Из цикла про Арктику (продолжение)
(продолжение. начало здесь: http://sobe-panek.livejournal.com/197372.html
Титр: Главсевморпуть
Вернувшись в Москву, Шмидт подготовил правительству подробный доклад по результатам экспедиции. Итоги доклада звучали очень убедительно: северный морской маршрут можно использовать для развития промышленности и инфраструктуры севера СССР. Было решено создать единую организацию, которая занималась бы не только развитием транспортной системы, но и промышленностью, северными промыслами, строительством портовых сооружений, организацией постоянно действующих радио и гидрометеорологических станций. А также созданием больниц и школ для местного населения - жителей Крайнего Севера.
СИНХРОН: Боярский: В 30-х у нашей страны появился шанс поднять свой полярный престиж. С 32 по 33 год проходил Международный полярный год. По всей Арктике планировался широкий комплекс метеорологических и физических наблюдений… Должно быть, соответствующие мысли сформировались и у руководства страны, и оно решило одним выстрелом убить сразу трёх зайцев. Во-первых, показать достижения советской науки на международной арене. Во-вторых - наконец освоить Северный морской путь и в третьих - организовать плацдарм для будущего покорения северного полюса.
Главное управление Северного морского пути при Совете Народных Комиссаров СССР было создано 17 декабря 1932 года.
СИНХРОН: Шмидт: 00.05.14 это было необычное учреждение, которое, выполняло функции многих наркоматов тогдашних, в то же время не было похоже на наркоматы, потому что оно ну было хозяином жизни на определенной территории, на определенной территории за северным полярным, северным полярным кругом.
Руководителем управления Главсевморпуть назначили Отто Юльевича Шмидта. Его заместителем по вопросам, связанным с морским и воздушным транспортом стал М.И.Шевелев. А замом по радио и гидрометеорологическим службам и организации научных исследований - Георгий Алексеевич Ушаков.
СИНХРОН: Корякин 00.24.30 …причем она была организована чуть ли не по принципу ост-индской компании, когда там все было. И Сталин еще пошутил в конце: «Вот пушек Шмидту не давать», вот. И как потом еще полярники острили: «Только вот у нас не было своих денег, так все остальное было». 00.24.40 Это была, как сейчас сказали бы, наукоемкая организация… Шмидт… забрал всю старую интеллигенцию, включая бывших белогвардейцев… И главное, они обладали, конечно, определенной свободой.
Первостепенной задачей Главсевморпути было проложить путь от Белого моря до Берингова пролива, оборудовать его всеми необходимыми навигационными средствами и обеспечить там безопасное плавание судов. Колоссальный объем работы. Даже если бы обустройство Севморпути протекало, что называется в штатном режиме, и то задача была почти неподъемной. А тут то и дело возникали чрезвычайные ситуации. А в Арктике любое, даже самое незначительное ЧП ставит под угрозу жизни людей. И не всегда справиться с такой ситуацией можно своими силами. А спасение может зависеть от чего угодно. От ледокола, спешащего на помощь через ледяные поля. От самолета, пытающегося найти посадочную площадку в ледяных торосах. И даже от маленькой радиолампочки.
Титр: Семеро смелых
Зимой 1933 года на Новой Земле начался голод. Виной тому было лето прошлого года. Когда сплошные льды, спустившиеся в Баренцево море с севера, преградили дорогу судам. И с большой земли на Новую Землю не смогли завезти продовольствие. На беду в тот год резко снизился промысел тюленя - льды закрыли разводья, тюлени ушли в поисках свободной воды.
Голодали охотники и промысловики, ненцы и русские. Надежный запас продуктов оставался только у двух новоземельских научных станций - на мысе Желания и в Русской Гавани. На станции «Мыс Желания» жили метеорологи и радисты. Связь с большой землей осуществлялась через них. А в Русской Гавани жила экспедиция Михаила Ермолаева.
Справка: Михаил Михайлович Ермолаев был учеником Самойловича. Попав в его экспедицию на Новую землю ещё 15-летним подростком, он прошел все арктические университеты, работая юнгой, техником-геодезистом, геологом-практикантом, лаборантом, рабочим, прислугой. Совершенно очарованный Новой Землёй, Ермолаев связал с этим архипелагом всю свою дальнейшую жизнь.
Экспедиция Ермолаева изучала новоземельские ледники, добывала неподъемные коллекции минералов и горных пород, сушила гербарии с диковинной полярной флорой, наносила на карту берегА и безымянные горные хребты, вела метеорологическую летопись и… взрывала аммонал. Центнерами.
Взрывы проводились в рамках научной программы по изучению физики атмосферы. Руководил взрывами немецкий геофизик и гляциолог, чемпион германского герцогства Ганновер по непрерывным танцам доктор Курт ВЁлькен. А в составе русской части экспедиции были геолог Ермолаев, метеоролог Карбасников, ботаник Зубков, механик-водитель Петерсен, плотник Сахаров и каюр ненец Яша Ардеев. Всего на станции «Русская Гавань» их было семеро.
