Россия должна вести со странами и народами Средней Азии диалог русский, диалог честный
Мое и Игоря Николаевича Панкратенко выступления 25 сентября 2011 г. по вопросу Среднеазиатского региона.
Круглый стол "Центральная Азия в геополитических процессах, ее настоящее и будущее"
Москва, Центр стратегических оценок и прогнозов, 25.09.2011
Участники мероприятия
Россия
Сергей Гриняев
Руководитель Центра стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), доктор технических наук.
Игорь Панкратенко
Координатор проекта "Иран: вчера, сегодня, завтра" Центра стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), кандидат исторических наук.
Александр Собянин
Руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества.
Украина
Владислав Гулевич
Политический аналитик, обозреватель газеты "Час пик", член экспертной команды внешнеполитического издания "Международная жизнь", аналитик Центра консервативных исследований факультета социологии международных отношений МГУ им. Ломоносова
Александр Собянин: "Россия должна вести со странами и народами Средней Азии диалог русский, диалог честный". // ЦентрАзия. 25.09.2011.
http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1318321260
http://www.quorum.kz/ab/news/centralnaya_aziya/12102011111105
Выступление на Круглом столе "Центральная Азия в геополитических процессах, ее настоящее и будущее", Центр стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), Москва, 25 сентября 2011 г.
Собянин Александр Дмитриевич, руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества (Москва).
Это выступление и выступления других участников в формате .pdf: http://www.tpp-inform.ru/userdata/1317271064.pdf
"Россия должна вести со странами и народами Средней Азии диалог русский, диалог честный"
1. Ваша ретроспективная, текущая и перспективная оценка облика, а также роли и места Центральной Азии в мировых геополитических процессах (10 лет назад, сегодня, через 10 лет)?
СОБЯНИН: Место последние тысячелетия оставалось прежним и останется, уж во всяком случае в ближайшее столетие, таким же. А именно - Центральная Азия "сшивает" Евразийский континент во взаимосвязанную систему. Т.е. если Центральная Азия мирная - то Китай, Россия, Европа, Ближний Восток торгуют, плодотворно взаимодействуют. Так это было при Чингисхане и Чингизидах, так это было во время тандемного держания народов планеты Соединенными Штатами и нашим Советским Союзом. Если центр Евразийского континента раздроблен, а страны и народы являются полем "мягкой игры чужими руками на чужой территории" для глобальных геополитических игроков, то это означает, что наш Север, китайский Восток, исламский Юг и атлантический Запад неравно конкурируют, что для региона означает гражданские войны, межэтнические конфликты, социально-экономическую и культурно-политическую деградацию. Так это было во время соперничества персидских шахств, Османской и Российской империй до 20-х годов 20-го века, так это происходит в последние 20 лет после развала СССР. Петербургский аналитик Сергей Переслегин сравнивает регион Центральной Азии с морским пространством - Морем Степи, что весьма образно и очень точно. Что касается близкой перспективы в 10 лет, то можно говорить о небольших трендах, которые проявятся и приведут, уже в дальнейшие десятилетия, к серьезным подвижкам. Центр силы Большой страны (условно, Большой России, Евразийского Союза, новой Большой страны на пространстве бывшего Союза ССР) сдвигается на восток. Экономически - в Восточную Сибирь, на севера и Дальний Восток, геокультурно - в сторону мира Ислама, Китайской картины мира, Кавказ для "внутреннего Российского ядра" замещается Средней Азией, которую неминуемо в дальнейшем отделят в русском языке от Азии Центральной, как это было во время Российской империи и СССР, где "Средняя Азия - наша", а "Центральная Азия" включала в себя и Синьцзян, и Монголию, и Афганистан.
2. Роль и место (интересы) геополитических центров силы в региональных процессах и их динамика (в диапазоне 10 лет назад, сегодня и через 10 лет)?
СОБЯНИН: Хотел бы здесь не согласиться с самой постановкой темы для опрашиваемых экспертов. Ведь от того, кто и что спрашивает, зависит и то, что отвечают, и то, как воспринимается ответ. Я не согласен со слишком большой частью тех позиций, которые организаторы круглого стола "Центральная Азия в геополитических процессах, ее настоящее и будущее" дали в описании ситуации в регионе - во "Введении", предваряющим этот вопросник для экспертов. На мой взгляд, концепты "Новая Большая Азия", "Новая Центральная Евразия", "Новый Ближний Восток", "Новый Азиатский проект" - суть лишь операции прикрытия для реализации реальных стратегических задач мирового гегемона. У нас сейчас в мире лишь один настоящий центр и полюс силы, если опираться в понятийном аппарате на теоретические понятия центра и полюса силы Олега Арина, - это США. Ни Евросоюз, ни Китай, ни уж тем более Россия не могут всерьез конкурировать глобально с мировым гегемоном. Однако в силу географической близости на регион в наибольшей степени воздействует Российская Федерация. И это влияние на Среднюю Азию (я отделяю от Центральной Азии в более широком понимании) России превосходит совокупное влияние США, Китая и Евросоюза. Другое дело, что у русских нет вменяемой и эффективной для интересов России и понятной для Казахстана и среднеазиатских стран "российской среднеазиатской политики", а у США есть - это демократия, и у Китая есть - это социальная справедливость и экономический не-имперский прагматизм (имперский вектор Поднебесной направлен на юго-запад и юго-восток). Затем, я не понимаю, причем тут Иран и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива? Ни Иран, ни страны Залива не влияют сколько-нибудь серьезно ни на одну страну региона (тот же Таджикистан от России, Узбекистана и Китая зависит намного больше, чем от Ирана). Я не согласен с тем, что "движущие