ПОВЕСТЬ. ТВОИМИ ГЛАЗАМИ. ГЛАВА 7 . ФЕСТИВАЛЬ ЛЮБВИ ИЛИ ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ.
Фото шествия делегатов Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 г. Колхозная площадь, Щербаковский универмаг.
[Spoiler (click to open)]
Семь пятиэтажек из красного кирпича, которые были построены на колхозных полях за Московской Всесоюзной Выставкой Народного Хозяйства, с названием гостиница “Турист”, стали первым инопланетным космодромом в истории планеты “Советский Союз”. И на этот космодром в конце июля 1957 года приземлились десятки тысяч инопланетян из другого мира. Они все были молоды и потрясающе красивы. Говорили на абсолютно непонятных для русских людей языках, поскольку иностранные языки, которые столько лет изучались в школах и институтах Страны Советов, ничего общего не имели с языками инопланетян. Одета эта молодежь была в яркую разноцветную одежду: лимонно-желтые, оранжевые, аквамариновые, голубые, красные, зеленые цвета индийских сари и африканских нарядов, рабочие штаны из грубой ткани под названием джинсы, широкие свитера на выпуск, всевозможные шарфы, платки, береты, тюрбаны и бог весть, как называемые конструкции на голове. А волосы, и не всегда только женские - эти длинные, шелковые волосы до плеч и ниже, незаплетенные в косы, струящиеся свободно или стянутые в хвосты, как у лошадей! А бусы, серьги, браслеты, причем даже на ногах!
Все это привело в шок наших советских людей, одетых в лучшие праздничные одежды - белый верх, темный низ со значком ВЛКСМ на рубашке, постриженных под “бокс”, “полубокс” или, у наиболее артистических натур, “под польку”. И, конечно, косы у женщин “венчиком”, “корзиночкой”, “колоском”, упорядоченные и вычесанные до последнего волоса.
Кроме того, посланники иных миров, двигались раскованно, танцевали, смеялись, могли сесть на траву и пол, и о, ужас, девушки в машинах и других публичных местах садились на колени к парням, и даже могли поцеловать их. Они играли не только на общепринятых инструментах - таких, как гитара, скрипка, но и на ведрах, стиральных досках и любых подручных предметах. Играли по нотам, и не зная нот, двигаясь в квадратах мелодий, и двигая при этом, особенно энергично, причинными местами, кажущиеся размеры которых заставляли краснеть и опускать “глаза долу” даже матерых фронтовичек.
Многих инопланетян поселили в гостинице “Турист” по четыре человека в комнате, с деревянными кроватями, накрахмаленным белым постеленным бельем, вафельными полотенцами, банным мылом, прикроватными тумбочками и общим коридорным туалетом и душем. Из этой гостиницы, они усевшись на скамьи, установленные специально для этого, внутри бортовых грузовых автомобилей, поехали по проспекту Мира и далее по Садовому кольцу к стадиону им. В.И. Ленина в Лужниках на церемонию открытия шестого Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
Москвичи, те которым полагалось и предписывалось находиться на тротуарах, и приветствовать делегатов фестиваля с флажками в руках, и те, которых волна непонятной силы вынесла на крыши домов, балконы, улицы - вдруг преступили черту, как будто стекло в бункере лопнуло, ворвался свежий ветер и понес их на эти открытые машины.
Люди окружали машины со всех сторон, трогали руки иностранцев, пожимали их, целовали, плакали, как будто хотели убедиться в том, что перед ними люди, такие же, как они. Тепло, тепло человека с другой планеты несло в себе информацию о другой форме жизни, свободе, любви. Теплообмен не был учтен инструкциями и подвержен запрету. Напиться этого тепла и в восторге подарить свое сердце другу - вот что читалось в их глазах. Такого ликования на улицах Москвы не было со времен Дня Победы, в мае сорок пятого. Началась эректильная стадия шока, которая продлилась две недели до закрытия фестиваля.
Джон Кор был одним из членов американской молодежной делегации на Московском фестивале. Аккредитовать его как официального фотокорреспондента не удалось, и друзья Джона взяли его в качестве участника музыкального ансамбля, поскольку он неплохо играл на банджо. Познакомился он с этими друзьями во время поездок в Латинскую Америку, куда Кор ездил освещать вооруженные конфликты по заданию одного американского журнала.
Более трех месяцев они носились по Сальвадору, Колумбии и Никарагуа, Джон фотографировал, а Стив и Шон вели журналистское расследование. К концу своей поездки они ничем не отличались от тех людей, которые окружали их все это время. Были такими же темнокожими, грязными, бородатыми, вонючими горилами, жующими листья коки. Большего всего Джона поразило то, что эти люди получали физическое, практически сексуальное удовольствие от подчинения себе других людей. Вирус насилия был настолько опасным, что Джон почувствовал себя серьезно больным. Его глаза все чаще и чаще стали зажигаться огнем, силы возрастали, сердце билось быстро и громко. Состояние борца за свободу и счастье всего человечества начинало порабощать его разум и руководить им самим. Вернувшись в Нью Йорк Джон отмылся, отъелся, отоспался и впал в депрессию, ему не хватало воздуха и адреналина. Поэтому, когда позвонил Стив и предложил ему ехать в Москву на молодежный фестиваль, Джон не задумываясь, согласился. Его даже не смущало то, что Стив и Шон были сотрудниками, так называемого “молодежного” отдела ведомства, расположенного в Лэнгли, штат Верджиния.
