Кому война, кому мать родна (3).
Пару месяцев назад выставлял отрывок из нового романа. География там довольно обширна, но основная локация событий - Ирак. Пока книга готовится в печать, написал продолжение истории. На днях отослал рукопись в издательство; здесь выставлю отрывок из этой совсем свежей вещи. Авторское название раскрывать не стану; условно назову ее - "Брод через Кабул".
Пара «ирокезов», прилетевших со стороны Кабула, сели на площадке близ ангара «С» авиабазы Баграм. На испятнанной следам торможения сотен шин полосе и на стенах ангара - белое на темно-сером фоне - бархатистый иней. Время раннее, предрассветное; стрелки золотого, пульсирующего голубоватой подсветкой циферблата часов Козака показывают без четверти шесть утра.
- Всем оставаться пока не месте! - прозвучал в салоне хрипловатый голос. - Без команды из вертолета не выходить!
Иван сидел возле иллюминатора. В салоне еще четверо, если не считать двух пилотов. Рассветный воздух наполнен гулом авиационных двигателей; каждые три-четыре минуты на трехкилометровую полосу приземляются серо-синие и темно-зеленые тяжелые брюхатые транспорты. «Геркулесы» и «гэлэкси» либо сами подруливали к одному из трех огромных ангаров и строений поменьше, либо их брали на сцепку тягачи и отвозили на свободный пятак аэродрома. От ангаров, от стоящих с открытыми грузовыми люками транспортников, от складских площадок к обоим КПП, к выездам из охраняемого, обнесенного несколькими рядами заграждений комплекса авиабазы жирной змеей вытянулась длиннющая колонна: грузовики, бензозаправщики, фургоны, «хамви» и легкие бронетранспортеры «страйкер»…
Иван поинтересовался у сидящего по левую руку от него американца:
- Ричард, что происходит? Что за движуха такая?
- За четверо суток три бригады должны перебросить в эту дыру! Со всеми приданными средствами.
- Так вроде же выводить собирались?
- Поменьше слушай политиков… Ты разве не в курсе, Ivan?
- В курсе чего?
- В скором будущем начинается войсковая операция под кодовым названием Moshtarak. - Доккинз усмехнулся - Ты только никому не говори, Ivan. Это секрет.
В начале седьмого утра приземлился их борт. Во всяком случае, транспортник C130 Hercules с эмблемой частной компании, входящей в пул транспортных фирм, работающих по военному подряду на Пентагон и ISAF, вырулил с ВВП ровно к тому месту у восточного ангара, где на площадке застыли две вертушки.
- Ivan, ты пойдешь со мной! И физиономию не забудь прикрыть!
Доккинз раскатал шлем-маску и выбрался через открытую дверь на полосу. Иван последовал за ним. Вокруг стоял такой грохот и звон, что хотелось зажать пальцами уши… У приземлившегося несколько минут назад «геркулеса» наконец замерли винты.
В хвостовой части фюзеляжа открылся трехметровый грузовой люк; опустилась грузовая рампа.
Двое сотрудников фирмы AGSM взошли по ребристой поверхности на борт воздушного судна. В грузовом отсеке, закрепленные стальными канатиками, стоят покрашенные в камуфляжные тона Humvee с башенкой для ганнера и Land Rover Defender. Другой груз, находящийся в ящиках и крафтовых мешках, дополнительно закреплен при помощи специальных погрузочных сеток.
Ричи поздоровался за руку с вышедшим к ним членом экипажа «грузовика». Тот показал Доккинзу, где находится груз, за которым на базу Баграм прибыли люди из AGSM и те, кого они взяли в эту поездку.
Спустя короткое время ценный груз был уже на борту одного из двух «ирокезов».
Доккинз и его спутник вернулись в салон; оба вертолета UH-1 Iroquois снялись с площадки… Оставив позади и под собой линии заграждения с протяженными минными полями, баграмский базар, городские кварталы, окрестные развалины всех времен, от эпохи Бактрийского царства и Александрии Кавказской до наших дней, почти в точности повторяя маршрут следующих по земле, по шоссе, конвоев, «ирокезы» взяли курс вначале на Кабул. А затем, облетев зажатые горами в долине одноименной реки городские кварталы вдоль подошвы Асмайи, набрав необходимую и безопасную высоту, взяли курс на юго-запад.
Иван отчетливо понимал, что его шансы выжить в этой поездке примерно такие же, как если бы вертолет со всеми его пассажирами прямо сейчас рухнул на землю. То есть, практически равны нулю.
Им предстоит покрыть примерно восемь сотен километров пути с одной посадкой на дозаправку. Через пять или шесть часов они будут на месте.
.....................
«Ирокезы» отвернули от русла реки.
Слева, южнее, уже видны разграфленные, как по линейке, кварталы небольшого города. Сухой пустынный пейзаж… Однако, если внимательно присмотреться, то можно разглядеть с высоты очертания оазисов, расположенных в плодородной долине поворачивающей здесь - после впадения Аргандаб - реки Гильменд. Лашкаргах, административная столица провинции. Город фактически заново был отстроен в сороковых и пятидесятых года прошлого века; здесь возвели жилье для американских инженеров и техперсонала, занятых над проектом орошения долины реки Гильменд. Само название города происходит от персидского «лашкар гах» - армейские казармы. Эта местность в междуречье всегда, во все времена имела стратегическое значение. Поэтому здесь с незапамятных времен возводили караван-сараи, крепости и бараки для воинов.
Пара вертолетов, перелетев каменистый пустырь, прорезанный лентой двухрядного шоссе, ведущего к окраинным кварталам Лашкаргаха, приземлилась на дальнем краю аэродрома, у посверкивающего на солнце металлическим блеском складного ангара.
Прежде, чем отстегнуть ремень, Козак взглянул на циферблат часов. Без трех минут двенадцать дня. Еще ранним утром, когда они собирались покинуть виллу, Доккинз сказал ему, что встреча с «продавцом» назначена на полдень. Учитывая то, какое расстояние покрыли «ирокезы», а также время, затраченное на погрузку и заправку топливом в Кандагаре, эта слаженность в действиях, эта точность по части планирования, логистики и исполнения, не могли не произвести на него сильного впечатления.