силы геополитических трансформаций лежат внутри вовлеченных государств", - они лежат именно что вовне, с опорой на внутренние заинтересованные силы и агентов влияния. Также не согласен с организаторами круглого стола с тем, что "современные достижения в области информационных технологий, психологии влияния, рекламы и управления, вполне позволяют решать серьезные геополитические задачи". Это реально лишь в случае США. Россия, если хочет "решать задачи" в регионе, должна опираться на более фундаментальные опоры - прежде всего на отличную от англосаксонской картину мира и собственные философские взгляды, которые были бы приемлемы для других народов. Технологии же - лишь то, чем овладеть любому игроку необходимо в обязательном порядке. Не вполне понял авторов "Введения" по поводу Федеральной резервной системы и Бретон-Вудских соглашений. Последние были ярким примером концептуально-стратегической победы США во Второй мировой войне. В 1944 году англосаксы фактически сотворили у чертежного кульмана Истории план-схему мирового устройства, по которой мир и прожил до 1991 года. В 1994-м, напомню, наша страна держала кровью и волей советских людей бой с фашистским агрессором, т.е. никак не могла защитить свои интересы в этом финансовом глобальном начертании, неудивительно, что Запад к концу 1980-х выдоил живую энергию советского народа. Не согласен с организаторами в том, что "в последние годы Россия - один из ключевых региональных игроков - так и не восстановила своего влияния в регионе". Да не надо "восстанавливать" влияние, ибо оно никуда не исчезало. Достаточно простой уйти от цинизма либерального империализма и экономического прагматизма, что Россия де-факто проводит в Средней Азии, и начать со странами и народами диалог русский, диалог честный, с опорой на справедливость и союзническую надежность. Как мне кажется, организаторы круглого стола, как это принято у российских методологов и во многих других школах сценирования, намеренно расставили акценты именно на неочевидных и выглядящих парадоксально позициях. Если это так - то в моем случае цели "разговорить компетента" авторы "Введения" добились (хотелось бы тут поставить компьютерный смайлик).
3. Как Вы оцениваете возможность и направленность трансформационных процессов в Центральной Азии? Где (в какой стране, социальной группе и др.) будет находиться центр инициации процессов, по каким векторам процессы будут распространяться и что станет итоговым результатом таких процессов?
СОБЯНИН: Процессы во всех странах региона, включая нейтральную Туркмению, идут в противоположных направлениях - одновременно на развитие и деградацию, на сближение с Россией и на отстранение от нашей страны, на исламизацию и вестернизацию и т.д. Центры инициации находятся в близких к президентам стран Средней Азии группах влияния из числа местной властной элиты, а из внешних игроков - в США и России. Китай на сегодня не планирует трансформировать Среднюю Азию, т.к. ей уготована роль спокойного надежного тыла перед военной и экономической экспансией на юго-запад и юго-восток (с окончанием векторов экспансии в Африке и в Латинской Америке). Результаты трансформации зависят как от больших факторов, таких как отсутствие сейчас Среднеазиатской политики России, так и от частных факторов, таких как физическое здоровье президентов стран.
4. Оценка характера деятельности центров силы в регионе в случае начала трансформационных процессов?
СОБЯНИН: Россия тянет время и продлевает "подвешенную ситуацию", поскольку до весны 2012 года никакой политической потенции проявлять в Средней Азии не готова. США пока в целом почти всё устраивает, т.е. это близко к российской позиции. Возможны нюансы с вероятными "египетскими" сценариями для стран региона, но эти сценарии пока лежат в планшетке мирового гегемона, они могут быть запущены или так и останутся планами. Важно, что ни Россия, ни Китай проводить "оранжевые" сценарии не умеют. И, добавлю, нам важнее ориентироваться на другие технологии, - пусть более брутальные и простые, но проверенные двумя столетиями продвижения России в Среднюю Азию. Я имею в виду культуру и образование, помощь в развитии производства, военно-политическое сотрудничество и инкорпорацию лучшей части местных элит в элиту российскую. Как видно уже из этих условий - опять-таки до весны 2012 года это неактуально.
5. Каковы, на Ваш взгляд, факторы устойчивого развития региона в настоящем и будущем? Сохраниться ли Центральная Азия во второй половине XXI века? Что может выступить консолидирующей основой добрососедского развития?
СОБЯНИН: Средняя Азия будет частью Большой страны, условно Евразийского Союза или страны с иным названием. Центральная Азия как "Средняя Азия плюс другие соседние страны" не то что сохранится - а увеличит свое значение для мировой политики. Добрососедское развитие не нужно - ибо уже постановка такого вопроса предполагает, что "мы россияне" а "они - чужие нам", они соседи. Нужно совместное развитие, общие производства, общее пространство общей единой и частных национальных культур. 20-й век был короток - с 1914 до 1991, а век 21-й вполне может оказаться длинным. Но лишь после 3-й мировой войны, которая, как я понимаю, лежит вне контекста данного круглого стола.
Игорь Панкратенко: "Интересы России в регионе Центральной Азии сводятся к следующему: обуздание наркотрафика и недопущение волны миграции". // ЦентрАзия. 25.09.2011.
http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1318321320
ПАНКРАТЕНКО Игорь Николаевич, координатор проекта "Иран: вчера, сегодня, завтра" Центра стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), кандидат исторических наук.
LJ-blog: http://i-pankratenko.livejournal.com/
Выступление на Круглом столе "Центральная Азия в геополитических процессах, ее настоящее и будущее", Центр стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), Москва, 25 сентября 2011 г.