Ведущий в кадре: Помните, в тридцатые годы вышел на экраны такой фильм «Семеро смелых». Наивный такой фильм об Арктике и о ее людях. Поставил его режиссер Сергей Герасимов. А консультантом у него был Михаил Ермолаев. Тот самый Ермолаев. Руководитель новоземельской экспедиции. Так что большинство эпизодов фильма взято из реальной жизни семерых новоземельцев. В этом фильме еще звучала песня: «Мы не раз отважно дрались, Принимая вызов твой, И с победой возвращались К тихой гавани, домой!» Там последняя строчка неправильная. Не к тихой гавани домой. А к Русской.
«Мы не раз отважно дрались, принимая вызов твой, и с победой возвращались к Русской гавани, домой!»
Для дальних походов к ледникам у экспедиции Ермолаева было великолепное транспортное средство: аэросани. Их сконструировали в ЦАГИ по проекту Туполева. У этих саней было даже собственное фирменное название Ту-5. Легкий дюралевый корпус, дюралевые лыжи, трехцилиндровый двигатель мощностью около ста лошадиных сил. Ездили на этих санях обычно втроем: Ермолаев, водитель Петерсен и доктор Вёлькен. Петерсен был водителем-лихачем. Например, он придумал такой способ преодоления трещин и ущелий: разгонял сани до ста двадцати километров и одним махом перепрыгивал сразу через несколько препятствий. Риск, конечно, был огромный. Зато экономилась уйма времени.
Когда на Новой Земле начался голод, ермолаевцы на этих аэросанях начали объезжать островные стойбища, фактории охотников и делиться провиантом. Задача была простая: не умереть с голоду самим, не дать умереть с голоду соседям и дождаться помощи с Большой земли. А помощь уже готовилась. В Архангельске в срочном порядке загружали продуктами ледокол «Красин».
Плавание в высоких широтах зимой само по себе предприятие рискованное. А тут еще произошло очередное ЧП, на которые так щедра Арктика. На станции Мыс Желания вышел из строя единственный мощный радиопередатчик - сгорела радиолампа. Рейс ледокола оказался под угрозой срыва. «Красин» не мог плыть зимой вслепую - без надежной радиосвязи, то есть, без погодных сводок и сведений о состоянии льда у берегов Новой Земли.
Но тут на счастье выяснилось, что нужная радиолампа есть на станции Ермолаева. Вот только как доставить ее из Русской Гавани на мыс Желания?
Ермолаев решил ехать на аэросанях. Да, путь неблизкий, двести пятьдесят километров, и к тому же, неизвестный. Ну, так это и хорошо, попутно можно будет собрать сведения о природе северной части новоземельского ледникового покрова.
Ехать собрались втроем - Ермолаев, Петерсен и Вёлькен. До цели рассчитывали добраться за сутки. Но на всякий случай взяли с собой аварийный запас продовольствия и шестикратный запас горючего.
Стоял лютый новоземельский февраль.
Сначала ехали без приключений, хотя и медленнее, чем рассчитывали. Неприятности начались, когда остановились на заправку. Разогретые от быстрой езды дюралевые полозья саней за несколько минут намертво впаялись в лед. Пришлось разгружать сани, выкапывать, а точнее выкалывать их изо льда, снова загружать. На всё про всё ушло несколько часов. И тут на них внезапно обрушилась борА.
СИНХРОН: Боярский 00.28.17 Ну, мы, я не попадал в ту бору, в которую попадал, например, Ермолаев на Новой Земле или Ушаков в экспедиции на Северной Земле, когда вот такого размера камни, значит, несутся, не только по земле волочатся, а летят по ветру… эта вот новоземельская бора - она известна …начинает меняться цветность неба, потом появляется некое иногда такое облако, которое зависает на этом леднике, а потом начинается этот мощный скат с, я не помню уже, скорости какой достигает, но это дикая скорость. То есть человек не что, что устоять, если он будет незащищено ни за чем лежать, его понесет и лежачего, то есть приподнимет, вынесет, понесет, покатит, то есть устоять это невозможно…
Новоземельская бора может случиться внезапно в любое время суток и в любое время года. Но чаще всего она налетает зимой. И длится несколько суток. Скорость ветра - тридцать метров в секунду. Температура опускается до минус сорока.
Ермолаев, Петерсен и Велькен наскоро вырубили во льду пещеру и провели в ней… семь(!) дней. На аварийном запасе еды, то есть, считай, впроголодь. Наконец бора угомонилась. Можно было ехать дальше. Но тут выяснилось, что мотор аэросаней безнадежно закоченел. Несколько часов они пытались вернуть его к жизни, прочищали и прогревали на примусе детали - все впустую.
А до Мыса Желания ровно полдороги - сто с лишним километров.
