Американский коп татарин Виктор
- А-а-а, - закричал я, радуясь, что удача, похоже, решила ко мне вернуться. - Так ты русский?
- Татарин. Я вас завоевал. А потом свалил от вас, потому что у вас оказался гребаный бардак. А мы, татары, бардак не любим.
- Русский, - сказал я, широко улыбаясь. Чувство юмора сразу расположило меня к этому парню.
Напарник у него был черным. И угрюмым. Он что-то спросил у «русского». Тот ответил. Чернокожий кивнул.
- Я пояснил Фрэнку, что мы с тобой из одной кантри, и будет проще, если я с тобой поговорю…
- Хорошо, - я кивнул с готовностью. К этому копу-татарину из России, хоть он нашу страну и недолюбливал, я проникся доверием с первой же минуты. Было в нем что-то от доброго сказочного богатыря. Хоть и татарин, а походил он на Добрыню Никитича.
- Итак, как ты себя чувствуешь?
- Хреново.
- Стоп. Если тебе совсем хреново, то поехали в хоспитал. Там тебя обследуют…
- Нет, ну не настолько хреново. По морде огреб просто.
- А вдруг у тебя внутреннее кровотечение? - с сомнением сказал он. - В хоспитал все равно придется поехать. Ты давай, собирайся…
- Да я, собственно, уже собран.
- Не понял. У тебя вещей больше никаких нет?!
- У меня украли все вещи, - радостно заявил я. - И паспорт украли.
- А водительские права?
- А прав у меня и не было.
Тут полисмен посмотрел на меня с нехорошим интересом, и я понял, что сморозил что-то не то.
- Не привез с собой. А здесь не успел получить.
- Понятно. Давно из Союза?
- Недавно. Месяц, может.
- То-то я смотрю. Так тебя, значит, ограбили? Украли все документы? Раздели? Избили? Так?
- Ну да.
- Изнасиловали?
- Что?
- Я спрашиваю - изнасиловали?
- Нет, конечно.
- Так я и знал… - Я понял, что Виктор так шутит. Наверное. - Ну поехали в офис. - сказал он.
- А как же хоспитал?
- Да я подумал тут… у нас там врач есть, осмотрит тебя… Ты, вроде, в норме. У тебя же медикэйр отсутствует, я так понимаю?
- Угу, - горестно подтвердил я.
- Всё с тобой понятно. А в Штаты ты как приехал?
Я смекнул, что дело принимает нехороший оборот.
- Извини, тебя как зовут?
- Виктор.
- А я Степан. Степа. - Руку я ему протягивать не стал. Не был уверен, что он ее пожмет. Он же не знает, с кем имеет дело - может, я закоренелый преступник, какой-нибудь киллер русской мафии. - Слушай, Виктор, мне действительно очень, очень нужна помощь. Видишь, в какой жопе я оказался. Ты, когда по-русски со мной заговорил, я сразу понял, что все будет хорошо. Ведь мы же русские люди, ну то есть соотечественники, должны помогать друг другу.
- Лиссен ту ми, друг, - Виктор поморщился, - это в Совке все друг за дружку. А здесь каждый сам за себя. Живет, как может. Понял? И на вопрос ответь. Желательно, честно. И быстро. Ты в Штаты по какой визе приехал?
- По туристической.
- И когда она у тебя заканчивается?
- Закончилась уже.
Виктор помрачнел.
- Ну чего… ты, друг, извини, но мне придется вызвать айсов. Ничего личного. Работа такая.
- Ты меня неправильно понял. У меня есть адвокат. И я уже был в иммиграционной тюрьме. Но оттуда меня вытащили. За залог по поручительству. И теперь я жду суда.
- Как зовут адвоката?
- Иосиф Хейфец.
- Координаты его есть? Телефон, чтобы позвонить - подтвердить твою личность?
- Я визитку в паспорт вложил. А паспорт украли.
- Понятно. Ну, чего, поехали в офис. Там пробьем по базе твоего адвоката. Он из Большого Яблока?
- Да, конечно, он местный.