Это выступление и выступления других участников в формате .pdf: http://www.tpp-inform.ru/userdata/1317271064.pdf
"Интересы России в регионе Центральной Азии сводятся к следующему: обуздание наркотрафика и недопущение волны миграции"
1. Ваша ретроспективная, текущая и перспективная оценка облика, а также роли и места Центральной Азии в мировых геополитических процессах (10 лет назад, сегодня, через 10 лет)?
ПАНКРАТЕНКО: В оценке облика, роли и места Центральной Азии (сразу оговорюсь, что под этим термином в данной дискуссии я рассматриваю постсоветское пространство - Казахстан, Киргизию, Узбекистан, Таджикистан) по моему мнению нужно исходить из нескольких процессов, которые десять лет назад приобрели устойчивый характер и на ближайшую перспективу остаются основными, определяющими как конструкцию внешнеполитического взаимодействия, так и общую ситуацию в регионе. Что это за факторы?
Во-первых, архаизация социально-политических отношений и экономики Киргизии, Узбекистана и Таджикистана. Совершенно очевидно, что экономика Узбекистана будет и дальше развиваться как сырьевая, как "экономика трубы". Про экономику Кыргызстана и Таджикистана я и говорить не хочу, потому как говорить об экономике в странах с ВВП около $4,5 млрд и $6,8 млрд соответственно не вижу смысла. Понятно, что страны с таким ВВП обречены на отсутствие собственной внешней политики, обречены на следование в кильватере тех, кто сильнее, обречены на то, что именно их территория станет полем очередного раунда "Большой Игры".
Во-вторых, фактор "постамериканского Афганистана", то есть Афганистана, из которого уйдут США. Фактически, США сбрасывают афганскую проблему на страны региона, и ее решение в любом из вариантов - единой страны либо Северного Афганистана и Пуштунистана - будет головной болью уже не США, а Ирана, Пакистана, Китая, Индии, России и государств пост-советской Центральной Азии. А это, как мне представляется, означает, что нас ожидает фейерверк временных союзов, блоков и маневров.
В-третьих. Последние заявления (и интонации этих заявлений) Вашингтона, в частности выступление Роберта Блейка по поводу "The New Silk Road" означают, что никуда из региона США не уйдут, но свою политику будут проводить чужими руками, в частности - теми режимами пост-советских государств Центральной Азии, которые Вашингтон без особого шума по факту втянули в орбиту своих интересов и встроил в общий план своей политики в регионе.
Не буду в подробностях расписывать значение каждого фактора, все понимают, что этот список далеко не полон. Важнее мне представляется вывод о том, что на ближайшую перспективу Центральная Азия станет полем столкновения геополитических интересов таких глобальных игроков как США и КНР, региональных игроков в составе ИРИ и РФ. Ну и, разумеется, не обойдется без живейшего участия Индии и Пакистана, хотя активность Индии в регионе не будет иметь, на мой взгляд, сколько-нибудь значимого характера.
2. Роль и место (интересы) геополитических центров силы в региональных процессах и их динамика (в диапазоне 10 лет назад, сегодня и через 10 лет)?
ПАНКРАТЕНКО: Я предложил бы уважаемым коллегам в развитие их выступлений пусть схематично и неполно, но все же попробовать обрисовать контуры интересов основных игроков в регионе. Думаю, это поможет составить или, как принято говорить у военных - "поднять" карту интересов этих самых центров силы. А уж это, в свою очередь, позволит нам определиться с потенцией игроков. Итак,
США. Представляется, что Вашингтон, стремясь упрочить свое положение в регионе преследует несколько целей. Первое. Создать дополнительный плацдармы для контроля и возможного противодействия Китаю, особенно в случае его конфликта с Индией, сближение с которой является стратегической задачей США. Второе. Обеспечить контроль за транспортными коридорами, и в первую очередь - за транспортными коридорами энергоносителей. Третье - обеспечить "окружение" Ирана. Впрочем, для США это задача оперативно-тактического уровня, на данный момент ее можно считать условно-решенной, что и продемонстрировал инцидент с возвращением в Тегеран иранских военнослужащих-участников парада в Таджикистане.
КНР. Вопреки всем "страшилкам", Пекин не стремится к территориальной экспансии. Его задачей на ближайшее десятилетие является обеспечение стабильного роста собственной экономики. А отсюда - его заинтересованность в создании устойчивых транспортных коридоров для поставки энергоносителей и обеспечение бесперебойных поставок минерального сырья из стран Центральной Азии. Ну и, разумеется, стабильность Синьцзян-Уйгурского автономного района, остающегося болевой точкой КНР и весьма "отзывчивого" на внешнее воздействие исламских фундаменталистов.
Исламская Республика Иран. Здесь очевидно стремление к обеспечению беспрепятственной транспортировки энергоносителей в Китай, который в силу объема экспорта является стратегическим партнером для Ирана. Разумеется, что Иран заинтересован в стабильном Афганистане и считает, что "афганский вопрос" должен быть разрешен на региональном уровне, без внерегиональных участников. Далее. Иран серьезно настроен на оказание содействия Таджикистану как части "Большого Ирана" в экономическом развитии, которое возможно только в условиях стабильности в регионе.
И, наконец, Россия, РФ. Собственно, сегодня интересы России в регионе сводятся к следующему: обуздание наркотрафика и недопущение волны миграции, вызванной дестабилизацией ситуации в регионе. Утверждения о том, что интересы России в регионе более масштабны, на мой взгляд не имеют под собою оснований. Цели во внешней политике тесно увязаны с экономическими возможностями страны, ее внешнеполитическим потенциалом (ведь именно ВПП является определяющим для категории "центр силы"). Кроме того, "азиатское направление" никогда не было сильной стороной российской внешней политики. И сегодня интересы и активность России более сосредоточены на "западном направлении". Хорошо это или плохо - вне рамок данной дискуссии.
