«Хуже шляхтича - только русский!»
Как литовские политики «образы врагов» лепят
Антипольские настроения в Литве, и антилитовские в Польше по силе и глубине параноидальных подозрений уже весьма напоминают антироссийские, коими прославились и те, и другие.
В Литве нелюбовь к «москалям» в последние десятилетия кормила не одно поколение литовских политиков. А вот антипольская тема (давнишний предмет «кухонных разговоров» в литовских семьях) была приглушена, и только изредка можно было расслышать ее звучавшие публично нотки. Да и как было в 90-е поступать по-другому? Позарез хотелось вступить в ЕС и НАТО, а Польша и там, и там - не самый маленький игрок…
В последние же годы гневные филиппики в адрес «гордяков-поляков» во всю мощь зазвучали как в речах литовских политиков, так и в литовских СМИ.
После вступления в европейские структуры Литва вдруг почувствовала «большую европейскую гордость» и самоуверенно решила поставить соседку на место.
В итоге литовско-польское противостояние все больше набирает обороты, а это, по мнению британского еженедельника «The Economist», недопустимо. Подобное развитие событий идет вразрез с планами Лондона: по мнению влиятельного издания, «сильный польско-литовский альянс пошел бы на благо Европе», читай - во вред России.
Еженедельник жестко порекомендовал Литве «наладить отношения с Польшей».
Однако вероятность желанного для Лондона единения усилий Варшавы и Вильнюса с антироссийской направленностью маловероятна сегодня по ряду причин, главная из которых - сильнейшие антилитовские настроения в Польше, и не менее горячие, ответные, - в Литве. Посвящая польско-литовским отношениям редакционную статью, «European Voice» рисует следующую картину этнических стереотипов, которыми отягощены поляки и литовцы: Поляки говорят, что литовцы - националисты и упрямцы. Литовцы говорят, что поляки надменны и считают литовцев второсортным народом. Да к тому же поляки своих отношений к Литве никак не скрывают, так же как не скрывают, что самостоятельное литовское государство - сущая географическая нелепица. Никакое это, мол, не самостоятельное государство, считают польские националисты, а просто… оторванная часть Польши.
Откуда же возник этот конфликт? Да все оттуда же, из глубин истории. Некогда, в 1569-1795 годах, существовала Речь Посполитая, являвшаяся федеративным польско-литовским государством, образованным Польским королевством и Великим княжеством Литовским. Мощное государство на востоке Европы, которое играло в те годы весьма существенную роль в европейской политике. Потом оно распалось, а его территории поделили Россия (которой достались литовские, белорусские и украинские земли), а также Пруссия и Австрия.
Но историческая память о том времени осталась в сердцах польских националистов, многие из которых живут мечтой о восстановлении былой мощи.
С другой стороны, литовцы считают периодом расцвета Литвы Великое Княжество Литовское, а период вхождения в Речь Посполитую - временем подчиненного положения по отношению к полякам.
В этот круг соображений врывается еще и территориальная проблема - разногласия относительно исторической судьбы Вильнюса и Вильнюсского края. В начале ХХ века знаменитый польский маршал Юзеф Пилсудский вынашивал планы воссоздания легендарного государства - «Великой Польши». В 1920 году подвернулась оказия эти планы частично реализовать. Тогда польские войска под командованием генерала Л. Желиговского захватили Вильну (бывшее название Вильнюса) и Виленский край, который с 1922 года вошел в состав Польши. Даже до невозможности политкорректный европейский еженедельник «European Voice» отмечает, что «в период между двумя войнами Польша насильственно ополячивала оккупированный Вильнюсский край».
Как пишут современные литовские историки, это была неприкрытая агрессия и «оккупация исконно литовской территории». Именно такая трактовка событий 20-х годов доминирует в историографии нынешней, независимой Литвы.
В 1939 году в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа (который почему-то так не любят литовские политики!) советские войска заняли Виленский край и передали его Литве.
Это было личное решение И. Сталина, которого литовцы также терпеть не могут, но против этого решения «диктатора» и этого конкретного последствия пакта Молотова-Риббентропа литовские политики не возражают.
Тем более, что в 1939 году борьба за Виленский край не закончилась. Уже под конец Второй мировой войны поляками была предпринята еще одна попытка захватить спорные земли. В июле 1944 года Армия Крайова, подчинявшаяся польскому правительству в изгнании (находившемуся в Лондоне), стремилась опередить советские войска и первой войти в Вильнюс. Операция носила кодовое название «Остра брама», но ворваться в Вильнюс полякам не удалось. Как известно, это сделали, сломав хребет частям германской армии, советские войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И.Д. Черняховского. Части Армии Крайовой тогда разоружили, командиров арестовали, а Вильнюс оставили литовцам.
