Все-таки я счастливый человек!
Все дальше уходит от нас 9 мая 1945 года, но мы по-прежнему помним, какой ценой достался нашим отцам, дедам, кому-то уже прадедам тот день, и каждый год отмечаем этот праздник вместе с ветеранами. Мы тоже пригласили на нашу страничку ветерана ВОВ, милую женщину Антонину Ивановну Мартынову. Она видела войну с первого ее дня. В ноябре Антонине Ивановне исполнится 90 лет. Несмотря на преклонный возраст, она до сих пор старается вести активный образ жизни - ходит на встречи ветеранов в клуб «Содружество».
Мы встретились с Антониной Ивановной у нее дома. Она живет одна в однокомнатной квартире на ул. Пушкинской. Ее навещает сын с невесткой, внучка с правнуком.
- Все-таки я счастливый человек. Прожила неплохую жизнь. Мне всегда везло. Рядом со мной моя семья. Внучка уже замуж вышла. Вон правнука какого родила (показывает на фото малыша)!
- Антонина Ивановна, я приятно удивлена, в наши дни редко услышишь от людей, что они счастливы. Но жизнь-то у Вас, наверно, была непростая?
- Я родилась в Ульяновске. Папа умер у нас очень рано, маме было 28 лет. Она осталась с тремя детьми: мне было 8 лет, второй сестре - 6 лет, а третьей - 3 года. Мама нас троих поднимала одна. Так было трудно! Шли 30-е годы. Но она всем дала образование. Правда, «высшее» мы тогда не получили, но «среднее» - все.
Я училась в 1-й ульяновской школе. Она тогда была имени Карла Маркса и располагалась в здании нынешнего госпиталя. Там я закончила семь классов. Это был 1937-й год. До сих пор помню, как на моих глазах рушился собор... Тот самый, который хотят теперь восстанавливать. А городишка наш тогда был маленький: кругом деревянные тротуары, Засвияжья не было, 4-го микрорайона тоже не было, город доходил только до тюрьмы.
После окончания школы я решила пойти в педтехникум. Но когда надо было сдавать экзамены, я заболела. Девчонки-подружки поступили, а я - нет. Случайно наткнулась на объявление в газете «Пролетарский путь», в котором приглашали в «Книготорговый техникум», он проводил дополнительный набор. Так я поступила туда. Но к весне наш техникум закрыли и перевели в Ленинград. Всех желающих продолжить учебу тоже перевели. И я была в их числе. Приехали в Ленинград - а под нами как будто земля колышется. Нам всем было по 15-16 лет. Нас сразу поселили в общежитие. Учились в самом центре Ленинграда, на канале Грибоедова. Чудо! Три года - это был какой-то рай. Естественно, никакой помощи из дома не было. Мама присылала семечки, запеченные яйца и лепешки - вот и все. Еще стипендия.
- А как Вы жили?
- Да еще как, дочка, жили! Мы складывались со стипендии, на это покупали еду и по очереди друг другу одежду. Еще постоянно ходили в театр, Утесова несколько раз слушали. Три рубля останется - берем буханку хлеба и в кино. Ребята с нами ходили. У мальчишек тогда никаких дурных помыслов не было. Мы этого и не понимали. После окончания техникума меня отправили в Псков - пограничный город, куда пускали только по пропускам. Война застала меня там. Псков стали бомбить сразу.
- Ох и досталось Вам! И Вы ушли на фронт?
- Нет. Немножко мы, девчонки, поработали в сандружинах, потом нам сказали уходить из города, потому что немцы высадили десант в лесу под Псковом. Местные ушли кто в леса, кто к родственникам. А я в чем была - в платьишке, тапочках и берете - пошла из города пешком. Станцию разбомбили, поезда не ходили. Дошла до небольшого городка. Потом на эшелоне сначала до Арзамаса доехала, а затем и до Ульяновска.
- Мама, наверно, обрадовалась?
- Еще как! Она вообще не знала, где я. В горисполкоме меня направили работать на Володарку. Однажды иду с работы и встречаю свою одноклассницу Веру. Она схватила меня - и повела в военкомат, где ее брат работал. Нас направили прямо к военкому. А тот и спрашивает: «Хотите Родину защищать?». Конечно, мы хотели, нам было по 19,5 лет. Когда мама узнала, стала плакать. Нас отправили в Сердобск Пензенской области в учебный полк. За четыре месяца меня выучили на телеграфистку и телефонистку. Потом стали распределять по фронтам. Меня еще с одной девушкой офицер посадил на поезд и сказал выйти на станции под Старой Руссой. Так я вернулась вновь туда, откуда бежала. На КП нас отправили в хозяйство Прилучного. Мы приехали в лес. Уже темнело. Только повсюду виднелись огоньки, потом мы поняли, что это землянки. Через неделю нас отвезли в штаб 27-й армии. И я все время прослужила там.
- А тогда там шли военные действия?
- На тот момент там было затишье. Я стала работать на морзянке. Все было закодировано, одни цифры и точки. Закодированные телеграммы несла в штаб, где их в шифровальном отделе расшифровывали. В 1942 году наша армия пошла в наступление. Во время наступления всю Украину пешком прошли. Машины не проходили, на дорогах было грязное месиво. Шли - то и дело об оторванную ногу спотыкались или еще какую-нибудь часть тела. Ужас какой-то был! Так дошли чуть ли не до Румынии. А потом поехали на машинах, уже тогда там дороги были шикарные.
В общем, на войне все было: и под обстрел, и бомбежки попадали, страшно было. Я, видимо, в рубашке родилась: несколько раз по чистой случайности избежала ранений, а один раз выехали за пять минут до окружения. К тому же мы все были молодыми, воспринимали все проще: избежали - значит повезло, и мы этому радовались.
Победу встретила в Австрии. Но после войны еще год в Виннице работала, учила молодых парнишек, командующий попросил.
- Антонина Ивановна, а после войны Вы тоже работали телефонисткой?
- Нет. Я приехала в Ульяновск в 1947 году. Пошла работать в книготорг. Тогда он был КОГИЗ - книготорговое объединение государственных издательств. И проработала там 50 лет: товароведом, заместителем директора и директором. До сих пор мне снится книготорг.
- А с мужем как познакомились?
- Он тоже закончил тот же техникум, что и я. Во время войны служил на флоте. Но демобилизовался раньше. Когда я пришла в книготорг, он уже был заместителем. Понравились друг другу, расписались и стали жить вместе. Особых сильных чувств не было. Просто с ним было хорошо. Прожили мы 22 года, вырастили отличного сына, который стал летчиком. У него замечательная семья. И я без них не представляю своей жизни.