"Вот что действительно нужно России в Сирии" (The National Interest, США)
Путина весьма беспокоит распространение радикального салафизма и ваххабизма в направлении самой России, и изменение идеологии самих российских мусульман, пишет обозреватель «Нейшнл Интерест» Роберт Рабиль - профессор политологии из Атлантического университета штата Флорида. Но, по его мнению, существует и другая - менее прагматичная и более укоренённая в истории:
«[...] Помимо всех практических соображений, Путиным движут два важных фактора, которые большая часть тех, кто следит за сирийским кризисом и комментирует его, недооценивают или вовсе игнорируют. Российский президент позиционирует себя как защитника меньшинств всего большого Ближнего Востока. Пришествие ИГИЛ углубило межконфессиональный раскол - в том числе на практическом, кровавом уровне - как никогда ранее в современной истории региона. А христиане, езиды, исмаилиты, друзы, шииты и алавиты в большинстве своём потеряли веру в то, что Запад может и хочет их защитить. Их бросили, оставив один на один с тоталитаризмом и радикальными исламистами.
А память о прошлом - о жизни под пятой суннитов, которые периодически начинали вырезать остальные конфессии - вполне жива. Её помогло воскресить «Исламское государство», которое в беспрецедентных масштабах использует насилие во имя радикального ислама. Только уже нет тех французов, англичан и американцев, которые когда-то решительно защищали уязвимые меньшинства - об этом мне самому с горечью напоминали многие представители этих малых групп. Они ощущают себя преданными Западом и больше ему не верят - это настроение укоренилось в них глубоко. Путин не только понимает - в отличие от многих политиков западного мира - глубокий внутренний кризис суннитского мира, но и осознаёт, что меньшинства - надёжный оплот и для борьбы против суннитского радикализма, и для защиты влияния России.
Важно то, что Россия и Иран полностью сходятся во мнении о необходимости создания на Ближнем Востоке нового регионального порядка, не скованного более диктатом Запада и суннитов. Это и было для России решающим аргументом в пользу вступления в сирийский конфликт. Борьба Путина за сохранение режима Асада - неотъемлемая часть его стратегии по созданию в регионе сферы российского влияния, и это стратегическое видение совпадает с желанием Ирана получить стабильный коридор к Средиземному морю - до Тартуса, Бейрута и Тира. Именно это сделал Александр Великий, захватив столицу персов - Персеполис - и вынудив сдаться их флот после осады Тира. История в этом регионе, как я уже говорил, очень живуча.
Всё это приводит к созданию, как выразился иорданский король Абдулла, «шиитского полумесяца» - и Иран в этом кровно заинтересован. Но спланировать всё - гораздо проще, чем осуществить. Недавние военные поражения Асада, нанесённые ему воспрявшим салафитско-джихадистским движением (которое поддерживают исламистское правительство в Анкаре и ваххабитская Саудовская Аравия), угрожают самой основе этой стратегии. Более того - редко когда одной из ближневосточных стран удавалось распространить своё влияние на большую часть региона без поддержки одной из великих держав со стороны. Вот почему общие интересы России и Ирана вылились в создание общей стратегии, значение которой стало ещё выше благодаря заключению Тегераном соглашения с международным сообществом и ожидаемого возвращения ИРИ в мировую экономику.
Это означает, что Россия будет без разбора бить по всем оппозиционным движениям, которые угрожают будущему государству сирийских меньшинств, в которое войдут родина алавитов (Латакия и Тартус) и крупные городские центры северо-запада страны (Алеппо, Хама), центра (Хомс) и юго-востока (Деръа и Сувайда). Одновременно, пока Москва бомбит исламистов - ИГИЛ, «Аль-Нусру», «Ахрар-аль-Шам» и «Джайш-аль-Ислам», Вашингтону нужно ждать натиска иранского КСИР и ополчений, набранных из иракских шиитов, через суннитские регионы Ирака к джихадистскому транзитному центру Абу-Камаль на иракско-сирийской границе... но в направлении Хомса, который и станет будущей столицей этой «урезанной» Сирии для меньшинств. Перенос алавитской столицы в Хомс баасисты обсуждали ещё полвека назад - после попытки их свержения арабскими националистами в 1964 году. Пока Россия уничтожает командные центры сирийских оппозиционных группировок, чтобы дезорганизовать их, Иран - под флагом своих протеже в Ираке - будет создавать коридор от Багдада до Хомса, а не штурмовать Мосул. Посему соглашение об обмене разведданными между Россией, Ираном, Ираком и Сирией выглядет стратегически обоснованным.
Только так Иран сможет и исполнить свою историческую мечту о выходе к Средиземному морю, а Россия - получить приличествующую возрождающейся мировой державе сферу влияния, попутно показав всему миру, что именно она - защитница угнетаемых меньшинств. Конечно, стратегия эта весьма амбициозна и рискованна, но ветром в её паруса служит двуличие, ханжество, бессилие и своекорыстие суннитско-арабских владык. Вопрос в том, что будут в этой связи предпринимать США? Давно пора провести для себя чёткие ориентиры как в Ираке, так и в Сирии, и держаться их - учитывая амбиции России и Ирана».
NATIONAL INTEREST (США)
http://nationalinterest.org/feature/what-russia-really-fears-syria-14029?page=2