Замерли - наконец - лопасти винтов «ирокезов». Но едва пассажиры вертолетов выбрались на сухую, пыльную, в мелких трещинках «бетонку», потягиваясь, разминая застывшие члены, как послышался, нарастая, рев авиационных двигателей…
Козак, как и другие, кто находился с ним рядом, включая Доккинза, запрокинул голову. Прикрывая глаза ладонью от солнечного света, он некоторое время наблюдал, как заходит на посадку по глиссаде транспортный борт С-130 «Геркулес»…
- А вот и наш «грузовик», - с нотками удовлетворения в голосе сказал Доккинз.- Четко, как по нотам! Ну что ж, мы на месте. Транспорт тоже прибыл по расписанию. - Он посмотрел сначала на Фархода Шерали, затем на Козака. - Пойдемте, господа, пообщаемся с продавцом.
Они двинулись к серому приземистому складному ангару. Четверо охранников, включая Юсуфа, который нес обе сумки, тоже двинулись за ними. Еще двое сотрудников остались возле вертолетов.
У торца строения стоят два запыленных джипа. Из вишневой «тойоты» вышли двое мужчин. Оба южане, явно местный контингент. Но одеты, как и те, кто прилетели на «ирокезах», в полувоенную камуфляжную форму без знаков отличия.
На плече у того, что помладше возрастом, - этому лет тридцать - болтается перевернутый дулом вниз автомат «АКСУ». Другой, с бородой, в чалме, которая не слишком вяжется с камуфлированной курткой, постарше, поосанистей - ему лет пятьдесят.
- Ассаламу алейкум, уважаемый Дауд!
- Ва алейкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лахи! - ответил бородач в чалме. - Мир вам, уважаемые!
Фарход Шерали, улыбаясь, словно встретил родного брата, приобнял человека, который ожидал их возле сборного ангара на краю летного поля.
- Рад тебя видеть в добром здравии, Дауд! Как семья? Как твои близкие? Как дела?
- Спасибо Всевышнему, все живы и здоровы! Я тоже рад тебя видеть, Фарход!
Затем Дауд Хамади, влиятельный в этих краях человек, еще в недавнем прошлом вице-губернатор провинции Гильменд, обменялся приветствиями с Доккинзом - они тоже были старыми знакомыми.
Американец, бегло говорящий на дари - и неплохо знающий еще и арабский, в отличие от подавляющего большинства своих бывших и нынешних сослуживцев и сограждан - представил Хамади нового для него человека.
- Это наш компаньон, - он хлопнул Козака по плечу. - Ivan Kozak… Я говорил тебе, Дауд, что помогу наладить сбыт по новым каналам? И что найду новых покупателей?
- Да, говорил.
- Я сдержал слово. Ivan представитель тех, кто будет так же, как и мы, приобретать товар с твоих складов, уважаемый Дауд.
Хамади пристально посмотрел на рослого мужчину, прилетевшего в Лашкаргах в компании уже давно известных ему людей.
- Шурави? - то ли спросил, то ли утвердительно произнес он. Затем почти без акцента сказал. - Здравствуй, товарищ! Будиш па-акупать товар?
- Здравствуйте, уважаемый! Да, буду. Если договоримся.
- Бальшой страна! Многа народа! Многа товара… харашо, товарищ!
Местный кивнул Ивану, затем, вновь перейдя на смесь дари и «инглиша», сказал:
- За последние двадцать лет впервые вижу «купца» из числа шурави… - Он посмотрел на Фархода, затем на американца. - Товарная партия готова. Ваши представители проверили, взвесили. Товар расфасован в соответствии с вашими пожеланиями. В двойных упаковках, пластиковых и бумажных. По десять килограммов в пакете. В мешке - пять упаковок. На мешках нанесены посредством трафаретов - вашими людьми - соответствующие надписи.
- Спасибо, Дауд! - Доккинз посмотрел вдруг на часы. - Ситуация тебе известна, так что не будем терять времени. Предлагаю пройти в ангар; здесь слишком душно и пыльно… Ivan возьми сумки! Ты пойдешь с нами!
Фарход, Доккинз и примкнувший к ним «шурави», следуя за Даудом и его охранником, прошли в боковую дверь. Они оказались в небольшом помещении, смахивающем на средней руки казенный кабинет в каком-нибудь местном управлении округа. Пол застелен ковром; на столе кофейный сервиз, вазы с фруктами и печенье с миндалем и орехами.
- Я бы с удовольствием, уважаемые, пригласил бы вас в свой дом, - сказал Дауд, жестом приглашая визитеров присесть на расставленные возле стола стулья. - Для меня это была бы большая честь, принимать таких гостей…
- Мы обязательно воспользуемся твоим приглашением, Дауд, - Доккинз вновь бросил взгляд на циферблат наручных часов. - Но сейчас не время для угощений, для достархана… Сам знаешь, какова ситуация. Поэтому - к делу.
Через маленькое окошко Козаку был виден приземлившийся несколько минут назад в аэропорту Лашкаргаха «Геркулес» с пятнистыми бортами. Транспортник, завершив рулежку, застыл неподалеку от ангара… Открылся грузовой люк… К самолету подкатил вилочный погрузчик «Komatsu»… Из ангара на полосу вышли какие-то люди. Направились к «геркулесу». Грузчики, должно быть. У двух из этих южан - всего их человек пятнадцать - болтаются за спиной «калашниковы»…
Доккинз взял одну из сумок, которые принес сюда Иван. Ту, что поменьше и потяжелее. Оторвав от пола, поставил на небольшой стол у окна. Открыл. Дауд все это время стоял рядом, следя за каждым его движением. Американец достал из сумки… золотой слиток. Он был размером с кирпич, только плоский. И, насколько мог разглядеть Иван, на его поверхности не было никаких клейм, никакой маркировки.
- Четыре слитка по девять килограммов, - сказал Доккинз. Он вдруг усмехнулся. - «Четыре девятки»… как и твой товар, Дауд! Итого - тридцать шесть килограммов!