Решили идти пешком. Задача сложная, но для опытных полярников вполне выполнимая. Одно плохо - еды нет. Но это и хорошо! Меньше груза на себе тащить.
Они шли неделю. Наступил день, когда доктор Велькен сказал: «Баста! Я дальше не пойду. Оставьте меня здесь». Ермолаев сказал: «У нас так не принято. Или мы идем дальше все вместе. Или все вместе остаемся здесь с тобой…». Велькен согласился идти дальше. Вот только сам идти он не мог. Обморозил ноги и очень ослаб.
Несколько дней Ермолаев и Петерсен несли Курта на самодельных носилках. В конце концов, решили сделать огромный крюк, выйти на побережье, там соорудить для Велькена убежище и идти на мыс Желания за помощью. Оставить Велькена на плато они не могли, не нашли бы потом ни за что…
От маленькой хижины, которую Ермолаев и Петерсен соорудили для Велькена на берегу Карского моря из снега, камней и плавника, до мыса Желания оставались последние сорок километров. Они прошли их за трое суток. Без еды, без воды, на кровоточащих сбитых ногах. Обмороженные руки и лица давно потеряли чувствительность.
Ведущий в кадре: К станции они подошли ночью. Поначалу приняли огни в окнах домов за мираж. Потом услышали лай собак, скрип открывающихся дверей, топот ног… Ермолаев был смертельно уставшим и вымотанным, но даже в этом состоянии нашел в себе силы шутить. Он спросил у первого подбежавшего к ним полярника: «Простите, это случайно не Мыс Желания?»
Потом был чай. Много-много горячего чая. И теплые одеяла. И сон, как полуобморок. И вновь чай…
Спасательная экспедиция, отправившаяся за доктором Велькеном вернулась через двое суток. Курт шел сам, хоть и спотыкаясь, и шатаясь от голода и усталости.
А реанимированный радиопередатчик в это время принимал сердитые телеграммы из германского посольства в Москве: «Немедленно сообщите, при каких обстоятельствах брошен в арктической пустыне доктор Велькен».
В начале апреля ледокол «Красин» привез на Новую Землю долгожданные продукты.
За организацию помощи новоземельским промышленникам двадцативосьмилетний начальник экспедиции Михаил Михайлович Ермолаев был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
А двадцативосьмилетний доктор Курт Велькен после возвращения из экспедиции угодил у себя на родине в концлагерь. Выжил чудом. Бежал. Эмигрировал в Южную Америку - в Буэнос-Айрес, где со временем организовал крупную геофизическую лабораторию. Продолжал ли участвовать в конкурсах непрерывных танцев - не знаем…
Титр: Золотые годы Советской Арктики
В середине тридцатых годов по Северному морскому пути курсировали уже десятки судов. По всему побережью, на всех островах акватории Северного Ледовитого океана были построены гидрометеостанции, оборудованы порты. Строились шахтерские поселки, росли заполярные города Норильск, Игарка, Дудинка. А сколько научно-исследовательских экспедиций было проведено за эти годы, сколько геолого-разведочных!
В те же тридцатые годы Севморпуть стали осваивать и военные. В основном из-за сложных отношений с Японией. На дальнем Востоке у СССР не было мощной военно-морской судостроительной базы, такая база была только на западе. В случае войны с Японией нам нечем было бы отразить удар с моря. Во второй половине тридцатых годов по Севморпути на Дальний Восток началась переброска военных кораблей.
В 1936 году по северному маршруту были переведены из Балтийского моря в Тихий океан эсминцы «Сталин» и «Войков». В сороковом впервые из Мурманска во Владивосток своим ходом добралась подводная лодка «Щ-423».
Ведущий в кадре: Освоение северной транспортной магистрали шло невиданными темпами. Эти долголетние вложения сил и средств в Севморпуть оправдали себя во время Великой Отечественной войны. За четыре военных года по Арктическим морям было проведено 130 конвоев - это около двух с половиной тысяч судов, это четыре миллиона тонн разных грузов. За все предшествующие войне полвека Арктика не знала такой интенсивной навигации. Но о войне, лендлизе и конвоях мы расскажем в одной из следующих серии. А пока у нас конец тридцатых годов. И на смену золотым годам советской Арктики приходят черные годы…
Титр: Черные годы Советской Арктики
Осенью тридцать седьмого года, когда в Москве почти безостановочно шли процессы над «разоблаченными врагами народа», с трассы Северного морского пути стали поступать тревожные сообщения - транспортные суда и ледоколы один за другим вмерзают в лед. В общей сложности к концу навигации в ледяном мешке Карского моря оказалось 26 кораблей. Двадцать шесть! Почти все транспорты, обслуживающий Севморпуть, и практически ведь ледокольный флот страны. Это был полный провал. Особенно обидный на фоне успехов предшествующих «золотых лет» Советской Арктики.
Отчасти в этом провале была виновата природа - ледостав наступил гораздо раньше положенных сроков. Отчасти руководство Главсевморпути.
