(no subject)
Из письма Виты Сэквилл-Уэст Вирджинии Вулф:
«Во время бесcoнной ночи я coчинила прекрасное изысканное письмо к тебе, но в данный момент все исчезло: я просто скучаю по тебе, в самом простом человеческом смысле. Ты, с твоими безупречными, выcoкоинтеллектуальными письмами никогда бы не написала такой простой фразы, возможно, тебе даже не знакомо это чувство. Ты облекла бы свои чувства в такие утонченные фразы, что они потеряли бы крупицы реальности, заключенные в них. Я же предельно прямолинейна: я скучаю по тебе гораздо сильнее, чем могла себе представить; и я готова к тому, что это чувство будет расти…».
А ведь точно. Насколько изысканно-утонченные фразы хороши для игр, настолько же по-настоящему сильные чувства и эмоции отторгают всю эту изворотливость и оставляют очень мало самых простых слов для своего обозначения. Или обходятся совсем без слов, жестами, взглядами. Это как эстетизация болезни, которая хороша в символистских романах, но совершенно не совместима с реальной жизнью, в которой красота чахоточной девы оборачивается пугающей немощью и настоящей болью.
И как вдруг становится хорошо, когда из твоей жизни уходят бесконечные игры, исключительные чувства и высокие страдания и остаются простые, кажущиеся даже чересчур простыми, каждодневные заботливые мелочи и дарящее радость присутствие другого рядом. И как непросто, оказывается, научиться разговаривать этим простым языком, слышать в «да» - «да», в «нет» - «нет», не придумывая намеков и подтекстов. И как много нужно дней и наполнявших эти дни событий, чтобы прийти-таки к этой простоте.
«Во время бесcoнной ночи я coчинила прекрасное изысканное письмо к тебе, но в данный момент все исчезло: я просто скучаю по тебе, в самом простом человеческом смысле. Ты, с твоими безупречными, выcoкоинтеллектуальными письмами никогда бы не написала такой простой фразы, возможно, тебе даже не знакомо это чувство. Ты облекла бы свои чувства в такие утонченные фразы, что они потеряли бы крупицы реальности, заключенные в них. Я же предельно прямолинейна: я скучаю по тебе гораздо сильнее, чем могла себе представить; и я готова к тому, что это чувство будет расти…».
А ведь точно. Насколько изысканно-утонченные фразы хороши для игр, настолько же по-настоящему сильные чувства и эмоции отторгают всю эту изворотливость и оставляют очень мало самых простых слов для своего обозначения. Или обходятся совсем без слов, жестами, взглядами. Это как эстетизация болезни, которая хороша в символистских романах, но совершенно не совместима с реальной жизнью, в которой красота чахоточной девы оборачивается пугающей немощью и настоящей болью.
И как вдруг становится хорошо, когда из твоей жизни уходят бесконечные игры, исключительные чувства и высокие страдания и остаются простые, кажущиеся даже чересчур простыми, каждодневные заботливые мелочи и дарящее радость присутствие другого рядом. И как непросто, оказывается, научиться разговаривать этим простым языком, слышать в «да» - «да», в «нет» - «нет», не придумывая намеков и подтекстов. И как много нужно дней и наполнявших эти дни событий, чтобы прийти-таки к этой простоте.