Мама.
Я когда то давно обещала рассказать о своей маме.
Ей выпала довольно нелегкая судьба - послевоенный ребенок, привезенный "оттуда", старшая в семье с отчимом.
Когда мама была маленькой, бабушка вышла замуж. Родились еще дети. Маму не бросили, нет, но она как можно чаще сбегала к своему деду. Тот сразу сказал "Молодцы, что женитесь. Но Лиду в обиду не дам". После войны тяжело было без мужчины в доме. И мама понимала, что главу семейства желательно не раздражать своим присутствием.
"...Помню как на заборе первый раз появилась надпись "немчура". Много чего рисовали еще, я уже перестала внимание обращать"...
Мама никогда не говорила мне, что ей было обидно. Она не знала кто её отец, её мать унесла эту тайну в могилу. Русский солдат Мирон - единственное, что можно было вытянуть из бабушки.
Мама росла на два дома - пока сама была ребенком и пока был жив её дедушка - она все время проводила у него в хате. Просто шла из школы не домой, а на другой край села. "..И никто не волновался тогда, время такое было. Могла хоть три дня домой не приходить. Думаю что бабки на базаре передавали маме, что я у стариков"
Когда закончилась школа, маму "устроили" на завод. Нужно было зарабатывать, какая там учеба дальше. Да и младшие подрастают. Нянька нужна. "Всю зарплату домой несла, отец (да, мама его всегда называла отцом) выдавал деньги на проезд."
И когда маме предложили уехать в Чехословакию "в гарнизон" она с радостью схватилась за эту возможность сбежать из дома. Ей было около 20-ти лет.
В гарнизоне она прожила три года почти. Сначала прачкой работала, потом на кухне. "...Там чуть замуж не вышла за белоруса. Ольгин фамилия была. Красивая..." Мама загадочно улыбалась. И жалела что не осталось ни одной его фотографии. На фотках тех лет мама счастливая и модная - прическа, одежда...Никогда больше она так женственно и модно не одевалась.
Но пришло время возвращаться домой. Купила всем подарков, оставила половину вещей своих там, потому что все в чемодан не влазило, подарки везла. Приехала домой. "...Отец встретил меня на пороге и сказал "о, вернулась" и зашел в дом. Я поставила чемодан и прямиком на вокзал - на электричку до Харькова. Мне нужна была работа с общежитием. Я поняла, что я там не нужна."
...Работа не находилась. Пришлось вернуться на завод.
"..Я решила закончить хоть какие нибудь курсы. Подвернулись курсы машинисток (на печатной машинке). Пошла туда. Хоть что-нибудь."
В последний день обучения выдали корочки. Сжимая её в руке, мама шла пешком по Харькову на вокзал, до электрички еще было время, и глазела по сторонам - вдруг попадется какое то обьявление о работе? Уже почти дошла. И вдруг на двери увидела заветную бумажку. В обласной военный комиссариат требуется секретарь-машинист! Удача! Корочка на руках, и преподователь на курсах её хвалила - очень быстро печатает. Толкнула дверь и зашла в пустой холл.
"...Никого вокруг. Пустота. Двери заперты. Время позднее, наверное разошлись все. Я решила вернуться завтра и толкнула дверь на улицу. И тут меня окликнули: девушка, а что вы хотели?. Я рассказала, что увидела обьявление и вот решила зайти. Но видимо уже поздно и я завтра приду. А парень, он в офицерской форме был, вдруг посмотрел на меня и спросил - а вы считать деньги умеете?. Оказывается, он искал себе в помощь бухгалтера. На кассу посадить. Я сказала: не умею. А он спросил: а научиться хотите? Я сказала: да. Это был твой отец,Оля"
Мама тогда рискнула и осталась в военкомате на всю свою жизнь, в последствии став единственным бухгалтером-кассиром. Почти главбух, по нынешним меркам. Проработала там почти сорок лет. С общежитием тоже не сложилось, но через пару лет ей дали комнату в комунальной квартире на тогда еще только застраиваемой Салтовке. Помогли ребята сослуживцы "как это так, кассир живет не в городе, а ездит черт знает откуда"
Потом родилась я. "Отец" ушел. Причем уйти ему пришлось не только из маминой жизни, но и с работы. Мыслимое ли дело, не женился офицер и комсомолец. Его выдавили. И пару раз начистили лицо. А чо, офицеры тоже люди.