Вся эта виленская история, бередя души и поляков, и литовцев, жива и по сей день. Порой она вдруг обретает сердитые политические гримасы, которые становятся поводом для очередного политического противостояния Варшавы и Вильнюса. Так, недавно министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский заявил, что его страна «в 1920 году не оккупировала Вильнюсский край», иначе говоря - просто с боями взяла свое.
Подобная точка зрения моментально вызвала в Вильнюсе соответствующую реакцию: многие литовские политики сказали про Польшу, поляков и лично г-на Сикорского почти все, что они думают. Поляки смогли узнать про себя немало интересного, а г-н Сикорский - много неожиданного, например, - что роднит его с некоторыми анатомическими объектами, куда ему и рекомендовали незамедлительно «засунуть свою брехню». Политический конфуз, как говорят в Одессе, «имел место быть и плохо пахнуть».
Но пострашнее морально-этического конфуза - жесткая реальность современной литовской жизни: судьба польского меньшинства в «демократической Литве» на самом деле не может не вызывать вопросов у Варшавы. Она сродни судьбе русскоязычного населения: поляки не признаются литовскими политиками и значительными кругами «этнически чистых» литовцев полноценными гражданами литовского государства. Они - не литовцы! Сегодня в Литве этим сказано все.
Национализм и ксенофобия стали характерологическими чертами современного литовского общества.
Когда нужно бороться «за чистоту крови», нынешний Вильнюс готов воевать на нескольких фронтах: и против русских, и против поляков, и против евреев, а если надо - и против белорусов.
В этой борьбе за «чистоту рядов» в расчет не принимаются даже самые очевидные факты. Так, например, среди жителей Шальчининкайского района число поляков превышает 80 процентов. Но они рассматриваются Вильнюсом как самое, что ни на есть, «национальное меньшинство»! Тот факт, что среди жителей Литвы этнических поляков более 7%, для официального Вильнюса еще не повод для проведения сбалансированной политики в национальном вопросе. Такой же «не повод», как и в отношении к русским и русскоязычным жителям республики.
Еще в эпоху Горбачева было понятно, что националистические силы в Литве будут жестко подавлять всякую борьбу польского меньшинства за свои права. В Польше не забыли, как после августовских событий 1991 года власти независимой Литвы ввели в районах Вильнюсского края прямое правление, а лидеров польского населения преследовали в судебном порядке. Помнится, какой резкий протест получила тогда эта политика со стороны Варшавы. Но свободное и демократическое правительство независимой Литвы (глубоко националистическое по своей сути) на эти протесты плевать хотело. И плевало.
Итоги этой наплевательской политики не замедлили сказаться на литовских поляках: им демонстративно показали их место в литовском обществе. Точнее, дали понять, что никакого достойного места для них нет. Даже в местах компактного проживания польского населения польский язык - чужой язык для современной Литвы. Он не только не обладает каким-либо особым статусом, но и вообще воспринимается «чистыми» литовцами как какая-то цыганщина. Дело дошло до бреда: литовские власти запрещают в паспортах этнических поляков написание фамилии в соответствии с законами родного языка.
Хотя польский язык существует на основе латиницы, в нем есть некоторые буквы, которых нет в литовском языке, из-за чего польские фамилии в паспортах часто искажаются. Например, буква «w» изъята из оборота, и в паспортах заменяется на «v». Мелочь? Да как сказать… На фоне массы прочих антипольских «штучек» в литовском духе - деталь заметная и обидная для поляков. «Паспортная проблема» сразу стала поводом к резким выпадам политиков обеих стран друг против друга.
И, наконец, об экономическом положении поляков в Литве.
По экономическому вопросу польское национальное меньшинство никак не может найти с местными властями общего языка.
Дело в том, что если в большинстве районов Литвы бывшим владельцам и их потомкам вернули чуть ли не 100% земли, то в Вильнюсском крае только 60, а в столице - лишь 10 процентов.
- Но здесь когда-то жили поляки и владели имуществом - нравится это кому-либо или нет, - заявляет
лидер партии «Избирательная акция поляков Литвы» Вальдемар Томашевский. - Почему им не хотят вернуть собственность, как литовцам? Это - ярчайшее проявление ксенофобии.
Для польского истэблишмента Томашевский как бельмо на глазу. Борьба с ним ведется по серьезному сценарию. В прошлом году лидер литовских поляков решил баллотироваться в президенты страны. Власти всеми силами стремились не зарегистрировать его как кандидата на этот пост.
