Нахлынуло
Люди ссорятся. Ссорятся и огорчаются. Ссорятся и страдают. Ссорятся и расстаются. Люди ссорятся и весь мир переврачивается. Человек не понимает другого - того, что напротив него, но жаждет понимания к себе. Человек требует порядка, отождествляемого по его меркам с правильностью, от другого, но не приемлет правильностей того, другого, для себя.
Когда-то давно - уже через призму многих разных событий, прожитых лет, через призму беспомощности опыта и через призмы еще чего-то там, я обнаружила, что только ссоримся мы - здесь и сейчас. Это, пожалуй, один из немногих, редких процессов, который люди выполняют в режиме "здесь и сейчас", с головой уходя в него. Не то, что в прочих - на работе думают о сексе, во время секса - о работе и быте, во время выполнения бытовых обязанностей беспокоятся о будущем детей, во время игр с детьми думают о том, как выглядят перед соседом, мило беседуя с соседями разглядывают их свежий ремонт и подсчитывают во сколько он обошелся, во время собственного ремонта вздыхают о деньгах, при подсчете денег охают по образовавшейся лысине, во время процедур в спа думают о работе, на работе...
Но находясь во время ссоры здесь и сейчас люди теряют спосбность видеть со стороны, видеть, что линия земной жизни стремится к концу и если с тем человеком никак, если он - не твой - то нет ни времени, ни права тратить силы, а если он - всеми жилами любим, несмотря на бесконечные несовпадения и несоответсвия - то и нет ни места, ни смысла в этих раздорах, разборках, разговорах ! Такого человека зубами надо оторвать от липкой трясины будничных придирок, голыми руками вырвать из крапивы сварливых будней, прижать к сердцу и держать, держать, не отпуская. Грея и греясь. Сияя и отражая свет. Потому что линия очень короткая. Линия жизни. И велик шанс к старости остаться двумя ободранными, высохшими сучочками, полных тихой, ядовитой желчи и злобы. А то и прервать эту линию преждевременно захлебнувшись преизбытком той бурлящей_ кипящей злобы, бурой, мутной смолою заляпавшей лучшие страницы вашей истории. А тем, кто боится смерти и вовсе стоит присмотреться к той краткости отрезка жизненного пути, что делает смешными любые ссоры и выяснения. Это все равно, что стоять и ссориться на вершине Джомолунгмы, величественно простирающейся над миром и являющей ему свою тишину и величие...
Когда-то давно - уже через призму многих разных событий, прожитых лет, через призму беспомощности опыта и через призмы еще чего-то там, я обнаружила, что только ссоримся мы - здесь и сейчас. Это, пожалуй, один из немногих, редких процессов, который люди выполняют в режиме "здесь и сейчас", с головой уходя в него. Не то, что в прочих - на работе думают о сексе, во время секса - о работе и быте, во время выполнения бытовых обязанностей беспокоятся о будущем детей, во время игр с детьми думают о том, как выглядят перед соседом, мило беседуя с соседями разглядывают их свежий ремонт и подсчитывают во сколько он обошелся, во время собственного ремонта вздыхают о деньгах, при подсчете денег охают по образовавшейся лысине, во время процедур в спа думают о работе, на работе...
Но находясь во время ссоры здесь и сейчас люди теряют спосбность видеть со стороны, видеть, что линия земной жизни стремится к концу и если с тем человеком никак, если он - не твой - то нет ни времени, ни права тратить силы, а если он - всеми жилами любим, несмотря на бесконечные несовпадения и несоответсвия - то и нет ни места, ни смысла в этих раздорах, разборках, разговорах ! Такого человека зубами надо оторвать от липкой трясины будничных придирок, голыми руками вырвать из крапивы сварливых будней, прижать к сердцу и держать, держать, не отпуская. Грея и греясь. Сияя и отражая свет. Потому что линия очень короткая. Линия жизни. И велик шанс к старости остаться двумя ободранными, высохшими сучочками, полных тихой, ядовитой желчи и злобы. А то и прервать эту линию преждевременно захлебнувшись преизбытком той бурлящей_ кипящей злобы, бурой, мутной смолою заляпавшей лучшие страницы вашей истории. А тем, кто боится смерти и вовсе стоит присмотреться к той краткости отрезка жизненного пути, что делает смешными любые ссоры и выяснения. Это все равно, что стоять и ссориться на вершине Джомолунгмы, величественно простирающейся над миром и являющей ему свою тишину и величие...