СИНХРОН: Корякин 00.31.00 На самом, значит, я думаю, что разные подразделения севморпути в этот момент потеряли необходимую связь друг с другом - раз, и второе - конечно, прежде всего, это ошибки.
00.30.52 Значит, в чем была сила Шмидта - он брал решения на себя. Вот в этот момент он не мог брать по той простой причине, что после возвращения с полюса он ездил по стране, он писал отчеты для ЦК, он выступал в Академии наук, плюс его личные дела, у него в это время умирала жена, вот. Все это, конечно, накладывало отпечаток, вот. А самое главное, а и здесь накладывало другие вещи - пошли перелеты, пропал Леваневский, авиация полностью отключена от обеспечения ледовых операций - это сыграло свою роль, вот.
В октябре прославленному капитану Воронину удалось увести свой ледокол «Ермак» из ледового плена на последних остатках угля. Как ругали потом Владимира Ивановича за этот поступок! Называли чуть ли не дезертиром.
СИНХРОН: Корякин 00.32.45. Вот те, кто это говорит, пусть они попробуют представить, кто бы выводил бы эти 26 судов на будущий год в следующую навигацию изо льда.
00.32.53 …если бы этот единственный ледокол, оставшийся без угля, его потащило бы по пути «Святой Анны», чем бы это кончилось? Этого никто не знает.
В Главсевморпути виновных массовой зимовки судов нашли очень быстро. Начались жесточайшие репрессии. Фактически все руководство Севморпути и Арктического института, знаменитые полярные исследователи оказались в застенках Лубянки.
Были арестованы доктор геологических наук, исследователь Северной Земли Николай Николаевич Урванцев и доктор геолого-минералогических наук, исследователь Новой Земли профессор Михаил Михайлович Ермолаев. Урванцева, открывшее знаменитое Норильское месторождение, отправили в норильские шахты. А Ермолаева - строить трассу Воркутинской железной дороги.
Ведущий в кадре: Помните, была у Высоцкого такая песня: «Вспоминаю, как утречком раненько Брату крикнуть успел: "Пособи!" И меня два красивых охранника Повезли из Сибири в Сибирь…» По какой горькой иронии или по чьей изощренной фантазии исследователей Арктики, беззаветно влюбленных в Север, туда же на Север и отправляли? Только теперь не на любимую работу, а на каторжную?
С Ермолаевым на Лубянке бились долго. Требовали признаться в том, что занимался вредительским отрывом народных средств на изучение дна Ледовитого океана. Заставляли подписать правдоподобные показания. «Правдоподобные подписывать не буду, - заявил тогда Ермолаев следователю, - только правдивые…»
В августе 1938 года арестовали Рудольфа Лазаревича Самойловича.
Свою последнюю - двадцать первую по счету - арктическую экспедицию Самойлович провел в ледовом мешке Карского моря, где застряли двадцать шесть судов. Он возглавил тогда вынужденную зимовку трех ледокольных пароходов «Садко», «Седова» и «Малыгина». Под его начальством, а точнее сказать опекой, оказалось двести семнадцать человек. Пятидесятисемилетний профессор Самойлович наравне со всеми членами экипажей судов принимал участие в авралах, таскал уголь, пилил снег, из которого затем вытапливали воду, с ломом в руках окапывал борта пароходов, потому что льды норовили сплотиться, сдвинуться, раздавить суда... Мало того, продолжал заниматься научными исследованиями! Зимовка этих трех ледоколов прошла без единой жертвы, без единой крупной неприятности, зато с серьезными научными открытиями.
Весной началась эвакуация людей из ледового плена. Ученых, зимовщиков, пассажиров, женщин и заболевших полярников вывозили самолетами. На суднах оставались только моряки - ждать навигации и ледокола. Самойлович тогда хотел остаться в море до окончания дрейфа, но ему приказали лететь на материк. Дескать, дела Арктического института требуют его присутствия в Ленинграде. На самом деле его присутствия требовали вовсе не дела арктического института…
Рудольфа Лазаревича Самойловича расстреляли в 1939 году.
СИНХРОН: Корякин 00.35.10 Потери, которые понесли, это отдельная тема, она страшная, потери были огромные, наверное, в чем-то невосполнимые. 00.35.20 - Говорят о 2 тысячах, так…
Репрессии среди полярников, как, впрочем, и во всей стране продолжались и во время войны, и в послевоенные годы… Мало кому из знаменитых исследователей Севера удалось вернуться из заполярных лагерей в свое родное Заполярье.
Ведущий в кадре: А вот Шмидта не тронули. В то время органы еще не имели опыта отстрела лиц такого масштаба. Народный любимец, Герой Советского Союза, руководитель всех самых значительных арктических экспедиций тридцатых годов, участник героической «челюскинской» эпопеи… Впрочем, не будем забегать вперед. О трагедии «Челюскина», превратившейся в национальный триумф, наш следующий фильм цикла «Страсти по Арктике».
