Россия меж двух Корей
Совет Безопасности ООН выступил с заявлением, в котором осудил потопление южнокорейского корабля «Чхонан» в Желтом море. При этом все 15 членов Совбеза воздержались от обвинений КНДР в причастности к гибели корвета.
Старт этой эпопее был дан 26 марта нынешнего года, когда, по невыясненным до конца причинам, в Желтом море, у островов Пэннёндо затонул корвет - говоря языком наших военно-морских специалистов, сторожевой корабль - южнокорейских ВМС. Уже на следующий день сеульский политический бомонд буквально ошарашил всех заявлениями о причастности Северной Кореи к инциденту. Это звучало странно - особенно на фоне первоначальных заявлений «распорядителей» Сеула, американцев о том, что признаков, указывающих на причастность Пхеньяна к данному делу, нет. Однако упрямство Южной Кореи начало приносить свои плоды, вскоре и Вашингтон заявил: по-видимому, причина гибели корабля - в действиях северокорейцев. Причина поворота в том, что президент Ли Мен Бак на время смог заставить Белый дом действовать по своему сценарию. Эту возможность ему предоставили факты, которые упрямо свидетельствуют о прямой причастности американцев к инциденту.
Кратко напомню самые главные. Инцидент с «Чхонаном» произошел в ходе неафишировавшихся американо-южнокорейских маневров.
К месту трагедии наведались американский посол и командующий американским контингентом в Корее. Не имей они отношения к данному делу, появляться им там было бы просто незачем.
Дальше - больше. Работавшие в районе островов водолазы совершали погружения в определенной точке, обозначенной третьим буем - два первых были установлены в районе нахождения на дне носа и кормы затонувшего корабля. Появились сообщения о том, что опытный корейский военный водолаз обнаружил некий большой объект. На следующий день он внезапно скончался на борту оборудованного декомпрессионной камерой американского спасательного судна от… «кессонной болезни». Из многочисленных американских военных водолазов не пострадал никто. К тому же выдвигались версии о столкновении «Чхонана» с американской подводной лодкой. На это указывали характерные царапины на корпусе - они были видны в момент подъема корабля, но потом куда-то исчезли, очевидно, успешно поработала официальная следственная комиссия.
Так вот, судя по всему, Ли Мен Бак решил играть по своим правилам - поскольку с самого начала знал о реальном виновнике случившегося. Припугнув американцев - если правда о трагедии станет известна в Южной Корее, то американцам в этой стране может прийтись туго - он заставил их следовать в своем фарватере. Одним из первых его требований было ужесточение подходов к Пхеньяну. А ведь как раз на то время была намечена поездка главного северокорейского переговорщика по ядерной проблеме в США. После гибели корвета «стало не до этого». Затем последовало сворачивание всех межкорейских проектов, резкое обострение на границе - настала очередь заявить о своих претензиях и Пхеньяну, назвавшему истерику, которую закатил Сеул, «откровенным фарсом».
Одним из основных требований Ли Мен Бака было принятие Советом Безопасности ООН мер в отношении Северной Кореи. Сеульские эмиссары исколесили весь мир, добиваясь поддержки. Побывали они и в Москве. Надо полагать, что верили им довольно неохотно. Хотя и выражали официальную поддержку.
Россия оказалась в довольно сложном положении: каждая из Корей напирала, отстаивая свою версию произошедшего.
В заявлениях МИДа поначалу отражалась взвешенная позиция, сводившаяся к необходимости учитывать доводы обеих сторон. На этом фоне неожиданным стало решение российского руководства о поездке группы военно-морских специалистов, которым на месте предстояло разобраться с выводами южнокорейцев. Это был откровенный крен в сторону Сеула. Он еще более усилился после заявлений по итогам саммита «большой восьмерки» в Канаде: мы впрямую осудили Пхеньян.
Подобное развитие ситуации было вполне предсказуемым, ведь для многих наших политиков и бизнесменов Южная Корея, имеющая неплохую динамику торговли с Россией - пример для подражания и потенциальный инвестор. Только вот большую часть объемов торговли составляют наши энергоносители, а южнокорейцы расплачиваются за них своим ширпотребом и организацией отверточных производств с наиболее тяжелыми условиями труда. Во всяком случае, в Сеуле полагали, что Москва уже на его стороне, а Пекин, который категорически не хотел принимать американо-южнокорейскую версию событий, удастся «дожать» позже.
