ул. Рубинштейна, 23 и Пушкин с Довлатовым вдогонку
На прошлой неделе опять был в Питере. В среду выдалось свободное время и я догулял до дома в котором жил мой любимый Довлатов.
Всякий раз, оказываясь в подобных местах, я пытаюсь представить себе как всё было. Какие-то бытовые детали и атмосферу. Вообразить известные мне истории в местных декорациях, в разную погоду и разное время суток.
Вот, к примеру, Евгений Рейн в "Несколько слов вдогонку" вспоминает:
Мы жили по соседству, через дом, мой - 19, его - 23 по улице Рубинштейна в Питере, разделял нас только Щербаков переулок. В начале 70-х я перебрался в Москву, но моя комната еще несколько лет сохранялась за мной, я приезжал и жил подолгу, иногда месяц-два.
В эти времена Сережа приходил ко мне почти ежеутренне, он выходил гулять с фокстерьером Глашей прямо в тапочках на босу ногу (даже в осеннее время), добывал пару бутылок пива и появлялся в моей комнате. При этом Глашу неизменно нес под мышкой.
И хочется подойти и поздороваться. Купить пива и напроситься в гости. Послушать и посмотреть где писались ми любимые рассказы.
Кажется, что в ТАКОМ ТО УЖ ДОМЕ существует какой-то особый писательский уют. Что в такой романтичной обстановке должно писаться-работаться особенно хорошо. Волей не волей примеряешь увиденное на себя. И хочется тут жить, ходить в шлёпанцах и с пивом в гости. Возвращаться в комнату с окном в двор-колодец и работать.
Свой панельный дом кажется ужасным (впрочем так оно и есть), стандартная квартира (третьяулицастроителейдом25квартира12) - до невозможности унылой и скучной, вид из окна - навевает что угодно, только не творческое настроение.
А на самом деле: «Мы жили в отвратительной коммуналке. Длинный пасмурный коридор метафизически заканчивался уборной…
Наша квартира вряд ли была типичной. Населяла ее главным образом интеллигенция. Драк не было. В суп друг другу не плевали. (Хотя ручаться трудно.)
Это не означает, что здесь царили вечный мир и благоденствие. Тайная война не утихала. Кастрюля, полная взаимного раздражения, стояла на медленном огне и тихо булькала..»
Писал Довлатов в повести «Наши».
Нашёл вот, на просторах рунэта "несколько фотографий комнаты Довлатова"
И сразу вся эта романтическая чушь осыпается и исчезает. Талант даже в убогой коммуналке останется талантом. Не говоря уже об отдельной квартире с видом на парк и останкинскую башню.
Эх..
Ну и раз уж о Довлатове, то пристрою сюда эту картинку.
Давно уже наткнулся в сети
Это рисунок Игоря Шаймарданова. Называется «Пушкин и Довлатов». Очень мне нравится. Правда, для пущего проникновения в настроение автора и в сюжет, необходимо побывать в Пушкинских горах. Я был, и поэтому чувствую себя участником событий. Вот, кстати, фото из той моей поездки .
Готов спорить, что это то самое место.
Так и представляется их разговор:
- Ну что, Серёга, непросто быть литератором?
- Да уж куда там, Саня… тем более в двадцатом веке…
- Ха, думаешь в девятнадцатом было проще? Ты на Мойке то у меня бывал? Ну, там где музей сейчас?
- Ну конечно бывал. Мне б такую квартирку, кстати… Зайди ко мне на Рубинштейна как-нибудь, потом и поговорим… Ну что, будем?
- Не привыкну я к вашей этой водке никак… Хотя самогонку в Михайловском, да и не только, пивал…
Раздаётся звук ударившихся друг об друга гранёных стаканов. Далее выпивательно-закусывательная возня. Потом повеяло табачным дымом. Видимо, Довлатов закуривает.
- Вот ты говоришь зайди, - сплюнув лимонную косточку, продолжает Пушкин, - а как я зайду, если по Петербургу нынче ходить невозможно?! Эти повозки адские… Жуть!
- Саня, ну ты кончай нагнетать то. Мыж теперь с тобой не ходим. Ну а птичьего полёту от тебя до меня и двух вёрст не будет.