Титр: Главсевморпуть
Вернувшись в Москву, Шмидт подготовил правительству подробный доклад по результатам экспедиции. Итоги доклада звучали очень убедительно: северный морской маршрут можно использовать для развития промышленности и инфраструктуры севера СССР. Было решено создать единую организацию, которая занималась бы не только развитием транспортной системы, но и промышленностью, северными промыслами, строительством портовых сооружений, организацией постоянно действующих радио и гидрометеорологических станций. А также созданием больниц и школ для местного населения - жителей Крайнего Севера.
СИНХРОН: Боярский: В 30-х у нашей страны появился шанс поднять свой полярный престиж. С 32 по 33 год проходил Международный полярный год. По всей Арктике планировался широкий комплекс метеорологических и физических наблюдений… Должно быть, соответствующие мысли сформировались и у руководства страны, и оно решило одним выстрелом убить сразу трёх зайцев. Во-первых, показать достижения советской науки на международной арене. Во-вторых - наконец освоить Северный морской путь и в третьих - организовать плацдарм для будущего покорения северного полюса.
Главное управление Северного морского пути при Совете Народных Комиссаров СССР было создано 17 декабря 1932 года.
СИНХРОН: Шмидт: 00.05.14 это было необычное учреждение, которое, выполняло функции многих наркоматов тогдашних, в то же время не было похоже на наркоматы, потому что оно ну было хозяином жизни на определенной территории, на определенной территории за северным полярным, северным полярным кругом.
Руководителем управления Главсевморпуть назначили Отто Юльевича Шмидта. Его заместителем по вопросам, связанным с морским и воздушным транспортом стал М.И.Шевелев. А замом по радио и гидрометеорологическим службам и организации научных исследований - Георгий Алексеевич Ушаков.
СИНХРОН: Корякин 00.24.30 …причем она была организована чуть ли не по принципу ост-индской компании, когда там все было. И Сталин еще пошутил в конце: «Вот пушек Шмидту не давать», вот. И как потом еще полярники острили: «Только вот у нас не было своих денег, так все остальное было». 00.24.40 Это была, как сейчас сказали бы, наукоемкая организация… Шмидт… забрал всю старую интеллигенцию, включая бывших белогвардейцев… И главное, они обладали, конечно, определенной свободой.
Первостепенной задачей Главсевморпути было проложить путь от Белого моря до Берингова пролива, оборудовать его всеми необходимыми навигационными средствами и обеспечить там безопасное плавание судов. Колоссальный объем работы. Даже если бы обустройство Севморпути протекало, что называется в штатном режиме, и то задача была почти неподъемной. А тут то и дело возникали чрезвычайные ситуации. А в Арктике любое, даже самое незначительное ЧП ставит под угрозу жизни людей. И не всегда справиться с такой ситуацией можно своими силами. А спасение может зависеть от чего угодно. От ледокола, спешащего на помощь через ледяные поля. От самолета, пытающегося найти посадочную площадку в ледяных торосах. И даже от маленькой радиолампочки.
Титр: Семеро смелых
Зимой 1933 года на Новой Земле начался голод. Виной тому было лето прошлого года. Когда сплошные льды, спустившиеся в Баренцево море с севера, преградили дорогу судам. И с большой земли на Новую Землю не смогли завезти продовольствие. На беду в тот год резко снизился промысел тюленя - льды закрыли разводья, тюлени ушли в поисках свободной воды.
Голодали охотники и промысловики, ненцы и русские. Надежный запас продуктов оставался только у двух новоземельских научных станций - на мысе Желания и в Русской Гавани. На станции «Мыс Желания» жили метеорологи и радисты. Связь с большой землей осуществлялась через них. А в Русской Гавани жила экспедиция Михаила Ермолаева.
Справка: Михаил Михайлович Ермолаев был учеником Самойловича. Попав в его экспедицию на Новую землю ещё 15-летним подростком, он прошел все арктические университеты, работая юнгой, техником-геодезистом, геологом-практикантом, лаборантом, рабочим, прислугой. Совершенно очарованный Новой Землёй, Ермолаев связал с этим архипелагом всю свою дальнейшую жизнь.
Экспедиция Ермолаева изучала новоземельские ледники, добывала неподъемные коллекции минералов и горных пород, сушила гербарии с диковинной полярной флорой, наносила на карту берегА и безымянные горные хребты, вела метеорологическую летопись и… взрывала аммонал. Центнерами.
Взрывы проводились в рамках научной программы по изучению физики атмосферы. Руководил взрывами немецкий геофизик и гляциолог, чемпион германского герцогства Ганновер по непрерывным танцам доктор Курт ВЁлькен. А в составе русской части экспедиции были геолог Ермолаев, метеоролог Карбасников, ботаник Зубков, механик-водитель Петерсен, плотник Сахаров и каюр ненец Яша Ардеев. Всего на станции «Русская Гавань» их было семеро.