По-видимому, так бы и произошло. Но вот, после визита Дмитрия Медведева в США, неожиданно арестовали «российских шпионов». На подобные шаги принято отвечать адекватно, но высылки американских агентов мы так и не дождались. Однако хоть как-то должны были ответить, вопрос только, как и где. Одним из асимметричных ответов и стал наш поворот - во многом временный - в сторону Пхеньяна. Неожиданно для всех Совет Безопасности ООН принял заявление председателя, в котором, вопреки ожиданиям Сеула, не содержится осуждения в адрес КНДР. Надо полагать, что главную роль здесь сыграла Россия. Тем самым мы, не будучи в силах нанести удар американцам напрямую, укололи их близких союзников. Что ж, метод не новый. В советское время одна из стран соцлагеря, в ответ на объявление ее посла в Москве персоной нон-грата, указала на дверь послу Болгарии, посчитав Софию самым близким нам тогда союзником.
Еще один удар Сеулу был нанесен также «исподтишка»: по сообщениям японской и южнокорейской прессы, мы поделились содержанием своего доклада с китайцами и американцами.
А из нашего документа, согласно публикациям, как раз и следует: гибель «Чхонана» - не результат атаки северных корейцев.
Так что все попытки Ли Мен Бака помешать прямому диалогу Пхеньяна и Вашингтона пошли прахом, сегодня уже имеется договоренность о встрече американских и северокорейских военных, на очереди - возобновление диалога в целях решения ядерной проблемы Корейского полуострова. Все это означает полный провал политики Ли Мен Бака на северокорейском направлении.
Что он может предпринять в ответ на наш демарш? Полагаю, дальше шумихи в прессе дело не пойдет: южнокорейцы кровно заинтересованы в российском рынке, в наших энергоносителях. Да и планы по тихому «оттяпыванию» у нас Приморья легче реализовывать в условиях хороших отношений.
И последнее. Хотелось бы надеяться, что название погибшего корвета «Чхонан» ассоциировалось у нас с его изначальным смыслом - «Небесное спокойствие».
Дмитрий Мельников
Столетие.Ру
Старт этой эпопее был дан 26 марта нынешнего года, когда, по невыясненным до конца причинам, в Желтом море, у островов Пэннёндо затонул корвет - говоря языком наших военно-морских специалистов, сторожевой корабль - южнокорейских ВМС. Уже на следующий день сеульский политический бомонд буквально ошарашил всех заявлениями о причастности Северной Кореи к инциденту. Это звучало странно - особенно на фоне первоначальных заявлений «распорядителей» Сеула, американцев о том, что признаков, указывающих на причастность Пхеньяна к данному делу, нет. Однако упрямство Южной Кореи начало приносить свои плоды, вскоре и Вашингтон заявил: по-видимому, причина гибели корабля - в действиях северокорейцев. Причина поворота в том, что президент Ли Мен Бак на время смог заставить Белый дом действовать по своему сценарию. Эту возможность ему предоставили факты, которые упрямо свидетельствуют о прямой причастности американцев к инциденту.
Кратко напомню самые главные. Инцидент с «Чхонаном» произошел в ходе неафишировавшихся американо-южнокорейских маневров.
К месту трагедии наведались американский посол и командующий американским контингентом в Корее. Не имей они отношения к данному делу, появляться им там было бы просто незачем.
Дальше - больше. Работавшие в районе островов водолазы совершали погружения в определенной точке, обозначенной третьим буем - два первых были установлены в районе нахождения на дне носа и кормы затонувшего корабля. Появились сообщения о том, что опытный корейский военный водолаз обнаружил некий большой объект. На следующий день он внезапно скончался на борту оборудованного декомпрессионной камерой американского спасательного судна от… «кессонной болезни». Из многочисленных американских военных водолазов не пострадал никто. К тому же выдвигались версии о столкновении «Чхонана» с американской подводной лодкой. На это указывали характерные царапины на корпусе - они были видны в момент подъема корабля, но потом куда-то исчезли, очевидно, успешно поработала официальная следственная комиссия.