Хамади взял слиток двумя руками… Глядя на американца, спросил:
- Почему так мало? По моим расчетам, вы должны были привезти… сто килограммов! Ровно центнер! А другую половину стоимости товара я согласился взять деньгами - долларами!
- Мы привезли и доллары, - дружелюбно улыбаясь, сказал американец. - Они в другой сумке.
- Сколько?
- Миллион двести тысяч. Сотенными купюрами.
- И это все?
- Послушай, уважаемый… - Улыбке на устах Доккинза сейчас могл бы позавидовать любой из голливудских актеров. - Мы привезли ровно столько, сколько смогли собрать! Считай, что это аванс, покрывающий стоимость трети той партии, о которой мы договаривались! И по тем расценкам, что были оговорены ранее. Включая твое условие, Дауд - чтобы половина стоимости товара оплачивалась «голдом».
- Вы привезли только аванс? Треть суммы за товар, как я понял?
- Да, именно так, уважаемый Дауд!
- Такой договоренности не было! - Хамади чуть повысил голос. - Мы и так вам продаем товар по самым льготным расценкам
- Мы это ценим. Потому и ведем с вами бизнес. Но и вы, Дауд, должны войти в наше положение! Остальное получите в течение трех суток! Я и Фарход вам это гарантируем!
- Но… Тогда я не смогу передать вам целиком всю ту партию, о которой мы изначально договаривались, - с нотками раздражения в голосе заявил Хамади. - Сейчас мои люди выгрузят «гуманитарку». А погрузят ровно столько товара, за сколько вы внесете денег и «голда»!
Улыбка резко сошла с лица американца; его выражение стало жестким, властным, непреклонным.
- Дауд, уверен, ты в курсе того, что происходит вокруг! Нам стоило огромного труда организовать этот рейс транспортника! И самим нам… особенно с тем, что мы привезли… тоже добираться сюда было небезопасно!
- Я понимаю, но…
- Через несколько дней берет начало операция «Моштарак»! Здесь, в Гильменде, начнется сущий ад! И весь бизнес замрет… На пару месяцев - точно!
- Я могу подождать, - сказал афганец. - Мой товар, как и золото, не портится. И он всегда будет в цене.
- А вот и нет! У вас на складах и без того скопились огромные залежи… Товар должен приносить деньги! Пока он лежит на складе или в тайниках, он ничего не стоит! Но его нужно охранять. К тому же, склады и тайники могут быть обнаружены, а товар - уничтожен!
- Ничего. Маковые поля у нас здесь большие, урожаи - тучные. Товар всегда будет в наличии.
- Любая вещь становится товаром лишь тогда, когда есть рынок и есть покупатель! А без покупателя ваш опий и героин то же самое, извини, что собачье дерьмо! Кому нужно собачье дерьмо? - Доккинз положил слиток обратно в сумку и застегнул крепления. - Жаль, уважаемый Дауд! Думал, что договоримся! Тем более, что мы уже брали товар под авансовые выплаты!
- Речь тогда шла о десятках или сотнях килограммов, - чуть более спокойным тоном произнес Хамади. - А сегодня мы говорим о партии в десять тонн!
«Фига себе! - ахнул про себя Козак, внимательно прислушивающийся к тому, о чем толкуют эти двое. - Десять тонн героина! Это же… Это, считай, четвертая… ну, максимум, пятая часть всего того объема «герыча», что поставляется через Среднюю Азию в Россию! И то же самое - примерно по цифре трафика - касается и Европы! Вот это масштабы, вот это аппетиты у мужиков…»
Иван, пользуясь тем, что «переговорщики» вступили в своеобразный клинч, что они уже по второму и третьему кругу стали говорить одно и то же, быстро прокалькулировал в уме несколько цифирей.
Стоимость золота, которое находится в той самой проклепанный металлическими бляхами «сумчонке», составляет несколько более миллиона долларов. Плюс «зелень» в другой сумке. Итого, почти два с половиной «лимона». Треть от суммы той партии, что собираются приобрести Доккинз и Фарход Шерали (последний, кстати, сидит тихо и особо не активничает).
Здесь, в этих славных своими маковыми полями, лабораториями по производству героина, наркобиржами и талибами краях, оптовая цена «товара» составляет - именно крупный опт - цифру от семисот до восьмисот долларов США за килограмм.
Ну ладно, допустим, как это можно предположить, добрые люди из провинции Гильменд продают свой товар близко к нижней цене, каковая составляет примерно семьсот долларов. Допустим.
В северных провинциях страны высококачественный наркотик котируется уже по цене от тысячи двухсот до двух тысяч долларов. В Точикистоне, в зависимости от местности и близости к транспортным узлам, к Душанбе, к Худжанду, равно как в Киргизии, стоимость килограмма «волшебного порошка» достигает пяти, семи и даже, когда был взлет цен, порой и десяти тысяч долларов за килограмм… В крупных городах России, на Урале, не говоря уже о европейской части страны, оптовая цена увеличивается еще в семь - десять раз.
Ну а те, кто торгуют уже в розницу, смешивают, разбодяживают чистый афганский героин подручными средствами: от фруктозы и лактозы до мела и даже стирального порошка включительно. И на том имеют прибыль в два, а то и в три раза против того, как если бы продавали жаждущим чистый героин…
В любом случае, разница между ценой «товара» здесь, в Гильменде, и в каком-нибудь российском городе, не говоря уже о «европах», составляет именно что «разы». Разница в цене - пятьдесят, семьдесят, зачастую в сто раз. Многие люди и многие структуры, от мелких банд, группировок, мафиозных формирований, до спецслужб, банкиров, политиков и даже тех, на кого вообще никто не смеет подумать, тех, кто по определению «вне подозрений», как жена Цезаря, имеют доход от этого грязного преступного бизнеса. Не напрямую, опосредствованно, по сложной, но давно отлаженной схеме, деньги от наркотрафика тысячами каналов и канальчиков поступают на оффшорные счета, отмываются через хедж-фонды или иные «инвестиционные инструменты», вкладываются в другие бизнеса или в медийные и политические инструменты. Ну а значительная их часть - серый и черный нал - функционирует в теневых экономиках десятков стран. Подпитывая криминал, развращая, коррумпируя депутатов, чиновников, сотрудников спецслужб, судей и прокуроров, порождая новый спрос на человеческие слабости, формируя специфическую среду обитания…
И вот от этих колоссальных денег, от сотен миллиардов долларов глобального наркооборота, от шальных состояний, цинично делающихся на человеческих слабостях и человеческом горе, они ни за что не откажутся.
