Викинги, третий сезон
В начале третьего сезона Лагерта идет к рептилоиду-вещуну и спрашивает, родит ли она когда-нибудь еще детей. Рептилоид-вещун отвечает, что не видит в ее будущем детей, зато видит урожай, отмеченный кровью, хитреца, чье оружие проникает в Лагерту, город из мрамора и океан, который горит и кипит. «Не очень понятно», - говорит Лагерта.«С пророчествами всегда так», - замечает рептилоид-вещун. «А когда я умру?» - спрашивает Лагерта. «Боги уже приняли об этом решение, но мне его еще не передали, - отвечает рептилоид-вещун. - Спроси как-нибудь в другой раз».
Рагнар и компаньоны дожидаются следующей весны и плывут в Уэссекс, чтобы приступить уже наконец к земледелию на пожалованной им земле. Для начала они мирным образом встречаются с королем Эгбертом. «Здравствуй, ярл Рагнар!» - приветливо говорит король Эгберт, а взятый викингами с собой Этельстан подсказывает ему, что Рагнар теперь конунг. «А что случилось с конунгом Хориком?» - интересуется король Эгберт. «Ему, в общем, не повезло, - отвечает Рагнар, - но не будем об этом! Как там викинги, которые вступили в войско принцессы Квентрит?» - «К сожалению, - отвечает присутствующая тут же принцесса Квентрит, - войско моего дяди Бритвульфа и младшего брата Бургреда возобладало. Но если ты, Рагнар Лодброк, и ты, Лагерта, объедините с нами силы, мы наверняка победим!» - «Да, - говорит король Эгберт, - сделайте одолжение. Я вот дал вам землю, и многие на меня за это обижены, но я всей душой за вас, так что пойдите нам навстречу». - «Вообще-то мы так не договаривались, - замечает Рагнар, - но в целях укрепления взаимовыгодной дружбы я, так и быть, вступлю в ваше войско. За других я, впрочем, говорить не могу». - «Я тоже вступлю», - говорит сын короля Эгберта Этельвульф, хотя его об этом никто не спрашивал. «Я как мой брат», - говорит выздоровевший после прошлогоднего ранения Роллон. Брутальный Бьёрн говорит, что тоже вступит в войско, потому что весной его кровь разогревается и зовет его к сражениям. Остальные присутствующие на переговорах викинги в столь же поэтических выражениях («муха всегда летит на мертвечину») присягают принцессе Квентрит на верность, кроме Лагерты, которая молчит и думает о земледелии. Король Эгберт замечает это и предлагает Лагерте стать главой викингского поселения в Уэссексе, и она соглашается. С ней в поселение едет и Этельстан, как обычно, в качестве переводчика.
Викинги и принцесса Квентрит приплывают на ладьях по реке к месту дислокации войск дяди и брата принцессы. Наблюдательный Рагнар замечает, что одна из вражеских армий меньше другой и что эти армии расположились на разных берегах реки и не могут соединиться по причине отсутствия мостов и бродов. «Атакуем дядю», - решительно говорит Рагнар, и викинги атакуют и побеждают дядю Бритвульфа и всех его людей.
Отдохнув, викинги во главе с Рагнаром переплывают реку и угрожающе надвигаются на войско Бургреда, которое поспешно отступает в ближайший город за подкреплением, а потом поднимается в горы. Принцесса Квентрит кричит Бургреду, что она его любит и просит остаться, и он почти соглашается, но военачальники Бургреда увлекают его за собой.