- Тогда найдем его. По-о-однимем среди ночи… - почти пропел Виктор. - Эх, люблю я будить адвокатов. Фрэнк, - обратился он коллеге. - Вот ду ю финк эбоут лоерс?
- I hate them, - ответил Фрэнк и отвернулся. Виктор засмеялся. - Ладно, не парься, как говорят в Совке, соотечественник. Мы хоть и со сложным характером, но правильные копы. Поможем тебе, чем сможем. Да, Фрэнк?
- Йэ, - пробасил негр.
Я просиял.
Вскоре я уже сидел в полицейской машине, на заднем сиденье - за решеткой. Но разговаривать это не мешало.
- Так кто, ты говоришь, тебя ограбил? - спросил Виктор.
- Какой-то странный тип. То ли баба, то ли мужик. Лето, а он в шапке. Бейсболка. С ушами. И в перчатках без пальцев. Черный, само собой. Белки глаз у него такие желтые еще. Как будто он болеет чем-то. Хилый. Весит килограммов сорок. Будто из концлагеря.
- Такой болезный, и такого нормального русского мужика грабанул?
- Так уж получилось… Я отвернулся. Он меня по голове ударил чем-то тяжелым.
- Голова не болит? Все хорошо помнишь?
- Да, вроде, прошла.
- Наверное, этот хилый катил тележку, набитую банками и всяким хламом?
- Точно! - вскричал я, пораженный до глубины души.
- Ну, все понятно. Знаю я этого типа. Это наркоша один. Наш стукач. Обычно он такими делами не балуется. Но, видно, не хотел случай упускать. Очень ты ему понравился.
Виктор замолчал.
- Вы прямо, как из «Смертельного оружия», парни, - сказал я через некоторое время.
- Мэл Гибсон? - отозвался Виктор. - Я думал, что больше похож на Эрика Робертса. Знаешь Эрика Робертса?
- Лично нет. Но я читал, что он плохо обращался с сестрой.
- Очень плохо. Проигрывал ее в карты. Но это все селебрити-слухи, мэн. Лично я в это не верю. Пиар. Понимаешь?
- Пи-ар? - переспросил я.
Слово «пиар» тогда еще было не в ходу в России.
- Сразу видно, что в Штатах ты недавно. А я тринадцать лет. Ты бы хотел, чтобы у тебя была репутация парня, который проигрывал свою сестру в карты?
- Нет, конечно.
- Вот видишь. А Эрик Робертс хочет. Это называется пиар. Он кажется плохим. У него харизма отъявленного негодяя и преступника, и ему дают хорошие роли. Так это все работает.
Виктор принялся рассуждать о киношниках, что - все они люди со странностями, что он раньше жил в Лос-Анхелесе (так он называл этот город), так там нормального человека не встретишь. Каждая официантка, каждый парикмахер, любой бездомный на улице - все актеры.
- Человек снялся в эпизоде в картине «Жирные ляжки-5», а гонору, как будто он сам Мэл Гибсон. Хотя Гибсон, говорят, парень не плохой… Во всяком случае, про него не рассказывают, что он проигрывал свою сестру в карты. Католик. Пятеро или шестеро детей. Точно не скажу. Живет на своей ферме. Выращивает кукурузу. Уважаю его за это. А эти, в Голливуде…
- А ты в полиции Бронкса один русский? - спросил я, чтобы поддержать беседу.
- Татарин, - поправил Виктор. - Да есть там у нас еще одна. Тоже русская, - он хмыкнул. - Мы с ней, правда, не разговариваем третий день. С тех пор как это сучка на меня выплеснула суп?
- Что сделала?
- Супом горячим плеснула в столовой. Она у нас немножко не в себе. ФЕминист. Считает, что все мужики шовинистс и ущемляют ее права. А еще подозревает нас в секшуал харразмент. Поэтому ее все обходят стороной.
- В чем подозревает?
- Ну ты совсем отсталый… Секшуал харразмент. Это домогательства. Когда мужик намекает на секс. Делает дёрти, очень дёрти, грязные, намёки. Уразумел?
- И что тут такого?
- За это можно хорошо огрести. И одним штрафом не отделаешься.
