, четвертому сну Веры Павловны из романа Чернышевского.
Однако всё это пустые отговорки.
С одной стороны, уже давно известно, что благими намерениями вымощена дорога в ад.
С другой, «почему-то» неизменно выходит одно и то же: хотели как лучше, а получилось как всегда.
Каждый из «демонов русской революции» (от Нечаева до Ленина, от Пестеля до Дзержинского, от Чернышевского до Свердлова, от Радищева до Троцкого и т.д.), несомненно, представлял будущее «этой страны» всяк по-своему, а достичь желаемого результата планировали по-разному.
Однако, так или иначе, совершали на деле одну общую работу по разрушению Исторической России, убивая ее без всяких сантиментов.
И еще один важный момент: вряд ли случайно наиболее яростные нынешние разоблачители «кошмарного сталинского режима» и «кровавой гэбни», как правило, сами являются потомками палачей: кадровых чекистов в кожанках и «комиссаров в пыльных шлемах».
Мы тут не толкуем о родне, принадлежавшей к партноменклатуре, служившей на руководящих постах в МВД, ГРУ или, скажем, тюремными врачами.
Речь не о таких «пустяках».
Имеем в виду тех, кто непосредственно входил в состав органов ВЧК / ГПУ / ОГПУ / НКВД, кто участвовал в провокациях и массовых безсудных расправах, чьи руки, как говорится, по локоть в крови.
«…Почти все наши либеральные писатели советского времени периода застоя, - пишет в рецензии на книгу о Юрии Трифонове критик Владимiр Бондаренко, - из племени революционеров. Василий Аксенов, Булат Окуджава, Юрий Трифонов, Чингиз Айтматов…
Их отцы были палачами двадцатых годов, пустившими под нож милллионы русских людей, наше дворянство, священничество, купечество, и оставшиеся до сих пор героями, ибо их самих пустили под нож в 37 году.
Недаром их дети при всем своем полудиссидентстве стали почти все авторами серии “Пламенные революционеры” , выходившей в Политиздате при ЦК КПСС. Кстати, там же работала и жена Юрия Трифонова. […]
…И дом на Лубянке под здание ВЧК подобрал именно член коллегии ВЧК Валентин Трифонов, а спустя 20 лет сам туда и угодил».
Юрий Валентинович Трифонов.
Далее критик приводит (ссылаясь на Льва Аннинского) любопытную характеристику писателя Юрия Трифонова, которую давали ему в свое время «активисты либеральной поры». (Эта последняя фигура умолчания характерна, ибо речь идет о небезызвестной Валерии Новодворской.)
Однако вот и сама цитата от одиозной «бабы Леры» - о Трифонове, этом идоле «передовой советской интеллигенции»:
«Он принадлежал - сословно, по рождению - не к жертвам, невинным жертвам “революционных бурь”, и даже не к “попутчикам”, а к революционной номенклатуре, которая сначала делала эту чертову революцию, а потом скакала на ней, восхищаясь и кое-что оспаривая по мелочам, но все-таки больше восхищаясь: когда на коне, когда под конем, но все же галопом, не слезая с этой буденовской конницы».
Дети и внуки «демонов революции» сменили со временем черные кожанки чекистских резников на иную «униформу». «Ударившись оземь», они превратились вдруг в диссидентов-западников:
Прохожу в директорские ложи
Где неприкасаемо сидит
В черной замше или желтой коже
Антигосударственный синклит
Фальш-фасад империи безумной.
Александр МЕЖИРОВ.
Александр Петрович Межиров (1923-2009).
Однако такие же «кавалеристы», «комиссары» и «чекисты» были далеко не в одном лишь либеральном лагере (о чем обычно пишут), но и среди патриотов (о чем почему-то предпочитают помалкивать)…
Такие, например, как дядя по матери «вождя русского патриотического движения» (по определению С. Куняева) Вадима Валерьяновича Кожинова - С.В. Пузицкий (1895-1937).
Сергей Васильевич был комиссаром государственной безопасности 3-го ранга (звание в НКВД, соответствовавшее генерал-лейтенанту).