Ведущий в кадре: Помните, в тридцатые годы вышел на экраны такой фильм «Семеро смелых». Наивный такой фильм об Арктике и о ее людях. Поставил его режиссер Сергей Герасимов. А консультантом у него был Михаил Ермолаев. Тот самый Ермолаев. Руководитель новоземельской экспедиции. Так что большинство эпизодов фильма взято из реальной жизни семерых новоземельцев. В этом фильме еще звучала песня: «Мы не раз отважно дрались, Принимая вызов твой, И с победой возвращались К тихой гавани, домой!» Там последняя строчка неправильная. Не к тихой гавани домой. А к Русской.
«Мы не раз отважно дрались, принимая вызов твой, и с победой возвращались к Русской гавани, домой!»
Для дальних походов к ледникам у экспедиции Ермолаева было великолепное транспортное средство: аэросани. Их сконструировали в ЦАГИ по проекту Туполева. У этих саней было даже собственное фирменное название Ту-5. Легкий дюралевый корпус, дюралевые лыжи, трехцилиндровый двигатель мощностью около ста лошадиных сил. Ездили на этих санях обычно втроем: Ермолаев, водитель Петерсен и доктор Вёлькен. Петерсен был водителем-лихачем. Например, он придумал такой способ преодоления трещин и ущелий: разгонял сани до ста двадцати километров и одним махом перепрыгивал сразу через несколько препятствий. Риск, конечно, был огромный. Зато экономилась уйма времени.
Когда на Новой Земле начался голод, ермолаевцы на этих аэросанях начали объезжать островные стойбища, фактории охотников и делиться провиантом. Задача была простая: не умереть с голоду самим, не дать умереть с голоду соседям и дождаться помощи с Большой земли. А помощь уже готовилась. В Архангельске в срочном порядке загружали продуктами ледокол «Красин».
Плавание в высоких широтах зимой само по себе предприятие рискованное. А тут еще произошло очередное ЧП, на которые так щедра Арктика. На станции Мыс Желания вышел из строя единственный мощный радиопередатчик - сгорела радиолампа. Рейс ледокола оказался под угрозой срыва. «Красин» не мог плыть зимой вслепую - без надежной радиосвязи, то есть, без погодных сводок и сведений о состоянии льда у берегов Новой Земли.
Но тут на счастье выяснилось, что нужная радиолампа есть на станции Ермолаева. Вот только как доставить ее из Русской Гавани на мыс Желания?
Ермолаев решил ехать на аэросанях. Да, путь неблизкий, двести пятьдесят километров, и к тому же, неизвестный. Ну, так это и хорошо, попутно можно будет собрать сведения о природе северной части новоземельского ледникового покрова.
Ехать собрались втроем - Ермолаев, Петерсен и Вёлькен. До цели рассчитывали добраться за сутки. Но на всякий случай взяли с собой аварийный запас продовольствия и шестикратный запас горючего.
Стоял лютый новоземельский февраль.
Сначала ехали без приключений, хотя и медленнее, чем рассчитывали. Неприятности начались, когда остановились на заправку. Разогретые от быстрой езды дюралевые полозья саней за несколько минут намертво впаялись в лед. Пришлось разгружать сани, выкапывать, а точнее выкалывать их изо льда, снова загружать. На всё про всё ушло несколько часов. И тут на них внезапно обрушилась борА.
СИНХРОН: Боярский 00.28.17 Ну, мы, я не попадал в ту бору, в которую попадал, например, Ермолаев на Новой Земле или Ушаков в экспедиции на Северной Земле, когда вот такого размера камни, значит, несутся, не только по земле волочатся, а летят по ветру… эта вот новоземельская бора - она известна …начинает меняться цветность неба, потом появляется некое иногда такое облако, которое зависает на этом леднике, а потом начинается этот мощный скат с, я не помню уже, скорости какой достигает, но это дикая скорость. То есть человек не что, что устоять, если он будет незащищено ни за чем лежать, его понесет и лежачего, то есть приподнимет, вынесет, понесет, покатит, то есть устоять это невозможно…
Новоземельская бора может случиться внезапно в любое время суток и в любое время года. Но чаще всего она налетает зимой. И длится несколько суток. Скорость ветра - тридцать метров в секунду. Температура опускается до минус сорока.
Ермолаев, Петерсен и Велькен наскоро вырубили во льду пещеру и провели в ней… семь(!) дней. На аварийном запасе еды, то есть, считай, впроголодь. Наконец бора угомонилась. Можно было ехать дальше. Но тут выяснилось, что мотор аэросаней безнадежно закоченел. Несколько часов они пытались вернуть его к жизни, прочищали и прогревали на примусе детали - все впустую.
А до Мыса Желания ровно полдороги - сто с лишним километров.
Решили идти пешком. Задача сложная, но для опытных полярников вполне выполнимая. Одно плохо - еды нет. Но это и хорошо! Меньше груза на себе тащить.