- Жаль, Дауд, очень жаль! - Доккинз посмотрел на компаньонов. - Раз уж мы прилетели сюда, раз уж проделали такой длинный и опасный путь… возьмем треть партии! Но люди должны понимать, что впредь мы будем искать другие источники поставок! Ну что ж… Давайте покончим с формальностями. Дауд, деньги твои люди будут пересчитывать?
- Нет, уважаемый, мы вам верим… Только одну пачку посмотрят, если не возражаете. И слитки надо взвесить… Заодно их эксперт проверит.
Доккинз криво усмехнулся.
- Ваше право. Но хотелось бы, уважаемый, побыстрее закончить с этим делом. Нам ведь еще предстоит обратный путь!..
Минут через пять в помещение вошел какой-то смуглый мужчина. Он положил слиток на стол. Затем достал из кармана пачку долларов, которую унес охранник - взяв первую попавшуюся - и бросил ее в расстегнутый баул. Затем он что-то прошептал на ухо Хамади. После чего, кивнув присутствующим, вышел из комнаты.
Иван, который нет, нет, да поглядывал через маленькое окно на «взлетку», обратил внимание, что местная бригада уже полностью выгрузила содержимое грузового отсека «геркулеса». Десятка два палет или же поддонов с мешками, стянутых дополнительно погрузочными стяжками и замотанных широкой прозрачной упаковочной пленкой, уже извлечены из чрева транспортника и отвезены в ангар.
Иван предположил, что «товар» тоже привезут из ангара (он уже ничему не удивлялся). Но тут он ошибся: тентованный грузовик Iveco, который сопровождала легковушка и микроавтобус, въехал на поле с другой стороны. А перед этим он миновал шлагбаум, формально охраняемый постом местных сил безопасности…
Эти господа действовали хотя и нагло, почти в открытую, но все же определенные меры предосторожности ими предпринимаются.
- Все в порядке? - поинтересовался Доккинз. - Я так понимаю, уважаемый Дауд, мы договорились лишь о трети партии? Жаль… Ну что ж. Не буду вас больше уговаривать. Все, что хотел сказать - сказал.
Фарход тоже встал на ноги; поднялся и Иван.
- Благодарим за теплый прием, - американец, а вслед за ним и все остальные вышли на свежий воздух. - Даже не знаю, Дауд, когда теперь сможем увидеться.
- Минутку…
- Да? - Доккинз остановился. - Ты что-то хочешь сказать, Дауд?
- А где гарантии, что деньги и золото нам привезут в те сроки, что вы сказали!
- Мы ведем бизнес честно, - сказал американец. - Зачем нам тебя обманывать? Тебя и твоих друзей? В течение семидесяти двух часов получишь все, что причитается! Дауд, ты что… ты нам не веришь?
- Верю, но… Очень большая сумма получается!
Американец полез в карман куртки за пачкой сигарет и зажигалкой. Но прикуривать не стал. Лицо его сделалось задумчивым; было похоже на то, что он решал про себя какую-то сложную задачу.
- Послушай, Дауд! А если поступить так… Мы оставим здесь троих… нет, даже четверых наших!
- Оставите своих людей? Здесь? В Гильменде?
- Ну да, именно так.
Доккинз посмотрел на небо, на котором собираются - гонимые с запада - облака. Потом перевел взгляд на бывшего вице-губернатора провинции, который и в пору своего нахождения на госдолжности являлся одним из крупнейших поставщиков во всем Гильменде и в соседних провинциях опиатов и синтезированного героина.
- Пусть они погостят у вас эти двое… максимум - трое суток! Найдется где разместить?
- Конечно! Они у нас в самом лучшем доме во всей округе будут жить!
Доккинз, чуть прищурив глаза, посмотрел на Козака.
- Ivan, уважаемый Дауд предлагает тебе погостить у них пару-тройку дней! Мы оставим тебе троих наших охранников!
Доккинз, не дожидаясь ответа «со-партнера», взял Дауда под локоть и увлек за собой…
Отойдя чуть в сторону, они еще шептались о чем-то минут десять примерно. Ровно столько времени ушло на перегрузку поддонов с мешками, на которых были нанесены какие-то надписи на дари, а также на английском - Humanitarian cargo. Несколько в стороне от полосы видны обогревшие остовы двух самолетов. Судя по очертаниям, по остаткам двигателей и фюзеляжей, это С-130 «Геркулес» (такой же, что сейчас стоит на полосе) и небольшой двухмоторный АН-30, применяемый обычно для аэрофотосъемки местности и метеонаблюдений.
Доккинз обнял человека в чалме. Затем показал жестом наблюдавшим за ними от «ирокезов» пилотами, что они могут запускать свои вертушки.
- Решено, ты остаешься, - подойдя к Козаку, сказал американец. - С тобой будут трое охранников. Старший среди них - Абдулло! За вами прилетит «ирокез»!
- Я могу узнать…
- Не стоит, оборвал его Доккинз. - Нет времени на базары.
- Но это ведь… опасно! Вы оставляете нас этим вот… - Иван скосил глаза в сторону суровых южных мужчин с автоматами, стоящих возле дверей ангара. - Этим вот талибам?
- Нормальные бизнесмены. Вас отвезут в приличный дом. Там вы пробудете денька два или три! Когда доставят деньги за остаток партии, вас отвезут сюда, на аэродром. И уже отсюда вылетите на нашей вертушке обратно в Кабул!
- А если…
- Никаких «если»! - отрезал американец. - Опасно? А как ты хотел?! Решил срубить на комиссионных лимон баксов, и чтоб никаких рисков?! Так не бывает, дружище.
Его лицо заметно смягчилось. Но - в то же время - взгляд Ричи Доккинза оставался таким же ледяным, стылым, какими бывают заснеженные вершины Гиндукуша в солнечный пригожий день. Таким же опасным, как в тот день, когда он держал Ивана под прицелом на тот самом секретном объекте, где сгинули Шкляр и Сэконд.