Думаю, что вот такая схематичная карта достаточно четко позволяет спрогнозировать активность основных игроков в регионе. Как видим, если для США и КНР задачи, которые им необходимо решить в Центральной Азии носят стратегический характер, то для остальных участников они скорее оперативно-тактического уровня.
3. Как Вы оцениваете возможность и направленность трансформационных процессов в Центральной Азии? Где (в какой стране, социальной группе и др.) будет находиться центр инициации процессов, по каким векторам процессы будут распространяться и что станет итоговым результатом таких процессов?
ПАНКРАТЕНКО: Думаю, что из предложенных мною схем, достаточно ясно вырисовывается картина трансформационных процессов, которые я обозначил бы термином "неуклонное нарастание противоречий". Причем, не только между основными игроками, но и - между постсоветскими государствами Центральной Азии.
Говоря о ситуации в Центральной Азии, необходимо учитывать, что за истекшие 10 лет на постсоветском пространстве в регионе ни одна из проблем, грозящих перейти из конфликта политического в "красный сектор", определение которого дал С.Н.Гриняев, не исчезла. Сегодня центральноазиатский регион представляет собой группу стран с большой плотностью населения, высокими темпами роста населения и критическим уровнем бедности. Фактически, мы имеем дело с котлом, который совместными усилиями удается еще прикрыть крышкой, не дать конфликтам перейти в "острую" стадию. Но ведь это именно стремление зафиксировать существующее положение дел, не более того. Острейшие проблемы совместного использования трансграничных водных ресурсов, Ферганская долина, архаизация социальных отношений, растущее демографическое давление - все это создает клубок противоречий, которые возможно решить только совместными усилиями. Одновременно - эти же противоречия более чем благоприятствуют применению основными игроками операций, относимых к "четвертому поколению противоборства" (4GW), о котором достаточно подробно писал С.Н. Гриняев. Кстати, думаю, что на экспертном уровне уже давно пора провести осмысление 4WG не только на теоретическом уровне, но и в виде своеобразной "штабной игры" на материалах того же центральноазиатского региона.
В целом, я считаю, что любая из вышеозначенных проблем может послужить источником дестабилизации ситуации в регионе. Причем, вот обратите внимание на следующее обстоятельство - недееспособность правящих элит в пост-советских государствах (за исключением, разумеется Казахстана, который вообще стоит особняком). Не так давно Федор Лукьянов в одной из своих публикаций великолепно сформулировал: "Вся современная российская элита является таковой только благодаря исчезновению Советского Союза. Не случись этого события, никто из ныне управляющих Россией, включая и верховный тандем, на пушечный выстрел не приблизился бы к властным эмпиреям". И это относится ко всем правящим элитам пост-советского пространства, за редким исключением, которое, впрочем, только подтверждает правило. Я не буду здесь приводить факты, они достаточно общеизвестны. Ограничусь выводом, который лично у меня превратился в стойкое убеждение: нынешние правящие элиты пост-советских государств Центральной Азии (опять же - за исключением Казахстана), поведение этих элит в собственных странах - одна из основных предпосылок того, что трансформационные процессы в регионе будут носить негативный характер.
4. Оценка характера деятельности центров силы в регионе в случае начала трансформационных процессов?
ПАНКРАТЕНКО: Характер деятельности будет определяться интересами основных игроков в регионе. И от степени их заинтересованности, от состояния внешне-политического потенциала будет зависеть инструментарий их внешней политики по отношению к региону. По большому счету, основное противостояние развернется между региональными и внерегиональными центрами силы. Первые будут настаивать на том, что проблемы региона должны решаться внутри этого региона, без привлечения внерегиональных акторов. Ну а внерегиональные акторы будут доказывать обратное. А для аргументации своей позиции активно использовать полностью оправдавшие себя в последнее десятилетие методы, от поощрения сепаратизма и активизации "управляемого фундаментализма" до массированного информационного воздействия, терроризма и, как пик создания управляемого хаоса, развязывание конфликтов малой интенсивности.
5. Каковы, на Ваш взгляд, факторы устойчивого развития региона в настоящем и будущем? Сохраниться ли Центральная Азия во второй половине XXI века? Что может выступить консолидирующей основой добрососедского развития?
ПАНКРАТЕНКО: У меня нет сомнений в том, что условием стабильного и мирного развития региона является скоординированное воздействие на него оси Москва-Тегеран-Пекин, привлечение к этому проекту Германии и "выдавливание" внерегиональных игроков, в первую очередь - США и образующегося на наших глазах "нового Халифата", во главе с Саудовской Аравией.
Одновременно с этим, я понимаю всю утопичность подобного проекта в обозримом будущем. Китай не готов к противостоянию США. У Ирана более чем достаточно как внутренних проблем, так и проблем на других внешнеполитических направлениях. Россия увязла в собственных проблемах, вызванных обострившимися противоречиями между капиталом национально ориентированным и капиталом "космополитическим".
Но и у США ресурсы не безграничны, в настоящее время они просто не располагают возможностями вести активную наступательную политику в регионе, особенно с учетом нарастающих проблем с Пакистаном.
Таким образом, представляется, что на ближайшую перспективу политика основных игроков будет носить скорее рефлексивный характер, характер разового реагирования на перманентно возникающие в регионе вызовы и угрозы. Сегодня никто из игроков не в состоянии предложить своим геополитическим партнерам комплексную программу "Как нам обустроить Центральную Азию". Сегодня никто не обладает политическими и экономическими возможностями для реализации этой программы. Сегодня никто из правящих элит самой Центральной Азии в таких программах не заинтересован. А значит, в обозримом будущем Центральная Азия будет оставаться поясом нестабильности и полем "Большой Игры".
