...
Между прочим. Единственный, кто нам рассказывал о войне, больше одного раза и с удовольствием даже- деда Толя, мамин папа.
Он в войну был совсем-совсем мальчишкой, в их местах был оккупационный режим и история была про немца, который его хотел пристрелить за что-то. Мать отбила.
Вместе с этой историей он рассказывал про сахар, от головы которого он тайком откусывал, а потом к Пасхе не оставалось, про сто грамм колбасы, которые оказались слишком крошечные, а на них были потрачены первые в жизни деньги. Уж очень многообещающе звучало "сто грамм", сто- это же так много)...
Деда Толя служил в армии уже женатым. В Германии. Эдакий реванш.
и... вот. ещё не смотрела, попозже...
Он в войну был совсем-совсем мальчишкой, в их местах был оккупационный режим и история была про немца, который его хотел пристрелить за что-то. Мать отбила.
Вместе с этой историей он рассказывал про сахар, от головы которого он тайком откусывал, а потом к Пасхе не оставалось, про сто грамм колбасы, которые оказались слишком крошечные, а на них были потрачены первые в жизни деньги. Уж очень многообещающе звучало "сто грамм", сто- это же так много)...
Деда Толя служил в армии уже женатым. В Германии. Эдакий реванш.
и... вот. ещё не смотрела, попозже...
Click to view