- Ладно, мне пора! Расслабься, все будет нормально. By, Kozak…
Пара «ирокезов», прилетевших со стороны Кабула, сели на площадке близ ангара «С» авиабазы Баграм. На испятнанной следам торможения сотен шин полосе и на стенах ангара - белое на темно-сером фоне - бархатистый иней. Время раннее, предрассветное; стрелки золотого, пульсирующего голубоватой подсветкой циферблата часов Козака показывают без четверти шесть утра.
- Всем оставаться пока не месте! - прозвучал в салоне хрипловатый голос. - Без команды из вертолета не выходить!
Иван сидел возле иллюминатора. В салоне еще четверо, если не считать двух пилотов. Рассветный воздух наполнен гулом авиационных двигателей; каждые три-четыре минуты на трехкилометровую полосу приземляются серо-синие и темно-зеленые тяжелые брюхатые транспорты. «Геркулесы» и «гэлэкси» либо сами подруливали к одному из трех огромных ангаров и строений поменьше, либо их брали на сцепку тягачи и отвозили на свободный пятак аэродрома. От ангаров, от стоящих с открытыми грузовыми люками транспортников, от складских площадок к обоим КПП, к выездам из охраняемого, обнесенного несколькими рядами заграждений комплекса авиабазы жирной змеей вытянулась длиннющая колонна: грузовики, бензозаправщики, фургоны, «хамви» и легкие бронетранспортеры «страйкер»…
Иван поинтересовался у сидящего по левую руку от него американца:
- Ричард, что происходит? Что за движуха такая?
- За четверо суток три бригады должны перебросить в эту дыру! Со всеми приданными средствами.
- Так вроде же выводить собирались?
- Поменьше слушай политиков… Ты разве не в курсе, Ivan?
- В курсе чего?
- В скором будущем начинается войсковая операция под кодовым названием Moshtarak. - Доккинз усмехнулся - Ты только никому не говори, Ivan. Это секрет.
В начале седьмого утра приземлился их борт. Во всяком случае, транспортник C130 Hercules с эмблемой частной компании, входящей в пул транспортных фирм, работающих по военному подряду на Пентагон и ISAF, вырулил с ВВП ровно к тому месту у восточного ангара, где на площадке застыли две вертушки.
- Ivan, ты пойдешь со мной! И физиономию не забудь прикрыть!
Доккинз раскатал шлем-маску и выбрался через открытую дверь на полосу. Иван последовал за ним. Вокруг стоял такой грохот и звон, что хотелось зажать пальцами уши… У приземлившегося несколько минут назад «геркулеса» наконец замерли винты.
В хвостовой части фюзеляжа открылся трехметровый грузовой люк; опустилась грузовая рампа.
Двое сотрудников фирмы AGSM взошли по ребристой поверхности на борт воздушного судна. В грузовом отсеке, закрепленные стальными канатиками, стоят покрашенные в камуфляжные тона Humvee с башенкой для ганнера и Land Rover Defender. Другой груз, находящийся в ящиках и крафтовых мешках, дополнительно закреплен при помощи специальных погрузочных сеток.
Ричи поздоровался за руку с вышедшим к ним членом экипажа «грузовика». Тот показал Доккинзу, где находится груз, за которым на базу Баграм прибыли люди из AGSM и те, кого они взяли в эту поездку.
Спустя короткое время ценный груз был уже на борту одного из двух «ирокезов».
Доккинз и его спутник вернулись в салон; оба вертолета UH-1 Iroquois снялись с площадки… Оставив позади и под собой линии заграждения с протяженными минными полями, баграмский базар, городские кварталы, окрестные развалины всех времен, от эпохи Бактрийского царства и Александрии Кавказской до наших дней, почти в точности повторяя маршрут следующих по земле, по шоссе, конвоев, «ирокезы» взяли курс вначале на Кабул. А затем, облетев зажатые горами в долине одноименной реки городские кварталы вдоль подошвы Асмайи, набрав необходимую и безопасную высоту, взяли курс на юго-запад.
Иван отчетливо понимал, что его шансы выжить в этой поездке примерно такие же, как если бы вертолет со всеми его пассажирами прямо сейчас рухнул на землю. То есть, практически равны нулю.
Им предстоит покрыть примерно восемь сотен километров пути с одной посадкой на дозаправку. Через пять или шесть часов они будут на месте.
.....................
«Ирокезы» отвернули от русла реки.
Слева, южнее, уже видны разграфленные, как по линейке, кварталы небольшого города. Сухой пустынный пейзаж… Однако, если внимательно присмотреться, то можно разглядеть с высоты очертания оазисов, расположенных в плодородной долине поворачивающей здесь - после впадения Аргандаб - реки Гильменд. Лашкаргах, административная столица провинции. Город фактически заново был отстроен в сороковых и пятидесятых года прошлого века; здесь возвели жилье для американских инженеров и техперсонала, занятых над проектом орошения долины реки Гильменд. Само название города происходит от персидского «лашкар гах» - армейские казармы. Эта местность в междуречье всегда, во все времена имела стратегическое значение. Поэтому здесь с незапамятных времен возводили караван-сараи, крепости и бараки для воинов.
Пара вертолетов, перелетев каменистый пустырь, прорезанный лентой двухрядного шоссе, ведущего к окраинным кварталам Лашкаргаха, приземлилась на дальнем краю аэродрома, у посверкивающего на солнце металлическим блеском складного ангара.
Прежде, чем отстегнуть ремень, Козак взглянул на циферблат часов. Без трех минут двенадцать дня. Еще ранним утром, когда они собирались покинуть виллу, Доккинз сказал ему, что встреча с «продавцом» назначена на полдень. Учитывая то, какое расстояние покрыли «ирокезы», а также время, затраченное на погрузку и заправку топливом в Кандагаре, эта слаженность в действиях, эта точность по части планирования, логистики и исполнения, не могли не произвести на него сильного впечатления.