Король Эгберт с удовольствием проводит время с Лагертой в новом поселении викингов и у себя на вилле, а Этельстан им переводит. Благодаря Этельстану Лагерта постепенно выучивает англосаксонский язык, а король Эгберт - древнескандинавский. Кроме того, Эгберт делится с Лагертой новыми технологиями: он дарит Лагерте современный плуг и рассказывает ей о преимуществах удобрений. Пока король Эгберт подкатывает таким образом к Лагерте, красивая и любознательная невестка короля Джудит подкатывает к Этельстану, требуя рассказать ей про нравы язычников, показать раны от гвоздей и принять у нее исповедь. Однажды король Эгберт приглашает Лагерту, Этельстана и Джудит к себе в бассейн и начинает целоваться с Лагертой, и в этой невыносимой обстановке Этельстан понимает, что он уже давно не монах, и вступает в отношения с Джудит.
В это время в Каттегате трем женщинам - Аслауг, красотке Сигги и жене Флоки Хельге - снится один и тот же сон о том, как чужой человек идет к ним по заснеженной земле, вытянув руки. В одной руке он держит горящий снежок, а другая окровавлена, и кровь оставляет на снегу длинный след и дымится на замерзшей земле. Интересно, в общем. Вскоре в Каттегат действительно приходит чужой человек с порезанной рукой и просит помощи; Аслауг, Сигги и Хельга узнают его как мужика из сна. Мужик говорит, что его зовут Харбард, что он странник и рассказчик историй о собственных странствиях и о богах. Женщины перевязывают Харбарду руку и приглашают его поужинать и переночевать. Харбард намекает им на то, что он бог, и проявляет себя как чудотворец, снимая боль в ногах у маленького Ивара Бескостного. Благодарная Аслауг приходит в восторг, начинает доверять Харбарду и, не особенно скрываясь, вступает с ним в отношения. Маленькие Уббе и Хвитсерк (старшие после Бьёрна сыновья Рагнара), недовольные отсутствием матери, сбегают из дома на реку и проваливаются под лед, но насторожившаяся красотка Сигги их вытаскивает, а сама замерзает в воде и тонет; такая у красотки Сигги получается странная арка. Вскоре после этого Харбард уходит из Каттегата, на прощание говоря Аслауг, что у Ивара Бескостного больше не будут болеть ноги, а красотка Сигги сейчас счастлива в Вальхалле, и если не верите, спросите у рептилоида-вещуна (но никто не спрашивает).
Подручный Лагерты по имени Кальф, которого она оставила править селением Хедебю вместо себя, узурпирует власть в Хедебю: ему не нравится, что Лагерта стала ярлом благодаря убийству (как можно!) и при этом не является мужчиной. К тому же Кальф недоволен тем, что Лагерта заботится только о земледелии. «Какой прок от путешествий, если все равно приходится пахать?» - спрашивает Кальф у местных жителей, и они его поддерживают. Сделавшись ярлом, Кальф начинает тревожиться, что Лагерта и Рагнар вернутся и сделают с ним что-нибудь ужасное, особенно Рагнар. Кальфу даже снится, что Рагнар вырывает у него печень, но ведь никому не известно, что значат сны, вдруг это хороший знак. К тому же вскоре в Хедебю прибывает сын покойного конунга Хорика Эрлендур: он жаждет мести и вступает с ярлом Кальфом в союз против Рагнара и всей его семьи. С собой Эрлендур привозит свою молодую жену Торви - вдову ярла Борга с его, Борга, маленьким сыном и законным наследником. Кальф принимает новых союзников с большой радостью.
Викинги в Уэссексе поднимаются в горы, где засело войско Бургреда, разбивают его, берут Бургреда в плен и отвозят его к королю Эгберту как наследника трона Мерсии. Король Эгберт радостно приветствует Бургреда, планируя сделать его и принцессу Квентрит марионеточными правителями Мерсии. Во время устроенного Эгбертом пира принцесса Квентрит, рыдая, произносит мощную речь о том, как она рада, что Бургред жив и будет править вместе с ней, и тут же подносит Бургреду кубок отравленного вина, вслед за чем Бургред безотлагательно умирает. Тогда Квентрит предлагает всем присутствующим выпить за нее как за полноправную и единственную королеву Мерсии, и они на всякий случай выливают свое вино на пол, но не протестуют.
