"Мост Её Величества". Глава 1
Предисловие
Ч А С Т Ь I
10 апреля. День 1-й.
День
- Ай лайк зе Юнайтед Кингдом... Ай вери лайк зе... з-зе... зе...
Сосед слева, запнувшись, заглянул в самоучитель по английскому языку.
- А! Зе Греит Бритаин.
- Артикль the - с трудом справившись с очередным приступом раздражения, сказал я, - произносится как ðə. Если с согласным звуком. А с гласным - ði. Язык прижимаешь к зубам... Потом как бы продуваешь воздух. Understand?
Субъект старательно прикусил язык; не менее старательно продул воздух...
- З-зе... З-зе... Зз-зе... Так?
- Что за произношение? И откуда это у тебя - «Бритайн»? Ты издеваешься, что ли?
- А как правильно?
- Бритн!
- А написано - «Бритайн».
- Shit!.. Закрытые и открытые типы слогов, это в шестом классе проходят!
- У меня с разговорным инглишем не очень, я же в школе «дойч» учил.
Довольно громкий, и, надо сказать, весьма неприятный, если не сказать, устрашающий треск обшивки заставил соседа вжаться в кресло.
- Фига себе... Как думаешь, Папаня... Эта мандула... она не нае...
- Кто-то обещал не произносить бранных слов, - процедил я. - Клятву давал - не далее, как вчера. И не называй меня «Папаня».
- А чо такого я сказал?.. - скороговоркой произнес он. - Не сердись. Кстати, про обещания.
- Ну?
- Ты говорил, что поможешь мне с английским. Так?
Я тяжело вздохнул.
- Ладно, - сказал я. - Сегодня трудный день... сам понимаешь. Но если бы знал, что...
- Тогда скажи, какая разница между «кингдомом» и «грейт бритном»? Если и то, и другое - Англия?
- Уффф.
Меня не так-то легко вывести из себя. Я человек по жизни спокойный, стараюсь не создавать проблем ни себе, ни другим. Но этому субъекту, одетому, кстати, в мой джемпер, за каких-то два часа полета удалось довести меня до белого каления.
Я уже готов был сказать пару ласковых своему спутнику, - клятв не сквернословить и прочих трудновыполнимых обещаний лично я не давал - но ситуацию разрядила стюардесса, остановившаяся возле нашего ряда с хромированной тележкой.
- Beer? Wine? Nuts?
«Цианистого калия неплохо бы».
Я сейчас нахожусь не в очень хорошей форме; и, подозреваю, произнес эти слова вслух. Иначе, с чего бы это бортпроводница посмотрела на меня таким странным взглядом?
- Excuse me, sir?..
- Water, please. Two bottles.
Я покосился на соседа, который, в свою очередь, заинтересованно разглядывал расположенные в нижнем ярусе тележки банки с пивом и «полубутылки» с сухим вином.
- Without gas, - уточнил я.
Послышался уже знакомый скрежещущий звук. Нас основательно тряхнуло; по осевой линии, от фюзеляжа до кабины пилота, волной пробежала судорога. Стюардесса схватилась за спинку кресла, другой рукой она придержала тележку.
Некоторое время, с полминуты примерно еще, трясло так, словно мы передвигались не по воздуху на лайнере марки Boeing 737, а путешествовали на арбе с деревянными колесами по каменистому шляху. Наконец, жуткая тряска сменилась обычной вибрацией.
Бортпроводница передала воду.
Я хотел было поинтересоваться, почему летательный аппарат издает столь неприятные звуки - так, словно обшивка вот-вот лопнет, или отвалится натужно воющий двигатель. Еще хотелось спросить - вот этот лайнер, на котором мы путешествуем, случаем, не ровесник ли мне? Может, и ему уже под сорок?
Но передумал что-либо спрашивать, решив не беспокоить сотрудницу авиакомпании British Airways такими пустяками.
В иллюминаторе клубится серая хмарь; где-то далеко внизу под нами Северное море, на исходе третий час полета. Да, как ни странно, наша воздушная арба все еще не развалилась, и мы все еще совершаем рейс из точки А в точку Б.
