Зарисовки воскресенья.
В воскресенье, к моему удивлению, все-все дальние и близкие знакомые крайне незговорчивы, некоторые сделали вид, что я им вообще не писала...Встала я поздно. До трех часов ночи не могла оторваться сперва от сайтов с объявлениями о продаже автомобилей, потом от небольшой потертой книжицы "Тайные общества" и от чашки чая с зефиром вприкуску. Пробуждение около 14 дня, когда серость окончательно завладела осенним небом, было гнетущим, а голова тяжелая. Перебор, подумала я. Час валялась в теплой ванной - мечтала о прекрасном. Потом мысли плавно перешли к вечеру. Пусто. Все кинули. Делать нечего. Идти некуда. А дома сидеть второй день подряд так тошно и безнадежно.
На 19.40 еду в кино. Ага. за полтора часа до начала фантастической драмы. В холе кинотеатра только парочки, парочки, парочки. Я одна. В ботфортах, легкомысленных ажурных колготках, высоких перчатках, кружевное платье, мех.. Сижу. Сама. Сижу и молчу. Жду сеанса. Мужчины скользят взглядом, женщины посылают лучи презрения. Не дают смотреть. Демонстративно тянут своих самцов к себе поближе, целуют, ставят метку "Мое, не смейте трогать руками". Да ради Бога, мне не надо, подумала я.
Фильм прошел. Парочки разбрелись, держась за руки, связанные кто чем - кто корыстью, кто любовью, кто обстоятельствами, кто сексом. Я снова одна. В тишине. Уже поздно и город вокруг не шумит, а тихонько шуршит и мигает. Улицы влажные, в воздухе зависли капли дождя. Туман. Так промозгло, что хочется себя убить. Но себя убивать из-за погоды не стоит, подумала я. Села в машину и поехала в Мариинский парк. Прошлась по аллее, освещенной круглыми фонарями, приобщилась к звенящей тишине, влажной осени и застывшей красоте природы. Дошла до Смотровой. Город, мой любимый преданный и искренний город издалека казался спящим, укрытым густым туманом. Город вечен, подумала я. Я закончусь, на мое место придет другая, потом закончится и она...И так до бесконечности. А место останется, провиснув в веках просто меняя название, архитектурные формы и людей. А в телефоне - посланные смски без ответа и тоска.
Рабочие снова воздвигают многострадальный забор возле последнего пристанища отечественных нардепов. Вот здорово, у людей всегда есть дело, подумала я. Ведь забор все равно снесут. Человеческий гнев невозможно удержать ни железной решеткой, ни колючей проволокой, ни крепостной стеной.
По дороге к центральному входу парка стоит самодельный алтарь. Полно икон и крестов, завешанных какими-то покрывалами и целофаном. Человек с обернутыми в старую фуфайку ногами, стоит на коленях и молится. "Нет" - биометрическим паспортам!", "Нет"- цифоровому концлагерю", "Круглосуточное молитвенное стояние против введения идентификационных кодов". Актуальности - ноль. Коды используются уже лет десять. Но все же у этих безумцев, по крайней мере, есть какой-то стержень, подумала я. Ночь, холод, моросящий дождь, вокруг разбросаны разбухшие от влаги трупы листьев, а он стоит на коленях несколько часов и говорит "НЕТ" биометрическим паспортам. А у меня нет стержня. Нет идеалов, за которые я готова проторчать в холодном парке на коленях до утра. Я иду дальше и сегодня мне просто грустно. Иду дальше и считаю пробегающих мимо меня псов. Их тринадцать. И на календаре - 13 ноября. И в кино я сидела в 3 ряду на 13-м месте.. И когда я шла к машине навстречу мне шла некрасивая девушка похожая на ведьму.
Воскресенье промчалось. Закончилось. Прошло впустую. Потерялось в веках. Надо ехать спать, подумала я. И тут ты звонишь. Говорю сухо, сдержанно, ты меня тоже ведь кинул сегодня. Пять минут и твоя блестящая машина останавливается возле моей. Мотор не глушишь, фары оставляешь гореть, быстро выходишь. Распахиваешь дверь. И, прежде, чем я успеваю сказать слова обиды, выплеснуть на тебя свою тоску, грусть и разочарование тобой, целуешь. Нежно, но напористо. Страстно. С неимоверным желанием. Сильно - не вырваться. И грусть, вместо того, чтобы выплеснуться и пролиться в осенней тишине и звуках дождя, растворяется во мне, как аспирин "Упса" в стакане с водой комнатной температуры. Ты пьешь меня. Не даешь сказать ни слова. Целуешь кисти рук. Прямо в перчатках - тебе все равно. Колени в ажурных колготках. Изгибы локтя. Потом, когда перчатки летят на заднее сиденье, в вены на запястьях. "Красиво", повторяешь ты. И я согласна - то, что происходит очень красиво. Мне нечего сказать. Мне хочется продолжать. Вкус желания где-то внизу живота, лукавая полуулыбка на губах, взгляд. Я уже не сержусь. Ты выбрал правильную тактику. Тактику великого искусного поцелуя.