Король Эгберт, понимая, что скоро викинги по привычке уплывут домой, предлагает Лагерте остаться с ним, но она отказывается: «Во-первых, я все-таки ярл, и подданные ждут меня дома, - говорит она, - а во вторых, с тобой, конечно, весело, но я поняла: единственный человек, о котором ты искренне заботишься, это ты сам». Невозмутимый король Эгберт пытается уговорить остаться и Этельстана, но он предпочитает убраться из Уэссекса подальше, потому что ко двору короля вернулся Этельвульф, законный супруг Джудит: он быстро вникает в сложившуюся ситуацию и начинает смотреть на Этельстана и Джудит со свирепым неодобрением.
Викинги возвращаются в Каттегат. Узнав о гибели красотки Сигги, Рагнар назначает виноватой в ней Аслауг, потому что она не следила за детьми, а была занята отношениями с непонятным чужим мужиком, который к тому же притворялся богом (Флоки очень кстати вспоминает, что Харбард - одно из имен Одина). Под воздействием разлада в семейной жизни у Рагнара появляется новая амбиция: грандиозный набег на Париж. Этельстан, однажды побывавший в Париже с монахами, рассказывает Рагнару, что это прекрасный город с высокими стенами и домами из мрамора и камня. Впереди, однако, зима, и набег естественным образом откладывается до весны. Пока что Рагнар идет к рептилоиду-вещуну и спрашивает, удастся ли ему разграбить Париж. Рептилоид-вещун отвечает, что ворота Парижа в некотором смысле находятся прямо здесь и что покорят этот город не живые, но мертвые. «Ага, понятно», - говорит Рагнар. «А еще я вижу, - говорит рептилоид-вещун, - что принцесса коронует медведя, но тебе, конунг Рагнар, это ничего хорошего не сулит, хехехе».
Обнадеженный таким образом Рагнар устраивает тинг и объявляет, что скоро викинги поплывут на Париж. «Такой вопрос, - говорит Роллон. - Что такое Париж?» - «Париж, - говорит Рагнар, - это город в королевстве франков, огромный, хорошо укрепленный город с высокими стенами. Мы никогда еще не набегали на такие города, но я очень хочу. Вот Этельстан там был и знает особенности местности. А еще тот странник, который когда-то поведал мне об Англии, рассказывал и о Париже. Давайте, кстати, найдем этого странника и расспросим его поподробнее. Надежда, смелость и знание - вот в чем наша сила!» Все присутствующие на тинге очень радуются и начинают хотеть в Париж. Странник вскоре находится, его зовут Синрик, и он бывал в Париже, говорит на языке франков и знает, как найти устье Сены, - важное в ситуации викингов знание.
Лагерта узнает о том, что Кальф узурпировал ее власть, и требует от Рагнара помощи в наведении справедливости. Рагнар не очень хочет наводить справедливость, его устраивает сложившаяся несправедливая ситуация, лишь бы не было междоусобицы. «И вообще, - говорит он Лагерте, - неужели быть ярлом для тебя так важно? Да? А почему?» - «Потому что сие есть мое право», - отвечает Лагерта в бешенстве. «Ну ладно, - говорит Рагнар, - поедем к Кальфу и поговорим». И они едут. Придя в свои бывшие палаты, Лагерта велит Кальфу немедленно вернуть ей власть и землю; Рагнар же приглашает Кальфа поговорить наедине. «Слушай, - говорит Рагнар Кальфу наедине, - давай обойдемся без междоусобицы, это долго. Весной я собираюсь напасть на королевство франков, поехали со мной!» И Кальф соглашается. «А что там с властью и землей?» - говорит неожиданно вошедшая Лагерта. «А это я не знаю, это сами разбирайтесь», - говорит Рагнар и уходит. «В общем, так, - говорит Кальф Лагерте. - Я понимаю твое недовольство, но и ты меня пойми: я родился в Хедебю, для меня эта земля священна, и я горжусь тем, что я здесь ярл. Мое право на власть больше твоего, но вообще я не очень верю в титулы, я просто хочу приносить людям добро, пользуясь своим высоким положением». - «Давай вот без этого, - говорит Лагерта. - Ты меня предал и, видимо, долго это дело планировал». - «Да, предал, - смело говорит Кальф, - но все то время, пока я планировал, я еще и желал тебя!» - «Что же мне делать с этим ценным знанием?» - говорит Лагерта. - «Да что хочешь», - небрежно говорит Кальф. Тут Лагерта вдруг понимает, что Кальф не вернет ей власть и землю, и в бешенстве уходит.