«…Дядя самых честных правил». В ходе операции «Трест» комиссар С.В. Пузицкий принимал участие в аресте разведчика Сиднея Рейли. Активный участник операции «Синдикат-2», итогом которой стал арест Бориса Савинкова. Принимал непосредственное участие в похищении генерала А.П. Кутепова. Деятельность Пузицкого воспета в произведениях Василия Ардатматского, Льва Никулина и Юлиана Семенова, а также во многих популярных кинофильмах.
В 1928 г. Пузицкий подавлял восстание в Якутии.
Назначенный в феврале 1930 г. начальником оперативной группы ОГПУ, руководил операцией «по массовому выселению крестьянства и изъятию контрреволюционного актива».
За свое палачество он был награжден даже революционным золотым оружием с надписью: «За безпощадную борьбу с контрреволюцией».
Сегодня мы понимаем, какие преступления прикрывали все эти обтекаемые формулировки…
Закончил он свою чекистскую карьеру на строительстве канала Москва-Волга (заместителем начальника Дмитлага).
По обвинению в принадлежности к троцкистско-зиновьевскому блоку Пузицкого приговорили к расстрелу. В 1956 г. реабилитировали…
Ф.Э. Дзержинский (в центре) на отдыхе с соратниками-чекистами.
Третий слева от главы ОГПУ в среднем ряду - С.В. Пузицкий.
Лето 1925 г.
Разумеется, подобных родственничков еще больше у деятелей противоположного, либерально-западнического лагеря.
Но там это выглядит более, что ли, органично и привычно, а здесь, в среде патриотов, согласитесь, - особенно мерзко.
В 1993 г. В.В. Кожинов писал: «Так уж сложилось, что еще тридцать с лишним лет назад я обрел достаточно полные представления о прискорбнейших и прямо-таки чудовищных явлениях и событиях, имевших место в России после октября 1917 года…»
Теперь-то мы представляем источник и характер этих «знаний»…
Их нежные кости сосала грязь.
Над ними захлопывались рвы.
И подпись на приговоре вилась
Струей из простреленной головы.
Эдуард БАГРИЦКИЙ.
Какие же выводы сделал из этого Вадим Валерьянович?
Для того, чтобы понять суть дела, одних его статьей да книг далеко недостаточно.
Тут гораздо важнее самоощущение, приоткрывавшееся, бывало, во время непосредственного общения с близкими друзьями.
Чего стоит одно весьма эмоционально описанное Станиславом Куняевым вдохновенное исполнение Кожиновым среди единомышленников песни «Красная армия всех сильней».
В этой еврейской поделке, написанной в 1920 г. композитором Самуилом Покрассом и поэтом Павлом Горинштейном, напомню, есть такие слова:
Белая армия, чёрный Барон
Снова готовят нам царский трон…
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Мы раздуваем пожар мiровой,
Церкви и тюрьмы сравняем с землей.
«Напомню», потому что в воспоминаниях Станислав Куняев слова эти выпустил, видимо, постеснявшись их прямого, не поддающегося перетолковыванию, смысла.
Справа-слева молчит Россия,
лихорадит радость меня.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Воет вьюга в тылу глубоком.
Плачут вдовы в селе убогом...
Мчатся кони НКВД!
Станислав КУНЯЕВ.
В тех же воспоминаниях этого близкого друга Кожинова приведены и итоговые выводы Вадима Валерьяновича: «…Мiровое будущее за социализмом».
После таких откровений особый смысл обретают другие слова В.В. Кожинова: «Подчас я живо ощущаю под собой широко раскинувшуюся “корневую систему”…»
«Лучший друг» всех железнодорожников
и безпризорников Дзержинский
на отдыхе в Крыму
Понятно, что выходцы из подобной среды (вполне осознанно), наряду с их подслеповатыми последователями (в силу стайного чувства), будут горой стоять за водружение на Лубянке еще совсем недавно свергнутого «Кровавого Феликса», прославляя «долгие дела» этого и других героев «светлого прошлого».
Прекрасно понимая трепетное отношение нашего народа к Великой Победе, В.В. Кожинов попытался списать «по этой статье» чудовищные преступления мучителей России. (То есть славный 1945-й должен был вытеснить - по возможности полностью! - из русского сознания чудовищный геноцид революции 1917 г. и гражданской войны.)