Какого же было удивление Джона, когда в коридоре гостиницы “Турист”, куда его поселили, он встретил Карлоса, у которого брал интервью в одном из лагерей повстанцев в центральных Кордильерах. Карлос был жестоким и беспощадным бандитом, человеком близким к самому Черному Сарро, лидеру Армии народа Колумбии. Вначале Джон растерялся, а потом побежал к Стиву, схватил его за плечи, начал трясти и кричать в лицо:
- Стив, надо что-то немедленно делать, идти к русским, предупредить их. Он очень опасен, здесь много безоружных людей...-
- Успокойся, не кричи, ты порвешь мне сейчас рубашку. Что случилось?- спокойно спросил Стив.
- Я видел Карлоса, того самого из отряда Черного Сарро, здесь в коридоре, пять минут тому назад.-
- Ну и что, я тоже видел его. Успокойся. Ты еще не мало увидишь здесь наших старых знакомых из Латинской Америки. Советы поддерживают, обучают и финансируют все эти экстремистские группировки. Для русских они не бандиты, а герои и братья по борьбе с империалистами, с такими людьми, как ты, твои родители, соседи.
Такие, как Карлос, приехали на фестиваль с различными молодежными делегациями, и некоторые из них останутся в СССР в специальных лагерях для подготовки диверсантов, а вместо них, по их документам, обратно вернуться другие, уже прошедшие подготовку в этих секретных лагерях.
И вообще, главным инициатором этого фестиваля является НКВД, а ты думал Санта-Клаус за все это платит?
- Стив, прекрати. Я не хочу заниматься политикой и идеологией. Меня интересует сам человек и его самореализация в экстремальных обстоятельствах. Не прессуй меня, я плохой агент для вашего ведомства, люблю комфорт и не умею контролировать свои эмоции. Спасибо, извини за срыв. Пока, увидимся на церемонии открытия в Лужниках,- Джон развернулся, вышел в коридор и спустился по лестнице во двор гостиницы, где стояли машины.
Нашел свою с американским флагом, подтянулся на руках, перебросил ногу через задний борт и сел на третью скамью у правого борта. Огляделся вокруг. Впереди и позади стояли такие же машины с флагами различных государств, куда запрыгивали молодые ребята и девушки. На каждом авто был специальный молодой человек, руководивший погрузкой и знающий национальный язык, который с серьезным лицом отвечал на вопросы. Заполненные делегатами автомобили строго по графику выезжали на улицу и начинали двигаться по проспекту Мира.
Вначале, когда машина Джона остановилась из-за того, что москвичи окружили ее плотным кольцом, и ему стало очевидно, что через толпу прорваться невозможно, ему стало страшно. Потом, когда он увидел их горящие фанатичным огнем глаза, таким знакомым ему по Колумбии, и к нему потянулись десятки рук, хватающих его руки и рубашку, у него по лицу и спине потек пот.
Его уникальная память, на ранее виденные фотографии, выдернула и развернула перед глазами картинку из книги о Второй мировой войне, где немецкая бронетехника была забросана трупами русских солдат. Надпись под фотографией гласила: “Толпы русских фанатиков своими телами остановили наступление немцев под Москвой.”
Поразившись своим ассоциациям, Джон оглянулся и увидел, что другие машины тоже остановлены. Черные парни из Африканского союза смеялись, они перегнулись через борта автомобилей и сами трогали руки москвичей и хлопали их по плечам. Раздались гудки клаксонов, и машины тронулись дальше.
Джон немного успокоился. Ужасно хотелось вымыться после этих потных рук и поцелуев. Было очень жарко. Американец с любопытством смотрел по сторонам. Вчера вечером увидеть ему практически ничего не удалось. Члены американской делегации ехали с вокзала на автобусе по темному скучному городу, где освещались уличными фонарями только тротуары и проезжая часть. Фасады зданий, с их горящими окнами квартир, были похожи на корабли в ночном море. Никакой разноцветной движущейся неоновой рекламы “Coca Cola”, “Malboro”, банков, газет, ресторанов, гостиниц не было видно. Вдруг он увидел большую ярко горящую букву М. Его соседка, Эмели, вскочила и радостно закричала:
- Смотрите, смотрите - это реклама Макдональдса, наконец-то хоть что-то привычное!