Круглый стол "Центральная Азия в геополитических процессах, ее настоящее и будущее"
Москва, Центр стратегических оценок и прогнозов, 25.09.2011
Участники мероприятия
Россия
Сергей Гриняев
Руководитель Центра стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), доктор технических наук.
Игорь Панкратенко
Координатор проекта "Иран: вчера, сегодня, завтра" Центра стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), кандидат исторических наук.
Александр Собянин
Руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества.
Украина
Владислав Гулевич
Политический аналитик, обозреватель газеты "Час пик", член экспертной команды внешнеполитического издания "Международная жизнь", аналитик Центра консервативных исследований факультета социологии международных отношений МГУ им. Ломоносова
Александр Собянин: "Россия должна вести со странами и народами Средней Азии диалог русский, диалог честный". // ЦентрАзия. 25.09.2011.
http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1318321260
http://www.quorum.kz/ab/news/centralnaya_aziya/12102011111105
Выступление на Круглом столе "Центральная Азия в геополитических процессах, ее настоящее и будущее", Центр стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), Москва, 25 сентября 2011 г.
Собянин Александр Дмитриевич, руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества (Москва).
Это выступление и выступления других участников в формате .pdf: http://www.tpp-inform.ru/userdata/1317271064.pdf
"Россия должна вести со странами и народами Средней Азии диалог русский, диалог честный"
1. Ваша ретроспективная, текущая и перспективная оценка облика, а также роли и места Центральной Азии в мировых геополитических процессах (10 лет назад, сегодня, через 10 лет)?
СОБЯНИН: Место последние тысячелетия оставалось прежним и останется, уж во всяком случае в ближайшее столетие, таким же. А именно - Центральная Азия "сшивает" Евразийский континент во взаимосвязанную систему. Т.е. если Центральная Азия мирная - то Китай, Россия, Европа, Ближний Восток торгуют, плодотворно взаимодействуют. Так это было при Чингисхане и Чингизидах, так это было во время тандемного держания народов планеты Соединенными Штатами и нашим Советским Союзом. Если центр Евразийского континента раздроблен, а страны и народы являются полем "мягкой игры чужими руками на чужой территории" для глобальных геополитических игроков, то это означает, что наш Север, китайский Восток, исламский Юг и атлантический Запад неравно конкурируют, что для региона означает гражданские войны, межэтнические конфликты, социально-экономическую и культурно-политическую деградацию. Так это было во время соперничества персидских шахств, Османской и Российской империй до 20-х годов 20-го века, так это происходит в последние 20 лет после развала СССР. Петербургский аналитик Сергей Переслегин сравнивает регион Центральной Азии с морским пространством - Морем Степи, что весьма образно и очень точно. Что касается близкой перспективы в 10 лет, то можно говорить о небольших трендах, которые проявятся и приведут, уже в дальнейшие десятилетия, к серьезным подвижкам. Центр силы Большой страны (условно, Большой России, Евразийского Союза, новой Большой страны на пространстве бывшего Союза ССР) сдвигается на восток. Экономически - в Восточную Сибирь, на севера и Дальний Восток, геокультурно - в сторону мира Ислама, Китайской картины мира, Кавказ для "внутреннего Российского ядра" замещается Средней Азией, которую неминуемо в дальнейшем отделят в русском языке от Азии Центральной, как это было во время Российской империи и СССР, где "Средняя Азия - наша", а "Центральная Азия" включала в себя и Синьцзян, и Монголию, и Афганистан.
2. Роль и место (интересы) геополитических центров силы в региональных процессах и их динамика (в диапазоне 10 лет назад, сегодня и через 10 лет)?
СОБЯНИН: Хотел бы здесь не согласиться с самой постановкой темы для опрашиваемых экспертов. Ведь от того, кто и что спрашивает, зависит и то, что отвечают, и то, как воспринимается ответ. Я не согласен со слишком большой частью тех позиций, которые организаторы круглого стола "Центральная Азия в геополитических процессах, ее настоящее и будущее" дали в описании ситуации в регионе - во "Введении", предваряющим этот вопросник для экспертов. На мой взгляд, концепты "Новая Большая Азия", "Новая Центральная Евразия", "Новый Ближний Восток", "Новый Азиатский проект" - суть лишь операции прикрытия для реализации реальных стратегических задач мирового гегемона. У нас сейчас в мире лишь один настоящий центр и полюс силы, если опираться в понятийном аппарате на теоретические понятия центра и полюса силы Олега Арина, - это США. Ни Евросоюз, ни Китай, ни уж тем более Россия не могут всерьез конкурировать глобально с мировым гегемоном. Однако в силу географической близости на регион в наибольшей степени воздействует Российская Федерация. И это влияние на Среднюю Азию (я отделяю от Центральной Азии в более широком понимании) России превосходит совокупное влияние США, Китая и Евросоюза. Другое дело, что у русских нет вменяемой и эффективной для интересов России и понятной для Казахстана и среднеазиатских стран "российской среднеазиатской политики", а у США есть - это демократия, и у Китая есть - это социальная справедливость и экономический не-имперский прагматизм (имперский вектор Поднебесной направлен на юго-запад и юго-восток). Затем, я не понимаю, причем тут Иран и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива? Ни Иран, ни страны Залива не влияют сколько-нибудь серьезно ни на одну страну региона (тот же Таджикистан от России, Узбекистана и Китая зависит намного больше, чем от Ирана). Я не согласен с тем, что "движущие силы геополитических трансформаций лежат внутри вовлеченных государств", - они лежат именно что вовне, с опорой на внутренние заинтересованные силы и агентов влияния. Также не согласен с организаторами круглого стола с тем, что "современные достижения в области информационных технологий, психологии влияния, рекламы и управления, вполне позволяют решать серьезные геополитические задачи". Это реально лишь в случае США. Россия, если хочет "решать задачи" в регионе, должна опираться на более фундаментальные опоры - прежде всего на отличную от англосаксонской картину мира и собственные философские взгляды, которые были бы приемлемы для других народов. Технологии же - лишь то, чем овладеть любому игроку необходимо в обязательном порядке. Не вполне понял авторов "Введения" по поводу Федеральной резервной системы и Бретон-Вудских соглашений. Последние были ярким примером концептуально-стратегической победы США во Второй мировой войне. В 1944 году англосаксы фактически сотворили у чертежного кульмана Истории план-схему мирового устройства, по которой мир и прожил до 1991 года. В 1994-м, напомню, наша страна держала кровью и волей советских людей бой с фашистским агрессором, т.