Салон лайнера заполнен примерно на две трети. Работница турфирмы, через которую мы оформляли визы и заказывали билеты (обратный с открытой датой), оказалась весьма словоохотливой дамой. Это от нее я узнал, что британские власти в последнее время ужесточили правила - вернее сказать, практику, поскольку правила формально остаются неизменными - пограничного и таможенного досмотра для граждан нашей страны. Согласно самым свежим данным, предоставленным британской стороной, каждый десятый гражданин, имеющий туристическую визу, получает отказ на въезд в Соединенное Королевство. Признаться, я так и не понял, зачем, для какой цели это было сказано. В любом случае, толку от полученных в турфирме сведений было ноль: деньги в кассу уже уплачены, документы сданы на оформление.
Посольство Соединенного Королевства проштамповало нам в паспорт туристические визы - и мне, и моему спутнику, в компании которого я вынужденно путешествую, и которого называю про себя Тень (следовательно, мы не числимся среди потенциально опасных для Королевства личностей). Мы изрядно поистратились: оплатили стоимость оформления виз, приобрели авиабилеты на чартерный рейс, забронировали по интернету два бюджетных номера в маленькой гостинице в Саутгемптоне, проплатив вперед за суточное проживание... Однако нет никаких гарантий, что кто-то из нас не попадет в статистику «отказников».
В аэропорт мы приехали за четыре часа до вылета; нас - как, впрочем, и других пассажиров «чартера» - предварительно опросили специальные люди, призванные отфильтровывать нежелательный элемент еще до посадки на «лондонский» рейс. Они же, эти двое, сотрудник авиакомпании, отвечающий за безопасность полетов и прикомандированный офицер «Home Office» (The United Kingdom Immigration Service), произвели первичную проверку документов. Я был весь в своих мыслях; события последних дней настолько выбили меня из привычной колеи, что я не запомнил ни лиц этих двоих, ни их вопросов, ни того, что сам им говорил в ходе короткого собеседования.
Уже когда мы поднялись на борт, Тень сообщил, что с рейса сняли двух молодых людей - и фиг знает, по какой причине.
Мы сидим в тринадцатом ряду, - если считать от кабины - в правой секции. Третье кресло пустует. Наверное, это к лучшему. Любой нормальный человек, окажись он в нашей компании, подумал бы, что попал в общество двух сбежавших из психбольницы фриков.
- Ай хэв зе маней...
- Мани.
- Ай хэв енофт мани...
- Что это еще за «еноты»? - угрюмо поинтересовался я. - Инаф, наверное? В смысле - enough - достаточное количество?..
- Думаешь, Папаня...
- Прекрати меня так называть!
- ... нам хватит тех «маней», что мы имеем?
Я с трудом сдержал тяжелый вздох: с наличностью дела обстоят не очень хорошо. И это еще мягко сказано. В моем портмоне карточки VISA и «мастер-кард» - если начнут спрашивать «за деньги», можно будет присочинить, что их есть у меня; но я-то знаю истинный расклад. Последний по времени перевод из издательства я получил четыре месяца назад (деньги те давно уже потрачены). Сейчас у меня при себе восемьсот фунтов с мелочью, и это все, что удалось раздобыть. Еще раньше я занял полторы тысячи долларов, чтобы заплатить за оформление визы и авиабилеты. Как-то так случилось, что одолжиться было не у кого, кроме как у моего нынешнего спутника. Кстати, у него при себе тоже не так много дензнаков - ровно тысяча паундов.
- Мы же не собираемся покупать клуб «Челси», дружище, - успокаивающим тоном произнес я. - И вообще... если удастся реализовать план «А», то мы на Острове надолго не задержимся.
«Таня, Таня... Вот зачем, спрашивается, сорвалась? Почему меня не дождалась?..»
Три недели назад моя единственная, дорогая, та, с которой мне всегда интересно, хотя и непросто, а порой и безумно сложно, улетела на Остров. Вместе с какой-то знакомой, которую я едва смог вспомнить, и у которой есть какие-то контакты в плане возможного трудоустройства в Англии. Наша тринадцатилетняя дочь, пока я не вернулся из поездки - а я отъехал по писательским делам в Ростов-на-Дону - осталась на попечении матери и младшей сестры.
Не сказать, чтобы я совсем ничего не знал об этих планах. Мы говорили на эту тему; и я не исключал того, что с учетом возникших финансовых сложностей мне придется оставить свое нынешнее малодоходное занятие. Но штука в том, что я как раз заканчивал новую книгу. Я был в «коконе», жил не своими заботами, а заботами литературных персонажей, решал не свои жизненные проблемы, а проблемы тех, кого придумал.
