Как начинается насилие для человека.
Не только буржуазное общество (оставим что было до него) является обществом насилия, но уже и буржуазная семья ставит зачатки насилия и навязывания воли. Речь, конечно, не о всех поголовно семьях. Меня, скажем, не били никогда. Речь о самой сути вопроса насилия в буржуазной семье, о классовом характере насилия вообще.
Оригинал взят у marlenditrix в post
........Детей били, они вырастали и в свою очередь били собственных
детей. Так повторялось век за веком. Редко звучали открытые
протесты. Даже те гуманисты и педагоги, которые славились
своей добротой и мягкостью, как, например, Петрарка, Ашэм, Ко-
менский, Песталоцди, одобряли битье детей. Жена Мильтона
жаловалась, что не выносит криков своих племянников, когда муж
их бьет; Бетховен хлестал учеников вязальными спицами, а иногда
колол. Даже принадлежность к королевской семье не освобождала
от побоев, чему пример - детство Людовика XIII. За
обедом рядом с его отцом лежал кнут, а сам дофин уже в 17
месяцев прекрасно знал, что, если ему показали кнут, надо замолкнуть.
В 25 месяцев его начали бить регулярно, часто по голому
телу. Время от времени ему снились кошмары на тему битья,
которое начиналось утром, как только он просыпался. Уже
будучи королем, Людовик часто в ужасе просыпался по ночам,
ожидая утренней порки. В день коронации восьмилетнего Людовика
высекли, и он сказал: «Лучше я обойдусь без всех этих
почестей, лишь бы меня не секли».
Когда ребенок не был спеленут, его усиленно закаляли разными
способами. Это наводит на мысль, что одной из функций
пеленания было сдерживание негативных наклонностей родителей
в отношении ребенка. Я еще не слышал о родителе, который
бил бы спеленутого младенца. В то же время даже очень
маленьких детей, когда они находились не в пеленках, били
сплошь и рядом - верный признак «синдрома рукоприкладства».
Сюзанна Уэсли говорит о своих детях: «Примерно в год их учили
бояться палки и кричать тише». Джованни Доминичи замечает,
что бил младенцев «часто, но не сильно...» Руссо рассказывает,
как младенцев уже в первые дни били, чтобы успокоить. Одна
мать пишет о своем первом сражении с четырехмесячным младенцем.
«Я лупила его, пока рука не устала, буквально живого
места не оставила, а он хоть бы на йоту уступил». Таких примеров
сколько угодно.
Оригинал взят у marlenditrix в post
........Детей били, они вырастали и в свою очередь били собственных
детей. Так повторялось век за веком. Редко звучали открытые
протесты. Даже те гуманисты и педагоги, которые славились
своей добротой и мягкостью, как, например, Петрарка, Ашэм, Ко-
менский, Песталоцди, одобряли битье детей. Жена Мильтона
жаловалась, что не выносит криков своих племянников, когда муж
их бьет; Бетховен хлестал учеников вязальными спицами, а иногда
колол. Даже принадлежность к королевской семье не освобождала
от побоев, чему пример - детство Людовика XIII. За
обедом рядом с его отцом лежал кнут, а сам дофин уже в 17
месяцев прекрасно знал, что, если ему показали кнут, надо замолкнуть.
В 25 месяцев его начали бить регулярно, часто по голому
телу. Время от времени ему снились кошмары на тему битья,
которое начиналось утром, как только он просыпался. Уже
будучи королем, Людовик часто в ужасе просыпался по ночам,
ожидая утренней порки. В день коронации восьмилетнего Людовика
высекли, и он сказал: «Лучше я обойдусь без всех этих
почестей, лишь бы меня не секли».
Когда ребенок не был спеленут, его усиленно закаляли разными
способами. Это наводит на мысль, что одной из функций
пеленания было сдерживание негативных наклонностей родителей
в отношении ребенка. Я еще не слышал о родителе, который
бил бы спеленутого младенца. В то же время даже очень
маленьких детей, когда они находились не в пеленках, били
сплошь и рядом - верный признак «синдрома рукоприкладства».
Сюзанна Уэсли говорит о своих детях: «Примерно в год их учили
бояться палки и кричать тише». Джованни Доминичи замечает,
что бил младенцев «часто, но не сильно...» Руссо рассказывает,
как младенцев уже в первые дни били, чтобы успокоить. Одна
мать пишет о своем первом сражении с четырехмесячным младенцем.
«Я лупила его, пока рука не устала, буквально живого
места не оставила, а он хоть бы на йоту уступил». Таких примеров
сколько угодно.