Богумил Грабал, "Слишком шумное одиночество" (1983 г.)
"Тридцать пять лет я занимаюсь макулатурой, и это моя история любви."
Это история любви к книгам. Гантя работает в пункте приёма макулатуры. Он прессует старую бумагу и книги, формирует из них брикеты, которые потом увозят на бумажные фабрики. Он против воли образован, он читает Гёте и Шиллера, Сенеку и Ницше, Эразма Роттердамского, Канта, Новалиса, Юрия Тынянова, их привозят с макулатурой, книги иногда новые: издательства почему-то решили их не продавать, иногда потрепанные. Гантя уносит книги домой, их собралось уже две тонны - целый книжный мавзолей.
"...моя квартира на третьем этаже в Голешовицах полна книг, одних только книг, подвала и сарая не хватает, моя кухня занята, кладовка и уборная тоже, остались лишь тропки к окну и плите, а в уборной ровно столько места, чтобы я мог сесть, над унитазом на высоте полутора метров - балки и доски, и на них до самого потолка громоздятся книги, пять кубометров книг, мне достаточно один раз неловко усесться, неловко подняться, чтобы я задел несущую балку и на мою голову обрушились полтонны книг и раздавили меня со спущенными штанами. Но и сюда уже не всунуть больше ни единой книжки, и потому в комнате над двумя приставленными друг к другу кроватями мне укрепили балки и доски, и получился балдахин, на котором до потолка высятся книги, две тонны книг снес я за эти тридцать пять лет домой, и когда я засыпаю, две тонны книг, словно кошмар в двадцать центнеров весом, гнетут мой сон, а иногда, когда я неловко повернусь или вскрикну и дернусь во сне, я с ужасом слушаю, как книги двигаются."
Читая, Гантя перемещается в иной мир (правда, знакомо?):
"Я же с книгой в руках ежусь у подножия горы из бумаги, будто Адам в кустах, и пугливо отворяю глаза в другой, нежели ранее, мир - ибо, погружаясь в чтение, я переношусь в совсем иное место, я ухожу в текст и к собственному удивлению после всегда бываю вынужден виновато сознаться в том, что и впрямь был в краю грез, в наипрекраснейшем из миров, в сердце истины."
В его голове живёт хаос, Гантя сомневается, он познает мир, других людей, самого себя. Он пытается понять, для чего живёт. Он не может примириться с действующим политическим строем (война двух крысиных кланов), ему чужды новые технологии (гигантский пресс в Бубнах), он несчастен в любви (невезучая Манчинка и трагически погибшая маленькая цыганка Илонка). О, сколько же нас - непонятых, нелюбимых, одиноких, ненужных - в мире!
«Небеса не гуманны, и жизнь надо мной, и подо мной, и внутри меня тоже нет.»
Я благодарна автору за абсолютно пессимистичный финал, в жизни так оно и происходит: если какое-то дерьмо может случиться, оно обязательно случится. В этот раз обойдётесь без "света в конце тоннеля".
«Небеса не гуманны, и я понял, что с меня довольно.»
P. S. И да, у меня опять претензии к русскому переводу. Грабал написал две версии этого романа. В первой версии гг умирает, во второй ему снится, что он умирает. На русский перевели вторую версию, а остальной мир читает вариант с самоубийством. Должна признать, что в свете происходящих событий уход героя выглядит органично, я за первый вариант.