В итоге моя собственная жизнь рухнула; и если мне кого-то следует винить в произошедшем, - хотя что толку - то исключительно одного себя.
- Саутгэмптон из э биютифул сити...
- Завязывай, дружище.
- Феймоюс Титаник дип... департинг Саутгемптон... э-эээ... десятого «эйприл».
- Сегодня как раз очередная годовщина, - мрачно заметил я.
- Ин Саутгемптон нау лив май герлфренд... Хёр нейм из Таня...
- Твоя подруга осталась дома, - криво усмехнувшись, сказал я.
«Представляю, как она обрадовался, что ты убрался наконец из ее жизни», - подумал я про себя.
- Как думаешь, твоя Татьяна приедет в аэропорт?
- Спроси о чем-нибудь попроще.
- З-зе... Зз-зе...
Я отобрал у Тени учебник английского, положил его на свободное сидение.
- Там это... моя шпаргалка! То, что ты написал!
- Тебе было сказано: выучи наизусть?!
- Всё, мне п@@@ц... - обреченно вздохнул сосед. - Даже то, что знал, вылетело из головы.
До сих пор не могу поверить, что я согласился взять в эту поездку Тень.
Но что бы я делал, спрашивается, если бы этот тип не согласился ссудить мне некоторую сумму дензнаков? Хм, хм. В последние годы я веду закрытый образ жизни; когда-то у меня было много друзей (знакомых, сослуживцев, так будет точнее); писательство же, это удел одиноких людей - я и сам не заметил, когда вокруг образовался вакуум.
NN, старая знакомая, ростовщица, у которой я одалживался в трудные моменты жизни, сама угодила в такой оборот, что врагу не пожелаешь. Самое смешное, - хотя что уж тут смешного - что я сам дал деньги этой «старухе-процентщице».
Столько, сколько держал в заначке - около двух тысяч «зеленых».
Это было месяца полтора назад. У NN погиб сын, он был поздним и единственным ребенком. Парень заканчивал Тель-Авивский университет, связался с какой-то нехорошей компанией. В результате передозировки чего-то наркосодержащего угодил в больницу. Оказался на грани жизни и смерти...
NN перед спешным отъездом в Израиль бросилась по знакомым; она надеялась собрать денег, чтобы проплатить наркологам и попытаться вытащить сына фактически с того света. Наведалась она и к нам. Жаловалась, что ей отказывают все, кого она «выручала», и что она не смогла разжиться средствами даже в еврейской общине. Оказалось, что те, кто ссужают деньгами нуждающихся в срочном кредите - под процент, естественно - напоминают современных авторов: пока им есть что дать, что предложить, с ними имеют дело, а если им нечего предложить, или же они сами нуждаются в помощи, от них тут же отворачиваются, вокруг них образовывается вакуум.
Единственным, кто согласился подкинуть деньжат на поездку в Англию, оказался этот мой довольно давний знакомец, нынешний спутник. Когда я к нему обратился, - скрепя сердце - он пообещал дать некоторую сумму (без процентов). Но выставил условие: он тоже поедет на Остров: «хочу присмотреться, - сказал он - что там и как».
Ситуация у него, кстати, зеркальная: если моя благоверная, по сути, бросила меня, то он сам готов был сбежать от своей гражданской жены хоть на край земли.
Я же говорю - Тень.
Щелкнул динамик; по салону разнесся мелодичный голос старшей бортпроводницы:
- Ladies & Gentlemen, now We're approaching Heathrow, where the local time is 15:30...
Я пристегнул ремень; жестом велел спутнику сделать то же самое. Не уверен, что Татьяна будет встречать нас в аэропорту, хотя теща сообщила ей позавчера по телефону дату и номер рейса.
- Ну, а если не пропустят, Папаня? - нервно произнес мой навязчивый спутник.
Шасси летающей арбы коснулось бетонной полосы - мы приземлились в аэропорту британской столицы «Хитроу».
*****
http://sergeysobolev.info/most-eyo-velichestva-glava-1.html
Страница проекта на сайте Сбор-Ник
http://www.sbor-nik.ru/kick.jsp?id=sbor6194936005263360
Ч А С Т Ь I
10 апреля. День 1-й.