Вадим Валерьянович, по словам его друга литературоведа С.А. Небольсина, сформулировал это следующим образом: «Всё, все, что так или иначе позволило нам выстоять в страшнейшей борьбе и особенно страшнейшей войне - надо оправдать».
Победа, мол, всё спишет.
Но так ли? Неужто и «слезинку ребенка», по Достоевскому?
Отвечать на этот вопрос теперь уж некому. Нет на свете «Кровавого Валерьяныча». (Бог, говорят, шельму метит: так из самых лучших побуждений называл своего влиятельного пестуна поэт Владимiр Соколов.)
Однако представление (если вспомнить пресловутого М.М. Бахтина, точнее было бы сказать «карнавал») продолжается и продвинутая в свое время Кожиновым модель выпячивания Победы 1945-го и других достижений Соввласти, при одновременном полном забвении «России, кровью умытой» времен революции и гражданской войны, продолжается - уже без каких-либо усилий со стороны покойника - большинством нынешних патриотов, отравляющих, в свою очередь, сознание будущих поколений.
Что же касается «властителей дум», как с той, так и с другой стороны, то эти «сыны своих отцов», поочередно вытаскивая из семейной укладки то старорежимное, то революционное наследство, продолжают свой перманентный маскарад, превращаясь - по мере надобности - то в белоснежного голубя, то в кроваво-красного пламенного революционера, у которого, по замечательному выражению одного писателя, «руки хоть и в крови, но чистые…»
Никто из таковых перевертышей-релятивистов, похоже, и не думает остановиться на чем-то одном, объявив, наконец, «Urbi et orbi», кто́ он на самом деле, от чьего наследства он действительно отказывается, а чье окончательно принимает.
Почему так происходит?
- Нам представляется - просто потому, что для них важна именно эта НЕОПРЕДЕЛННОСТЬ.
Им нужен НЕПРЕКРАЩАЮЩИЙСЯ ПРОЦЕСС.
И белые, и красные Россию
Плечом к плечу взрывают, как волы, -
В одном ярме - сохой междоусобья…
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Истории потребен сгусток воль:
Партийность и программы - безразличны.
Максимилиан ВОЛОШИН.
Забавно, что эту перманентную «смену вех», происходящую «под чутким руководством», как правило, одних и тех же людей (по определению поэта Юрия Кузнецова, «неведомых кровей»), совершенно как бы не замечает такой популярный в патриотической среде современный философ, как А.Г. Дугин, кстати говоря, всячески поддерживавшийся в свое время В.В. Кожиновым (говорю это не с чьих-то слов, а, так сказать, как самовидец).
Вот как Дугин, к примеру, оценивает в своей книге «Основы геополитики» (М. 2000) «теорию “еврейского заговора”», характерную, как он пишет, для русских «национал-патриотических кругов», включая, по его словам, «черносотенцев» и «белогвардейцев». (Привет вам, как говорится, от сурово преследовавшихся Деникиным и Врангелем издателей «Протоколов сионских мудрецов»!)
«Слабость этой концепции, - утверждает между тем Дугин, - в том, что один и тот же народ обвиняется одновременно и в том, что он создал Советское Государство и что он же его разрушил, что он был главным проводником социалистических, антибуржуазных концепций, и он же выступает главным апологетом капитализма».
Внешне всё выглядит логично, как и у мастера софизмов Кожинова. Складно, конечно, если только не учитывать помянутых нами перманентных перевертышей, мотивация которых состоит в одной лишь мимикрии, к которой они прибегают для того, чтобы половчее обделывать свои делишки. А уж кто они: выкресты, комиссары, либералы, западники, патриоты - дело десятое.
А.Г. Дугин не желает этого замечать, а потому для подкрепления своей теории изобретает «турусы на колесах», обращенные, в первую очередь, к нам (поскольку ТЕ давно всё понимают и не нуждаются в ликбезе Александра Гельевича):
«Подобно тому, как русские разделились в революцию на “белых” и “красных” […], так и еврейство разломилось в политическом смысле по глубинной линии […] на два внутриеврейских лагеря - хасидско-каббалистический (большевицкий), с одной стороны, и талмудически-рационалистический (просветительский, буржуазно-капиталистический) - с другой».