Так вот, судя по всему, Ли Мен Бак решил играть по своим правилам - поскольку с самого начала знал о реальном виновнике случившегося. Припугнув американцев - если правда о трагедии станет известна в Южной Корее, то американцам в этой стране может прийтись туго - он заставил их следовать в своем фарватере. Одним из первых его требований было ужесточение подходов к Пхеньяну. А ведь как раз на то время была намечена поездка главного северокорейского переговорщика по ядерной проблеме в США. После гибели корвета «стало не до этого». Затем последовало сворачивание всех межкорейских проектов, резкое обострение на границе - настала очередь заявить о своих претензиях и Пхеньяну, назвавшему истерику, которую закатил Сеул, «откровенным фарсом».
Одним из основных требований Ли Мен Бака было принятие Советом Безопасности ООН мер в отношении Северной Кореи. Сеульские эмиссары исколесили весь мир, добиваясь поддержки. Побывали они и в Москве. Надо полагать, что верили им довольно неохотно. Хотя и выражали официальную поддержку.
Россия оказалась в довольно сложном положении: каждая из Корей напирала, отстаивая свою версию произошедшего.
В заявлениях МИДа поначалу отражалась взвешенная позиция, сводившаяся к необходимости учитывать доводы обеих сторон. На этом фоне неожиданным стало решение российского руководства о поездке группы военно-морских специалистов, которым на месте предстояло разобраться с выводами южнокорейцев. Это был откровенный крен в сторону Сеула. Он еще более усилился после заявлений по итогам саммита «большой восьмерки» в Канаде: мы впрямую осудили Пхеньян.
Подобное развитие ситуации было вполне предсказуемым, ведь для многих наших политиков и бизнесменов Южная Корея, имеющая неплохую динамику торговли с Россией - пример для подражания и потенциальный инвестор. Только вот большую часть объемов торговли составляют наши энергоносители, а южнокорейцы расплачиваются за них своим ширпотребом и организацией отверточных производств с наиболее тяжелыми условиями труда. Во всяком случае, в Сеуле полагали, что Москва уже на его стороне, а Пекин, который категорически не хотел принимать американо-южнокорейскую версию событий, удастся «дожать» позже.
По-видимому, так бы и произошло. Но вот, после визита Дмитрия Медведева в США, неожиданно арестовали «российских шпионов». На подобные шаги принято отвечать адекватно, но высылки американских агентов мы так и не дождались. Однако хоть как-то должны были ответить, вопрос только, как и где. Одним из асимметричных ответов и стал наш поворот - во многом временный - в сторону Пхеньяна. Неожиданно для всех Совет Безопасности ООН принял заявление председателя, в котором, вопреки ожиданиям Сеула, не содержится осуждения в адрес КНДР. Надо полагать, что главную роль здесь сыграла Россия. Тем самым мы, не будучи в силах нанести удар американцам напрямую, укололи их близких союзников. Что ж, метод не новый. В советское время одна из стран соцлагеря, в ответ на объявление ее посла в Москве персоной нон-грата, указала на дверь послу Болгарии, посчитав Софию самым близким нам тогда союзником.
Еще один удар Сеулу был нанесен также «исподтишка»: по сообщениям японской и южнокорейской прессы, мы поделились содержанием своего доклада с китайцами и американцами.
А из нашего документа, согласно публикациям, как раз и следует: гибель «Чхонана» - не результат атаки северных корейцев.
Так что все попытки Ли Мен Бака помешать прямому диалогу Пхеньяна и Вашингтона пошли прахом, сегодня уже имеется договоренность о встрече американских и северокорейских военных, на очереди - возобновление диалога в целях решения ядерной проблемы Корейского полуострова. Все это означает полный провал политики Ли Мен Бака на северокорейском направлении.
Что он может предпринять в ответ на наш демарш? Полагаю, дальше шумихи в прессе дело не пойдет: южнокорейцы кровно заинтересованы в российском рынке, в наших энергоносителях. Да и планы по тихому «оттяпыванию» у нас Приморья легче реализовывать в условиях хороших отношений.
И последнее. Хотелось бы надеяться, что название погибшего корвета «Чхонан» ассоциировалось у нас с его изначальным смыслом - «Небесное спокойствие».
Дмитрий Мельников
Столетие.Ру