Воскресенье закончилось, подумала я. Прошло. Потерялось в веках. И начался новый, совершенно новый день, в котором меня уже целовали.
Надо ехать спать, подумала я. Понедельник.
На 19.40 еду в кино. Ага. за полтора часа до начала фантастической драмы. В холе кинотеатра только парочки, парочки, парочки. Я одна. В ботфортах, легкомысленных ажурных колготках, высоких перчатках, кружевное платье, мех.. Сижу. Сама. Сижу и молчу. Жду сеанса. Мужчины скользят взглядом, женщины посылают лучи презрения. Не дают смотреть. Демонстративно тянут своих самцов к себе поближе, целуют, ставят метку "Мое, не смейте трогать руками". Да ради Бога, мне не надо, подумала я.
Фильм прошел. Парочки разбрелись, держась за руки, связанные кто чем - кто корыстью, кто любовью, кто обстоятельствами, кто сексом. Я снова одна. В тишине. Уже поздно и город вокруг не шумит, а тихонько шуршит и мигает. Улицы влажные, в воздухе зависли капли дождя. Туман. Так промозгло, что хочется себя убить. Но себя убивать из-за погоды не стоит, подумала я. Села в машину и поехала в Мариинский парк. Прошлась по аллее, освещенной круглыми фонарями, приобщилась к звенящей тишине, влажной осени и застывшей красоте природы. Дошла до Смотровой. Город, мой любимый преданный и искренний город издалека казался спящим, укрытым густым туманом. Город вечен, подумала я. Я закончусь, на мое место придет другая, потом закончится и она...И так до бесконечности. А место останется, провиснув в веках просто меняя название, архитектурные формы и людей. А в телефоне - посланные смски без ответа и тоска.
Рабочие снова воздвигают многострадальный забор возле последнего пристанища отечественных нардепов. Вот здорово, у людей всегда есть дело, подумала я. Ведь забор все равно снесут. Человеческий гнев невозможно удержать ни железной решеткой, ни колючей проволокой, ни крепостной стеной.
По дороге к центральному входу парка стоит самодельный алтарь. Полно икон и крестов, завешанных какими-то покрывалами и целофаном. Человек с обернутыми в старую фуфайку ногами, стоит на коленях и молится. "Нет" - биометрическим паспортам!", "Нет"- цифоровому концлагерю", "Круглосуточное молитвенное стояние против введения идентификационных кодов". Актуальности - ноль. Коды используются уже лет десять. Но все же у этих безумцев, по крайней мере, есть какой-то стержень, подумала я. Ночь, холод, моросящий дождь, вокруг разбросаны разбухшие от влаги трупы листьев, а он стоит на коленях несколько часов и говорит "НЕТ" биометрическим паспортам. А у меня нет стержня. Нет идеалов, за которые я готова проторчать в холодном парке на коленях до утра. Я иду дальше и сегодня мне просто грустно. Иду дальше и считаю пробегающих мимо меня псов. Их тринадцать. И на календаре - 13 ноября. И в кино я сидела в 3 ряду на 13-м месте.. И когда я шла к машине навстречу мне шла некрасивая девушка похожая на ведьму.
Воскресенье промчалось. Закончилось. Прошло впустую. Потерялось в веках. Надо ехать спать, подумала я. И тут ты звонишь. Говорю сухо, сдержанно, ты меня тоже ведь кинул сегодня. Пять минут и твоя блестящая машина останавливается возле моей. Мотор не глушишь, фары оставляешь гореть, быстро выходишь. Распахиваешь дверь. И, прежде, чем я успеваю сказать слова обиды, выплеснуть на тебя свою тоску, грусть и разочарование тобой, целуешь. Нежно, но напористо. Страстно. С неимоверным желанием. Сильно - не вырваться. И грусть, вместо того, чтобы выплеснуться и пролиться в осенней тишине и звуках дождя, растворяется во мне, как аспирин "Упса" в стакане с водой комнатной температуры. Ты пьешь меня. Не даешь сказать ни слова. Целуешь кисти рук. Прямо в перчатках - тебе все равно. Колени в ажурных колготках. Изгибы локтя. Потом, когда перчатки летят на заднее сиденье, в вены на запястьях. "Красиво", повторяешь ты. И я согласна - то, что происходит очень красиво. Мне нечего сказать. Мне хочется продолжать. Вкус желания где-то внизу живота, лукавая полуулыбка на губах, взгляд. Я уже не сержусь. Ты выбрал правильную тактику. Тактику великого искусного поцелуя.
Воскресенье закончилось, подумала я. Прошло. Потерялось в веках. И начался новый, совершенно новый день, в котором меня уже целовали.
Надо ехать спать, подумала я. Понедельник.