То есть, по Дугину, выходит, что хасиды и каббалисты - это «свои», по терминологии 1930-х - «социально близкие»!
Вот его характеристика этой последней группы еврейских «восточников», придерживающихся «хасидско-традиционалистской ориентации»:
«…Кроме ортодоксально религиозный среды тот же самый психологический тип давал, секуляризируясь, пламенных революционеров, марксистов, коммунистов, народников.
Причем одна из ветвей мистического еврейства отличалась не просто абстрактным марксизмом, но глубокой симпатией и искренней [sic!] солидарностью с русским народом, особенно с русским крестьянством и русскими рабочими, т.е. со стихией не официальной, царистской, но коренной, почвенной, донной, параллельной России, России старообрядцев и мистиков, “зачарованных русских странников”.
Отсюда классические типы евреев-эсеров, для которых сплошь и рядом были характерны откровенно русско-националистические тенденции, последовательный и глубинный национал-большевизм».
Таким образом, Дугин прочно усвоил урок, данный в свое время его покровителю Кожинову «человеком из подполья» - розенкрейцером М.М. Бахтиным:
«Не-ет, без них нельзя. Без евреев нельзя. Ничего не получится!»
А вот пример зомбосеанса уже самого В.В. Кожинова, специально заготовленный им для излишне доверчивых русских патриотов, по существу подкрепляющий мысли А.Г. Дугина, пусть и делая заход с другой стороны:
«Люди, которые считают нужным или необходимым противостоять сионизму, должны сегодня отдать себе ясный отчет в том, что антисемитизм - могущественнейшее оружие в руках сионизма, и каждый, кто выражает национальную неприязнь к евреям (а не борется против сионистских политических деятелей, независимо от того, евреи они или нет), выступает - хотел он этого или не хотел, - как прямой пособник сионизма, в конце концов даже как невольный агент сионистской разведки…»
Таких же точно взглядов (о чем, Бог даст, расскажем в свое время) придерживался и друг Вадима Валерьяновича - академик И.Р. Шафаревич.
Нечего сказать: ловко это они придумали!
Возвращаясь к Александру Гельевичу, заметим, что вся эта его система мыслей нисколько не мешает ему называть себя «православным фундаменталистом». А принадлежит Дугин к тем самым (опять-таки по его собственному определению) «зачарованным русским странникам».
Он - старовер-единоверец.
И сочетание это, как нам представляется, вовсе не случайно. Об этом в свое время нам приходилось уже писать:
http://www.rv.ru/content.php3?id=5983
Однако, кроме вероисповедной, есть и политическая составляющая столь избирательного дальтонизма господина Дугина в осмыслении обозначенной нами проблемы.
Вот его слова из интервью, опубликованного 11 января 2001 г. в израильской газете «Вести»:
«…В том, что касается иудейского традиционализма и фундаментализма, то я могу быть только с этим солидарен. Я положительно отношусь к религиозному сионизму, к еврейским социалистическим тенденциям. Такие фигуры как Трумпельдор или Жаботинский мне очень нравятся. Кроме того, я с огромным интересом изучал материалы по духовным и мистическим традициям иудаизма. У меня есть работы, посвященные “Зохару” и создателю одного из её течений Ицхаку Лурия. […]
Сотрудничество между Россией и Израилем вполне возможно на разных уровнях. Мы должны научиться понимать друг друга. Израиль должен вспомнить о том, как много русская культура дала первым сионистам и репатриантам. Русским стоит вспомнить, сколь серьезно помогли СССР в 20-м веке евреи нашей страны и всего мiра в том, чтобы поддержать советскую геополитику, снабдить нас секретом термоядерных технологий. Евреи - это своего рода “софтвэр”, программное обеспечение в мiровом масштабе, от евреев очень многое зависит, в том числе и в России».
https://www.google.ru/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=2&cad=rja&uact=8&ved=0CCIQFjABahUKEwiFlJTCvYzHAhUG2CwKHaQaDP8&url=http%3A%2F%2Farctogaia.org.ru%2FFORUMS%2Fmessages%2F47%2F422.html%3F979511889&ei=VyS_VcWMEoawswGktbD4Dw&usg=AFQjCNHTUIN3aw-2c6ipPRuBKkR5x8OWMw&bvm=bv.99261572,d.bGg
Учитывая приведенные нами прошлые (еще до этого интервью) высказывания из его собственных опубликованных в России книг, последние слова - отнюдь не плод недопонимания «израильским собеседником» слов «мэтра» и не мысли в экспортном, так сказать, исполнении.