е. никак не могла защитить свои интересы в этом финансовом глобальном начертании, неудивительно, что Запад к концу 1980-х выдоил живую энергию советского народа. Не согласен с организаторами в том, что "в последние годы Россия - один из ключевых региональных игроков - так и не восстановила своего влияния в регионе". Да не надо "восстанавливать" влияние, ибо оно никуда не исчезало. Достаточно простой уйти от цинизма либерального империализма и экономического прагматизма, что Россия де-факто проводит в Средней Азии, и начать со странами и народами диалог русский, диалог честный, с опорой на справедливость и союзническую надежность. Как мне кажется, организаторы круглого стола, как это принято у российских методологов и во многих других школах сценирования, намеренно расставили акценты именно на неочевидных и выглядящих парадоксально позициях. Если это так - то в моем случае цели "разговорить компетента" авторы "Введения" добились (хотелось бы тут поставить компьютерный смайлик).
3. Как Вы оцениваете возможность и направленность трансформационных процессов в Центральной Азии? Где (в какой стране, социальной группе и др.) будет находиться центр инициации процессов, по каким векторам процессы будут распространяться и что станет итоговым результатом таких процессов?
СОБЯНИН: Процессы во всех странах региона, включая нейтральную Туркмению, идут в противоположных направлениях - одновременно на развитие и деградацию, на сближение с Россией и на отстранение от нашей страны, на исламизацию и вестернизацию и т.д. Центры инициации находятся в близких к президентам стран Средней Азии группах влияния из числа местной властной элиты, а из внешних игроков - в США и России. Китай на сегодня не планирует трансформировать Среднюю Азию, т.к. ей уготована роль спокойного надежного тыла перед военной и экономической экспансией на юго-запад и юго-восток (с окончанием векторов экспансии в Африке и в Латинской Америке). Результаты трансформации зависят как от больших факторов, таких как отсутствие сейчас Среднеазиатской политики России, так и от частных факторов, таких как физическое здоровье президентов стран.
4. Оценка характера деятельности центров силы в регионе в случае начала трансформационных процессов?
СОБЯНИН: Россия тянет время и продлевает "подвешенную ситуацию", поскольку до весны 2012 года никакой политической потенции проявлять в Средней Азии не готова. США пока в целом почти всё устраивает, т.е. это близко к российской позиции. Возможны нюансы с вероятными "египетскими" сценариями для стран региона, но эти сценарии пока лежат в планшетке мирового гегемона, они могут быть запущены или так и останутся планами. Важно, что ни Россия, ни Китай проводить "оранжевые" сценарии не умеют. И, добавлю, нам важнее ориентироваться на другие технологии, - пусть более брутальные и простые, но проверенные двумя столетиями продвижения России в Среднюю Азию. Я имею в виду культуру и образование, помощь в развитии производства, военно-политическое сотрудничество и инкорпорацию лучшей части местных элит в элиту российскую. Как видно уже из этих условий - опять-таки до весны 2012 года это неактуально.
5. Каковы, на Ваш взгляд, факторы устойчивого развития региона в настоящем и будущем? Сохраниться ли Центральная Азия во второй половине XXI века? Что может выступить консолидирующей основой добрососедского развития?
СОБЯНИН: Средняя Азия будет частью Большой страны, условно Евразийского Союза или страны с иным названием. Центральная Азия как "Средняя Азия плюс другие соседние страны" не то что сохранится - а увеличит свое значение для мировой политики. Добрососедское развитие не нужно - ибо уже постановка такого вопроса предполагает, что "мы россияне" а "они - чужие нам", они соседи. Нужно совместное развитие, общие производства, общее пространство общей единой и частных национальных культур. 20-й век был короток - с 1914 до 1991, а век 21-й вполне может оказаться длинным. Но лишь после 3-й мировой войны, которая, как я понимаю, лежит вне контекста данного круглого стола.
Игорь Панкратенко: "Интересы России в регионе Центральной Азии сводятся к следующему: обуздание наркотрафика и недопущение волны миграции". // ЦентрАзия. 25.09.2011.
http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1318321320
ПАНКРАТЕНКО Игорь Николаевич, координатор проекта "Иран: вчера, сегодня, завтра" Центра стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), кандидат исторических наук.
LJ-blog: http://i-pankratenko.livejournal.com/
Выступление на Круглом столе "Центральная Азия в геополитических процессах, ее настоящее и будущее", Центр стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП), Москва, 25 сентября 2011 г.
Это выступление и выступления других участников в формате .pdf: http://www.tpp-inform.ru/userdata/1317271064.pdf
"Интересы России в регионе Центральной Азии сводятся к следующему: обуздание наркотрафика и недопущение волны миграции"
1. Ваша ретроспективная, текущая и перспективная оценка облика, а также роли и места Центральной Азии в мировых геополитических процессах (10 лет назад, сегодня, через 10 лет)?
