Крах капитализма.
Георгий Дерлугьян, социолог, профессор Северо-Западного университета США, - о кризисе капитализма и том, во что он переродится
- Когда мы задаемся вопросом, есть ли будущее у капитализма, мы ведем разговор о том, что наши экономические модели слишком грубы, чтобы учитывать случайности. Слишком много разных циклов накладываются друг на друга. Скажем, случайный цикл финансовой спекуляции: где-то что-то не отрегулировали - он возник. И потянул за собой другой негатив, который накопился в системе. В частности, он показал, какой процент среднего класса был вытеснен со своих рабочих мест вследствие развития технологий.
Представьте, сколько клерков приходили в учреждения и что-то там считали на своих арифмометрах. Это были нормальные рабочие места, но они исчезают. Представьте, сколько рабочих мест уничтожает, допустим, продажа книг в интернете. А если все книги станут доступны в электронном виде?
В какой-то момент на это обратили внимание совершенно разные люди. Например, Рэндалл Коллинз (выдающийся социолог, профессор Университета штата Пенсильвания.) - абсолютно консервативный по своим взглядам экономист, сын американского дипломата времен холодной войны, - вдруг принимает едва ли не марксистскую теорию, утверждая, что она продолжает работать. Это теория, от которой отказались сами марксисты: об абсолютном обнищании рабочего класса по мере замещения их машинами. Только сегодня происходит замещение не рабочего, а среднего класса.
Это началось лет двадцать пять назад. Но мы этого не замечали, потому что средний класс, по крайней мере в США, превратился в финансовых спекулянтов. Они все получили денежные средства, инструменты - и торговали на дому акциями (вот они, чудеса IT: стало возможно через компьютер торговать акциями!). Что-то выигрывали, откладывали себе на пенсию, покупали дома в Аризоне. Но в какой-то момент встал вопрос: а могут ли все безработные переквалифицироваться в менеджеров хедж-фондов? Кто-то, конечно, может, но не все.
В итоге схлопывание целых отраслей экономики, появление значительного числа безработных образованных людей привело к неожиданно серьезным протестам. Посмотрите, в Америке на акцию «Захвати Уолл-стрит!» приезжают мелкие предприниматели - со словами, что в малом бизнесе невозможно ничего сделать, что все контролируется крупным капиталом. В России то же самое: у общества возникло четкое представление о несправедливости - почему элита использует государственные средства, ресурс власти для того, чтобы создавать свои бизнес-возможности? В результате малый бизнес может оказаться очень даже политически мобилизуемым - миру грозят буржуазные революции.
Иммануил Валлерстайн (макросоциолог, ведущий исследователь Йельского университета. - «РР») говорит о другом - об общем кризисе, когда капиталистам становится неинтересно играть в капитализм: невозможно найти источник устойчивых прибылей. Куда вкладываться, если кругом кризис? И государству приходится как-то реагировать на это, брать издержки капиталистов на себя.
Вот так, сам по себе, рождается некий новый социализм.
Новый социализм родится через буржуазные революции?
Буржуазная революция - это только поначалу. Но чем больше революций, тем проще устроить следующую - это твердо установленный научный факт. Так было в Восточной Европе: 56-й год проложил дорогу 68-му, тот - 80-му. И власть реагировала - снимала различные ограничения, становилась менее жесткой. И в нужный момент это позволило очень быстро переформатировать восточноевропейские страны на сотрудничество с ЕС.
Это я к тому, что многие революции будут происходить постепенно: где-то что-то «взорвется», государство откликнется на эту проблему - и перемены вроде незначительные, а через двадцать лет вы оглянетесь и поймете, что возникли сильные структуры государственного регулирования. Как и в любой революции, драматические моменты неизбежны, но они только ускорят движение в том направлении, в котором мы и так уже двигаемся.
Под новым социализмом вы подразумеваете огосударствление экономики?
Не столько государственные формы собственности, сколько государственные формы контроля. Это эффективнее. Потому что «Газпром», например, государственная компания, но государство, как мне кажется, не знает, что происходит сегодня в «Газпроме», сколько там на самом деле чего. И если так, то это «Газпром» огосударствлен или государство огазпромлено?
Нужны очень компактные, эффективные «госпланы», и они будут появляться. Речь не идет о советском Госплане. Я часто привожу такой пример: сколько столетий люди пытались летать, придумывали монгольфьеры, воздушные шары, дирижабли… Но по-настоящему полетели, только когда появились алюминий и двигатель внутреннего сгорания. Аналогия в том, что возникают технические возможности, которые могут возродить дискредитированные прошлым идеи. Сегодня вооруженный современной математикой и огромным количеством техники планирующий орган будет отличаться от прежнего госплана, как двигатель внутреннего сгорания от паровой машины. Появляется возможность создавать отраслевые «госпланы», выстраивать более маневренные системы управления. Государство будет экспериментировать в направлении нового менеджмента.
http://rusrep.ru/article/2011/12/26/politprognoz/