Более того, всё это является проблемой не столько для него, сколько для нас, почему-то безропотно соглашающихся с заявляемым автором и подтверждаемым его последователями и друзьями местом в русской патриотике.
Странное какое-то, на мой взгляд, недоразумение, длящееся довольно продолжительное время…
Некоторые ответы на наши недоумения содержатся, похоже, в одном из размышлений (1992-го еще года) поэта и публициста Татьяны Глушковой:
«…Сионизация неевреев, их лояльность, равнодушие или даже симпатии к сионизму сочетаются с дозированной, разноречивой, выборочной, неполной информацией о существе этого течения.
То гонимого, то обеляемого и возвышаемого - при жизни одного поколения…
То выпячивающего себя, то усиливающего маскировку…
То кичащегося своей “невероятной властью”, то уверяющего в своей “маргинальности” средь самого́ даже еврейского мiра…
Но во всех случаях никогда широковещательно не раскрывающего до конца свои замыслы, свою многодонную душу. […]
Своя особая роль и сиониствующим неевреям, может быть, независимо от их собственных представлений о ней. […]
…Когда В. Кожинов, со всем апломбом ученого “нациоведа” договаривается до “настоятельной необходимости ясно осознавать, что СИОНИСТ И ЕВРЕЙ - ЭТО СОВЕРШЕННО РАЗНЫЕ СУТИ, КОТОРЫЕ НЕДОПУСТИМО отождествлять или ХОТЯ БЫ ДАЖЕ (!) СБЛИЖАТЬ”, - рано или поздно читателю придется все же уразуметь: что́ это - недомыслие, философская, научная неподготовленность или же натуральная черная ложь, “настоятельную необходимость” в которой испытывать могут только вполне посвященные сионисты? […]
Вот и континенталист-евразиец А. Дугин, как известно внимательному читателю его витиеватых работ, проведя нас по сводчатому лабиринту “нордических”, “гиперборейских”, “проарийских”, списанных в философском предбаннике “третьего рейха” идей, кончил тем, что нашел идеал воспеваемой им Консервативной Революции в… современном Израиле».
Кстати говоря, В.В. Кожинов, точно так же, как и его протеже, позволял себе нередко печататься в еврейской прессе с более чем странными статьями.
И те охотно привечали у себя этого «столпа русского национализма». Да почему бы и нет, если тот передавал в «Еврейскую газету» статьи с такими вот, например, провокационными названиями, как «О единомыслии [sic!] Достоевского и Дизраэли» (26 марта 1991).
Однажды та же Татьяна Глушкова весьма удачно, на наш взгляд, описала подобные «изощрения» Вадима Валерьяновича, по ее словам,
«...то благословляющего израильский сионизм и выковывающего его “козлиный голосок” - для “малых детушек”, русских “козлятушек”-размышлятушек, то отделяющего сионизм от Израиля; то утверждающего “национальный сионизм” как “историческое творчества еврейства в… любой стране”, то отрицающего какое-либо родство между сионизмом и еврейством…»
Такие же «метания» или «качели» (кому что милее), как мы в этом уже убедились, характерны и для многих других учеников и последователей В.В. Кожинова.
Это их капитальная, неизменная черта!
…Да, в моей личной библиотеке на полках стоят книги Кожинова, Дугина и некоторых других близких им по духу авторов. Я часто обращаюсь к ним, но при этом в голове моей назойливо звучат знаменитые слова американского политика Збигнева Бжезинского (пусть и сказанные по другому поводу, но весьма подходящие и к нашему случаю): «…Вы еще разберитесь, чья это элита - ваша или уже наша».
И каждый из нас, думается, так или иначе должен решить этот вопрос. Для себя и общей пользы.