о чистоте.
По-пути в сад первым делом мы встречаем уборщицу. В цыплячьих резиновых перчатках она, почти не говорящая по-русски, одной улыбкой говорит 1000 слов сразу. Проезжает с нами в лифте один этаж и машет Алисе пока двери не сомкнутся. Внизу задумчиво машет метлой по плитке ее смуглый и морщинистый муж. Мы со свистом проезжаем мимо, чуть не подставив свои колеса под его палки. Смеется.
В нашем садике дворником работает добрый безмолвный эфиоп (это мы с Алисой так предположили и нам понравилась эта мысль). Особенно необычно встречать его зимой, в вязаной шапочке сбивающего сосульки.
Уборщица на работе категорически не принимает философию хождения по студии босиком. Две недели она сокрушалась "Здесь мокро!" или "Здесь грязно!" и махала на меня тряпкой. На третью подарила мне синие шерстяные носки собственного вязания.
В нашем садике дворником работает добрый безмолвный эфиоп (это мы с Алисой так предположили и нам понравилась эта мысль). Особенно необычно встречать его зимой, в вязаной шапочке сбивающего сосульки.
Уборщица на работе категорически не принимает философию хождения по студии босиком. Две недели она сокрушалась "Здесь мокро!" или "Здесь грязно!" и махала на меня тряпкой. На третью подарила мне синие шерстяные носки собственного вязания.