"...Мне сказали, чтобы я не раскисала. Вырастим"
И ведь вырастили. Сколько себя помню - гоняла в футбол с дядей Юрой и дядей Толей. Дядя Яша всегда привозил вкусные яблоки. Тетя Алина подарила мне первую помаду, а Иван Андреевич научил считать на счетах деревянных. Тетя Галя всегда разрешала мне полазить по солдатским кроватям - там была небольшая казарма, а потом поила чаем с вкусными бубликами у себя в подсобке. А когда то мне мама разрешила выдавать мелочь солдатам, суточные тогда кажется были чуть больше рубля - вот она выдавала рубль, а я торжественно высыпала с потной ладошки какую то мелочь в заботливо подставленные солдатские руки. Я с теплотой вспоминаю своё детство в военкомате.
Мама была одна. Родители ей не помогали, с дитем она все время была сама. В садик меня отдали в восемь месяцев - надо было выходить на работу, за что-то жить. "..Бегу домой, зима, холодно, темно уже. Садик пустой, а ты в коляске одетая спишь, в предбаннике. Хорошо что не на улице хоть. Прижму тебя, плачу...А потом домой. А дома сосед-алкаш. Тяжело было." Помощь пришла неожиданно.
"У нас напротив в трехкомнатной квартире жила пара. Евреи. Очень тихие и интелегентные люди. И вот они предложили мне как то выкупать тебя в их ванной, ты как раз болела. Мол, ребенку будет у нас теплей, да и безопасней. Я согласилась. Покупаю тебя, выношу из ванной, а уже стол стоит накрытый. Чай горячий. Подкармливали меня так, вроде как тебя печеньем с чаем накормить, а мне вкусненькое тоже подсовывали" Мама всегда улыбалась, когда вспоминала их - дедуленька и бабуленька, так я их всегда называла, хоть и не были мне родными. .
Потом нам дали квартиру. Немыслимое дело - двухкомнатную в новом районе! Женщине с единополым ребенком. Никто не верил, что у мамы получится.
"..А я перла как танк. Знала - будет. И получилось"
Дедуленька и бабуленька переехали к сыну, в Севастополь. Но мы продолжали общаться и встречаться. ЗАпомню их на всю жизнь. Чужые люди, которые стали ближе родных по крови.
Потом грянули 90-е. Было тяжело. Но я никогда не чувствовала себя обделенной. У меня конечно же не было джинсов и модных кофточек, но мне даже стыдно было про них думать. Хотелось, но понимала что они мне не нужны. Точка.
Я заканчивала школу, когда ввели купоны. 10-й класс кажется. Тогда я пошла работать. Мама дополнительно оформилась на полставки уборщицы, и я приезжала через день в свой родной военкомат, но только уже мыть полы. Военком разрешил - и полставки и детский труд. Понимал, что надо как то выживать. Хороший был дядька.
Работала я так пару лет. Может больше, точно помню что весь первый курс института. Потом мама сказала - хватит. Или учеба или работа. Иди учись. Ту трудовую книжку я "потеряла" конечно же )
Потом стало легче. На четвертом курсе института мне подвернулась вакансия в банке и я не раздумывая согласилась. Перевелась на заочный и пошла работать в банк операционистом.
Сейчас я начальник отдела по обслуживанию юрлиц. Мама была спокойна - её ребенок при деле и получает зарплату.
Мама не смогла перестроится на компьюетры, да и пенсия подошла...Долго она не хотела сдаваться, но пришлось.
А потом она начала болеть. Моя несгибаемая мама, мой стержень, мой пример во всем - вдруг стала чахнуть. Но потом нашла себе занятие и немного отвлеклась. А здоровье продолжало ухудшаться. Пошли операции, раз в год она стабильно попадала на операционный стол. Я всегда была рядом. Но проклятая работа не давала мне возможности уделять ей столько внимания, сколько мне хотелось бы. Казалось, мы поменялись ролями. Каждый день рождения мне хотелось сделать для нее что-то особенное, что то дорогое подарить, как то отблагодарить её за жизнь. Мне все время не хватало денег, времени ...слов. Но каждый год в её день рождения я утром ездила за её любимыми желтыми астрами.
Сегодня у моей мамочки день рождения. И ровно полгода, как её нет.
Сегодня утром я поеду за мамиными любимыми желтыми астрами. А потом я поеду к ней в гости, на могилку. Мне очень надо сказать ей, что я её люблю.