- Мне препятствовали на разных этапах, вплоть до стремления не дать документы для сбора подписей, - рассказывал Вальдемар Томашевский. - А уже когда я собрал больше всех - 37 тысяч подписей - придирались к каждой букве, много забраковали, но все оказалось бесполезно. Были и другие неожиданные трудности. Стали искать преграды для моего участия в выборах в моем происхождении. Я предоставил документы о родителях. Тогда затребовали документы о дедушках и бабушках. Выяснилось, что все они родились в Вильнюсском крае в период 1900-1907 годов.
В президенты Томашевский, понятное дело, в современной Литве избран быть не мог: поляк «на троне» - это уж слишком! Но - проявил характер и показал, что бороться - надо. Зато был легко избран в Европарламент, где смело и решительно поднимает вопросы о нарушении прав польского национального меньшинства в Литве.
«Бельмо Томашевского» для официального Вильнюса приобрело неприятно угрожающие размеры, так как Варшава оказывает в Европарламенте польскому депутату от Литвы значительную политическую помощь.
Судя по публикациям британской прессы, политики на Альбионе крайне огорчены отсутствием политического тандема Варшавы и Вильнюса. В антироссийских планах Лондона подобная уния была бы как нельзя кстати.
Но даже «European Voice» вынужденно замечает, что хотя «друзья Польши и Литвы» надеются, что их спор не будет таким разрушительным, как спор вокруг названия «Македония» между Македонией и Грецией, политики с обеих сторон не дают особых поводов для оптимизма. Пока что ксенофобия и национализм побеждают демократию и толерантность с обеих сторон польско-литовской границы.
Все это особенно интересно в условиях, когда регулярно то Польша, то Литва начинают умилительно учить Россию «как жить», да поминать ей былые «имперские прегрешения» и «притеснение народов окраин Российской империи».
А может быть, ретивым политикам в обеих столицах лучше все-таки сосредоточиться на двусторонних проблемах, а не развешивать по разные стороны границы плакаты с диаметрально противоположным содержанием: от «Хуже шляхтича - только русский!» до «Хуже литовца - только москаль!»? Как-то не интеллигентно все это, не по-европейски.
Андрей Борисов
http://www.stoletie.ru/
Антипольские настроения в Литве, и антилитовские в Польше по силе и глубине параноидальных подозрений уже весьма напоминают антироссийские, коими прославились и те, и другие.
В Литве нелюбовь к «москалям» в последние десятилетия кормила не одно поколение литовских политиков. А вот антипольская тема (давнишний предмет «кухонных разговоров» в литовских семьях) была приглушена, и только изредка можно было расслышать ее звучавшие публично нотки. Да и как было в 90-е поступать по-другому? Позарез хотелось вступить в ЕС и НАТО, а Польша и там, и там - не самый маленький игрок…
В последние же годы гневные филиппики в адрес «гордяков-поляков» во всю мощь зазвучали как в речах литовских политиков, так и в литовских СМИ.
После вступления в европейские структуры Литва вдруг почувствовала «большую европейскую гордость» и самоуверенно решила поставить соседку на место.
В итоге литовско-польское противостояние все больше набирает обороты, а это, по мнению британского еженедельника «The Economist», недопустимо. Подобное развитие событий идет вразрез с планами Лондона: по мнению влиятельного издания, «сильный польско-литовский альянс пошел бы на благо Европе», читай - во вред России.
Еженедельник жестко порекомендовал Литве «наладить отношения с Польшей».
Однако вероятность желанного для Лондона единения усилий Варшавы и Вильнюса с антироссийской направленностью маловероятна сегодня по ряду причин, главная из которых - сильнейшие антилитовские настроения в Польше, и не менее горячие, ответные, - в Литве. Посвящая польско-литовским отношениям редакционную статью, «European Voice» рисует следующую картину этнических стереотипов, которыми отягощены поляки и литовцы: Поляки говорят, что литовцы - националисты и упрямцы. Литовцы говорят, что поляки надменны и считают литовцев второсортным народом. Да к тому же поляки своих отношений к Литве никак не скрывают, так же как не скрывают, что самостоятельное литовское государство - сущая географическая нелепица. Никакое это, мол, не самостоятельное государство, считают польские националисты, а просто… оторванная часть Польши.