Пользуясь отсутствием основных викингов, король Эгберт отправляет Этельвульфа убить всех жителей викингского поселения в Уэссексе, потому что нужно же как-то начать от них избавляться. Единственный переживший побоище старик кое-как доплывает до Каттегата и рассказывает Рагнару, что произошло. Рагнар воспринимает случившееся как свой величайший позор, убивает старика и никому ничего не рассказывает.
Через несколько месяцев после отплытия Этельстана Джудит рожает сына. Король Эгберт и принц Этельвульф обвиняют Джудит в супружеской измене и прилюдно выпытывают у нее имя отца ребенка. «Так! - говорит чрезвычайно довольный король Эгберт. - Как нам всем известно (да, тебе тоже, Этельвульф), Этельстан святой человек. Джудит нельзя винить в том, что она ощутила тягу к Божьему избраннику. Да и Этельстан не стал бы заниматься таким небогоугодным делом, если бы оно на самом деле не шло от Бога! Сам Господь пожелал, чтобы этот младенец был зачат, и потому Джудит нельзя наказывать. Ребенка мы окрестим, назовем его Альфредом и дадим ему прекрасное образование, а что он по сути бастард, так это не страшно, у Этельвульфа и Джудит уже есть сын Этельред, будущий наследник престола».
Тем временем Этельстан видит в своем каттегатском доме луч света, смотрит прямо в этот луч и испытывает религиозное просветление. Оправившись от первичного шока, он идет к Рагнару, молча переживающему уэссекский позор, и говорит: «Рагнар, ко мне приходил Господь, и я возродился к жизни как христианин. Я теперь не могу верить в твоих богов, так что мне лучше уйти из Каттегата». - «Да ты что, милый котик, охренел? - в ужасе говорит Рагнар. - Я же тебя люблю! Я же тебе одному во всем мире доверяю! Куда ты пойдешь?» Этельстан видит, что Рагнару плохо, и говорит: «Не так важно, куда я пойду, важно, куда пойдешь ты». И Рагнар думает, что это хорошо.
Неизвестно, чем бы это обернулось, поскольку в тот же день Этельстан умирает. Дело в том, что Флоки в это время переживает параллельное религиозное просветление: боги являют ему знак (поток крови из деревянного идола), который он трактует как требование убить Этельстана (Флоки давно не любит Этельстана за христианство и за то, что Этельстана любит Рагнар). В общем, Флоки убивает Этельстана гуманным, но перманентным образом. Обнаружив убийство, Рагнар ничего не говорит Флоки, а только хоронит Этельстана по христианскому обычаю и надевает себе на шею его крест. Печаль Рагнара безгранична.
Наступает весна, и викинги во главе с Рагнаром приплывают прямо к Парижу на многочисленных ладьях. Париж, действительно окруженный высокими и толстыми стенами, целиком помещается на острове Сите. Правит в нем пожилой император Карл, внук Карла Великого, а его молодая незамужняя дочь Гизела поддерживает в нем угнетенный старостью дух и помогает защищать город силой своей ярости, направленной против язычников. Рагнар ставит лагерь на одном из берегов Сены и поручает дальнейшее командование набегом Флоки, полагая, что тот в силу своей придурковатости наделает ошибок и осознает глубину своих заблуждений. Флоки же, думая, что Рагнар таким образом награждает его за принесение Этельстана в жертву богам, с удовольствием принимает командование и выслушивает предложения викингов: Роллон и Бьёрн предлагают атаковать одновременно с суши и с воды, а Лагерта вызывается руководить нападением на городские ворота. Сам Флоки берет на себя постройку плавучих осадных башен для преодоления стен.