Ей выпала довольно нелегкая судьба - послевоенный ребенок, привезенный "оттуда", старшая в семье с отчимом.
Когда мама была маленькой, бабушка вышла замуж. Родились еще дети. Маму не бросили, нет, но она как можно чаще сбегала к своему деду. Тот сразу сказал "Молодцы, что женитесь. Но Лиду в обиду не дам". После войны тяжело было без мужчины в доме. И мама понимала, что главу семейства желательно не раздражать своим присутствием.
"...Помню как на заборе первый раз появилась надпись "немчура". Много чего рисовали еще, я уже перестала внимание обращать"...
Мама никогда не говорила мне, что ей было обидно. Она не знала кто её отец, её мать унесла эту тайну в могилу. Русский солдат Мирон - единственное, что можно было вытянуть из бабушки.
Мама росла на два дома - пока сама была ребенком и пока был жив её дедушка - она все время проводила у него в хате. Просто шла из школы не домой, а на другой край села. "..И никто не волновался тогда, время такое было. Могла хоть три дня домой не приходить. Думаю что бабки на базаре передавали маме, что я у стариков"
Когда закончилась школа, маму "устроили" на завод. Нужно было зарабатывать, какая там учеба дальше. Да и младшие подрастают. Нянька нужна. "Всю зарплату домой несла, отец (да, мама его всегда называла отцом) выдавал деньги на проезд."
И когда маме предложили уехать в Чехословакию "в гарнизон" она с радостью схватилась за эту возможность сбежать из дома. Ей было около 20-ти лет.
В гарнизоне она прожила три года почти. Сначала прачкой работала, потом на кухне. "...Там чуть замуж не вышла за белоруса. Ольгин фамилия была. Красивая..." Мама загадочно улыбалась. И жалела что не осталось ни одной его фотографии. На фотках тех лет мама счастливая и модная - прическа, одежда...Никогда больше она так женственно и модно не одевалась.
Но пришло время возвращаться домой. Купила всем подарков, оставила половину вещей своих там, потому что все в чемодан не влазило, подарки везла. Приехала домой. "...Отец встретил меня на пороге и сказал "о, вернулась" и зашел в дом. Я поставила чемодан и прямиком на вокзал - на электричку до Харькова. Мне нужна была работа с общежитием. Я поняла, что я там не нужна."
...Работа не находилась. Пришлось вернуться на завод.
"..Я решила закончить хоть какие нибудь курсы. Подвернулись курсы машинисток (на печатной машинке). Пошла туда. Хоть что-нибудь."
В последний день обучения выдали корочки. Сжимая её в руке, мама шла пешком по Харькову на вокзал, до электрички еще было время, и глазела по сторонам - вдруг попадется какое то обьявление о работе? Уже почти дошла. И вдруг на двери увидела заветную бумажку. В обласной военный комиссариат требуется секретарь-машинист! Удача! Корочка на руках, и преподователь на курсах её хвалила - очень быстро печатает. Толкнула дверь и зашла в пустой холл.
"...Никого вокруг. Пустота. Двери заперты. Время позднее, наверное разошлись все. Я решила вернуться завтра и толкнула дверь на улицу. И тут меня окликнули: девушка, а что вы хотели?. Я рассказала, что увидела обьявление и вот решила зайти. Но видимо уже поздно и я завтра приду. А парень, он в офицерской форме был, вдруг посмотрел на меня и спросил - а вы считать деньги умеете?. Оказывается, он искал себе в помощь бухгалтера. На кассу посадить. Я сказала: не умею. А он спросил: а научиться хотите? Я сказала: да. Это был твой отец,Оля"
Мама тогда рискнула и осталась в военкомате на всю свою жизнь, в последствии став единственным бухгалтером-кассиром. Почти главбух, по нынешним меркам. Проработала там почти сорок лет. С общежитием тоже не сложилось, но через пару лет ей дали комнату в комунальной квартире на тогда еще только застраиваемой Салтовке. Помогли ребята сослуживцы "как это так, кассир живет не в городе, а ездит черт знает откуда"
Потом родилась я. "Отец" ушел. Причем уйти ему пришлось не только из маминой жизни, но и с работы. Мыслимое ли дело, не женился офицер и комсомолец. Его выдавили. И пару раз начистили лицо. А чо, офицеры тоже люди.