ПАНКРАТЕНКО: В оценке облика, роли и места Центральной Азии (сразу оговорюсь, что под этим термином в данной дискуссии я рассматриваю постсоветское пространство - Казахстан, Киргизию, Узбекистан, Таджикистан) по моему мнению нужно исходить из нескольких процессов, которые десять лет назад приобрели устойчивый характер и на ближайшую перспективу остаются основными, определяющими как конструкцию внешнеполитического взаимодействия, так и общую ситуацию в регионе. Что это за факторы?
Во-первых, архаизация социально-политических отношений и экономики Киргизии, Узбекистана и Таджикистана. Совершенно очевидно, что экономика Узбекистана будет и дальше развиваться как сырьевая, как "экономика трубы". Про экономику Кыргызстана и Таджикистана я и говорить не хочу, потому как говорить об экономике в странах с ВВП около $4,5 млрд и $6,8 млрд соответственно не вижу смысла. Понятно, что страны с таким ВВП обречены на отсутствие собственной внешней политики, обречены на следование в кильватере тех, кто сильнее, обречены на то, что именно их территория станет полем очередного раунда "Большой Игры".
Во-вторых, фактор "постамериканского Афганистана", то есть Афганистана, из которого уйдут США. Фактически, США сбрасывают афганскую проблему на страны региона, и ее решение в любом из вариантов - единой страны либо Северного Афганистана и Пуштунистана - будет головной болью уже не США, а Ирана, Пакистана, Китая, Индии, России и государств пост-советской Центральной Азии. А это, как мне представляется, означает, что нас ожидает фейерверк временных союзов, блоков и маневров.
В-третьих. Последние заявления (и интонации этих заявлений) Вашингтона, в частности выступление Роберта Блейка по поводу "The New Silk Road" означают, что никуда из региона США не уйдут, но свою политику будут проводить чужими руками, в частности - теми режимами пост-советских государств Центральной Азии, которые Вашингтон без особого шума по факту втянули в орбиту своих интересов и встроил в общий план своей политики в регионе.
Не буду в подробностях расписывать значение каждого фактора, все понимают, что этот список далеко не полон. Важнее мне представляется вывод о том, что на ближайшую перспективу Центральная Азия станет полем столкновения геополитических интересов таких глобальных игроков как США и КНР, региональных игроков в составе ИРИ и РФ. Ну и, разумеется, не обойдется без живейшего участия Индии и Пакистана, хотя активность Индии в регионе не будет иметь, на мой взгляд, сколько-нибудь значимого характера.
2. Роль и место (интересы) геополитических центров силы в региональных процессах и их динамика (в диапазоне 10 лет назад, сегодня и через 10 лет)?
ПАНКРАТЕНКО: Я предложил бы уважаемым коллегам в развитие их выступлений пусть схематично и неполно, но все же попробовать обрисовать контуры интересов основных игроков в регионе. Думаю, это поможет составить или, как принято говорить у военных - "поднять" карту интересов этих самых центров силы. А уж это, в свою очередь, позволит нам определиться с потенцией игроков. Итак,
США. Представляется, что Вашингтон, стремясь упрочить свое положение в регионе преследует несколько целей. Первое. Создать дополнительный плацдармы для контроля и возможного противодействия Китаю, особенно в случае его конфликта с Индией, сближение с которой является стратегической задачей США. Второе. Обеспечить контроль за транспортными коридорами, и в первую очередь - за транспортными коридорами энергоносителей. Третье - обеспечить "окружение" Ирана. Впрочем, для США это задача оперативно-тактического уровня, на данный момент ее можно считать условно-решенной, что и продемонстрировал инцидент с возвращением в Тегеран иранских военнослужащих-участников парада в Таджикистане.
КНР. Вопреки всем "страшилкам", Пекин не стремится к территориальной экспансии. Его задачей на ближайшее десятилетие является обеспечение стабильного роста собственной экономики. А отсюда - его заинтересованность в создании устойчивых транспортных коридоров для поставки энергоносителей и обеспечение бесперебойных поставок минерального сырья из стран Центральной Азии. Ну и, разумеется, стабильность Синьцзян-Уйгурского автономного района, остающегося болевой точкой КНР и весьма "отзывчивого" на внешнее воздействие исламских фундаменталистов.
Исламская Республика Иран. Здесь очевидно стремление к обеспечению беспрепятственной транспортировки энергоносителей в Китай, который в силу объема экспорта является стратегическим партнером для Ирана. Разумеется, что Иран заинтересован в стабильном Афганистане и считает, что "афганский вопрос" должен быть разрешен на региональном уровне, без внерегиональных участников. Далее. Иран серьезно настроен на оказание содействия Таджикистану как части "Большого Ирана" в экономическом развитии, которое возможно только в условиях стабильности в регионе.
И, наконец, Россия, РФ. Собственно, сегодня интересы России в регионе сводятся к следующему: обуздание наркотрафика и недопущение волны миграции, вызванной дестабилизацией ситуации в регионе. Утверждения о том, что интересы России в регионе более масштабны, на мой взгляд не имеют под собою оснований. Цели во внешней политике тесно увязаны с экономическими возможностями страны, ее внешнеполитическим потенциалом (ведь именно ВПП является определяющим для категории "центр силы"). Кроме того, "азиатское направление" никогда не было сильной стороной российской внешней политики. И сегодня интересы и активность России более сосредоточены на "западном направлении". Хорошо это или плохо - вне рамок данной дискуссии.