Тем временем в Уэссексе король Эгберт отправляет Этельвульфа присмирить разбушевавшуюся в Мерсии королеву Квентрит, которая не хочет быть марионеткой Эгберта: она уже успела убить шестерых присланных им дворян. Король Эгберт просит Этельвульфа передать Квентрит, что она должна извиниться и покориться Уэссексу, а иначе Уэссексу придется вторгнуться в Мерсию, которая, кстати говоря, после многих лет междоусобиц уже не та, что прежде, и вторгнуться в нее могут буквально все - от викингов до какой-нибудь вшивой Нортумбрии. А если Квентрит не согласится, с воодушевлением говорит король Эгберт, мы привяжем ее к четырем коням и разорвем, хотя нам самим такие мероприятия противны, потому что христианская вера поступать так, конечно, не велит. Этельвульф едет в Мерсию; королева Квентрит отказывается даже слушать Этельвульфа и предъявляет ему младенца по имени Магнус, которого она называет своим сыном от Рагнара Лодброка. «Ничто, - говорит Квентрит, - не помешает Рагнару вернуться на английские берега ради Магнуса и викингского поселения». - «Так вышло, что мы уничтожили это поселение», - говорит Этельвульф. «Тогда Рагнар вернется и отомстит вам за это!» - торжествующе восклицает Квентрит. «Неудобно получится, если Мерсия ему поможет, - отмечает Этельвульф. - И вообще, нечего нас шантажировать, мы ведь можем и вторгнуться!» Тут Квентрит задумывается, не убить ли ей Этельвульфа, но Этельвульф говорит, что в этом случае его отец вторгнется в Мерсию с удвоенным энтузиазмом. «Может быть, - говорит Этельвульф в припадке гениальности, - отец послал меня сюда как раз для того, чтобы ты меня убила, это очень на него похоже! Поэтому приди в чувства и подпиши бумагу, подтверждающую вассализацию Мерсии». И королева Квентрит сдается и подписывает бумагу.
Собравшись с мыслями, викинги нападают на Париж: одна половина викингов переходит мост и ломится тараном в городские ворота, а другая половина подплывает к стенам на осадных башнях. Франки в ответ метко стреляют в викингов из арбалетов. Пожилой император Карл тревожится. Принцесса Гизела поднимает боевой дух солдат с помощью орифламмы, обагренной кровью Дионисия Парижского. Воодушевленные франки льют на викингов кипящее масло и поджигают осадные башни. Викингам с тараном удается открыть ворота, но франки бросают в них метательные копья и отбивают атаку. Видя, что набег идет плохо, Флоки на некоторое время теряет веру в себя и богов и впадает в прострацию. Роллон пытается в одиночку спасти положение, выступая в качестве берсерка; он, может быть, грыз бы край щита, если бы у него был щит, но для устрашения врагов он идет в атаку с одним топором и голым по пояс, из-за чего не преуспевает. В общем, в итоге викинги терпят большие потери и отступают на берег зализывать раны, намереваясь, впрочем, продолжить набег. Бьёрн, поймавший в битве два арбалетных болта, говорит Рагнару: «Отец, вот ты назвал меня железнобоким, а я, видишь, вовсе не железнобокий». - «Конечно, железнобокий, они же тебе в спину попали», - утешает его Рагнар, которого мучает ужасная боль из-за отбитых в бою внутренних органов.