Замерли - наконец - лопасти винтов «ирокезов». Но едва пассажиры вертолетов выбрались на сухую, пыльную, в мелких трещинках «бетонку», потягиваясь, разминая застывшие члены, как послышался, нарастая, рев авиационных двигателей…
Козак, как и другие, кто находился с ним рядом, включая Доккинза, запрокинул голову. Прикрывая глаза ладонью от солнечного света, он некоторое время наблюдал, как заходит на посадку по глиссаде транспортный борт С-130 «Геркулес»…
- А вот и наш «грузовик», - с нотками удовлетворения в голосе сказал Доккинз.- Четко, как по нотам! Ну что ж, мы на месте. Транспорт тоже прибыл по расписанию. - Он посмотрел сначала на Фархода Шерали, затем на Козака. - Пойдемте, господа, пообщаемся с продавцом.
Они двинулись к серому приземистому складному ангару. Четверо охранников, включая Юсуфа, который нес обе сумки, тоже двинулись за ними. Еще двое сотрудников остались возле вертолетов.
У торца строения стоят два запыленных джипа. Из вишневой «тойоты» вышли двое мужчин. Оба южане, явно местный контингент. Но одеты, как и те, кто прилетели на «ирокезах», в полувоенную камуфляжную форму без знаков отличия.
На плече у того, что помладше возрастом, - этому лет тридцать - болтается перевернутый дулом вниз автомат «АКСУ». Другой, с бородой, в чалме, которая не слишком вяжется с камуфлированной курткой, постарше, поосанистей - ему лет пятьдесят.
- Ассаламу алейкум, уважаемый Дауд!
- Ва алейкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лахи! - ответил бородач в чалме. - Мир вам, уважаемые!
Фарход Шерали, улыбаясь, словно встретил родного брата, приобнял человека, который ожидал их возле сборного ангара на краю летного поля.
- Рад тебя видеть в добром здравии, Дауд! Как семья? Как твои близкие? Как дела?
- Спасибо Всевышнему, все живы и здоровы! Я тоже рад тебя видеть, Фарход!
Затем Дауд Хамади, влиятельный в этих краях человек, еще в недавнем прошлом вице-губернатор провинции Гильменд, обменялся приветствиями с Доккинзом - они тоже были старыми знакомыми.
Американец, бегло говорящий на дари - и неплохо знающий еще и арабский, в отличие от подавляющего большинства своих бывших и нынешних сослуживцев и сограждан - представил Хамади нового для него человека.
- Это наш компаньон, - он хлопнул Козака по плечу. - Ivan Kozak… Я говорил тебе, Дауд, что помогу наладить сбыт по новым каналам? И что найду новых покупателей?
- Да, говорил.
- Я сдержал слово. Ivan представитель тех, кто будет так же, как и мы, приобретать товар с твоих складов, уважаемый Дауд.
Хамади пристально посмотрел на рослого мужчину, прилетевшего в Лашкаргах в компании уже давно известных ему людей.
- Шурави? - то ли спросил, то ли утвердительно произнес он. Затем почти без акцента сказал. - Здравствуй, товарищ! Будиш па-акупать товар?
- Здравствуйте, уважаемый! Да, буду. Если договоримся.
- Бальшой страна! Многа народа! Многа товара… харашо, товарищ!
Местный кивнул Ивану, затем, вновь перейдя на смесь дари и «инглиша», сказал:
- За последние двадцать лет впервые вижу «купца» из числа шурави… - Он посмотрел на Фархода, затем на американца. - Товарная партия готова. Ваши представители проверили, взвесили. Товар расфасован в соответствии с вашими пожеланиями. В двойных упаковках, пластиковых и бумажных. По десять килограммов в пакете. В мешке - пять упаковок. На мешках нанесены посредством трафаретов - вашими людьми - соответствующие надписи.
- Спасибо, Дауд! - Доккинз посмотрел вдруг на часы. - Ситуация тебе известна, так что не будем терять времени. Предлагаю пройти в ангар; здесь слишком душно и пыльно… Ivan возьми сумки! Ты пойдешь с нами!
Фарход, Доккинз и примкнувший к ним «шурави», следуя за Даудом и его охранником, прошли в боковую дверь. Они оказались в небольшом помещении, смахивающем на средней руки казенный кабинет в каком-нибудь местном управлении округа. Пол застелен ковром; на столе кофейный сервиз, вазы с фруктами и печенье с миндалем и орехами.
- Я бы с удовольствием, уважаемые, пригласил бы вас в свой дом, - сказал Дауд, жестом приглашая визитеров присесть на расставленные возле стола стулья. - Для меня это была бы большая честь, принимать таких гостей…
- Мы обязательно воспользуемся твоим приглашением, Дауд, - Доккинз вновь бросил взгляд на циферблат наручных часов. - Но сейчас не время для угощений, для достархана… Сам знаешь, какова ситуация. Поэтому - к делу.
Через маленькое окошко Козаку был виден приземлившийся несколько минут назад в аэропорту Лашкаргаха «Геркулес» с пятнистыми бортами. Транспортник, завершив рулежку, застыл неподалеку от ангара… Открылся грузовой люк… К самолету подкатил вилочный погрузчик «Komatsu»… Из ангара на полосу вышли какие-то люди. Направились к «геркулесу». Грузчики, должно быть. У двух из этих южан - всего их человек пятнадцать - болтаются за спиной «калашниковы»…
Доккинз взял одну из сумок, которые принес сюда Иван. Ту, что поменьше и потяжелее. Оторвав от пола, поставил на небольшой стол у окна. Открыл. Дауд все это время стоял рядом, следя за каждым его движением. Американец достал из сумки… золотой слиток. Он был размером с кирпич, только плоский. И, насколько мог разглядеть Иван, на его поверхности не было никаких клейм, никакой маркировки.
- Четыре слитка по девять килограммов, - сказал Доккинз. Он вдруг усмехнулся. - «Четыре девятки»… как и твой товар, Дауд! Итого - тридцать шесть килограммов!
Хамади взял слиток двумя руками… Глядя на американца, спросил:
- Почему так мало? По моим расчетам, вы должны были привезти… сто килограммов! Ровно центнер! А другую половину стоимости товара я согласился взять деньгами - долларами!
- Мы привезли и доллары, - дружелюбно улыбаясь, сказал американец. - Они в другой сумке.