День
- Ай лайк зе Юнайтед Кингдом... Ай вери лайк зе... з-зе... зе...
Сосед слева, запнувшись, заглянул в самоучитель по английскому языку.
- А! Зе Греит Бритаин.
- Артикль the - с трудом справившись с очередным приступом раздражения, сказал я, - произносится как ðə. Если с согласным звуком. А с гласным - ði. Язык прижимаешь к зубам... Потом как бы продуваешь воздух. Understand?
Субъект старательно прикусил язык; не менее старательно продул воздух...
- З-зе... З-зе... Зз-зе... Так?
- Что за произношение? И откуда это у тебя - «Бритайн»? Ты издеваешься, что ли?
- А как правильно?
- Бритн!
- А написано - «Бритайн».
- Shit!.. Закрытые и открытые типы слогов, это в шестом классе проходят!
- У меня с разговорным инглишем не очень, я же в школе «дойч» учил.
Довольно громкий, и, надо сказать, весьма неприятный, если не сказать, устрашающий треск обшивки заставил соседа вжаться в кресло.
- Фига себе... Как думаешь, Папаня... Эта мандула... она не нае...
- Кто-то обещал не произносить бранных слов, - процедил я. - Клятву давал - не далее, как вчера. И не называй меня «Папаня».
- А чо такого я сказал?.. - скороговоркой произнес он. - Не сердись. Кстати, про обещания.
- Ну?
- Ты говорил, что поможешь мне с английским. Так?
Я тяжело вздохнул.
- Ладно, - сказал я. - Сегодня трудный день... сам понимаешь. Но если бы знал, что...
- Тогда скажи, какая разница между «кингдомом» и «грейт бритном»? Если и то, и другое - Англия?
- Уффф.
Меня не так-то легко вывести из себя. Я человек по жизни спокойный, стараюсь не создавать проблем ни себе, ни другим. Но этому субъекту, одетому, кстати, в мой джемпер, за каких-то два часа полета удалось довести меня до белого каления.
Я уже готов был сказать пару ласковых своему спутнику, - клятв не сквернословить и прочих трудновыполнимых обещаний лично я не давал - но ситуацию разрядила стюардесса, остановившаяся возле нашего ряда с хромированной тележкой.
- Beer? Wine? Nuts?
«Цианистого калия неплохо бы».
Я сейчас нахожусь не в очень хорошей форме; и, подозреваю, произнес эти слова вслух. Иначе, с чего бы это бортпроводница посмотрела на меня таким странным взглядом?
- Excuse me, sir?..
- Water, please. Two bottles.
Я покосился на соседа, который, в свою очередь, заинтересованно разглядывал расположенные в нижнем ярусе тележки банки с пивом и «полубутылки» с сухим вином.
- Without gas, - уточнил я.
Послышался уже знакомый скрежещущий звук. Нас основательно тряхнуло; по осевой линии, от фюзеляжа до кабины пилота, волной пробежала судорога. Стюардесса схватилась за спинку кресла, другой рукой она придержала тележку.
Некоторое время, с полминуты примерно еще, трясло так, словно мы передвигались не по воздуху на лайнере марки Boeing 737, а путешествовали на арбе с деревянными колесами по каменистому шляху. Наконец, жуткая тряска сменилась обычной вибрацией.
Бортпроводница передала воду.
Я хотел было поинтересоваться, почему летательный аппарат издает столь неприятные звуки - так, словно обшивка вот-вот лопнет, или отвалится натужно воющий двигатель. Еще хотелось спросить - вот этот лайнер, на котором мы путешествуем, случаем, не ровесник ли мне? Может, и ему уже под сорок?
Но передумал что-либо спрашивать, решив не беспокоить сотрудницу авиакомпании British Airways такими пустяками.
В иллюминаторе клубится серая хмарь; где-то далеко внизу под нами Северное море, на исходе третий час полета. Да, как ни странно, наша воздушная арба все еще не развалилась, и мы все еще совершаем рейс из точки А в точку Б.