Откуда же возник этот конфликт? Да все оттуда же, из глубин истории. Некогда, в 1569-1795 годах, существовала Речь Посполитая, являвшаяся федеративным польско-литовским государством, образованным Польским королевством и Великим княжеством Литовским. Мощное государство на востоке Европы, которое играло в те годы весьма существенную роль в европейской политике. Потом оно распалось, а его территории поделили Россия (которой достались литовские, белорусские и украинские земли), а также Пруссия и Австрия.
Но историческая память о том времени осталась в сердцах польских националистов, многие из которых живут мечтой о восстановлении былой мощи.
С другой стороны, литовцы считают периодом расцвета Литвы Великое Княжество Литовское, а период вхождения в Речь Посполитую - временем подчиненного положения по отношению к полякам.
В этот круг соображений врывается еще и территориальная проблема - разногласия относительно исторической судьбы Вильнюса и Вильнюсского края. В начале ХХ века знаменитый польский маршал Юзеф Пилсудский вынашивал планы воссоздания легендарного государства - «Великой Польши». В 1920 году подвернулась оказия эти планы частично реализовать. Тогда польские войска под командованием генерала Л. Желиговского захватили Вильну (бывшее название Вильнюса) и Виленский край, который с 1922 года вошел в состав Польши. Даже до невозможности политкорректный европейский еженедельник «European Voice» отмечает, что «в период между двумя войнами Польша насильственно ополячивала оккупированный Вильнюсский край».
Как пишут современные литовские историки, это была неприкрытая агрессия и «оккупация исконно литовской территории». Именно такая трактовка событий 20-х годов доминирует в историографии нынешней, независимой Литвы.
В 1939 году в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа (который почему-то так не любят литовские политики!) советские войска заняли Виленский край и передали его Литве.
Это было личное решение И. Сталина, которого литовцы также терпеть не могут, но против этого решения «диктатора» и этого конкретного последствия пакта Молотова-Риббентропа литовские политики не возражают.
Тем более, что в 1939 году борьба за Виленский край не закончилась. Уже под конец Второй мировой войны поляками была предпринята еще одна попытка захватить спорные земли. В июле 1944 года Армия Крайова, подчинявшаяся польскому правительству в изгнании (находившемуся в Лондоне), стремилась опередить советские войска и первой войти в Вильнюс. Операция носила кодовое название «Остра брама», но ворваться в Вильнюс полякам не удалось. Как известно, это сделали, сломав хребет частям германской армии, советские войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И.Д. Черняховского. Части Армии Крайовой тогда разоружили, командиров арестовали, а Вильнюс оставили литовцам.
Вся эта виленская история, бередя души и поляков, и литовцев, жива и по сей день. Порой она вдруг обретает сердитые политические гримасы, которые становятся поводом для очередного политического противостояния Варшавы и Вильнюса. Так, недавно министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский заявил, что его страна «в 1920 году не оккупировала Вильнюсский край», иначе говоря - просто с боями взяла свое.
Подобная точка зрения моментально вызвала в Вильнюсе соответствующую реакцию: многие литовские политики сказали про Польшу, поляков и лично г-на Сикорского почти все, что они думают. Поляки смогли узнать про себя немало интересного, а г-н Сикорский - много неожиданного, например, - что роднит его с некоторыми анатомическими объектами, куда ему и рекомендовали незамедлительно «засунуть свою брехню». Политический конфуз, как говорят в Одессе, «имел место быть и плохо пахнуть».
Но пострашнее морально-этического конфуза - жесткая реальность современной литовской жизни: судьба польского меньшинства в «демократической Литве» на самом деле не может не вызывать вопросов у Варшавы. Она сродни судьбе русскоязычного населения: поляки не признаются литовскими политиками и значительными кругами «этнически чистых» литовцев полноценными гражданами литовского государства. Они - не литовцы! Сегодня в Литве этим сказано все.
Национализм и ксенофобия стали характерологическими чертами современного литовского общества.
Когда нужно бороться «за чистоту крови», нынешний Вильнюс готов воевать на нескольких фронтах: и против русских, и против поляков, и против евреев, а если надо - и против белорусов.
В этой борьбе за «чистоту рядов» в расчет не принимаются даже самые очевидные факты. Так, например, среди жителей Шальчининкайского района число поляков превышает 80 процентов. Но они рассматриваются Вильнюсом как самое, что ни на есть, «национальное меньшинство»! Тот факт, что среди жителей Литвы этнических поляков более 7%, для официального Вильнюса еще не повод для проведения сбалансированной политики в национальном вопросе. Такой же «не повод», как и в отношении к русским и русскоязычным жителям республики.