- А как же с женщинами заигрывать? Чтобы они поняли, что ты в них заинтересован?
- А никак. Потому что они любой намек могут расценить, как секшуал харразмент. Вот ты ей говоришь, к примеру, комплимент. «Ты сегодня отлично выглядишь, Кейт». А потом тебя вызывает капитан. «Ну что, извращенец, ты почему клеишься к Кейт Лобкофф?» Ты такой: «Я?! Капитан, да я ни сном, ни духом… Да она мне даже не нравится». А он ничего слушать не хочет. Вот ее рапорт. Я пока попридержу его. Но если это снова повторится…
По тому, как Виктор в красках описывал эту сцену, я понял, что она происходила на самом деле, и подивился, как в Америке странно обстоит дело с общением между полами.
- Зато она тебе может сказать, что угодно. «Отлично у тебя, Виктор, сегодня член из брюк выпирает. Пойдем трахаться сегодня вечером». И это нормально. Хотя можно, конечно, тоже на нее рапорт накатать. Но ты ведь мужик. Такое делать - западло. Да и другие копы не поймут. Даже Фрэнк, и тот не поймет, хоть он и не совсем мужик. Да, Фрэнк?
- Йэ.
Парочка, конечно, была колоритная. Мне понравилось кататься с Фрэнком и Виктором по району, только я не понимал, почему мы никак не приедем. Не может же участок находиться черт знает где. У меня сложилось впечатление, что мы ездим по кругу. Ну да, вот этот белый обшарпанный дом с покосившейся вывеской мы точно проезжали.
- А куда мы едем? - спросил я.
- Ты же просил тебе помочь… Вот, помогаю по мере сил. Расслабься. Это мой район…
- Ясно. - Я решил довериться Виктору. Он производил впечатление человека, который знает, что делает.
- Меня поначалу хотели с Кейт в смену ставить. Прикинь? После такого-то. Но я - ни в какую. Капитан раскричался. А он у нас суровый малый. Хули ты, говорит, права качаешь? Если надо будет, ты даже с Фрэнком будешь ездить. - Виктор кивнул на своего напарника. - С Фрэнком же никто не хотел работать. А я говорю, окей - давайте я буду с Фрэнком, мне, в принципе, по хрену. Все лучше, чем с Кэйт.
- А чем Фрэнк всем не угодил? Тяжелый характер? - Я подумал, что за все время, пока мы общались, чернокожий коп даже ни разу не улыбнулся. Хотя американцы обычно источают радость жизни по поводу и без, оскаливая хорошо отбеленную пасть. И говорил редко - отрывистыми предложениями.
- А он - гей, - сказал Виктор.
- Гей? В полиции?
- Ну и что. Это в России все скрывают ориентэйшн. Хотя наверняка их везде полно. А Америка - свободная страна. Тут каждый живет, как хочет. У нас тут весь шоу-бизнес - сплошные геи, киношники тоже, артисты всякие, парикмахеры, стилисты, дизайнеры, даже политики - иногда прямо заявляют - люблю, мол, мужикам впердолить по самые гланды. И ничего, работают потом… Я их в Лос-Анхелесе насмотрелся. Некоторые даже не геи, но за то, чтобы в кино сняться, готовы продюсеру отсосать… Но Фрэнк, конечно, скрывал поначалу. Но потом как-то так получилось, что все всё равно всё узнали. Сначала слушок прошел. А потом парочка наших ездила по делу в гей-бар. Там у них рейд был, облава, одного дилера брали. А у Фрэнка как раз выходной был. Они его там и застали. В коже. Фуражке. И с каким-то пидором в обнимку. Фрэнк, - обратился Виктор к напарнику и перешел на английский: - Я рассказываю Степану, что ты гей. Ничего?
Фрэнк безразлично пожал плечами - мол, мне все равно.
- Интересно, - сказал я. - Никогда бы не подумал.
- Так он эктив. Был бы пэссив, сразу было бы заметно. А так - Фрэнк совсем, как мужик. Качается. На стрельбах один из лучших. Нормативы у него лучше, чем у меня.
- Целоваться не лез?