Салон лайнера заполнен примерно на две трети. Работница турфирмы, через которую мы оформляли визы и заказывали билеты (обратный с открытой датой), оказалась весьма словоохотливой дамой. Это от нее я узнал, что британские власти в последнее время ужесточили правила - вернее сказать, практику, поскольку правила формально остаются неизменными - пограничного и таможенного досмотра для граждан нашей страны. Согласно самым свежим данным, предоставленным британской стороной, каждый десятый гражданин, имеющий туристическую визу, получает отказ на въезд в Соединенное Королевство. Признаться, я так и не понял, зачем, для какой цели это было сказано. В любом случае, толку от полученных в турфирме сведений было ноль: деньги в кассу уже уплачены, документы сданы на оформление.
Посольство Соединенного Королевства проштамповало нам в паспорт туристические визы - и мне, и моему спутнику, в компании которого я вынужденно путешествую, и которого называю про себя Тень (следовательно, мы не числимся среди потенциально опасных для Королевства личностей). Мы изрядно поистратились: оплатили стоимость оформления виз, приобрели авиабилеты на чартерный рейс, забронировали по интернету два бюджетных номера в маленькой гостинице в Саутгемптоне, проплатив вперед за суточное проживание... Однако нет никаких гарантий, что кто-то из нас не попадет в статистику «отказников».
В аэропорт мы приехали за четыре часа до вылета; нас - как, впрочем, и других пассажиров «чартера» - предварительно опросили специальные люди, призванные отфильтровывать нежелательный элемент еще до посадки на «лондонский» рейс. Они же, эти двое, сотрудник авиакомпании, отвечающий за безопасность полетов и прикомандированный офицер «Home Office» (The United Kingdom Immigration Service), произвели первичную проверку документов. Я был весь в своих мыслях; события последних дней настолько выбили меня из привычной колеи, что я не запомнил ни лиц этих двоих, ни их вопросов, ни того, что сам им говорил в ходе короткого собеседования.
Уже когда мы поднялись на борт, Тень сообщил, что с рейса сняли двух молодых людей - и фиг знает, по какой причине.
Мы сидим в тринадцатом ряду, - если считать от кабины - в правой секции. Третье кресло пустует. Наверное, это к лучшему. Любой нормальный человек, окажись он в нашей компании, подумал бы, что попал в общество двух сбежавших из психбольницы фриков.
- Ай хэв зе маней...
- Мани.
- Ай хэв енофт мани...
- Что это еще за «еноты»? - угрюмо поинтересовался я. - Инаф, наверное? В смысле - enough - достаточное количество?..
- Думаешь, Папаня...
- Прекрати меня так называть!
- ... нам хватит тех «маней», что мы имеем?
Я с трудом сдержал тяжелый вздох: с наличностью дела обстоят не очень хорошо. И это еще мягко сказано. В моем портмоне карточки VISA и «мастер-кард» - если начнут спрашивать «за деньги», можно будет присочинить, что их есть у меня; но я-то знаю истинный расклад. Последний по времени перевод из издательства я получил четыре месяца назад (деньги те давно уже потрачены). Сейчас у меня при себе восемьсот фунтов с мелочью, и это все, что удалось раздобыть. Еще раньше я занял полторы тысячи долларов, чтобы заплатить за оформление визы и авиабилеты. Как-то так случилось, что одолжиться было не у кого, кроме как у моего нынешнего спутника. Кстати, у него при себе тоже не так много дензнаков - ровно тысяча паундов.
- Мы же не собираемся покупать клуб «Челси», дружище, - успокаивающим тоном произнес я. - И вообще... если удастся реализовать план «А», то мы на Острове надолго не задержимся.
«Таня, Таня... Вот зачем, спрашивается, сорвалась? Почему меня не дождалась?..»
Три недели назад моя единственная, дорогая, та, с которой мне всегда интересно, хотя и непросто, а порой и безумно сложно, улетела на Остров. Вместе с какой-то знакомой, которую я едва смог вспомнить, и у которой есть какие-то контакты в плане возможного трудоустройства в Англии. Наша тринадцатилетняя дочь, пока я не вернулся из поездки - а я отъехал по писательским делам в Ростов-на-Дону - осталась на попечении матери и младшей сестры.
Не сказать, чтобы я совсем ничего не знал об этих планах. Мы говорили на эту тему; и я не исключал того, что с учетом возникших финансовых сложностей мне придется оставить свое нынешнее малодоходное занятие. Но штука в том, что я как раз заканчивал новую книгу. Я был в «коконе», жил не своими заботами, а заботами литературных персонажей, решал не свои жизненные проблемы, а проблемы тех, кого придумал.
