***
Это было 27 августа. Неожиданно получился прекрасный летний день - День Солнца, Ветра и Силы.
…Как и всегда, Город показывает мне себя в тысяче разных лиц, в тысяче разных картин. Орут подростки, невидимые из-за кустов - они купаются в реке (хоть уже и конец августа и вода наверняка холодная); громыхает состав с шахты № 40 и доносится отдаленный рокот вертолёта - он идёт в аэропорт на посадку; клубится вокруг мошка, лезет в лицо; полыхает высоко в небе Непобедимое Солнце - ещё полдня впереди! В чьём-то окне, открытом нараспашку, вьётся белая тюлевая занавеска и играет музыка; вдоль бетонного забора на Шахтёрской Набережной, среди высоких ив, прошёл мужик с собакой вроде чёрно-белой русско-европейской лайки со словами «Нет, я не дам тебе мяса»; у ЖЭКа сидят и курят двое мужчин и две женщины в рабочей одежде; далеко-далеко, во «Втором овраге» напротив давно закрытой обветшалой 30-й школы кто-то идёт по тропинке среди кустов, ещё зелёных… На самом краю крыши 12-этажки сидит ворон и орёт на разные голоса, и я вижу всё вокруг его глазами - зелёную тундру до самого горизонта, шахты, вентстволы и ЦОФ, и дороги, и развалины Рудника, и реку и мост, и солнце приятно пригревает, и дует приятный ветер, ещё летний… что тут ещё делать, только каркать на разные голоса от ощущения полноты жизни!
Бессмертие и свобода!
Поднимаюсь по Дамбе; вот здесь раньше были деревянные двухэтажки, в одной из них жила семья школьной подруги до того, как им дали квартиру в новом доме по ул. Парковой; теперь там ивняки; с другой сторон, где я иду, у домов все так же стоят мангалы и старые кресла, вынесенные для отдыха на улице… Вот место снесённого дома, у которого я 12 лет назад потеряла, а потом нашла ключ… Бетонный постамент для киноафиш, облупившийся и некрашеный - на нём кто-то написал по трафарету красной краской «Всё! Кина не будет!» Парк, лавочка - почти безлюдно. Мозаичное панно с морскими жителями - в каком году мы впервые увидели его после летнего отъезда, выбравшись в парк накануне 1 сентября? Тот день запомнился: пасмурно, белое небо и серый асфальт, бесприютность, новая (а точнее, отданная мне) коричневая куртка с воротником из красного искусственного меха, казавшаяся дурацкой… И этот поход в парк совсем не радовал и казался таким же ненужным.
Зато другой день в этом же парке, запомнившийся так же хорошо, был куда радостнее! Это был июнь 1994, я приехала в Город после защиты диплома и впереди был миллион приключений - завтра ехать на посёлок Строительный, где базируется наш экспедиционный отряд, а пока я гуляю с овчаркой - дочкой Собаки, её отдали маме на передержку. Солнце, всё зелёное, сверкает вода озера, беззаботное счастье…
А теперь я выхожу из парка на ул. Ленина. Иду мимо бывшего УПК - двери и окна заколочены досками. Вот и ещё одна частица прошлого ушла навсегда из материального мира, оставшись только в памяти. Закрыты и двери «Уголька», который, видимо, скоро ликвидируют… Зато «Лакомка» жива и здорова, да хранят её боги, и там всё так же пахнет кофе и выпечкой, заходят люди; всё так же, как тридцать и сорок лет назад, горят неоновые лампы под потолком, отражаясь в синих и красных стеклянных квадратах стен. И я тоже захожу и воздаю должное чёрному кофе (не эспрессо или американо, а старому доброму «чёрному кофе») и пирожному.
А потом по многолюдной ул. Ленина иду домой - в мой нынешний дом. Все так же отражается солнце в стёклах домов, помнящих меня пятилетнюю, так же поёт ветер в тросах подвески Тиманского моста. Я сворачиваю за мостом и иду по тропе до склона оврага, где когда-то гуляли мы с Собакой. Вот скоро и закат. Там есть место, где можно сесть на бетонный кубик, спрятанный в траве, раскурить «Трубку Мира» и не торопясь наблюдать, как
…Самый лучезарнейший из добрых исполинов
Медленно склоняется над плавною рекой.
А потом солнце прячется за брошенными домами Рудника, они становятся густо-синими на розовом фоне заката, и можно идти домой. Вот и день завершён. Спасибо за этот подарок…
И сейчас я закрываю глаза - и слышу голос Города: шум машин на Бульваре Пищевиков, грохот вертолёта, летящего к аэропорту, шум ветра в ушах, лязг какого-то спецтеха, работающего за бетонным забором на Автозаводской. И запахи, запахи - породы, тундры, мхов и вянущей травы.
Я твоя, а ты мой…
