за жизнь
Бегала по центру с фотоаппаратом на моноподе. Мужик какой-то: "Ой, девушка, а я подумал что это у вас селфи-палка".
Шеф спрашивает, подготовилась ли я к походу в консерваторию, готовясь кинуть мне ссылку про летние домики Малера, в которых он писал свои работы. "Ага", - говорю, - "подготовилась: три хинкали съела".
"Что ж вы у меня паспорт не попросили?" - обиженно спрашиваю в магазине, стоя с винищем на кассе. "Ну, вы так взросленько отвечали..." Оок.
Прочла фамилию на надгробии, как Анти-Пушкин. Потом дошло, что человек был АнтИпушкин.
Мама: "Возьмем котика. А кастрация... Это ж не полостная операция. Это как бородавку отрезать!" Хорошо, что Дима не услышал.
Собянина никогда не зовут на свадьбы, потому что вместо риса он осыпает молодожёнов реагентом.
Непроизвольно дергаюсь, находя в квартире длинные женские волосы. Никак не привыкну, что это мои.
Наша рубрика "Российский брендинг": "Избариум" в Красногорске: выставка экзотических животных. В избе, да.
Шеф спрашивает, подготовилась ли я к походу в консерваторию, готовясь кинуть мне ссылку про летние домики Малера, в которых он писал свои работы. "Ага", - говорю, - "подготовилась: три хинкали съела".
"Что ж вы у меня паспорт не попросили?" - обиженно спрашиваю в магазине, стоя с винищем на кассе. "Ну, вы так взросленько отвечали..." Оок.
Прочла фамилию на надгробии, как Анти-Пушкин. Потом дошло, что человек был АнтИпушкин.
Мама: "Возьмем котика. А кастрация... Это ж не полостная операция. Это как бородавку отрезать!" Хорошо, что Дима не услышал.
Собянина никогда не зовут на свадьбы, потому что вместо риса он осыпает молодожёнов реагентом.
Непроизвольно дергаюсь, находя в квартире длинные женские волосы. Никак не привыкну, что это мои.
Наша рубрика "Российский брендинг": "Избариум" в Красногорске: выставка экзотических животных. В избе, да.