Пожалуй, перечитаю раз в двухсотый четырёхтомничек.
Всякий раз, оказываясь в подобных местах, я пытаюсь представить себе как всё было. Какие-то бытовые детали и атмосферу. Вообразить известные мне истории в местных декорациях, в разную погоду и разное время суток.
Вот, к примеру, Евгений Рейн в "Несколько слов вдогонку" вспоминает:
Мы жили по соседству, через дом, мой - 19, его - 23 по улице Рубинштейна в Питере, разделял нас только Щербаков переулок. В начале 70-х я перебрался в Москву, но моя комната еще несколько лет сохранялась за мной, я приезжал и жил подолгу, иногда месяц-два.
В эти времена Сережа приходил ко мне почти ежеутренне, он выходил гулять с фокстерьером Глашей прямо в тапочках на босу ногу (даже в осеннее время), добывал пару бутылок пива и появлялся в моей комнате. При этом Глашу неизменно нес под мышкой.
И хочется подойти и поздороваться. Купить пива и напроситься в гости. Послушать и посмотреть где писались ми любимые рассказы.
Кажется, что в ТАКОМ ТО УЖ ДОМЕ существует какой-то особый писательский уют. Что в такой романтичной обстановке должно писаться-работаться особенно хорошо. Волей не волей примеряешь увиденное на себя. И хочется тут жить, ходить в шлёпанцах и с пивом в гости. Возвращаться в комнату с окном в двор-колодец и работать.
Свой панельный дом кажется ужасным (впрочем так оно и есть), стандартная квартира (третьяулицастроителейдом25квартира12) - до невозможности унылой и скучной, вид из окна - навевает что угодно, только не творческое настроение.
А на самом деле: «Мы жили в отвратительной коммуналке. Длинный пасмурный коридор метафизически заканчивался уборной…
Наша квартира вряд ли была типичной. Населяла ее главным образом интеллигенция. Драк не было. В суп друг другу не плевали. (Хотя ручаться трудно.)
Это не означает, что здесь царили вечный мир и благоденствие. Тайная война не утихала. Кастрюля, полная взаимного раздражения, стояла на медленном огне и тихо булькала..»
Писал Довлатов в повести «Наши».
Нашёл вот, на просторах рунэта "несколько фотографий комнаты Довлатова"
И сразу вся эта романтическая чушь осыпается и исчезает. Талант даже в убогой коммуналке останется талантом. Не говоря уже об отдельной квартире с видом на парк и останкинскую башню.
Эх..
Ну и раз уж о Довлатове, то пристрою сюда эту картинку.
Давно уже наткнулся в сети
Это рисунок Игоря Шаймарданова. Называется «Пушкин и Довлатов». Очень мне нравится. Правда, для пущего проникновения в настроение автора и в сюжет, необходимо побывать в Пушкинских горах. Я был, и поэтому чувствую себя участником событий. Вот, кстати, фото из той моей поездки .
Готов спорить, что это то самое место.
Так и представляется их разговор:
- Ну что, Серёга, непросто быть литератором?
- Да уж куда там, Саня… тем более в двадцатом веке…
- Ха, думаешь в девятнадцатом было проще? Ты на Мойке то у меня бывал? Ну, там где музей сейчас?
- Ну конечно бывал. Мне б такую квартирку, кстати… Зайди ко мне на Рубинштейна как-нибудь, потом и поговорим… Ну что, будем?
- Не привыкну я к вашей этой водке никак… Хотя самогонку в Михайловском, да и не только, пивал…
Раздаётся звук ударившихся друг об друга гранёных стаканов. Далее выпивательно-закусывательная возня. Потом повеяло табачным дымом. Видимо, Довлатов закуривает.
- Вот ты говоришь зайди, - сплюнув лимонную косточку, продолжает Пушкин, - а как я зайду, если по Петербургу нынче ходить невозможно?! Эти повозки адские… Жуть!
- Саня, ну ты кончай нагнетать то. Мыж теперь с тобой не ходим. Ну а птичьего полёту от тебя до меня и двух вёрст не будет.
Пожалуй, перечитаю раз в двухсотый четырёхтомничек.