Еще в эпоху Горбачева было понятно, что националистические силы в Литве будут жестко подавлять всякую борьбу польского меньшинства за свои права. В Польше не забыли, как после августовских событий 1991 года власти независимой Литвы ввели в районах Вильнюсского края прямое правление, а лидеров польского населения преследовали в судебном порядке. Помнится, какой резкий протест получила тогда эта политика со стороны Варшавы. Но свободное и демократическое правительство независимой Литвы (глубоко националистическое по своей сути) на эти протесты плевать хотело. И плевало.
Итоги этой наплевательской политики не замедлили сказаться на литовских поляках: им демонстративно показали их место в литовском обществе. Точнее, дали понять, что никакого достойного места для них нет. Даже в местах компактного проживания польского населения польский язык - чужой язык для современной Литвы. Он не только не обладает каким-либо особым статусом, но и вообще воспринимается «чистыми» литовцами как какая-то цыганщина. Дело дошло до бреда: литовские власти запрещают в паспортах этнических поляков написание фамилии в соответствии с законами родного языка.
Хотя польский язык существует на основе латиницы, в нем есть некоторые буквы, которых нет в литовском языке, из-за чего польские фамилии в паспортах часто искажаются. Например, буква «w» изъята из оборота, и в паспортах заменяется на «v». Мелочь? Да как сказать… На фоне массы прочих антипольских «штучек» в литовском духе - деталь заметная и обидная для поляков. «Паспортная проблема» сразу стала поводом к резким выпадам политиков обеих стран друг против друга.
И, наконец, об экономическом положении поляков в Литве.
По экономическому вопросу польское национальное меньшинство никак не может найти с местными властями общего языка.
Дело в том, что если в большинстве районов Литвы бывшим владельцам и их потомкам вернули чуть ли не 100% земли, то в Вильнюсском крае только 60, а в столице - лишь 10 процентов.
- Но здесь когда-то жили поляки и владели имуществом - нравится это кому-либо или нет, - заявляет
лидер партии «Избирательная акция поляков Литвы» Вальдемар Томашевский. - Почему им не хотят вернуть собственность, как литовцам? Это - ярчайшее проявление ксенофобии.
Для польского истэблишмента Томашевский как бельмо на глазу. Борьба с ним ведется по серьезному сценарию. В прошлом году лидер литовских поляков решил баллотироваться в президенты страны. Власти всеми силами стремились не зарегистрировать его как кандидата на этот пост.
- Мне препятствовали на разных этапах, вплоть до стремления не дать документы для сбора подписей, - рассказывал Вальдемар Томашевский. - А уже когда я собрал больше всех - 37 тысяч подписей - придирались к каждой букве, много забраковали, но все оказалось бесполезно. Были и другие неожиданные трудности. Стали искать преграды для моего участия в выборах в моем происхождении. Я предоставил документы о родителях. Тогда затребовали документы о дедушках и бабушках. Выяснилось, что все они родились в Вильнюсском крае в период 1900-1907 годов.
В президенты Томашевский, понятное дело, в современной Литве избран быть не мог: поляк «на троне» - это уж слишком! Но - проявил характер и показал, что бороться - надо. Зато был легко избран в Европарламент, где смело и решительно поднимает вопросы о нарушении прав польского национального меньшинства в Литве.
«Бельмо Томашевского» для официального Вильнюса приобрело неприятно угрожающие размеры, так как Варшава оказывает в Европарламенте польскому депутату от Литвы значительную политическую помощь.
Судя по публикациям британской прессы, политики на Альбионе крайне огорчены отсутствием политического тандема Варшавы и Вильнюса. В антироссийских планах Лондона подобная уния была бы как нельзя кстати.
Но даже «European Voice» вынужденно замечает, что хотя «друзья Польши и Литвы» надеются, что их спор не будет таким разрушительным, как спор вокруг названия «Македония» между Македонией и Грецией, политики с обеих сторон не дают особых поводов для оптимизма. Пока что ксенофобия и национализм побеждают демократию и толерантность с обеих сторон польско-литовской границы.
Все это особенно интересно в условиях, когда регулярно то Польша, то Литва начинают умилительно учить Россию «как жить», да поминать ей былые «имперские прегрешения» и «притеснение народов окраин Российской империи».
А может быть, ретивым политикам в обеих столицах лучше все-таки сосредоточиться на двусторонних проблемах, а не развешивать по разные стороны границы плакаты с диаметрально противоположным содержанием: от «Хуже шляхтича - только русский!» до «Хуже литовца - только москаль!»? Как-то не интеллигентно все это, не по-европейски.
Андрей Борисов
http://www.stoletie.ru/