- Чего-о-о?! - взревел Виктор. - Ты свои шуточки брось. А то я помогать тебе быстро брошу. Даже адвоката твоего искать не буду. Засажу тебя в твоем голожопом виде в камеру, и будешь там сидеть до выяснения личности.
- Да это же шутка была, - испугался я.
- Шутник значит… Так, стоп, здесь. Фрэнки, парк хиа, плиз. Вот тут этот маза факер живет. В принципе, должен быть дома. А если он дома, тебе крупно повезло…
- Спасибо!
- Погоди, рано благодарить.
Виктор вылез из машины, взял наперевес резиновую дубинку с боковой ручкой и направился к ближайшему дому, такого убого вида, что даже входную дверь кто-то снял и утащил. А может, ее изначально не стали ставить… Не заходя внутрь, Виктор постучал дубинкой по дверному косяку. Что-то прокричал по-английски… Оглянулся. Фрэнк тоже выбрался наружу, и спокойно наблюдал за напарником. Я сидел в салоне, припав к стеклу.
Наверное, из-за зажатой в руке дубинки казалось, что Виктор сильно рискует. Из-за меня, между прочим. Хороший все же парень! Решил мне помочь, хоть и видит меня в первый раз. Впрочем, это его работа - помогать тем, кто попал в неприятности. Он же коп. Что это я расчувствовался?
Он еще раз стукнул по косяку и скрылся внутри дома. Через несколько минут появился. Сел в машину. И сказал:
- Никого живого. Не повезло.
- А он так и живет без двери? Заходи, кто хочешь? Бери, что хочешь?
- Там внутри вонючий притон. Хочешь посмотреть? Наркоши валяются в собственной блевотине и ссанье. Зрелище незабываемое.
- Спасибо, я, пожалуй, обойдусь.
- Ну и правильно… Фрэнк, - крикнул Виктор. - Летс го. Поехали на базу.
Начало:
1. http://sociopat-dairy.livejournal.com/92805.html
2. http://sociopat-dairy.livejournal.com/93324.html
3. http://sociopat-dairy.livejournal.com/93812.html
4. http://sociopat-dairy.livejournal.com/94904.html
- Татарин. Я вас завоевал. А потом свалил от вас, потому что у вас оказался гребаный бардак. А мы, татары, бардак не любим.
- Русский, - сказал я, широко улыбаясь. Чувство юмора сразу расположило меня к этому парню.
Напарник у него был черным. И угрюмым. Он что-то спросил у «русского». Тот ответил. Чернокожий кивнул.
- Я пояснил Фрэнку, что мы с тобой из одной кантри, и будет проще, если я с тобой поговорю…
- Хорошо, - я кивнул с готовностью. К этому копу-татарину из России, хоть он нашу страну и недолюбливал, я проникся доверием с первой же минуты. Было в нем что-то от доброго сказочного богатыря. Хоть и татарин, а походил он на Добрыню Никитича.
- Итак, как ты себя чувствуешь?
- Хреново.
- Стоп. Если тебе совсем хреново, то поехали в хоспитал. Там тебя обследуют…
- Нет, ну не настолько хреново. По морде огреб просто.
- А вдруг у тебя внутреннее кровотечение? - с сомнением сказал он. - В хоспитал все равно придется поехать. Ты давай, собирайся…
- Да я, собственно, уже собран.
- Не понял. У тебя вещей больше никаких нет?!
- У меня украли все вещи, - радостно заявил я. - И паспорт украли.
- А водительские права?
- А прав у меня и не было.
Тут полисмен посмотрел на меня с нехорошим интересом, и я понял, что сморозил что-то не то.
- Не привез с собой. А здесь не успел получить.
- Понятно. Давно из Союза?
- Недавно. Месяц, может.
- То-то я смотрю. Так тебя, значит, ограбили? Украли все документы? Раздели? Избили? Так?
- Ну да.
- Изнасиловали?
- Что?
- Я спрашиваю - изнасиловали?
- Нет, конечно.
- Так я и знал… - Я понял, что Виктор так шутит. Наверное. - Ну поехали в офис. - сказал он.
- А как же хоспитал?
