Еще про летний лед
Где-то в начале 80-х, когда в Москве летом стояло примерно такое же пекло, как сейчас. нам со сводным братом обломился рупь. То ли нашли, то ли сперли, неважно. Важно то, что это был не тот рупь, что обычно: быстренько в магазин сходили за сметаной-хлебом и на сдачу развлечения. Это был совсем-совсем нецелевой рупь, трать как хошь.
Ну мы и пошли в ларек за пивом мороженым.
И тут случился полуоблом.
Все, что осталось в ларьке, -- это фруктово-ягодное в картонных стаканчиках за 7 копеек. Химического красно-лилового цвета. Московские дети этот сорт недолюбливали из-за несладкости и кисленького вкуса. Не пломбир, короче, второсортное развлечение. Но рупь жег нам карманы...
И мы решили, что сегодня купечество гуляет, и взяли на все. 14 стаканчиков. И начали праздник.
Первые два стаканчика каждый одолел, не заметив. (Да, жрать надо было быстро, потому что при +30 мороженое быстро превращается в сладкую жижу.) Еще по одному стаканчику -- уже медленнее. На четвертом-пятом стаканчике нам надоело. И тут мы, наконец, выяснили, что солдат не может сожрать не только три мешка брюквы, но и кило мороженого.
Последние стаканчики мы оставили печально таять на бордюре. Они вызывали сложное чувство "прекрасного, но бесполезного излишества". Что-то вроде "Ты с жизни взял возможну дань, // Но был ли счастлив?"
P.S. Как ни странно, от мороженого это нас не отвратило. Я его потом даже на Северном полюсе с удовольствием лопал.
P.P.S. И немного льда в жару
Ну мы и пошли в ларек за пивом мороженым.
И тут случился полуоблом.
Все, что осталось в ларьке, -- это фруктово-ягодное в картонных стаканчиках за 7 копеек. Химического красно-лилового цвета. Московские дети этот сорт недолюбливали из-за несладкости и кисленького вкуса. Не пломбир, короче, второсортное развлечение. Но рупь жег нам карманы...
И мы решили, что сегодня купечество гуляет, и взяли на все. 14 стаканчиков. И начали праздник.
Первые два стаканчика каждый одолел, не заметив. (Да, жрать надо было быстро, потому что при +30 мороженое быстро превращается в сладкую жижу.) Еще по одному стаканчику -- уже медленнее. На четвертом-пятом стаканчике нам надоело. И тут мы, наконец, выяснили, что солдат не может сожрать не только три мешка брюквы, но и кило мороженого.
Последние стаканчики мы оставили печально таять на бордюре. Они вызывали сложное чувство "прекрасного, но бесполезного излишества". Что-то вроде "Ты с жизни взял возможну дань, // Но был ли счастлив?"
P.S. Как ни странно, от мороженого это нас не отвратило. Я его потом даже на Северном полюсе с удовольствием лопал.
P.P.S. И немного льда в жару