- Сколько?
- Миллион двести тысяч. Сотенными купюрами.
- И это все?
- Послушай, уважаемый… - Улыбке на устах Доккинза сейчас могл бы позавидовать любой из голливудских актеров. - Мы привезли ровно столько, сколько смогли собрать! Считай, что это аванс, покрывающий стоимость трети той партии, о которой мы договаривались! И по тем расценкам, что были оговорены ранее. Включая твое условие, Дауд - чтобы половина стоимости товара оплачивалась «голдом».
- Вы привезли только аванс? Треть суммы за товар, как я понял?
- Да, именно так, уважаемый Дауд!
- Такой договоренности не было! - Хамади чуть повысил голос. - Мы и так вам продаем товар по самым льготным расценкам
- Мы это ценим. Потому и ведем с вами бизнес. Но и вы, Дауд, должны войти в наше положение! Остальное получите в течение трех суток! Я и Фарход вам это гарантируем!
- Но… Тогда я не смогу передать вам целиком всю ту партию, о которой мы изначально договаривались, - с нотками раздражения в голосе заявил Хамади. - Сейчас мои люди выгрузят «гуманитарку». А погрузят ровно столько товара, за сколько вы внесете денег и «голда»!
Улыбка резко сошла с лица американца; его выражение стало жестким, властным, непреклонным.
- Дауд, уверен, ты в курсе того, что происходит вокруг! Нам стоило огромного труда организовать этот рейс транспортника! И самим нам… особенно с тем, что мы привезли… тоже добираться сюда было небезопасно!
- Я понимаю, но…
- Через несколько дней берет начало операция «Моштарак»! Здесь, в Гильменде, начнется сущий ад! И весь бизнес замрет… На пару месяцев - точно!
- Я могу подождать, - сказал афганец. - Мой товар, как и золото, не портится. И он всегда будет в цене.
- А вот и нет! У вас на складах и без того скопились огромные залежи… Товар должен приносить деньги! Пока он лежит на складе или в тайниках, он ничего не стоит! Но его нужно охранять. К тому же, склады и тайники могут быть обнаружены, а товар - уничтожен!
- Ничего. Маковые поля у нас здесь большие, урожаи - тучные. Товар всегда будет в наличии.
- Любая вещь становится товаром лишь тогда, когда есть рынок и есть покупатель! А без покупателя ваш опий и героин то же самое, извини, что собачье дерьмо! Кому нужно собачье дерьмо? - Доккинз положил слиток обратно в сумку и застегнул крепления. - Жаль, уважаемый Дауд! Думал, что договоримся! Тем более, что мы уже брали товар под авансовые выплаты!
- Речь тогда шла о десятках или сотнях килограммов, - чуть более спокойным тоном произнес Хамади. - А сегодня мы говорим о партии в десять тонн!
«Фига себе! - ахнул про себя Козак, внимательно прислушивающийся к тому, о чем толкуют эти двое. - Десять тонн героина! Это же… Это, считай, четвертая… ну, максимум, пятая часть всего того объема «герыча», что поставляется через Среднюю Азию в Россию! И то же самое - примерно по цифре трафика - касается и Европы! Вот это масштабы, вот это аппетиты у мужиков…»
Иван, пользуясь тем, что «переговорщики» вступили в своеобразный клинч, что они уже по второму и третьему кругу стали говорить одно и то же, быстро прокалькулировал в уме несколько цифирей.
Стоимость золота, которое находится в той самой проклепанный металлическими бляхами «сумчонке», составляет несколько более миллиона долларов. Плюс «зелень» в другой сумке. Итого, почти два с половиной «лимона». Треть от суммы той партии, что собираются приобрести Доккинз и Фарход Шерали (последний, кстати, сидит тихо и особо не активничает).
Здесь, в этих славных своими маковыми полями, лабораториями по производству героина, наркобиржами и талибами краях, оптовая цена «товара» составляет - именно крупный опт - цифру от семисот до восьмисот долларов США за килограмм.
Ну ладно, допустим, как это можно предположить, добрые люди из провинции Гильменд продают свой товар близко к нижней цене, каковая составляет примерно семьсот долларов. Допустим.
В северных провинциях страны высококачественный наркотик котируется уже по цене от тысячи двухсот до двух тысяч долларов. В Точикистоне, в зависимости от местности и близости к транспортным узлам, к Душанбе, к Худжанду, равно как в Киргизии, стоимость килограмма «волшебного порошка» достигает пяти, семи и даже, когда был взлет цен, порой и десяти тысяч долларов за килограмм… В крупных городах России, на Урале, не говоря уже о европейской части страны, оптовая цена увеличивается еще в семь - десять раз.
Ну а те, кто торгуют уже в розницу, смешивают, разбодяживают чистый афганский героин подручными средствами: от фруктозы и лактозы до мела и даже стирального порошка включительно. И на том имеют прибыль в два, а то и в три раза против того, как если бы продавали жаждущим чистый героин…
В любом случае, разница между ценой «товара» здесь, в Гильменде, и в каком-нибудь российском городе, не говоря уже о «европах», составляет именно что «разы». Разница в цене - пятьдесят, семьдесят, зачастую в сто раз. Многие люди и многие структуры, от мелких банд, группировок, мафиозных формирований, до спецслужб, банкиров, политиков и даже тех, на кого вообще никто не смеет подумать, тех, кто по определению «вне подозрений», как жена Цезаря, имеют доход от этого грязного преступного бизнеса. Не напрямую, опосредствованно, по сложной, но давно отлаженной схеме, деньги от наркотрафика тысячами каналов и канальчиков поступают на оффшорные счета, отмываются через хедж-фонды или иные «инвестиционные инструменты», вкладываются в другие бизнеса или в медийные и политические инструменты. Ну а значительная их часть - серый и черный нал - функционирует в теневых экономиках десятков стран. Подпитывая криминал, развращая, коррумпируя депутатов, чиновников, сотрудников спецслужб, судей и прокуроров, порождая новый спрос на человеческие слабости, формируя специфическую среду обитания…
И вот от этих колоссальных денег, от сотен миллиардов долларов глобального наркооборота, от шальных состояний, цинично делающихся на человеческих слабостях и человеческом горе, они ни за что не откажутся.