- Да я подумал тут… у нас там врач есть, осмотрит тебя… Ты, вроде, в норме. У тебя же медикэйр отсутствует, я так понимаю?
- Угу, - горестно подтвердил я.
- Всё с тобой понятно. А в Штаты ты как приехал?
Я смекнул, что дело принимает нехороший оборот.
- Извини, тебя как зовут?
- Виктор.
- А я Степан. Степа. - Руку я ему протягивать не стал. Не был уверен, что он ее пожмет. Он же не знает, с кем имеет дело - может, я закоренелый преступник, какой-нибудь киллер русской мафии. - Слушай, Виктор, мне действительно очень, очень нужна помощь. Видишь, в какой жопе я оказался. Ты, когда по-русски со мной заговорил, я сразу понял, что все будет хорошо. Ведь мы же русские люди, ну то есть соотечественники, должны помогать друг другу.
- Лиссен ту ми, друг, - Виктор поморщился, - это в Совке все друг за дружку. А здесь каждый сам за себя. Живет, как может. Понял? И на вопрос ответь. Желательно, честно. И быстро. Ты в Штаты по какой визе приехал?
- По туристической.
- И когда она у тебя заканчивается?
- Закончилась уже.
Виктор помрачнел.
- Ну чего… ты, друг, извини, но мне придется вызвать айсов. Ничего личного. Работа такая.
- Ты меня неправильно понял. У меня есть адвокат. И я уже был в иммиграционной тюрьме. Но оттуда меня вытащили. За залог по поручительству. И теперь я жду суда.
- Как зовут адвоката?
- Иосиф Хейфец.
- Координаты его есть? Телефон, чтобы позвонить - подтвердить твою личность?
- Я визитку в паспорт вложил. А паспорт украли.
- Понятно. Ну, чего, поехали в офис. Там пробьем по базе твоего адвоката. Он из Большого Яблока?
- Да, конечно, он местный.
- Тогда найдем его. По-о-однимем среди ночи… - почти пропел Виктор. - Эх, люблю я будить адвокатов. Фрэнк, - обратился он коллеге. - Вот ду ю финк эбоут лоерс?
- I hate them, - ответил Фрэнк и отвернулся. Виктор засмеялся. - Ладно, не парься, как говорят в Совке, соотечественник. Мы хоть и со сложным характером, но правильные копы. Поможем тебе, чем сможем. Да, Фрэнк?
- Йэ, - пробасил негр.
Я просиял.
Вскоре я уже сидел в полицейской машине, на заднем сиденье - за решеткой. Но разговаривать это не мешало.
- Так кто, ты говоришь, тебя ограбил? - спросил Виктор.
- Какой-то странный тип. То ли баба, то ли мужик. Лето, а он в шапке. Бейсболка. С ушами. И в перчатках без пальцев. Черный, само собой. Белки глаз у него такие желтые еще. Как будто он болеет чем-то. Хилый. Весит килограммов сорок. Будто из концлагеря.
- Такой болезный, и такого нормального русского мужика грабанул?
- Так уж получилось… Я отвернулся. Он меня по голове ударил чем-то тяжелым.
- Голова не болит? Все хорошо помнишь?
- Да, вроде, прошла.
- Наверное, этот хилый катил тележку, набитую банками и всяким хламом?
- Точно! - вскричал я, пораженный до глубины души.
- Ну, все понятно. Знаю я этого типа. Это наркоша один. Наш стукач. Обычно он такими делами не балуется. Но, видно, не хотел случай упускать. Очень ты ему понравился.
Виктор замолчал.
- Вы прямо, как из «Смертельного оружия», парни, - сказал я через некоторое время.
- Мэл Гибсон? - отозвался Виктор. - Я думал, что больше похож на Эрика Робертса. Знаешь Эрика Робертса?
- Лично нет. Но я читал, что он плохо обращался с сестрой.
- Очень плохо. Проигрывал ее в карты. Но это все селебрити-слухи, мэн. Лично я в это не верю. Пиар. Понимаешь?
- Пи-ар? - переспросил я.
Слово «пиар» тогда еще было не в ходу в России.