Они шли неделю. Наступил день, когда доктор Велькен сказал: «Баста! Я дальше не пойду. Оставьте меня здесь». Ермолаев сказал: «У нас так не принято. Или мы идем дальше все вместе. Или все вместе остаемся здесь с тобой…». Велькен согласился идти дальше. Вот только сам идти он не мог. Обморозил ноги и очень ослаб.
Несколько дней Ермолаев и Петерсен несли Курта на самодельных носилках. В конце концов, решили сделать огромный крюк, выйти на побережье, там соорудить для Велькена убежище и идти на мыс Желания за помощью. Оставить Велькена на плато они не могли, не нашли бы потом ни за что…
От маленькой хижины, которую Ермолаев и Петерсен соорудили для Велькена на берегу Карского моря из снега, камней и плавника, до мыса Желания оставались последние сорок километров. Они прошли их за трое суток. Без еды, без воды, на кровоточащих сбитых ногах. Обмороженные руки и лица давно потеряли чувствительность.
Ведущий в кадре: К станции они подошли ночью. Поначалу приняли огни в окнах домов за мираж. Потом услышали лай собак, скрип открывающихся дверей, топот ног… Ермолаев был смертельно уставшим и вымотанным, но даже в этом состоянии нашел в себе силы шутить. Он спросил у первого подбежавшего к ним полярника: «Простите, это случайно не Мыс Желания?»
Потом был чай. Много-много горячего чая. И теплые одеяла. И сон, как полуобморок. И вновь чай…
Спасательная экспедиция, отправившаяся за доктором Велькеном вернулась через двое суток. Курт шел сам, хоть и спотыкаясь, и шатаясь от голода и усталости.
А реанимированный радиопередатчик в это время принимал сердитые телеграммы из германского посольства в Москве: «Немедленно сообщите, при каких обстоятельствах брошен в арктической пустыне доктор Велькен».
В начале апреля ледокол «Красин» привез на Новую Землю долгожданные продукты.
За организацию помощи новоземельским промышленникам двадцативосьмилетний начальник экспедиции Михаил Михайлович Ермолаев был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
А двадцативосьмилетний доктор Курт Велькен после возвращения из экспедиции угодил у себя на родине в концлагерь. Выжил чудом. Бежал. Эмигрировал в Южную Америку - в Буэнос-Айрес, где со временем организовал крупную геофизическую лабораторию. Продолжал ли участвовать в конкурсах непрерывных танцев - не знаем…
Титр: Золотые годы Советской Арктики
В середине тридцатых годов по Северному морскому пути курсировали уже десятки судов. По всему побережью, на всех островах акватории Северного Ледовитого океана были построены гидрометеостанции, оборудованы порты. Строились шахтерские поселки, росли заполярные города Норильск, Игарка, Дудинка. А сколько научно-исследовательских экспедиций было проведено за эти годы, сколько геолого-разведочных!
В те же тридцатые годы Севморпуть стали осваивать и военные. В основном из-за сложных отношений с Японией. На дальнем Востоке у СССР не было мощной военно-морской судостроительной базы, такая база была только на западе. В случае войны с Японией нам нечем было бы отразить удар с моря. Во второй половине тридцатых годов по Севморпути на Дальний Восток началась переброска военных кораблей.
В 1936 году по северному маршруту были переведены из Балтийского моря в Тихий океан эсминцы «Сталин» и «Войков». В сороковом впервые из Мурманска во Владивосток своим ходом добралась подводная лодка «Щ-423».
Ведущий в кадре: Освоение северной транспортной магистрали шло невиданными темпами. Эти долголетние вложения сил и средств в Севморпуть оправдали себя во время Великой Отечественной войны. За четыре военных года по Арктическим морям было проведено 130 конвоев - это около двух с половиной тысяч судов, это четыре миллиона тонн разных грузов. За все предшествующие войне полвека Арктика не знала такой интенсивной навигации. Но о войне, лендлизе и конвоях мы расскажем в одной из следующих серии. А пока у нас конец тридцатых годов. И на смену золотым годам советской Арктики приходят черные годы…
Титр: Черные годы Советской Арктики
Осенью тридцать седьмого года, когда в Москве почти безостановочно шли процессы над «разоблаченными врагами народа», с трассы Северного морского пути стали поступать тревожные сообщения - транспортные суда и ледоколы один за другим вмерзают в лед. В общей сложности к концу навигации в ледяном мешке Карского моря оказалось 26 кораблей. Двадцать шесть! Почти все транспорты, обслуживающий Севморпуть, и практически ведь ледокольный флот страны. Это был полный провал. Особенно обидный на фоне успехов предшествующих «золотых лет» Советской Арктики.
Отчасти в этом провале была виновата природа - ледостав наступил гораздо раньше положенных сроков. Отчасти руководство Главсевморпути.