Но переводчик, симпатичный такой парень Алекс, удивленно ответил:
- Какого такого Макдональдса?! Буква М означает, что это вход в Московское метро. Наше метро самое комфортное и красивое в мире. Вам всем раздадут специальные фестивальные карточки с вашими именами и адресом, где вы будете жить в Москве, и по ним вы сможете ездить бесплатно в общественном транспорте, в том числе и в метро. А еще, с сегодняшнего дня в нашем городе начали освещать Кремль, и туда теперь может прийти каждый.
- Это действительно большой шаг к мировой безопасности, если русские “подсветили” Кремль. Раньше они выключали ночное освещение правительственных и других важных зданий, соблюдали светомаскировку на случай внезапной бомбежки,- негромко прокомментировал слова переводчика Стив.
Машины окружались толпой и останавливались еще несколько раз. Все успокоились по-немногу. Переводчик Алекс объяснил, что не надо беспокоиться - это такая русская национальная традиция встречать гостей. Иногда даже особо почетных гостей подбрасывают на руках человек шесть. При этих словах Эмели ойкнула и тихонько заплакала, чтобы никто не видел.
На других автомобилях процесс осязательного познания похоже сильно возбуждал больше всего чернокожих братьев, им это очень нравилось, и они пребывали в состоянии крайней готовности. И если бы не необходимость двигаться дальше и многочисленные свидетели, они бы уже реализовали свое возбуждение с москвичками и москвичами в более интимной обстановке.
Джон снимал происходящее на свою камеру, когда его машина подошла к Колхозной площади, на углу которой со стороны Сретенки стояло здание Щербаковского универмага. На его крыше сидело несколько сотен людей, которые хотели по-лучше рассмотреть происходящее. Джон начал снимать это двухэтажное здание и людей на крыше, когда словил в объективе камеры трещину, побежавшую по фасаду. Раздался треск напоминающий сухой выстрел, а потом грохот, летящая шрапнель кирпичей, и столбы плотной цементный пыли заволокли все. Здание сложилось, как карточный домик за несколько секунд, похоронив под собой сотни людей.
Из толпы привычно выдвинулись парни, на ходу доставая из карманов красные повязки, и выстроив оцепление вдоль Садового кольца, перегородили Сретенку. Машины с иностранцами резко увеличили скорость. После нескольких мгновений оцепенения американцы стали требовать, чтобы остановили машину и начали объяснять Алексу, что они могут помочь в спасении людей. Переводчик среагировал быстро и грамотно, сказав, что все необходимые действия уже предпринимаются советскими специалистами, что рядом находится Странноприимный госпиталь - лучшее медицинское учреждение в стране по оказанию экстренной помощи при острой травме.
До самого стадиона Ленина в Лужниках американцы обсуждали происшествие и решили, что надо обратиться к делегатам фестиваля с предложением отменить торжественное открытие и объявить траур по погибшим, а также немедленно начать сбор средств для лечения пострадавших и помощи их семьям.
В Лужниках Джон спрыгнул со своей машины и побежал к соседней, в которой приехал Стив:
- Стив, ты видел эту катастрофу с обрушением здания на площади?! Там погибли сотни, а может быть и тысячи людей! И мы причастны к этой беде! Я всё снял на пленку! Надо помочь русским!
- То, что снял катастрофу на пленку - это отлично. Дай мне немедленно свою камеру, я передам пленку по своим каналам в CNN. Считай, что с сегодняшнего дня с таким материалом ты стал знаменит, а значит и богат. За русских не волнуйся, торжественная церемония открытия будет великолепной, они такие вещи делают с огромным размахом, а про трупы и не вспомнят. Сделают вид, что ничего не случилось. Даже в местной прессе ничего не будет опубликовано. Что такое сотни человеческих жизней по сравнению с праздником борьбы за мир?! А кроме того, они привыкли к массовым жертвам во время народных гуляний. Это одна из их варварских традиций. Даже во время празднеств в честь коронации их последнего царя Николая Второго на Ходынском поле в Москве погибло несколько тысяч человек. О, мне пора исчезать, по-моему эти двое - энергично двигающихся в нашем направлении парней - идут за твоей пленкой. Пока.
Стив быстро схватил камеру Джона и скрылся в толпе. Двое парней, направлявшихся к ним, побежали за Стивом, пытаясь перехватить его.
Джон Кор сидел на трибуне стадиона абсолютно опустошенным. Он все ждал, что кто-то из выступающих на церемонии открытия фестиваля скажет о случившемся, выскажет соболезнования семьям погибших, но все смеялись. Окружающие Джона молодые глаза излучали восторг. Со времен древнего Рима среди людей, собиравшихся на трибунах стадионов, человеческие жертвы были делом обычным, а фестиваль являлся событием вселенского масштаба, который никто не позволил бы омрачить из-за пары сотен погибших зевак, неудачно устроившихся на крыше.
Делегатам фестиваля на трибуны поставили клетки с голубями: по десять птиц в каждой. По команде старших на трибунах парни и девушки выпустили голубей, подбросив их в небо. Глядя на них, Джон вдруг почувствовал облегчение, он понял, что летящие голуби открывают дорогу благой вести и любви на эту часть земли, где сердца присутствующих будут разбужены.