- Сразу видно, что в Штатах ты недавно. А я тринадцать лет. Ты бы хотел, чтобы у тебя была репутация парня, который проигрывал свою сестру в карты?
- Нет, конечно.
- Вот видишь. А Эрик Робертс хочет. Это называется пиар. Он кажется плохим. У него харизма отъявленного негодяя и преступника, и ему дают хорошие роли. Так это все работает.
Виктор принялся рассуждать о киношниках, что - все они люди со странностями, что он раньше жил в Лос-Анхелесе (так он называл этот город), так там нормального человека не встретишь. Каждая официантка, каждый парикмахер, любой бездомный на улице - все актеры.
- Человек снялся в эпизоде в картине «Жирные ляжки-5», а гонору, как будто он сам Мэл Гибсон. Хотя Гибсон, говорят, парень не плохой… Во всяком случае, про него не рассказывают, что он проигрывал свою сестру в карты. Католик. Пятеро или шестеро детей. Точно не скажу. Живет на своей ферме. Выращивает кукурузу. Уважаю его за это. А эти, в Голливуде…
- А ты в полиции Бронкса один русский? - спросил я, чтобы поддержать беседу.
- Татарин, - поправил Виктор. - Да есть там у нас еще одна. Тоже русская, - он хмыкнул. - Мы с ней, правда, не разговариваем третий день. С тех пор как это сучка на меня выплеснула суп?
- Что сделала?
- Супом горячим плеснула в столовой. Она у нас немножко не в себе. ФЕминист. Считает, что все мужики шовинистс и ущемляют ее права. А еще подозревает нас в секшуал харразмент. Поэтому ее все обходят стороной.
- В чем подозревает?
- Ну ты совсем отсталый… Секшуал харразмент. Это домогательства. Когда мужик намекает на секс. Делает дёрти, очень дёрти, грязные, намёки. Уразумел?
- И что тут такого?
- За это можно хорошо огрести. И одним штрафом не отделаешься.
- А как же с женщинами заигрывать? Чтобы они поняли, что ты в них заинтересован?
- А никак. Потому что они любой намек могут расценить, как секшуал харразмент. Вот ты ей говоришь, к примеру, комплимент. «Ты сегодня отлично выглядишь, Кейт». А потом тебя вызывает капитан. «Ну что, извращенец, ты почему клеишься к Кейт Лобкофф?» Ты такой: «Я?! Капитан, да я ни сном, ни духом… Да она мне даже не нравится». А он ничего слушать не хочет. Вот ее рапорт. Я пока попридержу его. Но если это снова повторится…
По тому, как Виктор в красках описывал эту сцену, я понял, что она происходила на самом деле, и подивился, как в Америке странно обстоит дело с общением между полами.
- Зато она тебе может сказать, что угодно. «Отлично у тебя, Виктор, сегодня член из брюк выпирает. Пойдем трахаться сегодня вечером». И это нормально. Хотя можно, конечно, тоже на нее рапорт накатать. Но ты ведь мужик. Такое делать - западло. Да и другие копы не поймут. Даже Фрэнк, и тот не поймет, хоть он и не совсем мужик. Да, Фрэнк?
- Йэ.
Парочка, конечно, была колоритная. Мне понравилось кататься с Фрэнком и Виктором по району, только я не понимал, почему мы никак не приедем. Не может же участок находиться черт знает где. У меня сложилось впечатление, что мы ездим по кругу. Ну да, вот этот белый обшарпанный дом с покосившейся вывеской мы точно проезжали.
- А куда мы едем? - спросил я.
- Ты же просил тебе помочь… Вот, помогаю по мере сил. Расслабься. Это мой район…
- Ясно. - Я решил довериться Виктору. Он производил впечатление человека, который знает, что делает.
- Меня поначалу хотели с Кейт в смену ставить. Прикинь? После такого-то. Но я - ни в какую. Капитан раскричался. А он у нас суровый малый. Хули ты, говорит, права качаешь? Если надо будет, ты даже с Фрэнком будешь ездить. - Виктор кивнул на своего напарника. - С Фрэнком же никто не хотел работать. А я говорю, окей - давайте я буду с Фрэнком, мне, в принципе, по хрену. Все лучше, чем с Кэйт.