СИНХРОН: Корякин 00.31.00 На самом, значит, я думаю, что разные подразделения севморпути в этот момент потеряли необходимую связь друг с другом - раз, и второе - конечно, прежде всего, это ошибки.
00.30.52 Значит, в чем была сила Шмидта - он брал решения на себя. Вот в этот момент он не мог брать по той простой причине, что после возвращения с полюса он ездил по стране, он писал отчеты для ЦК, он выступал в Академии наук, плюс его личные дела, у него в это время умирала жена, вот. Все это, конечно, накладывало отпечаток, вот. А самое главное, а и здесь накладывало другие вещи - пошли перелеты, пропал Леваневский, авиация полностью отключена от обеспечения ледовых операций - это сыграло свою роль, вот.
В октябре прославленному капитану Воронину удалось увести свой ледокол «Ермак» из ледового плена на последних остатках угля. Как ругали потом Владимира Ивановича за этот поступок! Называли чуть ли не дезертиром.
СИНХРОН: Корякин 00.32.45. Вот те, кто это говорит, пусть они попробуют представить, кто бы выводил бы эти 26 судов на будущий год в следующую навигацию изо льда.
00.32.53 …если бы этот единственный ледокол, оставшийся без угля, его потащило бы по пути «Святой Анны», чем бы это кончилось? Этого никто не знает.
В Главсевморпути виновных массовой зимовки судов нашли очень быстро. Начались жесточайшие репрессии. Фактически все руководство Севморпути и Арктического института, знаменитые полярные исследователи оказались в застенках Лубянки.
Были арестованы доктор геологических наук, исследователь Северной Земли Николай Николаевич Урванцев и доктор геолого-минералогических наук, исследователь Новой Земли профессор Михаил Михайлович Ермолаев. Урванцева, открывшее знаменитое Норильское месторождение, отправили в норильские шахты. А Ермолаева - строить трассу Воркутинской железной дороги.
Ведущий в кадре: Помните, была у Высоцкого такая песня: «Вспоминаю, как утречком раненько Брату крикнуть успел: "Пособи!" И меня два красивых охранника Повезли из Сибири в Сибирь…» По какой горькой иронии или по чьей изощренной фантазии исследователей Арктики, беззаветно влюбленных в Север, туда же на Север и отправляли? Только теперь не на любимую работу, а на каторжную?
С Ермолаевым на Лубянке бились долго. Требовали признаться в том, что занимался вредительским отрывом народных средств на изучение дна Ледовитого океана. Заставляли подписать правдоподобные показания. «Правдоподобные подписывать не буду, - заявил тогда Ермолаев следователю, - только правдивые…»
В августе 1938 года арестовали Рудольфа Лазаревича Самойловича.
Свою последнюю - двадцать первую по счету - арктическую экспедицию Самойлович провел в ледовом мешке Карского моря, где застряли двадцать шесть судов. Он возглавил тогда вынужденную зимовку трех ледокольных пароходов «Садко», «Седова» и «Малыгина». Под его начальством, а точнее сказать опекой, оказалось двести семнадцать человек. Пятидесятисемилетний профессор Самойлович наравне со всеми членами экипажей судов принимал участие в авралах, таскал уголь, пилил снег, из которого затем вытапливали воду, с ломом в руках окапывал борта пароходов, потому что льды норовили сплотиться, сдвинуться, раздавить суда... Мало того, продолжал заниматься научными исследованиями! Зимовка этих трех ледоколов прошла без единой жертвы, без единой крупной неприятности, зато с серьезными научными открытиями.
Весной началась эвакуация людей из ледового плена. Ученых, зимовщиков, пассажиров, женщин и заболевших полярников вывозили самолетами. На суднах оставались только моряки - ждать навигации и ледокола. Самойлович тогда хотел остаться в море до окончания дрейфа, но ему приказали лететь на материк. Дескать, дела Арктического института требуют его присутствия в Ленинграде. На самом деле его присутствия требовали вовсе не дела арктического института…
Рудольфа Лазаревича Самойловича расстреляли в 1939 году.
СИНХРОН: Корякин 00.35.10 Потери, которые понесли, это отдельная тема, она страшная, потери были огромные, наверное, в чем-то невосполнимые. 00.35.20 - Говорят о 2 тысячах, так…
Репрессии среди полярников, как, впрочем, и во всей стране продолжались и во время войны, и в послевоенные годы… Мало кому из знаменитых исследователей Севера удалось вернуться из заполярных лагерей в свое родное Заполярье.
Ведущий в кадре: А вот Шмидта не тронули. В то время органы еще не имели опыта отстрела лиц такого масштаба. Народный любимец, Герой Советского Союза, руководитель всех самых значительных арктических экспедиций тридцатых годов, участник героической «челюскинской» эпопеи… Впрочем, не будем забегать вперед. О трагедии «Челюскина», превратившейся в национальный триумф, наш следующий фильм цикла «Страсти по Арктике».