На ходу.
Неожиданно-жаркий ветер перемешиваясь с потоками своего более ожидаемого холодного собрата взметал пыль, а, иногда, и немногочисленные труднонаходимые листочки. Солнце менялось местами с тучами, потом скрывалось, потом появлялось вновь, то ярче, то бледнее, отражая разброд, усталость, скуку и многовековую, накопившуюся по чьей-то воле именно сейчас лень небесных духов, управляющих светилами. Мы шли через ничем не примечательный горный перевал, размышляя о своём, вспоминая о нём, своём, как о неожиданно вернувшимся с многомесячного дозора друге, читая на ходу разные книги, а порой и играя на музыкальных инструментах, поражая немногочисленное зверьё, следящие за нами с уважением, а порой и восхищением, что казалось таким людям как мы весьма странным. Чувствовалось отдалённая поступь заката, нетерпеливо ожидающего своего короткого дежурства, вдали виднелись глаза потихоньку просыпающейся ночи: озорные, чувственные, пугающие - многие позже говорили о том, что глаза эти смотрели именно на него, или хотя бы явно его выделяли, но количество таких счастливцев говорит само за себя, да и без особых умственных усилий легко понять самому и убедить другого в том, что ночи, как любому времени суток, нет никакого дела до небольшой группки людей, отмечавших на ходу примерную годовщину начало своей службы. Первая мысль, которая постигла нас после жизнерадостного крика командира о празднике, немногим отличалась от мысли домашнего леопарда, которому вместо завтрака принесли горшок с пауками: незнание что делать, непонимание что происходит, неожиданность, вызванная непривычным незнанием и непониманием. Непраздничное настроение - чувство, правившее нами как стареющий тиран в первые минуты и часы примерной годовщины. Впрочем, доводилась нам бывать и в переделках похуже, знавали мы неприятелей и тиранов пострашнее, так что вскоре жизнелюбивая человеческая природа начала медленно поднимать голову, а затем и полностью нами овладело, порождая неожиданный ворох воспоминаний, мнений, чувств… особых надежд на будущее не было только немного мечтаний, особая радость тоже не присутствовала, заменённая подзабытым чувством, названия которого мы не знали, но которое напоминала нас тихий улочки Сайгона и забавных жителей этого города, нелепо и умиротворяющее раскланивавшихся с нами. Мы праздновали примерную годовщину нашей службы на ходу.