- А чем Фрэнк всем не угодил? Тяжелый характер? - Я подумал, что за все время, пока мы общались, чернокожий коп даже ни разу не улыбнулся. Хотя американцы обычно источают радость жизни по поводу и без, оскаливая хорошо отбеленную пасть. И говорил редко - отрывистыми предложениями.
- А он - гей, - сказал Виктор.
- Гей? В полиции?
- Ну и что. Это в России все скрывают ориентэйшн. Хотя наверняка их везде полно. А Америка - свободная страна. Тут каждый живет, как хочет. У нас тут весь шоу-бизнес - сплошные геи, киношники тоже, артисты всякие, парикмахеры, стилисты, дизайнеры, даже политики - иногда прямо заявляют - люблю, мол, мужикам впердолить по самые гланды. И ничего, работают потом… Я их в Лос-Анхелесе насмотрелся. Некоторые даже не геи, но за то, чтобы в кино сняться, готовы продюсеру отсосать… Но Фрэнк, конечно, скрывал поначалу. Но потом как-то так получилось, что все всё равно всё узнали. Сначала слушок прошел. А потом парочка наших ездила по делу в гей-бар. Там у них рейд был, облава, одного дилера брали. А у Фрэнка как раз выходной был. Они его там и застали. В коже. Фуражке. И с каким-то пидором в обнимку. Фрэнк, - обратился Виктор к напарнику и перешел на английский: - Я рассказываю Степану, что ты гей. Ничего?
Фрэнк безразлично пожал плечами - мол, мне все равно.
- Интересно, - сказал я. - Никогда бы не подумал.
- Так он эктив. Был бы пэссив, сразу было бы заметно. А так - Фрэнк совсем, как мужик. Качается. На стрельбах один из лучших. Нормативы у него лучше, чем у меня.
- Целоваться не лез?
- Чего-о-о?! - взревел Виктор. - Ты свои шуточки брось. А то я помогать тебе быстро брошу. Даже адвоката твоего искать не буду. Засажу тебя в твоем голожопом виде в камеру, и будешь там сидеть до выяснения личности.
- Да это же шутка была, - испугался я.
- Шутник значит… Так, стоп, здесь. Фрэнки, парк хиа, плиз. Вот тут этот маза факер живет. В принципе, должен быть дома. А если он дома, тебе крупно повезло…
- Спасибо!
- Погоди, рано благодарить.
Виктор вылез из машины, взял наперевес резиновую дубинку с боковой ручкой и направился к ближайшему дому, такого убого вида, что даже входную дверь кто-то снял и утащил. А может, ее изначально не стали ставить… Не заходя внутрь, Виктор постучал дубинкой по дверному косяку. Что-то прокричал по-английски… Оглянулся. Фрэнк тоже выбрался наружу, и спокойно наблюдал за напарником. Я сидел в салоне, припав к стеклу.
Наверное, из-за зажатой в руке дубинки казалось, что Виктор сильно рискует. Из-за меня, между прочим. Хороший все же парень! Решил мне помочь, хоть и видит меня в первый раз. Впрочем, это его работа - помогать тем, кто попал в неприятности. Он же коп. Что это я расчувствовался?
Он еще раз стукнул по косяку и скрылся внутри дома. Через несколько минут появился. Сел в машину. И сказал:
- Никого живого. Не повезло.
- А он так и живет без двери? Заходи, кто хочешь? Бери, что хочешь?
- Там внутри вонючий притон. Хочешь посмотреть? Наркоши валяются в собственной блевотине и ссанье. Зрелище незабываемое.
- Спасибо, я, пожалуй, обойдусь.
- Ну и правильно… Фрэнк, - крикнул Виктор. - Летс го. Поехали на базу.
Начало:
1. http://sociopat-dairy.livejournal.com/92805.html
2. http://sociopat-dairy.livejournal.com/93324.html
3. http://sociopat-dairy.livejournal.com/93812.html
4. http://sociopat-dairy.livejournal.com/94904.html