Колен твоих, ich liebe dich
В вагон входит женщина. У неё смутно-знакомое лицо, она немного старше меня на вид, у неё красивые тёмно-рыжие волосы, некрупные черты, овальный подборок, небольшой нос, уже заметная носогубная складка и матовая светлая кожа. Мы с ней похожи, что называется, типажом, и я рассматриваю её исподволь, стараясь не пялиться совсем уж откровенно. Но она, кажется, и не замечает этого. Или делает вид...
Брови её чуть-чуть приподняты - не очень понятно, это застывшее удивление или просто каприз мастреа по бровям. Глаза у неё серо-голубые, смотрят они устало, что придаёт всем её мягким чертам недоумённо-обиженное выражение. Как будто она ожидала чего-то большего, но обманувшись, старается этого не показывать.
Красивые лица в московском подземном ландшафте нынче редки, и поэтому я жадно впитываю разные мелочи во всём её облике.
Она худощава, на ней высокие, замшевые не вульгарные сапоги и кашемировое приталенное недлинное чёрное пальто. Хорошая сумка. Ухоженные густые волосы распущены по плечам, поверх пальто.
Освобождается место, и она садится, чинно сводя колени и устраивая на них свою сумку, не большую не маленькую, а такую как надо. Весь её облик, как это принято говорить, "дышит неброской элегантностью".
Когда она садится, то между краем пальто и верхом сапог выглядывают её небольшие колени. Колготки чёрные, но неплотные, прозрачные и сквозь них видно, что аккуратная девичья её коленка усыпана крупными конопушками. Я не могу оторвать от них глаз и отчётливо понимаю, что если бы я была мужчиной, я немедленно и бесповоротно влюбилась бы в эти колени. Что нет ничего в этой жизни трогательней, беззащитней и сооблазнительней маленького круглого, забрызганного веснушками, женского колена...
Брови её чуть-чуть приподняты - не очень понятно, это застывшее удивление или просто каприз мастреа по бровям. Глаза у неё серо-голубые, смотрят они устало, что придаёт всем её мягким чертам недоумённо-обиженное выражение. Как будто она ожидала чего-то большего, но обманувшись, старается этого не показывать.
Красивые лица в московском подземном ландшафте нынче редки, и поэтому я жадно впитываю разные мелочи во всём её облике.
Она худощава, на ней высокие, замшевые не вульгарные сапоги и кашемировое приталенное недлинное чёрное пальто. Хорошая сумка. Ухоженные густые волосы распущены по плечам, поверх пальто.
Освобождается место, и она садится, чинно сводя колени и устраивая на них свою сумку, не большую не маленькую, а такую как надо. Весь её облик, как это принято говорить, "дышит неброской элегантностью".
Когда она садится, то между краем пальто и верхом сапог выглядывают её небольшие колени. Колготки чёрные, но неплотные, прозрачные и сквозь них видно, что аккуратная девичья её коленка усыпана крупными конопушками. Я не могу оторвать от них глаз и отчётливо понимаю, что если бы я была мужчиной, я немедленно и бесповоротно влюбилась бы в эти колени. Что нет ничего в этой жизни трогательней, беззащитней и сооблазнительней маленького круглого, забрызганного веснушками, женского колена...