"...Мне сказали, чтобы я не раскисала. Вырастим"
И ведь вырастили. Сколько себя помню - гоняла в футбол с дядей Юрой и дядей Толей. Дядя Яша всегда привозил вкусные яблоки. Тетя Алина подарила мне первую помаду, а Иван Андреевич научил считать на счетах деревянных. Тетя Галя всегда разрешала мне полазить по солдатским кроватям - там была небольшая казарма, а потом поила чаем с вкусными бубликами у себя в подсобке. А когда то мне мама разрешила выдавать мелочь солдатам, суточные тогда кажется были чуть больше рубля - вот она выдавала рубль, а я торжественно высыпала с потной ладошки какую то мелочь в заботливо подставленные солдатские руки. Я с теплотой вспоминаю своё детство в военкомате.
Мама была одна. Родители ей не помогали, с дитем она все время была сама. В садик меня отдали в восемь месяцев - надо было выходить на работу, за что-то жить. "..Бегу домой, зима, холодно, темно уже. Садик пустой, а ты в коляске одетая спишь, в предбаннике. Хорошо что не на улице хоть. Прижму тебя, плачу...А потом домой. А дома сосед-алкаш. Тяжело было." Помощь пришла неожиданно.
"У нас напротив в трехкомнатной квартире жила пара. Евреи. Очень тихие и интелегентные люди. И вот они предложили мне как то выкупать тебя в их ванной, ты как раз болела. Мол, ребенку будет у нас теплей, да и безопасней. Я согласилась. Покупаю тебя, выношу из ванной, а уже стол стоит накрытый. Чай горячий. Подкармливали меня так, вроде как тебя печеньем с чаем накормить, а мне вкусненькое тоже подсовывали" Мама всегда улыбалась, когда вспоминала их - дедуленька и бабуленька, так я их всегда называла, хоть и не были мне родными. .
Потом нам дали квартиру. Немыслимое дело - двухкомнатную в новом районе! Женщине с единополым ребенком. Никто не верил, что у мамы получится.
"..А я перла как танк. Знала - будет. И получилось"
Дедуленька и бабуленька переехали к сыну, в Севастополь. Но мы продолжали общаться и встречаться. ЗАпомню их на всю жизнь. Чужые люди, которые стали ближе родных по крови.
Потом грянули 90-е. Было тяжело. Но я никогда не чувствовала себя обделенной. У меня конечно же не было джинсов и модных кофточек, но мне даже стыдно было про них думать. Хотелось, но понимала что они мне не нужны. Точка.
Я заканчивала школу, когда ввели купоны. 10-й класс кажется. Тогда я пошла работать. Мама дополнительно оформилась на полставки уборщицы, и я приезжала через день в свой родной военкомат, но только уже мыть полы. Военком разрешил - и полставки и детский труд. Понимал, что надо как то выживать. Хороший был дядька.
Работала я так пару лет. Может больше, точно помню что весь первый курс института. Потом мама сказала - хватит. Или учеба или работа. Иди учись. Ту трудовую книжку я "потеряла" конечно же )
Потом стало легче. На четвертом курсе института мне подвернулась вакансия в банке и я не раздумывая согласилась. Перевелась на заочный и пошла работать в банк операционистом.
Сейчас я начальник отдела по обслуживанию юрлиц. Мама была спокойна - её ребенок при деле и получает зарплату.
Мама не смогла перестроится на компьюетры, да и пенсия подошла...Долго она не хотела сдаваться, но пришлось.
А потом она начала болеть. Моя несгибаемая мама, мой стержень, мой пример во всем - вдруг стала чахнуть. Но потом нашла себе занятие и немного отвлеклась. А здоровье продолжало ухудшаться. Пошли операции, раз в год она стабильно попадала на операционный стол. Я всегда была рядом. Но проклятая работа не давала мне возможности уделять ей столько внимания, сколько мне хотелось бы. Казалось, мы поменялись ролями. Каждый день рождения мне хотелось сделать для нее что-то особенное, что то дорогое подарить, как то отблагодарить её за жизнь. Мне все время не хватало денег, времени ...слов. Но каждый год в её день рождения я утром ездила за её любимыми желтыми астрами.
Сегодня у моей мамочки день рождения. И ровно полгода, как её нет.
Сегодня утром я поеду за мамиными любимыми желтыми астрами. А потом я поеду к ней в гости, на могилку. Мне очень надо сказать ей, что я её люблю.