Думаю, что вот такая схематичная карта достаточно четко позволяет спрогнозировать активность основных игроков в регионе. Как видим, если для США и КНР задачи, которые им необходимо решить в Центральной Азии носят стратегический характер, то для остальных участников они скорее оперативно-тактического уровня.
3. Как Вы оцениваете возможность и направленность трансформационных процессов в Центральной Азии? Где (в какой стране, социальной группе и др.) будет находиться центр инициации процессов, по каким векторам процессы будут распространяться и что станет итоговым результатом таких процессов?
ПАНКРАТЕНКО: Думаю, что из предложенных мною схем, достаточно ясно вырисовывается картина трансформационных процессов, которые я обозначил бы термином "неуклонное нарастание противоречий". Причем, не только между основными игроками, но и - между постсоветскими государствами Центральной Азии.
Говоря о ситуации в Центральной Азии, необходимо учитывать, что за истекшие 10 лет на постсоветском пространстве в регионе ни одна из проблем, грозящих перейти из конфликта политического в "красный сектор", определение которого дал С.Н.Гриняев, не исчезла. Сегодня центральноазиатский регион представляет собой группу стран с большой плотностью населения, высокими темпами роста населения и критическим уровнем бедности. Фактически, мы имеем дело с котлом, который совместными усилиями удается еще прикрыть крышкой, не дать конфликтам перейти в "острую" стадию. Но ведь это именно стремление зафиксировать существующее положение дел, не более того. Острейшие проблемы совместного использования трансграничных водных ресурсов, Ферганская долина, архаизация социальных отношений, растущее демографическое давление - все это создает клубок противоречий, которые возможно решить только совместными усилиями. Одновременно - эти же противоречия более чем благоприятствуют применению основными игроками операций, относимых к "четвертому поколению противоборства" (4GW), о котором достаточно подробно писал С.Н. Гриняев. Кстати, думаю, что на экспертном уровне уже давно пора провести осмысление 4WG не только на теоретическом уровне, но и в виде своеобразной "штабной игры" на материалах того же центральноазиатского региона.
В целом, я считаю, что любая из вышеозначенных проблем может послужить источником дестабилизации ситуации в регионе. Причем, вот обратите внимание на следующее обстоятельство - недееспособность правящих элит в пост-советских государствах (за исключением, разумеется Казахстана, который вообще стоит особняком). Не так давно Федор Лукьянов в одной из своих публикаций великолепно сформулировал: "Вся современная российская элита является таковой только благодаря исчезновению Советского Союза. Не случись этого события, никто из ныне управляющих Россией, включая и верховный тандем, на пушечный выстрел не приблизился бы к властным эмпиреям". И это относится ко всем правящим элитам пост-советского пространства, за редким исключением, которое, впрочем, только подтверждает правило. Я не буду здесь приводить факты, они достаточно общеизвестны. Ограничусь выводом, который лично у меня превратился в стойкое убеждение: нынешние правящие элиты пост-советских государств Центральной Азии (опять же - за исключением Казахстана), поведение этих элит в собственных странах - одна из основных предпосылок того, что трансформационные процессы в регионе будут носить негативный характер.
4. Оценка характера деятельности центров силы в регионе в случае начала трансформационных процессов?
ПАНКРАТЕНКО: Характер деятельности будет определяться интересами основных игроков в регионе. И от степени их заинтересованности, от состояния внешне-политического потенциала будет зависеть инструментарий их внешней политики по отношению к региону. По большому счету, основное противостояние развернется между региональными и внерегиональными центрами силы. Первые будут настаивать на том, что проблемы региона должны решаться внутри этого региона, без привлечения внерегиональных акторов. Ну а внерегиональные акторы будут доказывать обратное. А для аргументации своей позиции активно использовать полностью оправдавшие себя в последнее десятилетие методы, от поощрения сепаратизма и активизации "управляемого фундаментализма" до массированного информационного воздействия, терроризма и, как пик создания управляемого хаоса, развязывание конфликтов малой интенсивности.
5. Каковы, на Ваш взгляд, факторы устойчивого развития региона в настоящем и будущем? Сохраниться ли Центральная Азия во второй половине XXI века? Что может выступить консолидирующей основой добрососедского развития?
ПАНКРАТЕНКО: У меня нет сомнений в том, что условием стабильного и мирного развития региона является скоординированное воздействие на него оси Москва-Тегеран-Пекин, привлечение к этому проекту Германии и "выдавливание" внерегиональных игроков, в первую очередь - США и образующегося на наших глазах "нового Халифата", во главе с Саудовской Аравией.
Одновременно с этим, я понимаю всю утопичность подобного проекта в обозримом будущем. Китай не готов к противостоянию США. У Ирана более чем достаточно как внутренних проблем, так и проблем на других внешнеполитических направлениях. Россия увязла в собственных проблемах, вызванных обострившимися противоречиями между капиталом национально ориентированным и капиталом "космополитическим".
Но и у США ресурсы не безграничны, в настоящее время они просто не располагают возможностями вести активную наступательную политику в регионе, особенно с учетом нарастающих проблем с Пакистаном.
Таким образом, представляется, что на ближайшую перспективу политика основных игроков будет носить скорее рефлексивный характер, характер разового реагирования на перманентно возникающие в регионе вызовы и угрозы. Сегодня никто из игроков не в состоянии предложить своим геополитическим партнерам комплексную программу "Как нам обустроить Центральную Азию". Сегодня никто не обладает политическими и экономическими возможностями для реализации этой программы. Сегодня никто из правящих элит самой Центральной Азии в таких программах не заинтересован. А значит, в обозримом будущем Центральная Азия будет оставаться поясом нестабильности и полем "Большой Игры".