Ярл Кальф, спасший Лагерте жизнь в ходе битвы, уговаривает ее вступить с ним в отношения. Лагерта соглашается, но честно предупреждает, что никогда не простит его за узурпацию ее власти и когда-нибудь его убьет. И ярл Кальф говорит: «Я согласен!»
Бьёрну становится лучше, а Рагнару хуже: он потеет, блюет, мочится кровью и переживает религиозные галлюцинации: ему видятся Этельстан, Один с Хугином и Мунином на столбе электропередач и лужа крови, которая горит синим пламенем; в общем, дело плохо. Тут франки присылают к викингам парламентера с предложением как-нибудь уладить дело миром: в Париже началась эпидемия неизвестной болезни и заканчиваются съестные припасы. Викинги назначают переговоры на завтра и энергично обсуждают ситуацию. У викингов есть свои причины для заключения мира: они потеряли тысячу человек, не могут проникнуть в город и не могут долго его осаждать, потому что приближается зима, но, с другой стороны, слово «мир» у викингов ругательное, и они предпочли бы взять город приступом или хотя бы измором. Выслушав эти аргументы, Рагнар собирается с силами, встает и произносит речь, из которой следует, что все его подчиненные бессмысленные дураки, а он милостью божией датский конунг и будет единолично решать, что делать дальше.
Итак, франки приходят к викингам на переговоры, а странник Синрик переводит им туда и обратно. За мирный уход из-под стен Парижа франки предлагают Рагнару сразу 5760 фунтов золота и серебра. «Так и быть, давайте, - говорит Рагнар. - И вот еще что: я хочу креститься». - «А зачем тебе?» - с подозрением спрашивают франки. «Видите ли, - говорит Рагнар, - я умираю и хочу после смерти встретиться с моим другом-христианином, который ныне пребывает в вашем раю». (Рагнар убедительно демонстрирует признаки скорой смерти.) «Но ты же попадешь не в рай, а в ад», - критически замечают франки. «Я там разберусь, как и что», - с яростью говорит Рагнар. И франки крестят его, не сходя с места переговоров, а потом без глупостей привозят деньги и нетерпеливо ожидают ухода викингов.
Викинги же не спешат уходить: конунг Рагнар не дает им такой команды по причине прогрессирующего умирания. Проходит месяц; недовольные франки приезжают в лагерь викингов, чтобы узнать, в чем дело. Викинги предъявляют франкам белого трясущегося Рагнара и говорят, что после смерти тот желает быть похороненным по христианскому обряду. Сострадательные франки говорят викингам: «Мы не против. Принесите тело вашего вождя к нам в собор, мы отслужим по нему мессу». После ухода франков Рагнару становится лучше, и он начинает операцию покорения Парижа силами мертвых: он ложится в сколоченный Флоки закрытый гроб-ладью, а его компаньоны несут эту ладью прямо в парижский собор. В соборе Рагнар воскресает и грабит оттуда Париж вместе с компаньонами, как ему мечталось.
После этого Рагнару опять становится хуже. Брутальный Бьёрн берет на себя его функции и сообщает, что викинги завтра поплывут домой, но рядом с Парижем нужно кого-нибудь оставить. Тут Роллон, которому рептилоид-вещун однажды предрек потрясающую карьеру, говорит: «О, я хочу, давайте я останусь». И он остается на берегу Сены с небольшим отрядом, а остальные уплывают домой. Франки замечают это и понимают: весной викинги вернутся с подкреплением и все начнется сначала. Чтобы переломить ситуацию и заставить Роллона защищать Париж от Рагнара, император Карл предлагает Роллону герцогство на севере королевства франков и принцессу Гизелу в жены. Роллон, ясное дело, говорит: «Я согласен!» Принцесса Гизела ругается последними словами и кричит, что не пойдет замуж за медведя, но никто ее не слушает, а Роллон, глядя, как бушует ее ярость, понимает, что в жизни не видел никого прекраснее.
Так заканчивается третий сезон.