- Жаль, Дауд, очень жаль! - Доккинз посмотрел на компаньонов. - Раз уж мы прилетели сюда, раз уж проделали такой длинный и опасный путь… возьмем треть партии! Но люди должны понимать, что впредь мы будем искать другие источники поставок! Ну что ж… Давайте покончим с формальностями. Дауд, деньги твои люди будут пересчитывать?
- Нет, уважаемый, мы вам верим… Только одну пачку посмотрят, если не возражаете. И слитки надо взвесить… Заодно их эксперт проверит.
Доккинз криво усмехнулся.
- Ваше право. Но хотелось бы, уважаемый, побыстрее закончить с этим делом. Нам ведь еще предстоит обратный путь!..
Минут через пять в помещение вошел какой-то смуглый мужчина. Он положил слиток на стол. Затем достал из кармана пачку долларов, которую унес охранник - взяв первую попавшуюся - и бросил ее в расстегнутый баул. Затем он что-то прошептал на ухо Хамади. После чего, кивнув присутствующим, вышел из комнаты.
Иван, который нет, нет, да поглядывал через маленькое окно на «взлетку», обратил внимание, что местная бригада уже полностью выгрузила содержимое грузового отсека «геркулеса». Десятка два палет или же поддонов с мешками, стянутых дополнительно погрузочными стяжками и замотанных широкой прозрачной упаковочной пленкой, уже извлечены из чрева транспортника и отвезены в ангар.
Иван предположил, что «товар» тоже привезут из ангара (он уже ничему не удивлялся). Но тут он ошибся: тентованный грузовик Iveco, который сопровождала легковушка и микроавтобус, въехал на поле с другой стороны. А перед этим он миновал шлагбаум, формально охраняемый постом местных сил безопасности…
Эти господа действовали хотя и нагло, почти в открытую, но все же определенные меры предосторожности ими предпринимаются.
- Все в порядке? - поинтересовался Доккинз. - Я так понимаю, уважаемый Дауд, мы договорились лишь о трети партии? Жаль… Ну что ж. Не буду вас больше уговаривать. Все, что хотел сказать - сказал.
Фарход тоже встал на ноги; поднялся и Иван.
- Благодарим за теплый прием, - американец, а вслед за ним и все остальные вышли на свежий воздух. - Даже не знаю, Дауд, когда теперь сможем увидеться.
- Минутку…
- Да? - Доккинз остановился. - Ты что-то хочешь сказать, Дауд?
- А где гарантии, что деньги и золото нам привезут в те сроки, что вы сказали!
- Мы ведем бизнес честно, - сказал американец. - Зачем нам тебя обманывать? Тебя и твоих друзей? В течение семидесяти двух часов получишь все, что причитается! Дауд, ты что… ты нам не веришь?
- Верю, но… Очень большая сумма получается!
Американец полез в карман куртки за пачкой сигарет и зажигалкой. Но прикуривать не стал. Лицо его сделалось задумчивым; было похоже на то, что он решал про себя какую-то сложную задачу.
- Послушай, Дауд! А если поступить так… Мы оставим здесь троих… нет, даже четверых наших!
- Оставите своих людей? Здесь? В Гильменде?
- Ну да, именно так.
Доккинз посмотрел на небо, на котором собираются - гонимые с запада - облака. Потом перевел взгляд на бывшего вице-губернатора провинции, который и в пору своего нахождения на госдолжности являлся одним из крупнейших поставщиков во всем Гильменде и в соседних провинциях опиатов и синтезированного героина.
- Пусть они погостят у вас эти двое… максимум - трое суток! Найдется где разместить?
- Конечно! Они у нас в самом лучшем доме во всей округе будут жить!
Доккинз, чуть прищурив глаза, посмотрел на Козака.
- Ivan, уважаемый Дауд предлагает тебе погостить у них пару-тройку дней! Мы оставим тебе троих наших охранников!
Доккинз, не дожидаясь ответа «со-партнера», взял Дауда под локоть и увлек за собой…
Отойдя чуть в сторону, они еще шептались о чем-то минут десять примерно. Ровно столько времени ушло на перегрузку поддонов с мешками, на которых были нанесены какие-то надписи на дари, а также на английском - Humanitarian cargo. Несколько в стороне от полосы видны обогревшие остовы двух самолетов. Судя по очертаниям, по остаткам двигателей и фюзеляжей, это С-130 «Геркулес» (такой же, что сейчас стоит на полосе) и небольшой двухмоторный АН-30, применяемый обычно для аэрофотосъемки местности и метеонаблюдений.
Доккинз обнял человека в чалме. Затем показал жестом наблюдавшим за ними от «ирокезов» пилотами, что они могут запускать свои вертушки.
- Решено, ты остаешься, - подойдя к Козаку, сказал американец. - С тобой будут трое охранников. Старший среди них - Абдулло! За вами прилетит «ирокез»!
- Я могу узнать…
- Не стоит, оборвал его Доккинз. - Нет времени на базары.
- Но это ведь… опасно! Вы оставляете нас этим вот… - Иван скосил глаза в сторону суровых южных мужчин с автоматами, стоящих возле дверей ангара. - Этим вот талибам?
- Нормальные бизнесмены. Вас отвезут в приличный дом. Там вы пробудете денька два или три! Когда доставят деньги за остаток партии, вас отвезут сюда, на аэродром. И уже отсюда вылетите на нашей вертушке обратно в Кабул!
- А если…
- Никаких «если»! - отрезал американец. - Опасно? А как ты хотел?! Решил срубить на комиссионных лимон баксов, и чтоб никаких рисков?! Так не бывает, дружище.
Его лицо заметно смягчилось. Но - в то же время - взгляд Ричи Доккинза оставался таким же ледяным, стылым, какими бывают заснеженные вершины Гиндукуша в солнечный пригожий день. Таким же опасным, как в тот день, когда он держал Ивана под прицелом на тот самом секретном объекте, где сгинули Шкляр и Сэконд.
- Ладно, мне пора! Расслабься, все будет нормально. By, Kozak…