В итоге моя собственная жизнь рухнула; и если мне кого-то следует винить в произошедшем, - хотя что толку - то исключительно одного себя.
- Саутгэмптон из э биютифул сити...
- Завязывай, дружище.
- Феймоюс Титаник дип... департинг Саутгемптон... э-эээ... десятого «эйприл».
- Сегодня как раз очередная годовщина, - мрачно заметил я.
- Ин Саутгемптон нау лив май герлфренд... Хёр нейм из Таня...
- Твоя подруга осталась дома, - криво усмехнувшись, сказал я.
«Представляю, как она обрадовался, что ты убрался наконец из ее жизни», - подумал я про себя.
- Как думаешь, твоя Татьяна приедет в аэропорт?
- Спроси о чем-нибудь попроще.
- З-зе... Зз-зе...
Я отобрал у Тени учебник английского, положил его на свободное сидение.
- Там это... моя шпаргалка! То, что ты написал!
- Тебе было сказано: выучи наизусть?!
- Всё, мне п@@@ц... - обреченно вздохнул сосед. - Даже то, что знал, вылетело из головы.
До сих пор не могу поверить, что я согласился взять в эту поездку Тень.
Но что бы я делал, спрашивается, если бы этот тип не согласился ссудить мне некоторую сумму дензнаков? Хм, хм. В последние годы я веду закрытый образ жизни; когда-то у меня было много друзей (знакомых, сослуживцев, так будет точнее); писательство же, это удел одиноких людей - я и сам не заметил, когда вокруг образовался вакуум.
NN, старая знакомая, ростовщица, у которой я одалживался в трудные моменты жизни, сама угодила в такой оборот, что врагу не пожелаешь. Самое смешное, - хотя что уж тут смешного - что я сам дал деньги этой «старухе-процентщице».
Столько, сколько держал в заначке - около двух тысяч «зеленых».
Это было месяца полтора назад. У NN погиб сын, он был поздним и единственным ребенком. Парень заканчивал Тель-Авивский университет, связался с какой-то нехорошей компанией. В результате передозировки чего-то наркосодержащего угодил в больницу. Оказался на грани жизни и смерти...
NN перед спешным отъездом в Израиль бросилась по знакомым; она надеялась собрать денег, чтобы проплатить наркологам и попытаться вытащить сына фактически с того света. Наведалась она и к нам. Жаловалась, что ей отказывают все, кого она «выручала», и что она не смогла разжиться средствами даже в еврейской общине. Оказалось, что те, кто ссужают деньгами нуждающихся в срочном кредите - под процент, естественно - напоминают современных авторов: пока им есть что дать, что предложить, с ними имеют дело, а если им нечего предложить, или же они сами нуждаются в помощи, от них тут же отворачиваются, вокруг них образовывается вакуум.
Единственным, кто согласился подкинуть деньжат на поездку в Англию, оказался этот мой довольно давний знакомец, нынешний спутник. Когда я к нему обратился, - скрепя сердце - он пообещал дать некоторую сумму (без процентов). Но выставил условие: он тоже поедет на Остров: «хочу присмотреться, - сказал он - что там и как».
Ситуация у него, кстати, зеркальная: если моя благоверная, по сути, бросила меня, то он сам готов был сбежать от своей гражданской жены хоть на край земли.
Я же говорю - Тень.
Щелкнул динамик; по салону разнесся мелодичный голос старшей бортпроводницы:
- Ladies & Gentlemen, now We're approaching Heathrow, where the local time is 15:30...
Я пристегнул ремень; жестом велел спутнику сделать то же самое. Не уверен, что Татьяна будет встречать нас в аэропорту, хотя теща сообщила ей позавчера по телефону дату и номер рейса.
- Ну, а если не пропустят, Папаня? - нервно произнес мой навязчивый спутник.
Шасси летающей арбы коснулось бетонной полосы - мы приземлились в аэропорту британской столицы «Хитроу».
*****
http://sergeysobolev.info/most-eyo-velichestva-glava-1.html
Страница проекта на сайте Сбор-Ник
http://www.sbor-nik.ru/kick.jsp?id=sbor6194936005263360